Обстоятельства. глава 1

повесть

ПЕРВЫЕ, НО НЕ ГЛАВНЫЕ

Наконец распогодилось. Сентябрьский заунывный моросящий дождь взял перерыв как минимум на один день. Этому дню соответствовало распре-деление в медучилище. Ребята стояли на коридоре первого этажа в ожидании «подарков» судьбы для дальнейшей своей жизни.
Опаздывал директор. Но и в группе не хватало Ильи Шутурова, который как отличник должен был идти в числе первых. За глаза ребята называли его «пчёлкой», так как он с момента поступления умудрялся учиться на дневном отделении и работать санитаром не в самой престижной больнице.
По секрету ребятам сказали, что директора срочно вызвали в райком пар-тии. А это не сулило особой радости. Так оно и случилось. Появился директор с каким-то отрешённым видом. Казалось, что он идёт не на распределение, а на похороны. Вышла секретарь:
– Все собрались?
– Нет, опаздывает Илья Шутуров.
– Хорошо. Будете заходить в том порядке, который указан в этом списке. Староста, зачитайте, пожалуйста, и через пять минут я буду вызвать по одному человеку. А с Шутуровым решайте сами. Можете перенести его в конец спи-ска, если он появится.
После оглашения списка стало понятно, что привычный порядок не-сколько нарушен. Впереди шли общественники: партгрупорг, комсорг и только потом отличники. Лица общественников сияли, потому что все знали, что у первых всегда есть выбор. Во-первых, это, как правило, Минск. А также для многих – желанная работа на «Скорой помощи».
Но что-то не сложилось. Партгрупорг вышел растерянный, если не более, и, ни слова не говоря, не обращая внимания на вопросы товарищей, направился к выходу.
На пороге училища он столкнулся с Ильей Шутуровым и прошёл мимо него, как будто на его пути встретился столб. Первая мысль у Ильи была – рас-пределение отменили.
Вообще Илья опаздывал крайне редко, так как работа приучила его к предусмотрительности и пунктуальности. Конечно, не автомобильная пробка и не капризы погоды задержали молодого парня. Виной всему была Елена – де-вушка с медсестринского отделения. Ещё накануне они договорились, что встретятся и вместе отправятся в училище. Но жизнь – крайне интересная шту-ка, и по неизвестной причине Лена не пришла. Илье пришлось идти одному. Даже в этот, хоть и по-летнему светлый, но уже по-осеннему холодный день у молодого парня на лбу выступили капли пота.
«Куда она могла пропасть? – думал Илья. – Ведь договаривались без пяти девять». Ещё переходя дорогу, Илья пытался собраться с мыслями.
– Скорая, скорая, – почему-то весело закричали мальчишки, играющие в дворовой песочнице.
После этого крика пот спал с лица Ильи, и внезапно в памяти вспыли картинки, такие красивые и милые. Его тётя работала фельдшером на скорой помощи. Маленький Илья очень гордился этим. Вообще все маленькие дети склонны к романтике и альтруизму. Поэтому он гордо говорил, что она, Мария Павловна, каждый день спасает не одну человеческую жизнь, что в этих маши-нах таится огромная загадка. На мальчика это производило неизгладимое впе-чатление. А теперь он взрослый, привык к звукам сирен, виду крови, и харак-терному запаху медучреждений, и, наверное, тётя, сейчас глядя на него, если бы была жива, тихо радовалась бы за племянника.
Илья не мог предположить, что директору училища в райкоме поставили задачу: практически вся группа должна была уехать в чернобыльскую зону, и в первую очередь активисты, которые должны были, подать пример всем осталь-ным ребятам. Не знал он и того, а только мог предполагать, что некоторые его товарищи, именно активисты, заранее побеспокоились о своём распределении, вплоть до решения на самом высоком уровне. Собственно говоря, отличникам была уготована та же участь. Поэтому он не понял состояние своего товарища.
Не успел Илья подойти к месту распределения, как навстречу ему выско-чила Надежда, подруга Елены. Она также прошла мимо, как сквозь стену, словно не заметила его. Шаги Нади удалились, и Илья, так ничего не успев ска-зать, понял, что распределение уже давно началось.
Тем временем Лена металась по улице с надеждой поймать такси. Она пришла после ночной смены, поставила будильник и прикорнула буквально на полчаса. Но, наверное, будильник её пожалел. А может быть, она что-то непра-вильно сделала. Она увидела во сне, как Илью распределили для работы на Лу-не, и прямо с распределения он отправился на стартовую площадку. Более того, могли взять и её, но она опоздала. В ужасе Лена вскочила и поняла, что случи-лось самое худшее. Будильник нагло показывал начало десятого.
«Вот тебе и Луна», – подумала Лена. Конечно же, Илья пропишет ей на-правление несколько подальше Луны и придётся долго оправдываться, но при этом врать было бесполезно. Оставалась надежда, что Илья ещё не зашёл на распределение.
В это время дверь кабинета директора распахнулась и оттуда со слезами на глазах «вылетела» подруга комсорга группы Ольга Иванцева, распределён-ная в ФАП колхоза «Заря» Гомельского района. Да и кому захотелось бы ехать в Гомельскую область в разгар Чернобыльской трагедии.
– Илья, ты откуда? Что случилось? – набросился на него хор голосов од-ногруппников?
– Опоздал, теперь стой и жди, – недовольно отозвался староста. – Я уже своё получил.
Ребята выходили с мраморными лицами, после каждого следующего скрипа дверей в воздухе повисала тишина. Казалось, что она имеет и массу, и вес, и силу. Да, наверное, уже никто и никуда не пойдёт отмечать распределе-ние. Вот Иванов прошёл, не проронив ни слова, а ведь накануне приглашал всех в «Потсдам», кстати, чертовски отличный ресторан, как думал Илья.
Неужели это так страшно? Может, лучше не смотреть и закрыть глаза?..
Время пролетело в томительном ожидании.
– Илья Шутуров, – прозвучало в коридоре.
Он зашёл в кабинет директора и увидел двенадцать человек, сидящих за разными столами.
– Это и есть наш Илья Шутуров, – сказал директор училища. – Может, кто-нибудь хочет что-то сказать?
У Ильи в этот момент потемнело в глазах. Он стал похож на маленького щенка. И вдруг раздался низкий женский голос:
– А вот когда я лежала в четвёртой больнице, все больные, иначе, чем Ильёй Михайловичем его не называли, ждали, когда он придёт на практику, ждали его уколов и улыбки.
– Ну, милочка моя, и в моей больнице Илья был нарасхват, – поддержала терапевта преподавательница по детским болезням, заявив, что дети на его практике не слазили с рук Ильи.
Илья покраснел и понял, что по своей глупой привычке – ожидания нега-тива – он услышал хорошие слова.
– Ну что, Илья Михайлович, нравиться, когда Вас так называют? – спро-сил директор.
Илья стоял так, словно проглотил язык.
– Где бы Вы хотели работать, дорогой Илья Михайлович?
Собравшись духом, он робко, но в тоже время с какой-то странной уве-ренностью произнёс:
– На скорой.
Голос его прозвучал слегка странно для членов комиссии, но в тоже вре-мя они почувствовали в этом молодом, живом голосе капельки юной неуверен-ности и необоснованную, на их взгляд, романтику. Директор, удовлетворённый этим заявлением, повернулся к членам комиссии и спросил:
– Ну что, найдём ему достойное место?
– Найдём, – ответил бледный мужчина в роговых очках и живенько что-то черканул ручкой в своей тетради.
– Удачи вам, Илья Михайлович! – сказал директор и крепко, насколько могло ему позволить отсутствие двух пальцев, пожал Илье руку.
В этот момент всё смешалось в его голове, сердце начало биться чаще. Удивительно – СКОРАЯ!
Он забыл даже о том, что Елена опоздала, так как именно её опоздание обеспечило ему то, о чём он мечтал.
Разнарядка райкома партии была выполнена, и именно у последних дво-их появилось право выбора.
В это же время Илья осознал, что его личная радость столкнулась с про-тивоположным чувством у большинства его одногруппников. И если к активи-стам он не испытывал никакого сострадания, то некоторые ребята были дос-тойны права выбора, потому что они не только получили хорошие знания, но и, что самое главное, работая ежедневно в больнице, получили хорошие практические навыки. Именно там их ждали с нетерпением те, кто их обучал и воспи-тывал. Поэтому его радость сменилась некоторым беспокойством.
Когда он открыл дверь кабинета, в метре от него стояла Лена. В её взгля-де было ожидание и надежда, так как ей уже всё объяснили. Она поняла, что Луна всё-таки была бы лучше.
Илья, ни слова не говоря, взял её за руку, и они пошли к выходу. На пер-вой же скамеечке он ей сказал:
– Загадай любой желание, и я его выполню.
Это было настолько неожиданно, что Лена только потом поняла, что она ошиблась со своим желанием.
– Не злись на меня за опоздание.
– Ха-ха-ха, – заявил Илья. – Ничего себе не злись. Да я должен на руках тебя носить. Благодаря твоему опозданию я буду работать на скорой.
Он поднял её на руки и перенёс на соседнюю скамейку на глазах у изум-лённых постоянных посетителей этого сквера. Лена действительно поняла, что она прощена.
– Ну и что дальше? – прозвучал её первый вопрос.
– А то же, что и раньше. Те же занятия. Потом, как сама понимаешь, гос-экзамены и выпускной.
Вместе с тем Илья понимал, что те отношения в группе, которые с таким трудом складывались за три года, претерпят определённые изменения, ибо практически вся группа будет состоять из обиженных и недовольных. И только два человека (один естественным образом, Илья – совершенно случайно) ока-зались в привилегированном положении. Стало ясно, что группа может раско-лоться на отдельные группки, и в целом ничего хорошего из этого не получит-ся.
Ну а пока надо было подумать, в какой подходящей компании можно бы-ло бы отметить удачное распределение. Получилось, что такой компанией была именно Лена, потому что группа в лучшем случае могла пить с горя. И было ясно, что никто на это не пойдёт. Ведь для них это был самый чёрный день – несбывшихся надежд. Лена с Ильёй отправились в ближайшее кафе, где их хо-рошо знали и всегда рады были видеть. Но не успели они осмотреться, как в это же кафе вскочил второй счастливчик – так же со своей девушкой, которая училась в одной группе с Леной. Более того, они работали вместе в одном от-делении, так как окончили училище почти на полгода раньше Ильи.
Народу в кафе было не много. Однако действовали драконовские поряд-ки и спиртное повсеместно было запрещено, тем более в дневное время. Но в любом положении всегда есть один вход и достаточное количество выходов. Поэтому Илья подошёл к знакомому бармену, поделился с ним своей радо-стью, получил порцию поздравлений и предложение – два чая покрепче и два обычных. В переводе на нормальный язык это означало: два стакана болгар-ской «Плиски» и два стакана обычного чая. Правда, пришлось заказать ещё че-тыре кофе, так как надо было из чего-то пить коньяк. Соответственно, были поданы бутерброды, пирожные и конфеты. Получился вполне приличный стол.
Естественно, в первую очередь обсуждалось распределение. Высказыва-лись «за» и «против» в сложившейся ситуации. Илья прекрасно понимал, что если бы не опоздание Лены, то ему светило то, что всем. И в принципе он осо-бо не переживал, так как знал от своей тёти, что лучше всего начинать именно в селе. Ведь фактически его группа получила дипломы, которые во многом бы-ли равноценны дипломам мединститута. И в сельской местности была пре-красная практика для того, чтобы потом уверенно трудиться в Минске. Прежде всего, это была бы самостоятельная работа без скидок на неопытность и незна-ние. А Илье не дай поесть, а дай попробовать сделать по-своему. Поэтому он как-то особо и не радовался, но понимал, что та девушка, которая заходила пе-ред ним (кстати, он относился к ней с должным уважением), могла получить его распределение, а он – её. И в то же самое время, как потом оказалось, она громче всех кричала, чтобы Шутурова перенесли в самый конец списка. Что, собственно, и было сделано. Так что в какой-то степени она должна была оби-жаться сама на себя. Вспомнилась соответствующая пословица: «Не рой другому яму…»
Трудно было сказать, о чём думал каждый из сидящих. Хотелось почему-то кушать, ибо коньяк всё-таки сделал своё дело. Так что в основном нажимали на бутерброды. А девушки в это время поделились своими соображениями, как в их группе отдельные отличницы и активисты отмазались от чернобыльской зоны. Получалось, что одной рукой нечистоплотные руководители агитировали за патриотизм, а другой рукой делали так, чтобы этот самый патриотизм на их детей не распространялся.
Вообще-то Илья понимал, что живут они в какое-то очень странное вре-мя, которое почему-то называлось перестройкой. Вокруг ходило множество анекдотов. Газеты и журналы позволяли себе такую информацию, что люди просто хватались за голову. И было непонятно, чему верить, а чему не верить. После Чернобыля вера у людей как-то пошатнулась. Даже старшее поколение начало в чём-то сомневаться и подчас тоскливыми глазами смотрело не моло-дёжь, так как с высоты своего опыта понимало все трудности этого поколения и зачастую прямо об этом высказывалось.
А молодёжь в это время вместо кофе цедила коньяк и абсолютно не за-думывалась о тех трудностях, которые им создало старшее поколение и кото-рые именно им придётся преодолевать. От распределения, естественно, пере-шли к обсуждению своей профессии. Начали вспоминать удивительные исто-рии, когда оживали, казалось бы, мёртвые и умирали, казалось бы, живые. В большинстве случаев всё сводилось к квалификации врача. Это была профессия, по существу, без права на ошибку.
К этому времени Илья заказал ещё два крепких чая. И на их радостном небосводе была полная ясность, слегка затуманенная алкоголем, и ни одной тучки. Правда, одна тучка появилась весьма неожиданно. Это был партгрупорг со своими тремя активистками. И прямо с порога он увидел своих одногрупп-ников. С одной стороны, он засмущался, так как понимал, с какой целью они пришли, а с другой стороны, обрадовался, так как знал, что Илья может выру-чить, потому что найдёт общий язык с барменом. Он дружненько подкатился к столику Ильи и спросил, может ли Илья посодействовать, что бы взять что-нибудь подходящее сему моменту.
– Понимаешь, Петя, в соответствующий момент мы пьем чай и кофе.
Пётр недоверчиво покосился на их стаканы, так как по глазам компании заметил, что от чая и кофе так на закосеешь. И если в содержимом кофейных чашек он не сомневался, то вот стаканы у него вызывали явное подозрение. А в это время Илья продолжал:
– Видишь ли, Петя, за последний год со своими помощниками ты провёл такую работу, что меня даже от пива тошнит. Так что не знаю, как я буду работать. Там же спиртом надо протирать.
Петя ухмыльнулся:
– Ну, ты не заливай. Даже ежу понятно, какой чай вы здесь пьёте.
– А ты попробуй.
– Из любого стакана?
– Да, из любого.
Проба закончилась полным позором партийного босса. И стало понятно, что после такого подхода новой компании ничего не светит. А тут ещё Ваня съехидничал:
– Я ведь предупреждал тебя, Петя, что ты не умеешь работать с народом.
– А ты не путай, Ванечка, – вмешалась комсорг группы, – учёба есть учё-ба. А здесь мы такие же нормальные люди, как и вы.
Последнюю лепту в общее дело внесла Лена. Слегка заплетающимся го-лосом она заявила:
– Ну, так и пейте чай, как все нормальные.
– А чего ты заикаешься? – поинтересовалась комсорг.
– Во-первых, от радости. Да, именно от радости, что Илья остаётся рядом со мной, – голос у Лены слегка окреп. – А ты, наверное, подумала что-то иное.
– Я не подумала – я просто уверена.
Лена взорвалась:
– Так вот иди и пей чай вместе со своей уверенностью и не забудь сего-дня подготовить доклад о вреде алкоголя, особенно после распределения.
На этом Петина компания удалилась. Последнее, что услышали ребята, это слова Пети:
– Пойдёмте в соседнее кафе.
Чем привлекало ребят это кафе? Во-первых, в нём стоял специальный музыкальный автомат, с помощью которого можно было послушать популяр-ную музыку и исполнителей за вброшенный в отверстие полтинник. А в семь вечера на небольшой сцене появлялась группа лабухов, и вечер продолжался под вполне сносную живую музыку. К этому времени кафе заполнялось моло-дёжью, появлялись знакомые. Но ребята решили надолго не задерживаться, так как хотелось воспользоваться хорошей погодой и побродить по городу.
На выходе из кафе они разошлись: Ваня с подругой пошли налево, а Илья с Леной – направо. Они решили пройти по всем тем местам, которые были им памятны с первого дня их знакомства. И этот поход длился до самого утра, а более правильно, до того момента, пока опять на город не наплыли тучи и не заморосил заунывный осенний дождь. Спасались под деревьями и постепенно перебежками добирались домой. Дом Лены был напротив дома Ильи. Как обычно, они придуривались: сначала Илья проводил Лену, потом Лена Илью. И так до тех пор, пока оба не промокли. И тогда решили бросить монету. А она упала и встала торчком. Это означало, что они впервые разошлись в разные стороны от той улицы, которая разделяла их дома.
Илья долго не мог уснуть. В который раз он перебирал в памяти все те обстоятельства, которые привели его к сегодняшнему результату. А ведь дос-таточно было в какое-то мгновение совершенно случайно поступить иначе, и вся жизнь, возможно, сложилась бы по-иному. Не было бы рядом Лены, а ка-кая-нибудь Маня пришла бы вовремя. И получил бы он направление на южный берег какого-нибудь озера в совершенно неизвестном ему селе. А Маня, есте-ственно, ни в коем случае не захотела бы ехать на южный берег, так как её вполне устраивал северный берег Комсомольского озера.
Кроме этого его удивило совпадение, при котором те самые активисты, которые так рьяно учились жить по совести, как бы эту совесть отодвинули в сторону и даже это не скрывали. Но Илья давно уже чувствовал неискренность этих ребят, поэтому категорически отказался от портфеля общественника, мо-тивируя тем, что ему вполне хватает участия в художественной самодеятельно-сти в училище, работы по специальности в местной больнице, занятия спортом (Илья играл в волейбол), не говоря уже о том, что у него было много друзей, которым надо было уделять время. Но главное – рядом была Лена, начиная именно от этой самой самодеятельности и заканчивая различными вечерами.
А Лена в это время готовилась ко сну и смывала с себя остатки лёгкого макияжа. Её голову посещали практически те же самые мысли. Она также удивлялась обстоятельствам, начиная от того момента, когда рядом с ней ока-зался Илья и заканчивая сегодняшним днём. Но в отличие от Ильи сказалась бессонная ночь. Поэтому, как только голова коснулась подушки, Лена прова-лилась в счастливый глубокий сон, как говорят, за себя и за того парня.
А парень в это время понял, что ему не уснуть. Поэтому он взял совре-менный детектив и отправился на кухню, чтобы скоротать время за пивом, воблой и чтивом.





 
Рисунок Александра Монича http://www.flickr.com/photos/alexandermonich/