mistress 8

мужчина ехал по ночной автостраде с непривычной для него скоростью в 80км. его привычные 150 в ночное время сегодня остались беспризорниками.
"а ведь она права когда же все закончилось? или скорее началось? в тот вечер. ведь ровно три года прошло. 1095 дней назад мне захотелось уснуть в своей постели, закрыть глаза и молниеносно уснуть, унося в страну грез шелковый запах девушки, которая за шесть минут нашего знакомства произнесла лишь две фразы. одна из которых была "алина, для друзей - элис, как вам удобнее". это ее "вы" ведь года полтора она обращалась ко мне на вы. взбалмошная девчонка.
а ведь тогда я смотрел на женщину."
он остановил машину, съехав на обочину.
он смотрел на женщину, сидящую перед ним, и задумчивость его начала проступать наружу: замедлилась речь, руки безжизненными плетями лежали одна поверх другой на столе, голова немного склонилась на бок, а взгляд, утеряв всякую осторожность, неотрывно рассматривал ее. она сидела через два стола от него и, казалось, вовсе не замечала его существования, полностью поглощенная своим собеседником. женщина. едва войдя в зал, он сразу отметил про себя «красивая женщина». почему, собственно говоря, женщина, а не девушка или еще логичнее – девочка?  он был значительно старше и даже не подкованному, в этих материях, взгляду это было ясно. да – дорогое платье, действительно дорогое. глубоко чернильный, уходящий в черноту цвет. разметавшиеся небрежно по плечам волосы, аккуратный макияж, манеры без лоска и китча, сдержанная речь. то есть ничего свойственного всем барышням ее возраста и этого круга, но отчего-то мозг упорно отказывался называть ее девочкой. женщина.  едва начатый бокал вина, телефон, лежащий на столе, одна ее рука слегка опиралась о стол. кожа анемичной бледности вдруг заставила его сердце покрыться какой-то тревогой, щемью, томностью, ответственностью и еще сотнями непонятных глазурей. он отвернулся, почуяв не ладное в себе, попытался рассмотреть зал, роскошь туалетов местных дам - одну из них ему сегодня необходимо увести за собой, недочеты мужских движений, пышное китчевое убранство столов, но взгляд все равно возвращался в исходную точку. ему даже показалось на миг, что он чувствует ее запах, вдохнул полной грудью и даже опустил на мгновение веки, попытался собрать этот запах в слова, но эта попытка не увенчалась успехом, разбившись, о математический склад ума и прагматичную фантазию. собеседница  увлекательно что-то рассказывала, не умолкая ни на секунду, активно поглаживая кромку бокала и перебрасывая то одну ногу то другую. "неужели ей интересно?" - спросил он сам себя. видимо, да, - она улыбается, внимательно слушает и что-то отвечает.  но вот она осталась одна: поднимает глаза вверх, после обводит взглядом зал, задерживается на мгновение, рассматривая дешевую картину и опять продолжает рассматривать, теперь уже людей вокруг. никаких эмоций на лице, ни восхищения, ни отвращения, ни любопытства, ни заинтересованности – ничего. и вот она смотрит на него, так, как отвести глаза он не успел, они сталкиваются краешками взглядов, она, немного улыбнувшись, отвернулась  и ответила на звонок мобильного, он же вложив деньги в, услужливо поднесенный официантом счет, кивнул знакомым и растворился в вечернем городе.
обреченность.
вот, что делало из молоденькой девушки шикарную женщину. в ее взгляде была обреченность, как у тех заморских птиц, которые слетают с небес на шипы терновника.  та обреченность, которую вложили в нее при рождении, обреченность любить, любить так, как уже давно не дано многим. любить, как любят лишь однажды, отдавая всю себя до последней живой капли. он остановился. потом сделал еще несколько шагов, развернулся и  размеренным шагом пошел обратно в ресторан. он поймал себя на мысли, что исполняется его любимая песня и на полной уверенности, что она тоже любит эту музыку: "вы танцуете под нино катамадзе?"
а ведь я эгоист. - шепнул мужчина в распахнутое окно. он молчал около получаса, ведь немой разговор с самим собой и просто окунувшись в воспоминания, - не известно.
ведь в тот вечер я лишь хотел оказаться именно тем, на кого ее обрекли, - добавил он про себя, завел мотор и включил магнитолу.