Лишний рубль...

               Наткнулся в интернете на загадку про лишний рубль и тоже вспомнил!               

               Работа, в принципе, была не очень-то и трудная, но ещё какая пыльная. Нужно было всего-то поставить около пятидесяти стен из гипсокартона. Точнее, быстренько разгородить огромные залы на одном из этажей небоскрёба на маленькие офисы-соты. В бригаде всего пять человек. Я, два студента-гуманитария, пристроившихся на летнюю подработку, и два гастарбайтера: узбек Наурыз и киргиз Чингиз. Естественно, что у меня и у студентов опыта и сноровки в строительстве было не так уж много, и поэтому всем процессом строительства руководил Наурыз, который провёл на стройках нашего города уже десять сезонов. В первый день мы лениво осмотрели фронт работ, обговорили с хитрым горбатым армянским прорабом расценки за квадратный метр, взяли ключи от биндюги, где должны были переодеваться и хранить инструмент, и на следующий день приступили.

                Самую трудоёмкую работу поручили самым молодым: у наших студентов была задача подтаскивать и придерживать неудобные, тяжеленные и хрупкие листы, а разметку и распилку взяли на себя Чингиз и Наурыз. В мои обязанности, как у самого старшего по возрасту, входила пристрелка, а точнее, прикрутка шуруповёртом листов к основанию – металлической решётке и выведение плоскостей по уровню. Ранним утром мы пешком поднимались на свой двадцать восьмой этаж, лифты ещё не работали, пол-часа пили чай за столом, сколоченным из необструганных досок в своей биндюге, травили анекдоты и приступали к своей скучной и монотонной работе.

                В час дня у нас был обеденный перерыв. Мы доставали пакеты с принесенными бутербродами, пластиковыми контейнерами с котлетами или засылали кого-нибудь из молодых в ларёк за китайской лапшой. А то иногда и за пивом, в обед по стаканчику пива мы могли себе позволить. Никогда с собой ничего не приносил и не пил пива только Чингиз. Потому что за неимением жилья ему с самого начала пришлось поселиться и жить прямо на рабочем месте, в нашей биндюге. Охрана относилась к этому лояльно, но если бы застала его в ночное время пьяным, то запросто могла сдать его в милицию, а ему ой как этого не хотелось! Он сколотил себе кривоногий непрезентабельный лежак и сделал роскошный матрас из прокладочного поролона. Так он и проводил время вечерами, взирая с высоты на ночной город и слушая старенький приёмник. Обед заканчивался общим десятиминутным лежанием на лавках и вялым травлением всевозможных баек. В основном про баб, но не обязательно. В этот раз солировал я…

                - Ну, значит, дело было так… Году в восьмидесятом или восемьдесят первом, точно уже не помню… Рабочий день уже закончился, декабрь, темнеет рано. С работы идёт женщина. Уставшая, как собака. Ткачихой она работала что ли или валяльщицей – но это уже не важно. Как обычно, после работы поход по магазинам. В руках сумки с провизией. Настроение – дрянь. Вдруг видит… почти у самого дома, возле местного рыночка стоит автолавка. Чё дают? Мужские полусапожки! Вот удача, думает! А то муж вторую зиму в осенних ботинках ходит… Отстояла в очереди пятнадцать минут, купила. И не дорого по тем деньгам – двадцать рублей всего. Пришла домой и сразу на кухню жарить-парить-варить.
               Через некоторое время с работы приходит её благоверный. Она ему с порога:
               – Вася, я тебе сапоги купила, примерь….
               Надел он сапоги, вот же облом – маловаты они ему. У жены и так настроение не очень, а тут она совсем упала духом. Кричит ему:
               – Не раздевайся, беги к остановке, может, успеешь обменять в автолавке. А если нет, то постарайся продать, как раз с работы народ валит.
               Вышел он к остановке: поздно, автолавка уехала. Поставил сапоги на прилавок. Думал для блезиру постоять минут двадцать да и домой валить. А то вдруг кто из знакомых или соседей увидит. В ту пору любая торговля называлась спекуляцией. И вот веришь или нет, но через пять минут из-за угла выруливают два инвалида. У одного нет правой ноги, у другого – левой. Обрадовались:
               – О, сапоги! Какой размер? Сорок второй! – самое то! Сколько стоит? Двадцать пять рублей? Пойдёт.
               Пошарили они по карманам, скинулись по двенадцать пятьдесят. Забрали сапоги и покостыляли дальше. «Ну, надо же, – думает мужик, – какая удача!»
               Приходит домой и рассказывает всё жене. Представь себе, говорит, не успел выставить на прилавок, как подходят два инвалида и покупают у меня сапоги за двадцать пять рублей. А жена-то до сих пор не в духе! И тут началось… Ах, ты такой-сякой, обманул несчастных… Давай сюда двадцать, на тебе пять, немедленно догони и верни им деньги!
               Вышел мужик на улицу и думает: «Ну и дура же у меня жена, где же я сейчас этих инвалидов найду?» Покрутил пятёрку в руках и решил сходить попить пивка. Пивбар был недалеко, через пару домов. Спустился он в подвальчик, взял четыре пива, тараньку, сидит пиво пьёт… И ты не поверишь! Только он выпил первую кружку, глядь – в подвал спускаются по ступенькам два инвалида! Ну, решили видимо покупку, обмыть. Тоже пивком побаловаться.
               Сидит мужик удивляется: «Нет, видно, не зря такие совпадения бывают…» Посидел, подумал и подошёл к ним.
               – Вот что, мужики, - говорит. – Тут моя благоверная наехала на меня за то, что я вам не за двадцать, а за двадцать пять рублей продал. Сказала пятёрку вернуть…. Вы уж не обессудьте. Я тут на пиво три рубля потратил. А два рубля вот осталось. Забирайте. Отдаёт им и, довольный, уходит допивать своё пиво.
Вот такая история. Теперь считай! Заплатили они ему – по двенадцать пятьдесят. По рублю он им вернул, значит – по одиннадцать пятьдесят… Одиннадцать пятьдесят и одиннадцать пятьдесят это двадцать три рубля. И три рубля он потратил на пиво. Итого: двадцать шесть рублей. Откуда у него взялся лишний рубль?

               Слушатели заинтересовано зашевелились. А действительно, откуда лишний рубль? Я и сам не знал точного ответа. Но шутя предложил Чингизу вечерком поэкспериментировать. Несколько раз поперекладывать деньги из кармана в карман в указанном порядке. И лишний рубль обязательно появится. Возможно, так за вечер дополнительно к заработку можно будет добавить некоторую сумму. А чё? Это ж нетрудно: знай, перекладывай деньги с одного места на другое. Пусть и по рублю, но ему вечером всё равно же делать нечего….

               Наутро он встретил меня хмурый. Я понял, что он действительно принял мой совет к действию. На уголке стола карандашом были нарисованы кружки с корявыми надписями: «муж», «индвалида», «жина», «пиво». Видимо, он весь вечер просидел за перекладыванием монет из кружка в кружок. Результат его явно разочаровал – лишний рубль не появился.
               - Серёга, тут что-то неправильно, открывай секрет, в чём причина? Я уже селый сутка только об этом и думаю! Говори….
               - Не знаю я, Чингиз… Может, всё дело в маленькой сумме? Может, если оперировать суммами покрупней, то и результат будет?

               Вот тогда слушай другую историю, но по этому же поводу! Дело было в самый разгар перестройки. Зарплату не выплачивали по полгода. Цех наш перевели на трёхдневный график работы. Работали только по понедельникам, вторникам и четвергам. А другая смена, наоборот, по средам, пятницам и субботам. Времени было навалом. Вот и стали мужики с горя водку попивать, и я с ними заодно. Как-то целых два дня квасили, встаю утром: мамочка, башка разваливается! Дай, думаю, схожу к Вовке – другу, может, у него, полтишок перехвачу? А идти далеко, на другой конец района, и не хочется, а надо. Только вышел из подъезда, глядь: на лавочке два наших токаря сидят. Присел к ним, поговорил, сигарету выкурил. Так и так, братва, не найдётся ли лишнего полтинничка на бутылку портвейна? А то лень в такую даль тащиться. Парни свои, в положение вошли, по карманам пошкрябали – есть полтинник! Спросили только, когда отдам… Ну когда-когда? Через неделю – ясное дело.
               До магазина ходьбы было минут пять, не больше. Купил я себе бутылку портвейна за сорок пять рублей и сырок «Дружба» за три рубля. Сразу аж солнце по-другому засветило. Иду домой… А они так у подъезда и сидят. «Стой!» - кричат мне. Подхожу к ним. «Не осталось ли у тебя сдачи? – спрашивают – А то всё до копейки тебе отдали, а теперь на сигареты пару рублей не хватает, и домой подниматься в облом». Ёлки-палки, обрадовался я! У меня ж как раз два рубля сдачи осталось! Вытащил я из широких штанин и вернул им два рубля.
               Теперь вот опять считай… По рублю я им вернул. Значит, занимали они мне уже не по двадцать пять, а по двадцать четыре. Двадцать четыре да двадцать четыре, это сорок восемь. А мне ж, кроме портвейна, ещё и на сырок хватило! А он три рубля стоит! А сорок восемь да три – уже пятьдесят один выходит, откуда опять лишний рубль взялся?

               - Может, у тебя в кармане лишний рубль был? – неуверенно и задумчиво предположил Чингиз.
               - Гарантирую тебе, - отвечал я, - в кармане не было ни копейки. Все карманы были проверены и проветрены на сто рядов! Ну, гадом буду…
Вечером, после того как мы окончили работу, переоделись и помылись, ко мне подошёл задумчивый Чингиз и протянул мне помятую купюру в пятьдесят рублей.
               - Разменяй мне, Серёга, только давай помельче, для дела надо… Только мужикам не говори, - и задумчиво повертел в руке строительный карандаш.