Нападение зомби-алкоголиков. Часть 2

В окошко кто-то постучал. Тихо, будто опасаясь потревожить сон великана.

- Простите, - сказала седой, благообразный профессор с козлиной бородкой и черной родинкой на щеке. - Любезнейшая, не будет ли у вас ноль пять водочки? Это вопрос жизни и смерти.

- Отец, глаза разуй, - какая водка? Не видишь, что творится? Надевай подгузник и бегом домой!

- Плачу любые деньги, - настаивал профессор. Уцелевшие волосы он аккуратно зачесал назад, но впереди выпирала лысина. На улице было довольно жарко, однако лоб его сохранял неправдоподобную сухость. Это первое, что насторожило Аграфену. Второе - глаза. Налитые кровью, хищные, они прятались за толстыми линзами очков и словно говорили: "Не ври мне, я ЗНАЮ, что у тебя есть!". - Любезнейшая, вы не поняли: деньги у меня имеются.

- Это ты не понял. Нет у нас ничего. Всё. Сухой закон.

- Ну, хорошо.

 Профессор спрятал пухлый бумажник в пиджак и, скорчив обиженную гримасу, отчалил восвояси.

- Хм, - сказала Аграфена, и включила допотопный тяжелый радиоприемник "Латвия", что стоял у них на полу. Приёмник этот, опять же, достался ей по наследству от родителей и, несмотря на то, что они давно умерли, а она вышла замуж и сама постарела и поизносилась, оставался в строю, поблескивая лаком на деревянной панели. За стеклом зажегся зловещий зеленоватый свет. Из колонок трещали статические помехи. Конечно, пластинки на нём уже не послушаешь (об этом Аграфена позаботилась, когда ей было лет пять), но огреть кого-то по башке еще вполне можно. Аграфена покрутила колесо настройки и словила местное некоммерческое радио.

- Массовые акции протеста захлестнули все крупные города сегодня, - сообщил диктор. - Демонстранты не выдвигают никаких требований (да и вообще не ясно, против чего протестуют), однако скандируют слова "ВОДКА! ПИВО! ВИНО!", из чего можно сделать предположение, что митингующие требуют отмены сухого закона, который, напомню, действует в нашей стране с восемнадцати часов вчерашнего дня. Точно не установлено, но из конфиденциальных источников стало известно, что в большинстве городов мирные поначалу акции завершились актами вандализма, пофигизма (со стороны милиции, разумеется) и даже КАННИБАЛИЗМА! Несмотря на эти тревожные знаки, президент заявил, что свое решение пересматривать не собирается, так как сухой закон является одним из главных условий для вступление в НАТО, выдвинутое руководством военного блока. Американцы так и сказали: "Нам дармоеды и алкоголики не нужны!" Так же президент ввёл чрезвычайное положение. В случае неповиновения против протестующих милиция уполномочена применять слезоточивый газ, дубинки, пистолеты с резиновыми пулями и даже танки! Верховная Рада в лице спикера Ивана Болвана разделила мнение президента по поводу того, что, цитирую: "Это ****ство пора кончать. Мы сильная нация. Мы должны взять себя в руки вступить в это сраное НАТО. В конце концов, американцам нужны наши солдаты для того, чтобы и дальше нести демократию в недоразвитые страны и воровать у них нефть, а нам нужны их деньги. Люди, хватит думать о себе - подумайте о депутатах! Нам тоже нужно за что-то жить!" Правда, Служба Безопасности выполнять команды политиков отказалась и, присоединившись к народу, поддержала его требования. Это беспрецедентный случай, когда милиция единственный раз за всю историю нашего государства встала на защиту прав пролетариата, сказав своё безапелляционное НЕТ политическим кланам и олигархии. Оставайтесь с нами, держите руку на пульсе событий. С вами был Зигмунд Козловский. Кстати, до сих пор не пойму, какого хрена меня не уволили за то, что я говорю по-русски?

- Козловський, вас звильнэно! - послышался скрипучий старческий голос. - Вашэ мисцэ займэ Маричка Падалко!

- А хер вам! Русские не сдаются! А-а-а! Уберите руки! Вон пошли, я сказал! А-а-а! Люди не верьте им! Вас хотят обхохлить! Это заговор! Америка готовит войну! А-а-а!

- И до инших новын, - сказал приятный женский голос. - На канали "СТБ" стартуе новэ розважальнэ маразм-шоу "Украина мае лайно". До кастынгу запрошуються Влад Яма, Наталя Могилевська, Виталий Козловський, Игор Кондратюк, Михайло Поплавський, а також пидстаркувати фрикы Лилия Сандулеса, Иво Бобул та Виталий и Свитлана Билоножки.

Аграфена потянулась к регулятору громкости и внезапно, согнувшись, прикрыла голову руками. В помещение посыпалось стекло, на пол упал кирпич. Несколько пачек сигарет и пакет сока очутились на её спине.

- ****ь меня в ноздрю! - она обернулась. - Ты чо делаешь, мудозвон?! Дышать надоело? Да ты ж на эти стёкла всю жизнь горбатиться будешь!

У разбитой витрины стоял профессор. Губы кривила злобная усмешка, будто он перданул в общественном транспорте и убежал. Из уголка рта тонким желтым ручейком текла слюна. Глаза налиты кровью, как у бешеной собаки, волосы стоят дыбом. В руке его был второй кирпич, которым он весьма недвусмысленно поигрывал.

- Гони воду, сука, - процедил сквозь зубы профессор. - Шнэля.

Хорошо, что года два назад, когда их первый и последний раз ограбили, Баран-Шашлык поставил на окна дополнительную решетку из суперпрочной нержавеющей стали. В данный момент Аграфена была готова расцеловать его ноги за это.

- Щас тебе будет водка. И селёдка. Щас...

В окно полетел второй снаряд, выбивший внутрь остатки стекла. Аграфена присела на корточки снова прикрыла голову. Кирпич просвистел совсем рядом и, отбившись от двери, раскрошился на две части.

- ВОДКА! - прорычал профессор утробным, булькающим голосом. - ПИВО! ВИНО!

Свесившись с крыши на ногах, точно летучая мышь, к профессору присоединился мальчик с портфелем. Он впился зубами в решетку и выдвинул те же требования, добавив в список джин-тоник и кока-колу. В двери забарабанили мужские кулаки. Они гремели по стенам и по крыше, выбивая в железной обшивке внушительные вмятины. Профессор лупил кулаками по прилавку, рвал на себе одежду, бесновался и дёргал решетку, будто одержимый самим Дьяволом.

"Еще интеллектуал называется", - подумала Аграфена, подобрав обломок кирпича.
Старик втиснул оскаленную физиономию в окошко для выдачи товара. Ни дать, ни взять Джек Николсон в "Сиянии". Аграфена припечатала его кирпичом и улыбка исчезла с лица вместе с дюжиной зубов. Нос расплющило, как пластилин. Профессор на миг как будто бы замыслился о возможности открытия в области ядерной физики, которое хотел сделать, затем повалился назад.

 - Сука, - хрюкнул мальчик-летучая мышь.

- Рот закрыл. Щас и тебе всыплю!

- Сука, сука, сука.

Он заблеял, точно ягнёнок, и затряс решетку. Двое мужиков слева просунули лапы, пытаясь дотянуться до Аграфены. Еще одна "сладкая парочка Твикс" раскачивала будку.

"Мне ****ец, - подумала Аграфена. - Порвут как тузик грелку".

В кармане завибрировал телефон. На дисплее высветилось: "ПАХАН".

- Алло, ****ь! - выпалила Аграфена, силясь перекричать царивший вокруг галдеж.

- Алло, дорогой. Слюшай, там всё в порядке, да? Что за крики?

- Ну наконец-то начальство пробудило свою жопу! В порядке? НИ *** тут не в порядке! На нас напали! Рэкет!

- Вах, как так "рэкет"? И что он говорит?

- Говорит, ходят под Сашей Белым. Вымогают долю товаром.

Баран-Шашлык выругался на родном языке.

- Слюшай, мой сочный арбузик без пестицидов. Сэйчас я падъеду с рэбятами, разбэрёмся, какой шайтан на мой аул написял, да? Мамой клянусь! Так и пэрэдай, да?

- Поскорей бы. А тот тут скоро не за что будет разбираться.

Аграфена вырубила телефон и поняла, что её слова не далеки от истины. Скоро здесь действительно камня на камне не останется. Ничего, включая её. Она потрогала промежность и обнаружила, что слегка обмочилась. Юхты-пухты, и когда это было? Она даже не заметила.

- Чем бы вас таким вспугнуть? Так, чтоб...

БАХ!!!

Голова мальчика лопнула, как тыква. На прилавок и внутрь полетели ошмётки черепа и мозга. Кусок серой дряни хлюпнулся на козырёк кепки Аграфены, стекая кровавым желе, а левый глаз мальчика угодил аккурат в широко раскрытый от ужаса зев. Она выплюнула его и прокашлялась. Труп слетел с решетки и плюхнулся на асфальт, содрогаясь в агонии. Что-то клацало. Ах да, это была челюсть, до сих пор висевшая на прутьях.

- А-а-а! - голосила Балетмейстер. Впервые в жизни она вопила, как тупая героиня тупого фильма ужасов. - А-а-а!

БАХ-БАХ-БАХ!!!

Целая автоматная очередь. Одна за другой головы превратились в красно-серый фарш. Несколько секунд тела, лишенные центра управления, слепо блуждали, натыкаясь друг на друга. Профессор, напоминавший теперь большого петуха в деловом костюме, попрыгал вокруг решетки и упал навзничь, забившись в конвульсиях. Из обрубка шеи хлестала кровь.

- Супернильсэээээээээээээн!

Аграфена услышала грохот и скрип колёс. Словно по земле волочилась колесница самого Зевса. Аграфена выглянула из-за прилавка, как перепуганный тушканчик. Ни мифических богов, ни колесниц, ни молний из задницы. Лишь знаменитый голливудский актёр, облаченный в одежды супергероя, мчится во весь опор на... мусорном контейнере. Тело его, сохранившее недюжую физическую форму, плотно облегало белое трико с желтым пятном в промежности и розовой буквой "S" на груди, нарисованной фломастером. Сзади развевалась накидка, сделанная из черного полиэтиленового пакета, который, должно быть, он добыл в своей "колеснице". Лёгкий бриз трепыхал седые, кустистые брови.

- Супернильсен не может оставаться в стороне, когда в беде бьютифол вуман! - сказал актёр, в руке которого блестел гигантский револьвер с полуметровым дулом. - Горбачев, Матрёшка, Перестройка! Ин зе нэйм оф Гад, я просить вас, скорее прыгать в этот замечательный "Нельсмобиль" и покидать зыс терибл плэйс! Американская гвардия уже на подходе, но мы не иметь время ждать! Плиз, квикли лоад ёр эс ин зе кар!

Большую часть сказанного Аграфена либо пропустила мимо ушей, либо не поняла. Одно ей было очевидно: этот рыцарь на синем мусорном баке с желтым пятном между ног здесь, чтобы спасти её, и она будет последней отрыжкой динозавра, если не воспользуется этим. В конце концов, когда еще в этой ****ской жизни выдастся случай почувствовать себя Настоящей Женщиной, во имя которой готов совершить подвиг Настоящий Мужчина?..

- Дедуля, с тобой хоть в Сибирь - снег убирать! - сказала Балетмейстер.

Любой другой человек на её месте, сиди он хоть на трёх диетах, всё равно бы не пролез в окошко для выдачи товара. Однако Аграфена обладала поистине дистрофической комплекцией, и это сыграло ей на руку. Пока Супернильсен отстреливал окаянных супостатов, она просунула голову, затем плечи, и, высвободив руки и ухватившись за бак, подтянула туловище. Процедура эта заняла не более двадцати секунд, - даже великий Гудини позавидовал бы такой сноровке. Аграфена переместилась в мусорный контейнер, где её рецепторы насладились ароматами гнилых овощей, дерьма и потных носков.

- Простите, забыл постирать, - сказал Нильсен.

Не успела она опомниться, как Нельсмобиль тронулся. Нос Аграфены уткнулся в мягкую и вонючую мошонку спасителя.

- Моя подруга, - прошамкала она, ощущая во рту привкус мочи и пытаясь подняться на ноги, - я никуда не поеду без моей подруги!

- Вот ю сэй? - Супернильсен увлеченно отстреливал зомби-алкоголиков, бредущих из парка, шаркающих по улицам и скандирующих одни и те же слова.

- Я говорю, там, в туалете, моя подруга. Без неё не поедем. Вон, за будкой, кабинку видишь? Поворачивай свой тарантас тудой.

- Ту бьютифол вуман - вери гуд! - только и сказал Нильсен, резко свернув в указанном направлении.

Аграфене наконец-то удалось встать. Сердце ёкнуло. Дверь туалета нараспашку, возле кабинки несколько алкоголиков, жадно жующих кишки. Направив на них длиннющее дуло, Супернильсен снёс перемазанные кровью головы к чертовой теще. Прыгая по впадинам и кочкам, контейнер дотарахтел к месту происшествия. Аграфена выскочила наружу и подбежала к туалету. Наихудшие опасения подтвердились. На горе кишок и прочих внутренних органов возвышалась голова подруги.

- Фема, - всплакнула Аграфена с несвойственной ей сентиментальностью в голосе. - Что с тобой сотворили эти суки?

- Прости меня, Агаш, - сказала голова. - Надо было тише срать...

- Да причем тут ЭТО?! Это моя вина. Я должна была тебя спасти, выручит подругу, а я... струсила. Я предала нашу дружбу. О, я знаю: теперь каждую ночь ты будешь являться мне в кошмарах в образе отрубленной летающей головы и окровавленным ртом распевать самые ненавистные мне композиции группы "Ласковый май". Но это ничто по сравнению с той ценой, которую пришлось заплатить тебе. По моей вине.

- Иди с миром, Агаша. Ты ни в чем не виновата. Это всё Он, проклятый Алкоголь. Это Он губит человеческие жизни, это Он делает из людей зверей. Как жаль. что я не поняла этого раньше... Иди.

- Прощай, подруга, - сказала Аграфена, и, отерев рубашкой слезу, закрыла глаза Фемиды Артишок.

- Мэм, - сказал Лесли Нильсен, - айм сори, бат ви маст гоу. Засранцев становится слишком много.

- Да-да, я уже иду, - кинула Аграфена, запирая туалет. - Когда-нибудь мы вернёмся и я организую тебе достойные похороны.

- Зачем?

- Да это я не вам.

Генномодифицированные ублюдки времени даром не теряли. Парочка оголодавших по водке монтёров взобрались на столб и оборвали провода, обесточив целую улицу. ГАИшники заблокировали дорогу, спровоцировав аварии. Шло крупномасштабное наступление на... непьющих. Зомби-алкоголики не щадили никого: ни женщин и детей, ни стариков и инвалидов. Они выволакивали водителей из автомобилей, они хватали детей возле школы, они перегрызали глотки старушкам у булочных. Улицу залил поток крови. Большая красная река боли и насилия.

- Май Гад, - сказал Нильсен. - Зыс пипл из сик!

- Сик-шмик, какая разница? - сказала Аграфена. - Муж, конечно, тоже калашматил меня после бутылки-другой, но это...

Раздался визг шин. По тротуару, ломая мелкие деревья, гнал горбатый коричневый "запорожец". Раритетная модель: Brejnev-Rulit-666. Одна из первых, которую собрали конструкторы, однако вскоре изъяв из продажи всю партию. В машине обнаружился дефект - там не было руля.

- Кстати, о муже, - сказал Аграфена, отменно знавшая, что во всём городе подобное барахло есть лишь у него.

Два подозрительно медленно передвигающихся мужика накинулись на капот. Запорожец вильнул, будто корова, отгоняющая мух, и выбросил их в траву. Вырулив на дорогу, он пересёк улицу и притормозил у наливайки, врезавшись в столб. Открылась дверь, из автомобиля возник её благоверный - маленький ошнарик с казацкими усами и вьющимися, торчащими во все стороны волосами. Сверху блестела от пота небольшая плешь, зато на скулах гордо раскинулись кучерявые бакены. На нём была белый костюм и белая рубашка, поверх которой слепил глаза позолоченный крест.

- Агаша! - Это была радость человека, разгрузившего кишечник после двухнедельного запора. - Агаша! Я тут! Твой муженек приехал тебя выручать! Ты можешь такое представить? Черт, фотик забыл.  - Он проделал несколько танцевальных па и замер в картинной позе, выставив правую руку со знаком победы вверх. - Спасибо, спасибо всем, что собрались здесь, в этом прекрасном зале Альберт Холла! Мне очень приятно сейчас находится тут, вместе с вами, и в этот вечер я хочу поблагодарить мою маму за то, что она дала миру меня, и сказать А-л-л-и-л-у-й-я-а-а-а-а! Нет, давайте скажем это ВМЕСТЕ!

- Мэм, что это за придурок? - смутился Нильсен.

- Это мой муж, - тяжело вздохнула Аграфена. - Антидот балетмейстер.

Человек в белом костюме стремительно приближался. Он сделал "колесо", затем еще несколько акробатических пируэтов, после чего вырвал зубами из земли пучок травы и быстро прожевал. Горилообразная детина в черной футболке и с цепью в руках преградила ему путь, однако он с ловкостью цирковой обезьянки прошмыгнул между ног супостата и подскочил к жене.

- Ёу, я реально крут! - пропел Антидот. - Иисус! Иисус нас любит! Вы чувствуете ЭТО? Это Божья СИЛА-А-А!!! Твою мать, я в отличной форме! Сраная Божья благодать течет в моих жилах! Ну, кому тут настрелять? Этому деду в ночной пижаме? Да я тебя щас!.. Давай, давай, старый пердун, беги пока есть ноги, потому что скоро вместо них будут спички! А, ты уже обмочился?! Так-то! Это Иисус направил на тебя свою сокрушающую СИЛУ-У-У!!!

- ДА ЗАКРОЙ СВОЙ ****ЫЙ РОТ!!!

Казалось, он не понял. Некоторое время Антидот пританцовывал на месте, разрабатывая кулаки, точно боксер перед началом спарринга. Затем его лицо помрачнело. Еще через секунду он перестал танцевать.

- Я сделал что-то не так?

- У нас нет времени на баловство, - сказала Аграфена, оглядевшись вокруг. Из парка шествовала новая делегация мертвецов. Возглавлял её школьный учитель Аграфены - Марк Горгульевич, получивший отчество от матери, так как она была единственным человеком на планете, способным осуществить партеногенез. По подсчетам Аграфены ему было далеко за семьдесят. Она с трудом опознала его по выцветшей и поношенной желтой панаме. "Надо же, до сих пор носит", - подумала Балетмейстер. - Где оно?

- Кто?

- Оружие!

- А, само собой, как же я не додумался! Вот ведь...

Он запустил руку под пиджак и порылся где-то под мышкой, словно сортировал кучу предметов. Аграфена и Супернильсен (он ковырялся в носу дулом револьвера) с любопытством следили, как Антидот просиял и, подмигнув обоим, выудил черную книгу с золотистой тесьмой.

- Что это? - прищурилась Аграфена.

- Библия! - ухмыльнулся Антидот. - Мощнейшее орудие в борьбе со всяческой нечистой силой!

- ****ь меня конякой! - Аграфена пошатнулась. - Нет, вы это видели?! - обратилась она к Нильсену.

- О, ес, - сказал тот, продолжая извлекать козюли. - Холи Байбл.

- Я его просила принести оружие, а он притащил сборник еврейских сказок!

- Дорогая, не говори так! Ты что! Иисус всё слышит! Он с нами!

- Я его тут не вижу, - перебила Аграфена. - Всё пропало! Потому что мой муж - ИДИОТ! - Она ходила туда-сюда. Затем вдруг остановилась и, положив ладони ему на плечи, заглянула глубоко в глаза: - Всё, дорогой, остался ты без секса.

- Что? Но почему-у-у?

 Она вдохнула полные лёгкие кислорода и:

- ПОТОМУ ЧТО СЕГОДНЯ МНЕ ОТКУСЯТ ****У!!!

Слюна потекла по бровям Антидота мелкими ручейками -  в таком неистовстве пребывала его жена. Орать она перестала лишь тогда, когда голос сорвался и перешел на хрип.

- Запомни, Антик: если ты бросил пить, устроился на работу и надел чистые трусы, Бог идёт к тебе. Если ты стоишь посреди автострады, лыбишься, как идиот, и ждешь, пока тебя на полной скорости собьет самосвал, к Богу отправляешься ТЫ! Не путай МАРШРУТЫ!

Она отвесила мужу качественный подзатыльник и повернулась к престарелому супергерою, протянув пятерню.

- Спасибо вам, Лесли. Была рада нашему знакомству.

- О, мэм, спасать людей - это есть моя работа! Джоб, ха-ха, - сказал Супернильсен, вынув из ноздри дуло и подстрелив гориллу с цепью. Он пожал ладонь Аграфены и протянул ей револьвер.

- Вот, возьмите. У меня есть еще один. Не волнуйтесь, патроны в нём никогда не заканчиваются.

- Спасибо, думаю, он нам пригодится, - улыбнулась польщенная Аграфена, и снова посмотрела на мужа. -  А ты, балбес, марш в машину! Заводи свою колымагу!

- Хорошо, дорогая, - пропищал Антидот, унюхав кулак жены под носом, и побежал к машине.

- Что ж, Лесли, - сказала Балетмейстер, - я должна вас отблагодарить.

Аграфена спустила штаны и сняла хлопчатобумажные семейные трусики, заношенные до дыр её папашей. Всего мгновенье Лесли созерцал дряблую, белую кожу лобка и рыжую "мохнатку" Аграфены. Потом женщина напялила штаны обратно и протянула ему трусы.

- Лесли! - Она пощелкала пальцами возле его уха. - Лесли! Проснитесь!

Супернильсен встрепенулся и просиял.

- Сори, мэм. Мне казаться, я видел Пола Маккартни.

- Вот, держите. Я не подмывалась уже неделю, так что ткань отменно впитала мой природный парфюм. Если вам вдруг станет одиноко, Лесли, если в пути вам понадобится друг, просто вспомните меня, просто достаньте эти трусики и хорошенько подрочите.

- О мэм, это лучший подарок в моей жизни!

Старик в белом трико наклонился и поцеловал Аграфену в губы, попутно стараясь проскользнуть языком за щеку. Аграфена отрыгнула ему в рот, укусила за губу, и, улыбнувшись, помахала ручкой.

- Какая женщина, - восторженно сказал Нильсен, пялясь на её зад. - О май Гад!

Раритетный "запорожец" модели Brejnev-Rulit-666 изрыгал предсмертные хрипы и облака сизого дыма. За рулём (вернее, за плотницким костылем, который Антидот присобачил вместо него), почухивая то потную лысину, то потные яйца, пыхтел муж Аграфены.

- Агаш, у нас проблемы.

- О Господи, придумай что-то посвежее. Эта фраза набила оскомину. Что там у тебя?

- Стасик не заводится...

- Стасик?

- Ну да, мой старый добрый автомобильчик. Мой мальчик. Мой сыночек.

- И что ему надо, чтобы он завёлся?

- Не знаю. Может, покажешь стриптиз?

- Бегу, лечу и падаю. Я спросила, что ЕМУ надо, а не плешивому серуну с микроскопической пиписькой, что сидит за рулём.

- Не знаю, Агаш. По-моему, Стасик обиделся. Видишь ли, он говорит, что я слишком много времени провожу с тобой. Ревнует.

- Та неужели? - взбесилась Аграфена. - Прекрасно! Нас схавают как гриль-курочку с бермудским луком, потому что Стасик ОБИДЕЛСЯ! Чтоб ты сыром срал! Ты и твой драндулет! И на хрена я за тебя за муж вышла?

Она стукнула ногой по колесу, отчего то неожиданно спустилось, издав неприличный звук.

- Аривидерчи, лузер, - сказала Аграфена. - Эй, Лесли! Я передумала. Не такой вы уж и старый. То есть я хочу сказать, я поеду с вами. Заберите меня в Америку!

Супернильсен, приведший своё транспортное средство в состояние боевой готовности и уже было намерившийся отчалить, притормозил.

- Женщины, - фыркнул он, приподняв левую бровь кверху. И хотя Аграфена приняла это за нервный тик, Нильсен воображал, что это признак настоящего мачо.

- Женщины, - фыркнул Антидот, - только на горизонте замаячит мусорный бак побытсрее, они сразу бегут туда.

Слева на лобовое стекло присотворилась туша какой-то старушки в белой фетровой шляпе. Она скалила зубы, кривила рожи и плевалась желтой слюной. Она царапала стекло, жаждая прорваться  к горлу владельца. Взгляд Антидота встретился с её взглядом, и он понял: она безумна, как помойная крыса.

- Впрочем, почему только женщины?

Антидот выскочил из машины и стремглав понесся за женой.

- Стойте! Подождите меня! Я тоже хочу в Америку-у-у-у!

Он запрыгнул в контейнер, приземлившись аккурат на пакет с гнилыми отходами. Зато мягенько, утешил себя Антидот, выплёвывая тухлую помидору.

- Ой, а я Библию забыл.

- Иисус тебе новую подарит, - отрезала Аграфена. - Поехали, Лесли.

Контейнер тронулся. Экипаж из трёх человек предвкушал встречу с неизвестностью, как предвкушает её человек, съевший молоко и огурцы на ночь. Командир Лесли Нильсен, одной рукой тиская Аграфену за сиську, другой - дёргая штурвал (почему-то он располагался между ног), гордо вывел первый межгалактический мусорный бак на мрачную и опасную дорогу новых приключений.

* * *

Ближе к вечеру они покинули черту города. В посёлке Красные Зорьки находилась дача четы Балетмейстер, туда и предложила податься Аграфена. Дача, конечно, невесть какая - шесть соток земли, где ничего, кроме сорняка, не растет и деревянная халабуда, в которой регулярно гадят мыши, - но перекантоваться самое оно. К тому же, в посёлке в каждой хате стояла самогонка. Вероятность встретить там зомби, по мнению Антидота, была равна нулю.

Несколько раз их останавливали ГАИшники-зомби. Один отпустил за "пузырь" тройного одеколона, который Лесли вёз в Америку в качестве сувенира. Другой отпускать отказался. Так прямо и спросил: "Где водка?", на что Нильсен лаконично ответил выстрелом из револьвера.

По маленькому транзисторному преёмнику передавали сводку новостей. Диктор сообщил, что, несмотря на массовые беспорядки, ученые работают в поте лица. Им удалось заполучить несколько экспонатов для исследований, благодаря чему было установлено: загадочный вирус поразил только тех, кто накануне вечером перебрал спиртных напитков, а на утро пребывал в состоянии абстинентного синдрома. Когда же подопытным дали дозу алкоголя и вывели из похмелья, они снова начали проявлять адекватность и демонстрировать общепринятые поведенческие нормы. Руководитель проекта, профессор Гималайский, высказал гипотезу, что, возможно, найдена сыворотка, которая позволит уже к завтрашнему утру вылечить людей и привести страну в порядок. Президент пока что воздержался от комментариев, заявив лишь о возможности пересмотра и коррекции сухого закона.

- Слава Богу! - сказал Антидот. - Грешники опомнились.

- Слава не Богу, а Менделееву. Это он изобрел водку, - сказала Аграфена.

- Какой загадочный русский душа, - философствовал Супернильсен. - Алкоголь губит вас, но без него еще хуже.

- Это не алкоголь губит, - сказала Аграфена, - а неправильная власть. Эти толстожопые ублюдки решают за нас, пить или не пить, есть или не есть, жить или сдохнуть. Они играют с нами, как избалованный мальчик с хромой собачкой. Но рано или поздно собачка может сорваться с цепи и укусить.

- И всё же, - вмешался в разговор Антидот, - без Божьего Провидения здесь не обошлось!

- Антик.

- Что?

- Засунь эти мансы туда, где никогда не светит солнце. Бог, он где-то там, в небесах. Хрен его знает, есть он или нет. А водка, она вот. Она была, есть и будет!

- Золотые слова, - прослезился Супернильсен. - Горбачев, Матрёшка, Перестройка!



24. 05. - 29. 06. 2011