тридевятая глава некоторой части

Ноты вальса вскруживали воображение, оно становилось прозрачным и неясным. Позы, раскиданные по воздуху, увивающиеся руки, стук шагов оттачивал "раз-два-три... раз-два-три...раз-два-три..." Гроза стучала в заплывшее окно, пожирающе заглядывая вовнутрь. Музыка отдавалась двоим, как женщина отдается мужчине, - страстно и безропотно. Всюду витали, резали воздух расслабленные взгляды, напряженные руки, нервные взмахи головой и сухие породистые щиколотки. Исходил запревший запах пота и притягающий аромат, яркий и манящий, от распахнутых полетом жгучих волос.

Таково было состояние помещения. Безмерный восторг и радость, полнота ощущений кожи. И, несмотря на вожделение, в душах, слитых воедино, царила легкость, или даже юность. В этих местах вальяжно прохаживалась жизнь, пропитанная заманчивой опасностью.

Освобожденная его душа летала где-то под куполом. Правая рука касалась её лопатки, трогала родинку на спине. Левая рука крепко и нежно сжимала её безжизненную ладонь. Ноги скользили по полам, порывисто и быстро. Они кружились вихрем, чудовищным и непобедимым своею мощью и красотой. Они колебались от угла к углу, нигде не задерживаясь ни на секунду, их положения менялись, как осенняя листва цветом, и только расстояние меж их лицами оставалось одно и то же, словно магнитом, не могущее сделаться ни больше, ни меньше. Но вдруг её рука, жадно обнимавшая его шею и завитки, оттолкнула его в плечо, высвободила, оцарапнув, другую руку, нарушив тем самым бесперебойный строй шагов и движений.

- Pas de temps pour l'amour*! - надрывно, утробным голосом бросила она, собрав всю его силу, - Пусти! 

Он будто растаял, в один миг ослабело всё тело, повисли руки, ищущие прежнего тепла. Глаза смотрели жалостным, недоумевающим взглядом, спрашивающим "Pourquoi**?" Молчание.
Она нервически глубоко дышала, как чахоточная,  каждый глоток воздуха являлся ядом боли.
Каблуки быстро застучали к выходу.

- Стой!, - кричал он, но шаги становились еще чаще.

Она выбежала на дребезжащую улицу. Громкие, оглушающие камни, а не капли, падали с черного неба. Не говоря ни слова она ринулась прочь с этой улицы, прочь из города, из этого мира, потому что больше всего на свете ей не хотелось быть той, кем она была. Тонкая черная промокшая вуаль плаща, поднимаемая ветром, горько удалялась вдаль, и где-то больше интуитивно, чем физически, он слышал учащенный, утихающий стук каблука и шорох замша среди неистового гвалта бури.
Оставшись наедине с собой и  музыкой, он быстрым движением руки, наполненной гневом и досадой до кончиков пальцев, взмахнул и нарочно опрокинул стол, затем второй, и всё играло настойчивое "раз-два-три... раз-два-три", пока он не разнес половину ресторана.

- Чёрт! Чёрт возьми! - Вопил он, круша пространство вокруг своего я, - чёртов французский!









_________________
   * Не время для любви (франц.).
   ** За что? (франц.).