Rittern von Grossen Strassen, тетрадь 2, глава 12

(с) В соавторстве с Еленой Антушевой

Глава XII.
День прошел в затянувшейся «пигушке». «Нахгяпавшись и пгоспавшись», утром герои отправились осваивать столичные окраины.
…У Илэра был довольно помятый вид: вечером, валяясь на кровати, Брезье промямлил: «А что у нас с Мурзиком?» - и тут же заснул, посвистывая под богатырский храп Феофеллини. Д’Антэ не вписался в ритм сна итальянца и всю ночь переживал за Мурзика. Ему грезился Мурзик, затоптанный копытами лошадей и кабанов, Мурзик, порубленный шпагами на свиные котлетки, Мурзик, утопившийся в Сее… И даже Мурзик, задушенный и съеденный «с говном» коварным Феофеллини (вечером тот где-то пропадал битых три часа. Брезье и Антэ, уже облегченно вздыхали, когда он засиял на пороге).
…Проснувшись на рассвете, наш «фехтовальный класс» отправился махать железяками за город. У Феофеллини, слава Богу, было свое колющее орудие, - слава Богу, тупое, ибо камзолы Брезье, Д’Антэ и Эпе уже через три часа были художественно истыканы квадратными дырками. Получилась неплохая вентиляция для вспотевших дуэлянтов. Когда все стога в радиусе двух лье от Парижа превратились в оригинальные коврики для коров, друзья валялись от усталости. Месье Эпе вскричал:
- Дгузья! мы славно подгались! Губайте вгагов ваших, как мы бгосались дгуг на дгуга! Я думаю, вашим недгугам хватит дгужелюбного пыла этого господина, - он покосился на итальянца, который по-богатырски улыбнулся.
- если я щас чего-нибудь не перекушу, то кого-нибудь перекусаю! – пискнул Брезье.
- Хм-м… не понял… - послышалось почесывание затылка.
- А тепегь – завтгакать!
Устроив пикник на природе, они обнаружили в мешке сырую курицу. Д’Антэ вспылил:
- Ах так! Так и растак этого трактирщика! Наколю его на шпагу, как это мясо! - …которое он тряс перед носом Валантэна. последний выдавил:
- Э-э… Лично я бы не отказался от свиной колбаски…
- Господа! И вы, Чегвяк. Кгемень я забыл дома. Все.
…Когда хлеб и вино были в известном смысле … м… сожраны, господа «фехтуны» (как они выразились) насытились не вполне и теперь рычали друг на друга. Вдруг дю Брезье гавкнул:
- Ой! Видите, там дымок вдали?
- О, мои друзья! Наверное, это гвардейцы кардинала!
- Давайе на огонек!
Маленькое стадо не спеша побрело через поле. Через минуту, обогнув дуб, они увидели ужасную картину… У костра валялась вчерашняя банда, они жарили и пожирали… свиную колбаску!!!
Эпе резко остановился и заикал; Д’Антэ хрипло пискнул: «Мурзик!», Феофеллини улыбался, а Брезье в момент подскочил к главарю, дернул за шевелюру, вытащил колбасу изо рта, (тот чуть не подавился) и послал его в нокаут ударом свинины по затылку. Остальные вскочили и сделали ноги. так как кругом было голо поле, лысый лес, то весь марафон двинулся к ближайшему пригороду Парижа – Сент-… предместью.
Впрочем, мы не сказали: в этот момент у огня на здешнем ручье разгоралась битва на колбасах. Илэр дубасил по всем мыслимым местам очухавшегося главаря. Пьяный главарь ойкал, матерился и тыкал в д’Антэ свининой. Битва ничем не кончилась: пять минут спустя все люди в полном составе и в диком темпе бежали по улочкам…
…На большом перекрестке беглецы разделились, потом снова сомкнулись. Мчась по мощеной улице Сан-…,а, Валантэн не чуял под собою ног. Вдруг несколько плит мостовой отодвинулись, и Брезье провалился под землю со скоростью крика.
Хотя Брезье бежал вторым, лишь Антэ заметил, что он исчез. В панике он замешкался на минуту:
- Валька! Не-ет! – Илэр не видел, куда пропал друг. Зато увидел за углом сухонького господина в черном плаще и шляпе без пера. Он стоял спиной, а в плаще его рыдал, видимо, младенец.
Илэр выскочил в переулок, но таинственный старик испарился.
Весь на нервах, он откусил кусок своей шпа… Ай, опять эта колбаса! Я проглотил мощи бедного Мурзика… С минуту его рвало. За это время старичок с Феофеллини успели обежать круг и потерять беглецов.
Санг-Эпе, в отличной форме, подбежал к Илэру. За ним на полусогнутых плелся Черьяко.
- Все! Они замели свой след.
- А где дю Бабье?
- Он пропал! Как в воздухе растворился. Ах! Как я теперь буду жить без нашего дорогого Валантэна? Да я же повешусь! На его любимых красных носках в зеленый горошек, которые он никогда не носил! О мой лучший друг! Моя душа коченеет, стынет и отмирает без тебя! Я задушу тебя, когда найду, подлая каналья!
- За что, милейший?
- За все! кого же я теперь буду мучить в дружеской потасовке и надувать на каждом шагу? – он посмотрел на Феофеллини сначала с опаской, затем с ухмылкой. – Ах! мне так не хватает его приколов.
Так, за милой беседой, они вышли на площадь. Там стояла церковь, на паперти было двое нищих, перед ними выплясывала бабка в платке. скажем только одно: было лето. Потому что по площади они шли – прямо скажем – как во сне. Вспоминали как мираж. Слово Илэру:
«У меня есть чудесная свиная колбаска, а у них ничего нету. Эти люди голодают, и вот они стояли у церкви, прям на паперти, такие бедные, и просили. А какая-то страшная бабуся в белой бобровой шубе с белыми глазами лупила лохматого по шапке, а вон того юного бомжика – за обвислое ухо (бедненький!).
Ого! Я проходил мимо крыльца (мы с д’Эпом шли по площади: мы потеряли Брезье), и эта придурковатая бабка повисла на мне.
- А-а-у-у-у! Ы-ы-ы! Дайе денег! Детям на пиво и сигареты. Поможите ради Христа! – милая старушка обняла д’Эпа и меня левым мехом, а правой ногой отпинывалась от лохматого.
Бац! Колбасой ее в нокаут! Бабка, раненная в висок, упала в обморок.
Мелочи нет! Моя кусаная колбаса! (Фу, ненавижу свинину!) Нате вам колбаски пожрать! О-опс. Смываемся!
- А! О! Ни хе… хе-хе-хе… кхе, - сказал Эпе и увлек бесчувственного меня. Парень улыбнулся нам еще раз очаровательной безжелтозубой… э… улыбкой.
Переступив через тело леди Бомж, мы мчались дальше…»
Пробежав несколько кварталов от площади, они очнулись и сообразили, что исчез итальянец. На двоих также сообразили, что у них едва хватит сил дойти до своих хаток. Опершись друг на друга, они доковыляли до трактира.
День кончался, и Илэр со спокойной душой уснул, настучав хозяину курицей по голове. Санг-Эпе не спал до трех, считая мурзиков, прыгающих через колбасную изгородь.
Глава XIII.
…Занимался новый день. Эпе и д’Антэ проснулись от богатырского храпа Феофеллини. Они перемигнулись и набросились на спящее тело. Защекотав «товагища» до полусмерти, они потребовали объяснений. «Чегвяк» залез на тумбочку и с высоты птичьего кряка пожаловался как: бедный, никого не знающий итальянец потерялся в огро-омном пригороде Парижа! Ему, к тому же, чуть не надавала по фасу какая-то бабка; да, бабка; но он так и не понял, кем он ей приходится, так как она упомянула его маму, а потом еще чьего-то отца, но он, к сожалению, так и не смог вспомнить своих японских родственников.
- В этой банде, - сказал Феофеллини, - было двое. Старуха говорит, там ее беззаконный сын. Но она пошутила. «Он, говорит, твой кровный брат». Ну, этот кукушонок ко мне на шею полез, в щеку поцеловал и… улыбнулся. А-а-а!! Спаси меня, Филер! Там, во рту, было зубов штук шесть, такие желтые! О небо! О Италия! Ну я деру дал, а он как заржет! Как лошадь. а баба, я видел, тоже из их банды. Бегу к мосту, а там большое стадо свиней перегоняли, пришлось стоять до полуночи. Там Мурза не было: он гладкий и розовый. Я потом дорогу не мог найти. В три ночи я запрыгнул в форточку, а месье Дупонпон как захохочет во сне. Как черт! Я свалился на кровать и забылся в кошмаре. А вы человека с утра убиваете лютой смертью! Но все равно ведь мы друзья, правда?!! Лучше нет даже в Италии!
Скрепив сердце, друзья простили его.
- А кстати, где же наш приятель? Бедный Баклан!
Открылась дверь, и на пороге, лоснящийся, как солнышко, но мрачный, как туча, появился трактирщик. Мрачный потому, что лоснился в основном его полосатый костюм, обильно намазанный курицей. Пухлый, пощипывая пушистые рыжие усы, он промурлыкал последний слух:
- Вести из Сент-…а! Знаменитый нищий мальчишка, Жак а Додан  сломал последние два клыка! О свиную колбасу. В ней юыл золотой! Он сказал, что это его дедушки и обещал «отблагодафить доббого невнакомфа, кофовый подавил мне колбафу».
- Ура! – орал Илэр. – Это не Мурзик! Эта свинина покусала меня и Брезье, так ей и надо! А Бежжубика я не боюсь. Салют!
Наступило гробовое молчание.
Конец II части.

(с) В соавторстве с Еленой Антушевой