Чужая кошка в зеркале, часть13 - Сладко, горько

ЧАСТЬ 13. «СЛАДКО, ГОРЬКО»


Утром, сидя на кухне и допивая чай, Ленка вздрогнула, когда в дверях показался Терехов. Он растеряно посмотрел на нее, отвел глаза. Она отставила стакан, вытерла салфеткой рот, подошла к нему, чуть прижалась грудью:
- Доброе утро, Сережа. Как спалось?
- Доброе утро. Спал как убитый, – Терехов сел на табуретку. Она опустилась к нему на колени, обвила шею рукой, поцеловала в губы, чуть скосив лукавые глаза на его руку на своей груди.
- Лен…
- М?
- А что вчера было?

Последнее, что он помнил – это как она, голая, с распущенными волосами, освещенная со спины пляшущим огнем камина, идет к нему.
- Ты что, ничего не помнишь? – снова ее сладкий поцелуй. – Мы вчера немного вина перебрали, ну а так… Не помнишь?

И она потерла ладонью ширинку его брюк. Он растерянно улыбнулся:
- Вот черт! Самого сладкого-то я и не помню!
- Зато я помню! – шепотом сказала Ленка и соскользнула с его колен. – Я на дежурство.

Она упорхнула на работу, хлопнув дверью. Терехов осторожно заглянул в Ленкину комнату. Все, как всегда, вот только на тумбочке почти пустой графин с остатками наливки и ее сарафан возле камина. «Вот черт! Надо ж было так нажраться!» – с досадой подумал он и вышел, прикрыв дверь. Его тело было легким, как после хорошего секса, голова – светлая. Чуть подрагивают руки, но это ничего, до ночного дежурства он еще поспит. Да и, в конце-концов, он – не хирург, подрагивающие пальцы у терапевта – не страшно.

Прибежав в больницу, Ленка первым делом посмотрела график дежурств – слава богу, ее ночные дежурства с дежурствами Терехова не совпадали. Теперь бы еще матери удалось сменить режим работы, остальное как-нибудь уладится. Через неделю у Светки свадьба, и Ленка может у нее подолгу пропадать в свои выходные, чтобы не оставаться с Тереховым наедине. Главное, чтобы он не догадался, что она подсыпала ему снотворное. Эти таблетки после смерти отца ей дала  фельдшерица тетя Зина, уже старенькая, но все еще крепкая старушка. Ленка подмешивала их матери, чтобы та хоть немножко спала после похорон. Кто же знал, что они пригодятся ей самой?

Сейчас, когда за окном светло, ночное происшествие показалось ей не таким уж и страшным. Даже, пожалуй, забавным, как в кино. Но повторения не будет, это точно, Ленка постарается этого не допустить. Вернувшись вечером домой, увидела, что мать ей подмигнула и улыбнулась. А когда Терехов ушел на ночное дежурство, они сели на кухне пить чай.
- Я, доча, договорилась. Теперь у меня только дневные смены.
- Отлично! Терехова уже расстроила?
- Сказала. Поворчал, что в деньгах потеряем, ну а потом успокоился… Ты, наверно, думаешь, почему я не выгоню его?
- Да я понимаю, мам, ты его любишь, ну и мужик все-таки в доме.
- Люблю. И еще. Я когда за него замуж выходила, знала, что у него с тобой любовь была. Я, правда, думала, со временем все забудется. Видимо, это на него так приезд твоего Алексея подействовал. Мужики, они все-таки собственники. Как это так, бывшая зазноба на его глазах с кем-то милуется! Вот крышу-то, видать, и сорвало.
- Ничего, мам, все образуется. Мы с Лешей уедем, Терехов совсем успокоится, свыкнется. Ну, может, побесится какое-то время, а потом точно успокоится.
- Скоро ли Алексей-то приедет?
- Да уже в этот четверг… Я, знаешь, мам, так по нему соскучилась, просто сил нет!
Они с матерью проговорили до позднего вечера, и в эту ночь Ленка спала как убитая.

На следующий день, посуетившись по дому, быстренько собралась и умчалась к Светке. Та, как и положено невесте, последнюю неделю жила дома у матери. С Ванечкой они, конечно, встречались, но ночевать расходились по домам. Увидев Ленку, Светка радостно потащила подругу к себе в комнату:
- Ну наконец-то! Подружка невесты, называется – неделю назад приехала и ни разу не зашла.
- Не квохчи, закрутилась я.
- Ну, рассказывай, как в город съездила?
- Хорошо… Мы с Лешей заявление подали…
- Правда? – в голосе Светки послышались ревнивые нотки. – И когда свадьба?
- 29 октября, через две недели после вашей с Ванечкой свадьбы. Как, кстати, он?
- Да нормально. Правда, грустный какой-то стал и вздыхает все время, наверно, свободу терять жалко. Ой! Хочешь мое платье свадебное посмотреть?
- Конечно, она еще спрашивает!

Светка открыла шкаф, осторожно выудила белоснежное платье. Рукава, ворот и подол были расшиты причудливыми узорами из белого бисера. Ленка, как полагается, поохала – красота, дескать.
- А вот и фата, – подруга достала из шкафа коробку, открыла ее.
Невесомая, прозрачная вуаль до пояса, венок из белых искусственных цветов с несколькими светло-розовыми пуховыми перьями.
- Господи, как красиво! – взмахнула руками Ленка.
- А перышки мы с Танькой придумали пришить.
- Перья-то где взяли?
Светка захихикала:
- Мы пух с курей нащипали да покрасили.
- Куры-то не подохнут?
- От чего?
- От мороза!
Они смеялись так, что в комнату заглянула удивленная Светкина мать:
- Вы чего гогочите, как гусыни?
И снова взрыв хохота.
- Свет, а прическу тебе кто делать будет?
- Так Танька и будет. Мы с ней в одном журнале высмотрели. Хочешь, покажу?
- Конечно, хочу!
Светка из потаенных мест вытащила иностранный журнал, и они, забравшись с ногами на диван, долго рассматривали удивительные свадебные платья, прически, шляпки, вуали и всякие там украшения.

Домой Ленка вернулась уставшая от впечатлений.
Мать готовила ужин, Терехов ей помогал. Он был весел, подмигнул Ленке:
- Где пропадала?
- У Светки, там же хлопот невпроворот!
- Если чего надо помочь, говори.
- Да не, спасибо! Там дела по женской части.
- А, ну-ну.
Они поужинали, Ленка разожгла у себя камин, посидела у огня. На всякий случай поставила к дверям стул – если что, услышит грохот и проснется – и легла спать.

Оставшиеся дни пронеслись в ожидании и предвкушении встречи с Алексеем и Светкиной свадьбы. Терехов особо не досаждал, но если их дежурства пересекались, по-прежнему тискал ее в укромных уголках больницы, но теперь в Ленкину комнату не ломился – Соня была дома, и он притих.

Накануне приезда Алексея Ленка долго не спала. Сегодня она отработала последний день. Сотрудники больницы подарили ей фотоаппарат, а некоторые из больных презентовали коробки конфет. Ленка даже прослезилась, она не догадывалась, с какой искренней теплотой к ней относились люди.

Сейчас же нетерпение, ожидание, страх, что Алексей не приедет, тревожили ее сердце. Оно то сжималось в предчувствии скорой встречи, но начинало трепетать. «Господи! Скорее бы уже утро!» – думала Ленка, но сон не шел.


Раздался тихий, осторожный стук в окно. Ленка, приоткрыв створку, шепотом спросила:
- Кто здесь?
- Лен, это я, – она узнала бы голос Ванечки из тысячи.
- Да ты с ума сошел! Что ты здесь делаешь?
- Голос твой захотел услышать, да так, что сдержаться не смог!
- Вань, да ты ненормальный! Не дай бог, увидит кто! Иди домой сейчас же!
- Лен…
- Ну что?
- А правда, что ты за Леху замуж скоро выходишь?
- Правда.
- А я думал, Светка врет… На свадьбу-то пригласишь?
- Не врет. На свадьбу приглашу. Все, уходи, – и она захлопнула окно.
«Ну, совсем рехнулся! Послезавтра свадьба, а он по чужим девкам по ночам бегает! – подумала Ленка засыпая. – Господи, Леша, приезжай скорей!» Только сердце что-то тоскливо заныло.

Будильник прозвенел рано, надо умыться, привести себя в порядок – они же не виделись целых две недели! Ленка тихонько пробралась на кухню, но мать уже встала:
- Доча, а ты-то чего в такую рань?
- Мам, ну сегодня же Леша приезжает, не могу же я засоней его встретить!
- Да помню я, помню. Я сегодня выходная, после обеда к Фоминым пойду, надо помочь с готовкой да пирогами. У них завтра во сколько регистрация?
- В два часа дня.
- Это хорошо, значит, все успеем… Да ты бы шла, поспала еще.
- Не могу, не спится!

Ленка быстро позавтракала и убежала к себе, забралась на подоконник – из ее окна хорошо видна дорога, по которой Алексей, скорее всего, пойдет. Вот только темно еще пока, но ничего, она заметит его фигуру в свете утренних фонарей. На первой электричке он, конечно, не приедет – метро в Ленинграде открывается только полшестого, он, всяко, не успеет. А следующая электричка приходит в полдень. Да, пожалуй, рановато она поднялась. Ленка слезла с подоконника на кровать, укрылась пледом и незаметно задремала. Она не видела, как с каким-то вопросом зашла к ней в комнату мать, покачала головой и вышла, тихонько прикрыв дверь.

Проснулась от того, что кто-то нежно целовал ее лицо. Вскинулась и протянула руки:
- Леша!..
И как-будто не было этих двух недель разлуки! Вот он, рядом, желанный, любимый! И он молча целовал ее холодными с улицы губами, и счастьем светились его глаза!
- Девочка моя любимая, – шептал он, и она таяла в его объятиях.
- Господи, да как же ты на первую электричку успел-то?! У вас же метро только полшестого открывается, а электричка полседьмого!
- Я пешком шел до вокзала.
- Сумасшедший! – прошептала она.
- Наверно… Но я не мог ждать еще три часа!
- А я думала, ты на второй электричке приедешь.
- Поэтому уже одета? – он улыбался.
- Ну, это я так, на всякий случай.
- Этот случай свершился, – он снова целовал и целовал ее, и у нее кружилась голова, и все ее проблемы закончились с приездом Алексея.

Потом мать кормила его завтраком, а Ленка сидела рядом и смотрела на него, боясь моргнуть – вдруг он исчезнет, если она на короткое мгновение прикроет глаза. Алексей допил чай, и мать посмотрела на него с немым вопросом. Он понял:
- Софья Андреевна, вы не волнуйтесь, со свадьбой я уже все решил. Гулять будем в ресторане недалеко от дома Нины Николаевны. Потом мы с Леной уедем к себе домой. Ну а второй день празднуем у нас. Гостей с ночевками Нина Николаевна ждет у себя, она уже придумала, где всех разместит. Так что, здесь проблем никаких. Кольца и платье купим, когда Лена приедет – времени достаточно. Ну а с продуктами тоже без трудностей. Мамина подруга, тетя Галя, – Лена с ней уже знакома, – поможет, у нее полно связей. Вот такие планы на ближайшее время.
- Леш, – Ленка смотрела на него с обожанием, – а кто же у нас свидетелями будет? Светке с Иваном нельзя – они уже будут женатые, а надо, чтоб холостые были.
- У меня уже есть свидетель, мой друг Николай, я тебя с ним познакомлю. А вот что делать с подружкой невесты?
- Доча, а, может, ты в подружки Таньку возьмешь? Она заодно тебе и прическу сделает, как-никак, парикмахер.
- Верно, мам, я сегодня с ней поговорю. Значит, мы сейчас с Лешей уходим, я – к Светке, он – к Ваньке. Встретимся уже, наверно, вечером? – она вопросительно посмотрела на Алексея.
Тот пожал плечами:
- Как получится.
- Ну все, тогда собирайся, и побежали, – Ленка тянула его за руку, он завел ее в комнату, долго целовал и мял груди, шептал нежные слова, но времени было мало, а дел много, и Ленка посмотрела ему в глаза. – Давай подождем до вечера.
И смутилась. Она была готова просидеть с ним рядом, не расставаясь, целый день, но завтра у Светки свадьба, а она все-таки – подружка невесты. Зажмурилась, оторвалась от губ Алексея, он поворчал, что его в этом доме не сильно ждали, и они вышли на улицу.

Шли, держась за руки, и соседки потом рассказывали друг другу, что он все наклонялся к Ленке и что-то ей говорил, а она смеялась, счастливая такая! А в руках она несла сверток, видимо, с бельем для бани – сегодня у Светки банный день и девишник. Потом они разжали руки и разошлись – он – к Ваньке, она – к Светке.

В доме подруги ее уже ждали.
- Ну ты где там пропала? Уже и баня стопилась! – Светка нервничала.
- Да здесь я, здесь, чего психуешь?
- Да я, Ленк, чего-то извелась уже вся, колотит меня прям.
- Это предсвадебный мандраж, ничего, сейчас банькой поправим. Танька-то где?
- На кухне матери помогает.
- Давай, тащи ее!
Они втроем с Танькой мылись в бане, затем сидели в доме и пили наливку. А после пошли на кухню помогать Светкиной матери готовить. Там же было несколько раскрасневшихся от волнения и выпитого вина женщин. Девчонок с кухни выгнали, и они снова пошли в Светкину комнату досиживать вечер.


Иван встретил Леху крепким объятием:
- Приехал?
- Как видишь. Ну, давай, учи меня, как тут у вас и что сегодня и завтра.
- А мы, с тобой, Леха, начнем с рюмочки наливочки. Все остальное потом.
- А может, наливочка потом, а сначала дела?
- Ну и нудным ты, Леха, можешь быть! Ладно, пошли, я сейчас тебе все расскажу.

День для Алексея был долгим, он постоянно думал о Ленке, особенно, когда Иван ему рассказал, что сейчас девки, наверно, моются в бане.
- Зачем? – удивленно спросил он.
- А ты что, думаешь, я на брачное ложе невесту с грязными пятками положу?.. Да шучу я, просто так полагается. Нам, кстати, тоже не мешает попариться. Сейчас матери скажу, чтобы затопила.

Пока Иван разговаривал с матерью, Алексей огляделся.
В самой большой комнате, где в начале лета они с Ванькой обхаживали Светку, уже были составлены буквой «П» столы, накрыты скатертями, возле них стулья и сколоченные лавки. В доме много женщин, те что-то резали, мешали тесто, развешивали, раскладывали – в общем, занимались предсвадебными делами.

В комнату вошел улыбающийся Иван, неся в одной руке графин, в другой – две рюмки:
- Перед банькой в самый раз будет, да не боись, не самогонка, наливка – мать сама делает.
 
Потом они парились в бане, обсуждая завтрашний день, и Алексей волновался.
- Да перестань, ничего страшного нет, – успокаивал его Иван, сам подрагивая от волнения. – Во, черт, нет бы по-простому расписались – и все. Так на тебе, давай по-людски, как полагается.
- Что, тоже коленки трясутся?
Иван хотел что-то ответить, но только махнул рукой и отвернулся, чтобы друг не увидел холодный горький блеск в его глазах.


Когда поздним вечером Ленка вышла от Светки, было темно. У калитки маячила чья-то высокая фигура, и она, испугавшись, прижала руки к груди.
- Ну ты чего так долго? Я уж извелся тут весь, – Алексей стоял, переминаясь с ноги на ноги.
Он подскочил к ней, припал к губам и со стоном стал ее целовать:
- Боже, какая ты сладкая! М-м, да ты, девушка, пьяна? Что-то от тебя клубникой попахивает…
Ленка засмеялась – они с подружками и выпили-то чуть-чуть, ну не то, чтобы совсем чуть-чуть, а так, для бодрости осушили графинчик наливки. Еще смеялись, дескать, как алкаши на троих сообразили.

До дома дошли быстро. Мать уже спала, и они на цыпочках пошли в Ленкину комнату. Огонь в камине еще жарко пылал, прикрытый экраном. Алексей прижал к себе Ленку, надолго приник к ее губам. Она подрагивала, смущенно отводила глаза. Но ему сейчас хотелось только ее любви, жадной, безудержной. Он кинул на пол возле камина плед, раздел Ленку, скинул на пол свою одежду, и прижался губами к теплому упругому животу. Он целовал ее, растягивая наслаждение. Когда она села ему на бедра, он уже ни о чем не думал. Как тут можно себя сдерживать, когда вот она, любимая, желанная, обнаженная – вся перед тобой, готовая к любви. Глаза сияют, румянец на щеках, грудь вздымается, губы клубникой пахнут… И он взял ее, и хотел снова.

А в это время чьи-то глаза, горящие от яростного обожания, возбуждения и ревности, наблюдают за ними в окно Ленкиной комнаты меж неплотно задернутых занавесок. Чьи-то пальцы судорожно сжимают наличник, не замечая заноз. Стон обреченности и отчаяния сползает с губ и прячется в пожухлой листве.


Утром будильник разбудил их ни свет, ни заря. Они быстро собрались, едва притронулись к еде – оба волновались. Выбежали из дома, пока мать еще только собиралась к Фоминым.
- Ты, Леш, не волнуйся! – поучала по дороге Ленка. – Твоя главная задача – раздавать вино и конфеты и… ну чтоб невесту не украли.

В доме Светки было полно народу: подружки, гости, все суетились, ходили из комнаты в кухню и обратно, а Светка, белая как полотно, сидела в своей комнате. Ее испуганный вид насмешил Ленку:
- Ну что, невеста, начнем собираться?
- Куда? – Светка подняла совершенно дикие глаза.
- Ну, ты даешь, подруга! Как куда? К приезду жениха.

Эти слова совсем обескуражили Светку, она почему-то заплакала, ее тут же бросились утешать, опять суета и сутолока. Наконец, Светка успокоилась, стала одеваться. Подружки ей помогали. Когда она, наконец, предстала перед ними, облаченная в свадебное платье, Ленка ахнула:
- Светка, какая ты красивая!
- Ой, хорошенькая какая! – с обожанием посмотрела на нее Танька.
Светка стояла в белом подвенечном платье, с воздушной фатой на голове, и только лихорадочный румянец на щеках выдавал ее волнение.
- Паспорт, паспорт-то где? – вспомнила Ленка.
Светка царственно прошествовала к комоду. Обернулась и, прижав паспорт к груди, тихо сказала:
- Девочки, я боюсь!

В Светкину комнату заглянул кто-то из гостей:
- Эй, невеста, там голубь за своей голубкой прилетел, уже ворота выкупили!
Девчонки ахнули. Светка побелела.
Через какое-то время снова:
- Эй, невеста, там голубь за своей голубкой прилетел, уже дверь выкупили. Пора на выход!

Сначала вышли подружки, за ними – Светка. На пороге стоял Иван, Алексей и гости жениха. Все восхищенно ахнули, так хороша была невеста. Румянец смущения заливал ее щеки, посверкивала вышивка платья, легкая ткань фаты скрывала черты ее фигуры, и невеста казалась невесомой. Алексей не мог отвести глаз от Светки. И Ленка заметила взгляд восхищения. Жгучая ревность полыхнула на щеки. Она шагнула вперед – навстречу жениху и его гостям:
- А кто это к нам пожаловал?
- А это голубь за своей голубкой прилетел, – сделал вперед шаг Алексей. Он увидел, как пылают Ленкины глаза.
- А разве ж голубку за простые слова отпускают из домашнего гнездышка? – теперь Ленка стояла прямо перед ним.
Танька и гости невесты за ее спиной.
- Так мы ж с гостинцем!
- А это мы сейчас посмотрим, достоин ли гостинец такой невесты? – Ленка сделала шаг в сторону, и Алексей оказался прямо перед Светкой.
Дальше шутливо торговались, смеясь, взяли пакет с вином и конфетами.
- Не маловат ли гостинец для такой голубки? – обернулась к гостям невесты Ленка.
- Да, пожалуй, маловат, – дружно ответили гости и закрыли собой невесту.
 Алексею передали поднос, и он положил на него несколько бумажных купюр.
- Ну что, отпустим голубку? – спросила Ленка.
- Отпустим! Отпустим! – гости раздвинулись, Алексей подошел и, взяв невесту за руку, невольно сжав ее холодные от волнения пальцы, повел за собой к жениху. Иван стоял серьезный и странно-грустный. Все это время он не сводил глаз с Ленки и сразу же понял, почему так вспыхнуло ее лицо.

Что было дальше, она уже помнила плохо. Снова сыпались конфеты и передавались бутылки с вином, веревкой перекрывались улицы до получения выкупа. Бежали рядом мальчишки и девчонки, хохоча и дразнясь:
- Жених и невеста, тили-тили-тесто!

Она немного пришла в себя, когда новобрачные вышли из сельсовета, откусывали хлеб и входили в дом жениха. Потом начался угар свадебного веселья. Воровали невесту, получали выкуп, пили, танцевали, смеялись, снова пили – и так без конца. Иван с Алексеем пили на удивление мало. Молодожены, смущаясь, целовались под крики «Горько!». Когда веселье было в самом разгаре, Иван пригласил Ленку на танец. Светка танцевала с Алексеем. Ленка видела, каким восхищенным взглядом он смотрит на подругу, вспомнила, что между ними было летом, и раздраженно прикусила губу. Подняла глаза на Ванечку. И сердце ее дрогнуло: он смотрел на нее с обожанием, серые глаза в темных ресницах грустны, словно он едва сдерживает слезы.
- Лен…
- Что, Ванечка?
- Ты такая красивая!
- Ну, не как твоя молодая жена.
- Да разве кто-то может сравниться с тобой! – тихо выдохнул он и сильнее прижал ее к себе, его горячая ладонь на ее спине, и она тает в его объятиях, и ничего не может с собой поделать.

Ей почему-то стало легче, словно запела струна, натянутая Ванечкой между ними этим августом.
- Я не знаю, Лен, как буду жить без тебя, – тихо говорил Иван.
- Да ты о чем, Вань? Ты ж только что женился!
- Ну и что? Ты же знаешь, если бы Светка не была беременная…
- Перестань! Все уже свершилось, теперь вы с ней муж и жена.
- Я не смогу без тебя, Лен!
- Ванечка, ты – мой самый лучший… самый хороший… друг.
- Лен, я для тебя сделаю все, о чем только попросишь. Но я просто с ума схожу, когда представляю, как ты с другим... в постели.
- А ты не представляй! – вспыхнула она.
- Да видел я вас сегодня ночью, – он смутился и отвел глаза.
- Что?! – она бы отшатнулась, но он крепко держал ее в объятиях.
- Что слышала!.. Я сегодня ночью был под твоим окном… когда вы с Лехой... у камина…

В ней все оборвалось. Стыд, злость, нежность – и много чего еще – перемешалось в странный коктейль чувств и захлестнуло ее. То, как покраснела Ленка, заметил Алексей. В нем поднялась волна жгучей ревности. Сейчас ему было не до Светки. Он хотел знать, о чем это Ванька говорил на ухо его девчонке.
- Да ты с ума сошел, Ванечка! – быстро зашептала Ленка. – Да как ты мог! Да мне даже в голову такое бы не пришло, тем более накануне свадьбы!
- Я с ума по тебе схожу, Лен! – голос Ванечки печален, в нем отчаяние и боль.
Если бы не эта свадьба, он поднял бы Ленку на руки и отнес в свою комнату, чтобы быть с ней рядом. Только она и он! Ленка даже перестала наблюдать за Алексеем со Светкой, так поразили ее слова Ванечки, сказанные им сейчас, на собственной свадьбе.
- Ванечка, ты мне очень, очень нравишься, уже давно, но люблю я другого.
- Любишь ли? Господи, да что ж все не так? Как же мне жить-то без тебя, Ленка, а?!
Она не ответила. Она просто не знала, что ему ответить.

Когда часть гостей, сытых, пьяных, довольных, уже разошлась, разбредаясь по ночному поселку с громкими песнями, мать Ивана стала подавать тому какие-то знаки. Он вздрогнул, бросил на прощанье взгляд на Ленку, взял Светку за руку, вывел из-за стола. Они теперь стояли рядом. Оба молча поклонились сначала родителям, потом гостям. Затем Иван увел Светку в их комнату. Наступившее на миг затишье вновь взорвалось шумным весельем.

Сейчас Ленка не видела, что Алексей пристально смотрит на нее. Ей стало как-то пусто, словно дверь в комнату молодых плотной завесой закрыла от нее что-то очень важное. Задумавшись, не заметила, как Алексей куда-то ушел. Она поискала его глазами. Вон он, возле окна разговаривает с какой-то женщиной, склонив голову. И ей захотелось остаться одной. Хотя бы на несколько минут. А еще лучше пойти домой и лечь спать. Она очень устала. Сейчас не хочется ничего, только тишины и покоя. Она вдруг вспомнила восхищенный взгляд Алексея, брошенный им на Светку, безумно-горькие Ванечкины глаза, глядящие в упор, сердце зашлось в ноющей боли. Налила вина, целый бокал, выпила его залпом. Снова налила.
- Хватит! – сказал кто-то над ухом.
Она повернула голову. Рядом стоял Алексей. Его улыбка не скрывала рассерженного блеска глаз, тяжелая рука властно легла на плечо:
- Пойдем, потанцуем, – и, не слушая возражений, он повел ее за собой в центр избы, где еще было полно танцующего народу, прижав к себе, спросил. – Устала?
- Устала.
- Может, пойдем домой? – он прижал ее к себе сильнее. Она поняла смысл его объятий. Но думать уже ни о чем не могла, только согласно кивнула.

Они попрощались с хозяевами и гостями, оделись и вышли в черную, едва освещенную уличными фонарями, ночь. Долгое время шли молча. Алексей чувствовал, что настроение Ленки вызвано не усталостью. Он остановился, развернул ее к себе и заглянул в лицо. Хотя было темно, увидел, что в ее глазах блестят слезы.
- Лен…
- М? – она боялась, что сейчас расплачется.
- Девочка моя, ну ты что? Что с тобой?
Она молчала, опустив голову. Да и что она может сказать? Что ненавидит Светку? Что она ненавидит его? Из глаз медленно скатились слезинки, она всхлипнула.
- Господи! Да что с тобой?!
- Ничего, – она вытерла слезы, попыталась сделать шаг, но Алексей крепко держал ее за плечи.

Он подхватил ее на руки, но она не обвила его шею руками, как сделала бы раньше. Просто закрыла глаза, баюкая в себе жгучую, обидную боль. То ли ревности, то ли отчаяния. И задремала. Очнулась от того, что кто-то подул ей в лицо. Открыла непонимающие глаза:
- Где мы?
- На лавочке возле твоего дома.
- А почему не дома?
- Я хочу знать, почему ты на меня дуешься.
- Я не дуюсь.
- Дуешься, я же вижу, – он легонько прикоснулся губами к ее виску. Он сидел на скамейке, а она – у него на коленях.
- И давно мы тут сидим?
- Давно.
- Я хочу домой.
- Только после того, как ты расскажешь, почему на меня сердишься.
- Значит, мы просидим тут всю ночь.
- Значит, просидим.
- Я хочу спать.
- Я тоже… Ну?
- Не запряг, не нукай!
- Так почему ты на меня дуешься?.. – помолчав, сообразил. – К Светке приревновала?
Она дернулась в его руках:
- Ничего я не приревновала! Просто ты за весь вечер на меня даже внимания не обратил и танцевал со мной всего один раз и то так, постольку-поскольку.
- Ой, Ленка, какая же ты у меня еще глупенькая! – он сильнее прижал ее к себе.
- Отпусти меня! – она дернулась, но он крепко держал ее.
- Маленькая моя, глупая девочка, – прошептал он. – Да мне никто, кроме тебя не нужен!
- Ага, то-то я видела, как восхищенно ты смотрел на Светку!

«Во дурак!» – подумал Алексей, проклиная себя за то, что не сдержал своего восхищения.
- Лен, каждая невеста приковывает к себе взгляды, – тихо сказал он. – Но лучше тебя в этом мире никого нет. И я люблю только тебя!
Она еще долго ему что-то выговаривала, шипела, злилась. Он ее убеждал, слушая с улыбкой, как становится горячее ее шепот, вот ее руки вскинулись, обвили его шею, и она прижалась к нему. Теперь он мог всласть целовать ее губы. Она еще какое-то время дулась, но он уже нес ее к дому, отпустив только на крыльце.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...