Мыльная история

Когда мой старший сын Митя в восьмом классе начал изучать химию, я сразу стала опасаться худшего. Химия у меня прочно ассоциировалась со взрывами в колбах и выплескивающейся кислотой, и еще я знала своего сына. Митя являлся типичным увлекающимся недотепой. У него были неплохие способности, неуемная страсть к чтению чего попало плюс легкомыслие и неумение доводить дело до конца. Он легко загорался любой дурацкой идеей и так же легко ее бросал.. Среди последних Митиных подвигов были поиски кимберлитовой трубки на дачном участке. Там сын обнаружил какую-то синеватую глину, которая имела все шансы являться алмазоносной породой. В результате поисковых работ ни один алмаз найден не был, зато рухнул забор и сдохли все до единого бабушкины смородиновые кусты. Правда, в гибели смородины Митя обвинял червяков, один из которых и был предъявлен бабушке. Но та в червяков не поверила и продолжала считать Митю злодеем, подрывшим ее драгоценные кусты. Еще он тайно облучал нашу беременную кошку ультрафиолетовой лампой в надежде, что та родит мутантов с тремя головами. К счастью, мутанты не получились, но кошка несколько облезла. Еще Митя изучал по самоучителям четыре языка, но ни одного не выучил, даже английского, которым его дополнительно обучали в школе. Так что у меня были все основания опасаться изобретения пороха или чего-нибудь в этом роде.
И вот однажды Митя ворвался в дом с криком, что сейчас мы будем варить мыло. При этом он решительно потрясал брошюрой без обложки, видимо, с описанием процесса мыловарения. Я почувствовала легкое разочарование – надо же, ожидала пороха, а тут нечто прозаическое – мыло. Мы как раз обедали – я, бабушка и мой младший сын Вася. Василий был прямой противоположностью старшему брату, обладал спокойным нравом, рассудительностью и даже язвительностью, вообще мало свойственной шестилетнему возрасту. Именно Вася частенько потчевал брата горькими истинами, более доходчивыми, чем родительские. Когда дело дойдет до Васиной химии, я, наверное, буду спокойна, но сначала предстоит пережить Митину.
– Тебе нужно мыло? – невинно спросил младший брат. – Попроси у бабушки, у нее кусков сто в сундуке.
– И совсем не сто, - немедленно отреагировала возмущенная бабушка, - а ты совал нос в мой сундук?!
– Я ничего туда не совал, - с достоинством ответил Вася, - я видел глазами.
 Но старший брат не дал себя сбить. Жестикулируя ложкой и куском хлеба, он принялся поучать младшего, как приятно употреблять вещи, созданные своими руками, будь то хотя бы просто мыло.
Убирая посуду, я заметила:
– Если так, почему бы тебе иногда не готовить еду?
– На позапрошлой неделе я делал салат, - немедленно вспомнил Митя.
– Мама сказала, - встрял Вася, - что ты делал салат с плакатом на физиономии: Детский труд запрещен!
– Просто у меня в тот момент были другие планы, - объяснил Митя. – Вот пиццу я придумал делать сам и готовил с превеликим удовольствием!
– Твою пиццу даже собаки на помойке есть не стали. Я им пытался скормить, когда ведро выносил.
– Твои собаки ничего не понимают в итальянской кухне, - вздохнул Митя, - как и вы все, впрочем, тоже.
Бабушка удалилась вздремнуть после обеда, пожелав Мите не спалить квартиру, я осталась наблюдателем. Полистав засаленную книжонку, Митя реквизировал кастрюлю, банку с солью, марлю и пол-кило свиного жира. С жиром я согласилась расстаться не без колебаний, так как полагала, что он еще годится в пищу. Митя накрыл куском марли чистую миску, жир положил в кастрюлю, потом неуверенно оглянулся на младшего брата:
– Шел бы ты погулять. Там Витька с Колькой...
– Чего это я пойду? – удивился Вася. – Я хочу посмотреть, как ты создашь нечто своими руками, а потом его это... с приятностью употребишь.
Митя махнул рукой и углубился в изучении технологии. Затем из школьной сумки с превеликими предосторожностями была извлечена банка с надписью «едкий натр». Банка зародила во мне смутные подозрения и я спросила:
– Где ты ее взял?
– Не бойся, не спер, выпросил у лаборантки в химкабинете. Ты же знаешь, я очень благовоспитанный ребенок и очень нравлюсь старушкам.
– Неплохое выражение для воспитанного – спер!
– Иметь безупречные манеры полезно, но безумно скучно, - объявил мой сын, - Я бы не выжил, если б помнил о них всегда.
– Что значит «едкий»? – заинтересовался Вася.
Что такое «натр» он, видимо, знал, а может быть не дочитал надпись на банке.
– Это значит, - объяснил старший брат, - что если капнуть на руку, разъест до кости.
– А кастрюлю не разъест? – спросил Вася, наблюдая, как содержимое банки перемещается в кастрюлю.
Ему никто не ответил, так как Митя зажигал газ, а я ожидала взрыва. Однако, обошлось.
Наверное, жир в самом деле был не первой свежести, ибо по кухне расползлась прогорклая вонь.
– Так будет пахнуть твое мыло? – наморщив носик, спросил Вася.
– Ой, про ароматизацию я забыл! Мне нужны мятные капли из бабушкиной аптечки.
Командированный за каплями Вася принес валерьянку, так как читать умел плохо. Но это мы заметили, когда Митя вбухал в кастрюлю весь пузырек. Вонь приобрела новый оттенок и стала непередаваемой. Во всяком случае я пожалела, что у меня нет насморка.
– Ничего, - неуверенно сказал Митя, - зато в ближайшем будущем с нервами у нас будет все о’кей.
Он не учел нашу кошку Крысю (Кристину), которая примчалась с безумным мявом и явным намерением утопиться в кастрюле. Пока спасали кошку, мерзкое варево залило плиту. Когда я уносила разбушевавшуюся Крысю, Митя чуть не плакал над своей кастрюлей. Вонь и кошачьи вопли вынудили бабушку отказаться от послеобеденного сна. Я передала ей Крысю с рук на руки и поспешила обратно на кухню. В клубах валерьянового чада мой старший сын собирал ложкой бурую накипь в миску, а младший мирно сидел на табуретке. Митя радостно доложил, что это и есть будущее мыло, и сейчас он будет его прессовать, пока не остыло.
Когда я оставила безуспешные попытки проветрить кухню, мне был гордо предъявлен блин грязно-коричневого цвета. Блин немного мылился и вонял валерьянкой, впрочем этим благоухала вся квартира. Заключительное слово сказал Вася:
– Все равно Крыся сожрет твое мыло. Как бы она не отравилась...
Поздно вечером, с трудом расставшись с драгоценным мылом, Митя отправился спать. Отмывая качественно загаженную плиту, я даже почувствовала гордость. Наконец, хоть одно дело мой сын довел до конца. Может, это чему-нибудь его научит? А может... а может, воодушевленный успехом, он захочет все-таки изобрести порох?