Чужая кошка в зеркале, часть15 - Странности жизни

ЧАСТЬ 15. «СТРАННОСТИ ЖИЗНИ»


- Леш, – спросила утром Ленка, готовя завтрак, – а за кольцами мы когда поедем?
- Давай в субботу, у меня будет два выходных дня.
- А сегодня вторник?
- Вторник.
- Значит еще вторник, среда, четверг и пятница, – повернувшись к нему, она смешно загибала пальцычики, считая дни. – Как долго!
- Разве это долго?
- Для кого как! – она посмотрела на него как взрослая женщина, и ее взгляд заставил сильнее биться его сердце.
- А знаешь, моя маленькая блудница, у нас еще есть немного времени до моего ухода на работу…
- Леша… Леш… Ах!..
Проводив его до дверей, Ленка походила еще по дому, но делать особо было нечего, и она прилегла понежиться в мягкой постели. Чуть утомленная утренней любовью, она быстро заснула.

День был длинным и скучным. Вечером, услышав, как открывается входная дверь, Ленка выбежала в коридор.
- Лешка! Я так соскучилась! – она бросилась ему на шею, а он, захлебнувшись в своем счастье, поднял ее на руки и закружил, сходя с ума от запаха ее волос.
- Я тоже! Боже, Ленка, какая ты… иди ко мне!
- Леш, ужин же…
- Это подождет!

Ужинали они поздно, и пока Алексей мыл посуду, она, болтая ногами, сидела на подоконнике, напоминая сейчас шаловливую девчонку-школьницу.
- Ты знаешь, – он, вытирая руки, повернулся к ней, – я завтра на объект еду, освобожусь в два часа. Так что, думаю, мы перенесем покупку колец на завтра.
- Правда? – она соскочила с окна.
- Да, нам на выходных надо будет сделать один визит.
- Куда?
- Съездим к тете Гале. Помнишь, которая в ЗАГСе работает? Я обещал.
- Ой, Леш, а может, ты один?
- Посмотрим. Да, а в пятницу мы идем к нашим соседям Шуваловым – Наташке с Борькой. Они нас пригласили на вечерний чай.
- Ой, а я тогда пирогов напеку.
- Здорово, их мальчишки пироги очень любят… Кстати, я тоже!
- Да? А ты никогда не говорил.
- Вот и говорю… Я много чего люблю… Например, вот это… – он распахнул полы ее халатика, обнажив груди. – Знаешь, как люблю?
- Догадываюсь.
- Неа, не догадываешься. Я сейчас тебе покажу!..

Когда Ленка дремала на его коленях, он еще долго укачивал ее. Она дышала ровно и глубоко, а он сидел и боялся, что в последний момент может что-то случиться, и свадьбы не будет. Она передумает и уедет. Или передумает, уедет и выйдет замуж за Ваньку! Ну и что, что тот женат? Ради Ленки он разведется со Светкой. Прижимая к себе спящую девушку, честно признался – он просто боится ее потерять. На работе мужики над ним посмеивались: во, втюрился – по самые помидоры! А друзья удивлялись и просили познакомить с девчонкой, которая свела с ума Леху, да так, что он прямиком отправился в ЗАГС! Он, который при одном упоминании об этом заведении морщился, и говорил, что не родилась еще та женщина, с которой он добровольно, по собственному желанию, туда отправится. «Значит, родилась! А, Леха?» – шутили друзья. Он только отмахивался от них, как от назойливых мух.


Когда Ленка подходила к свадебному салону, Алексей ее уже ждал:
- Чего так долго?
- Как долго? Еще трех нет, мы же на три договаривались.
- Я раньше приехал. Пошли, – он взял ее за руку, и они вошли в магазин.
Они мерили кольца долго, словно от этого зависела их жизнь. Оба волновались. Продавщицы с улыбками переглядывались. Когда возвращались домой, Алексею казалось, что коробочки с кольцами жгут кожу. А Ленка трепетно вздыхала, стоя рядом с ним в автобусе. «Господи, какая же она маленькая еще!» – подумал вдруг с нежностью.
- Леш, а костюм-то тебе?
- Уже все куплено.
- Леш, а рубашка?
- Говорю, что все куплено, даже цветок в петлицу пиджака.
- Да?
- Да. Чего ты волнуешься?
- Чтобы ты на свадьбе голым не оказался.
- Это было бы забавно, представляешь, как бы на нас смотрели?
Они засмеялись, теснее прижавшись друг к другу.
А дома он спросил:
- Хочешь, я покажу, как бы выглядел на свадьбе, если бы не было костюма с рубашкой?
- Хочу! – и она засмеялась, когда он стал раздеваться.

Потом они бегали друг за другом по квартире, он голый, она – в халатике. Он,  наконец, поймал ее возле большого круглого стола в гостиной, задрал подол и тут же взял. «Боже! Как я счастлив, что поехал в отпуск к Ваньке!» – шептал он ей, и она краснела, и что-то сжимало сердце стальной проволокой непонятной тоски.



Воспоминания о Ванечке тревожили ее все сильнее и чаще. Она не понимала, почему. Мысль о том, что она скоро его увидит, текла по телу медовыми тягучими нитями. «Дура!» – выругалась Ленка. Она гнала от себя мысли о нем, но они почему-то возвращались снова и снова. «Наверно, я просто по нему соскучилась, – придумала себе объяснение Ленка, – он же мой друг». Стало легче. Но чем меньше времени оставалось до его приезда, тем тревожнее становилось на сердце. Нет, конечно, она никогда не разрушит Светкину семью, ведь у них будет ребенок. Да и Алексея она любит. Но воспоминания о нескольких ночах, проведенных с Ванечкой, были такими сладкими! «Дура! – снова отругала себя. – Тебе надо к свадьбе готовиться, а ты тут с ума сходишь. Делом займись, коза шкодливая!» Стало легче. Но ненадолго.

Утром в пятницу, проводив Алексея на работу, Ленка замесила тесто для пирогов. Долго строгала капусту, терла яблоки. Вечером они шли к соседям на вечерний чай, и она переживала, что тесто не поднимется, капуста получится горькой, пироги подгорят или еще что произойдет. Однако пироги удались на славу – пышные, румяные, аппетитно-пахнущие. Увидев их, Алексей, пришедший с работы, сглотнул слюну:
- А, может, ну их, эти гости? Сами съедим!
- Да я еще напеку.
- Да? Ну ладно, тогда собирайся, нас уже ждут.
Ленка переоделась, сложила пироги в большое блюдо, накрыла его чистым полотенцем. Почувствовала, что волнуется.
- Леш…
- А?
- Мне чего-то страшно.
- Да не волнуйся, они хорошие, – он забрал у нее блюдо. – Наташка сама боится.
- Кого?
- Тебя, глупенькая!
- А чего это ей меня бояться?
- А кто тебя знает, что ты за фрукт? – он смеялся.
- Да ну тебя! Я же серьезно!
- Я тоже. Ну, пошли.

Алексей позвонил в дверь угловой квартиры. На порог выскочила молодая, беловолосая, красивая, как кинозвезда, женщина:
- Привет, Леш!
- Привет, Наташ. А Борька где?
- Над чаем колдует, – она кивнула в сторону кухни и с любопытством посмотрела на гостью. – Ну, знакомь со своей невестой.
- Это Лена, – затем повернулся к Ленке. – Ну, а это Наташа, моя одноклассница и друг.
- Здравствуй, – протянула руку соседка и улыбнулась, – ничего, если сразу на ты?
- Добрый вечер, Наташа, – Ленка пожала ее руку, – а мы вот с гостинцем.
Наташка ахнула:
- Боже, какие красивые! А у меня такие никогда не получаются. Научишь?
- Конечно, – Ленка улыбнулась, – было бы желание.
В коридор выскочил мальчонка трех лет. Увидев незнакомую тетеньку, прижался к ногам матери, поднял личико:
- Мама, а это кто?
- Это, сынок, тетя Лена, она здесь рядом живет теперь.
Ленка присела на корточки:
- Знакомиться будем?
Мальчик протянул ей маленькую ручку:
- Меня зовут Миша Шувалов.
- Здравствуй, Миша. Как дела?
- Дела хорошо. Только Даша Васильева сегодня в садик не пришла.
- Почему? Может, заболела?
- Может быть, – он говорил очень четко и как-то по-взрослому серьезно. – Но я на нее не сержусь, она же не виновата.
- Молодец! Ты совсем уже мужчина.
Тот вдруг кинулся к отцу на кухню:
- Папа! Папа! Тетя Лена сказала, что я – мужчина!
Ленка  с Наташей рассмеялись, Алексей переминался с ноги на ногу.
- Ой, – опомнилась Наташа, – что же я вас в коридоре держу? Пойдемте чай пить.

За большим столом на кухне сидел молодой крепкий черноволосый мужчина. Увидев гостей, поднялся:
- Привет, Леха! А это, значит, и есть твоя невеста? Здравствуй, Лена, меня зовут Борис. Только не говори, что у вас так поросят называют.
Ленка рассмеялась весело, озорно, обдав того волной зеленых глаз:
- Их называют Борьками.
- Все равно тезки получается.
- Да ты, Лен, садись, – Наташа стояла рядом с ней, с обожанием глядя на своего мужа, – он еще тот болтун!
- Чего это я болтун? – деланно обиделся Борис. – Да в самом деле, ребята, садитесь, Леха, ты рядом со мной. Лен, я тут такой чай заварил… М-м… понюхай!
Она закрыла глаза, вдохнула божественный аромат, чуть причмокнула губами:
- Ягоды малины, лист смородины, чабрец… и что-то еще.
- Вот что значит ценитель! Правильно, я еще там всякого накидал, – Борис с улыбкой смотрел на Лену, и его карие добрые глаза странно блеснули.

Она ему понравилась сразу, как только он увидел ее. Было в ней что-то такое… не объяснимое, влекущее, чарующее с первого взгляда. Нет, красивой ее не назовешь, так, симпатюшка. Нет в ней еще и городского лоска. Но эти глаза! Эти божественные зеленые глаза!  И нежный бархатный голос, который обволакивает, проливается в сердце душевной мелодикой… И эти потрясающие медно-рыжие волосы… Ему в голову почему-то пришло сравнение с лесной нимфой. Алексей с интересом поглядывал на друга, не понимая, почему всегда веселый и балагуристый Борис то и дело замолкает, отводит взгляд от Ленки, прерывисто вздыхает.
- Наташ, а маленький-то, Сережка, где? – спросила Ленка.
- Да он спит уже… Ты куда смотришь?

На кухню вышла черно-белая кошка. Шла она важно, по-хозяйски, высоко задрав хвост. Подошла к столу, села рядом.
- О, Пышка пришла! Наверно, на запах пирогов, – Борис улыбнулся. – Ты, Лен, не обращай на нее внимания: она у нас сама по себе, а мы для нее так, прислуга.
Кошка посмотрела Ленке в глаза, настороженно подошла, обнюхала. И вдруг запрыгнула ей на колени.
- Быть не может! – в один голос выдохнули Борис и Наташа. – Да она в жизни ни к кому сама на руки не идет, ее надо попросить, взять самим. А тут… Ну надо же!

Борис сидел, раскрыв рот от изумления. Кошка потопталась на Ленкиных коленях и улеглась, уютно устраиваясь, щуря глаза. Ленка ее погладила, потеребила:
- Ну, а где наш мягкий животик?
И Пышка вдруг муркнула и подставила Ленкиным рукам мохнатое пузо.
- Лен, да ты ее просто околдовала! – Наташа всплеснула руками. – Свой живот она даже нам гладить не дает, сразу когти выпускает. Мама родная, ну ничего себе! Любишь кошек?
- А разве их можно не любить? – Ленка улыбнулась, продолжая гладить пушистый живот.
Кошка, вытянув лапы, блаженно мурчала, закрыв глаза от удовольствия. Она весь вечер не отходила от Ленки, лежала возле ее ног, как собака, а когда Алексей протянул руку, чтобы обнять любимую за плечо, вдруг прижала уши и зашипела.
- Вот те на! – обиделся тот. – Я зря, что ли, тебе столько колбасы скормил?
- Тетя Лена, – подошел к Ленке Миша, – а вы что, кошкина мама?
- Нет, мой хороший, просто она понимает, что я – ее друг, а друг никогда не обидит. Верно?
- Верно, – мальчик закивал.

Сначала он сидел на коленях отца, но потом весь вечер льнул к Ленке. Она разговаривала с ним как со взрослым, серьезно расспрашивала, что-то рассказывала, спрашивала совета. Алексей с удивлением присматривался к ней, и вдруг понял, что почти ничего о ней не знает. Вечер прошел весело, тепло. Расстались они друзьями. А дома Алексей прижал Ленку к себе, поцеловал теплые губы, сейчас пахнущие малиной, и молча повел за собой в спальню.

А в квартире Шуваловых состоялся такой разговор.
- Знаешь, Боря, что я думаю? Ленка – потрясающая девушка.
- Согласен.
- Боюсь, что наш Леха испортит ей жизнь.
- Почему? Да он влюблен в ее до потери сознания!
- Да это понятно, что влюблен… Но… она для него слишком сложна. Знаешь, мне это напоминает ситуацию, когда скрипачу дают арфу, тот знает, что на ней надо играть, дергает за струны, а получается какофония.
- По-моему, ты все усложняешь. Они любят друг друга, это ж в воздухе витает.
- Любовь тоже разная бывает. Хороший секс – это не любовь, это всего лишь хороший секс. Он не удержит Ленку, вот посмотришь. Вернее, не удержится сам.
- Да ты, Наташа, стала у меня философом!
- Станешь тут философом с вами, мужиками! – она фыркнула. – Я удивилась, когда Лешка сказал, что женится.
- А, может, ты просто ревнуешь его? – Борис шутливо пригрозил жене пальцем. – Смотри!
- Борь, ну ты что! Пришло же в голову тебе такое!
- А мне в голову пришло не только это.
- Да? А что еще?
- Пошли, покажу, – он кивнул в сторону спальни.


В субботу Ленку разбудил запах кофе. Как и в прошлый раз, Алексей вошел в спальню с полотенцем на бедрах и большим подносом в руках.
- Ну что, проснулась, кошкина мама? – он улыбался. – Пришел завтрак.
Она потянулась сладко, до хруста в суставах. Села, натянув одеяло до подмышек, похлопала рукой рядом с собой, приглашая его, взяла у него поднос, пока он устраивался. Они пили кофе, ели Ленкины пироги. Поставив поднос на пол возле кровати, Алексей притянул Ленку к себе:
- Я соскучился!
- Леш…
- Иди ко мне, – он хотел ее и медленно стягивал с нее одеяло. Увидев обнажившиеся груди, тут же припал к ним, пробуждая в ней желание. Сорвал с себя полотенце, кинув поверх чашек на подносе. Ленка сползла с подушек вниз, чтобы было удобнее лежать, подставила ему свое тело и наслаждалась его ласками, сладко постанывая от его рук, губ и языка. Почувствовала, как его пальцы проникли внутрь нее, стиснула его плечо, прошептала:
- Иди ко мне!
Он вошел в нее резко, глубоко, почти до боли. Она вскрикнула, хотела его остановить, но он был слеп в яростном желании, двигаясь все быстрее и быстрее, пока не выгнулся в последнем толчке и не замер, изливая в нее свою страсть.
- Девочка моя, какая ты сладкая! Господи, какая ты у меня, Лен! – шептал он, поглаживая ее волосы, целуя губы, закрытые глаза.
Под его тихими словами, она, было, задремала, но он все гладил и гладил ее, пока в ней снова не стало просыпаться желание. Он ласкал ее ртом и языком, и она снова кричала в наслаждении, проваливаясь в бездну экстаза.

Когда она проснулась, его не было. На кухонном столе лежала записка.
«Девочка моя любимая! Ты так сладко спала, я не стал будить тебя. Отдыхай, моя хорошая, набирайся сил. Я поехал к тете Гале, буду поздно. Обнимаю и нежно целую твои малиновые губки. Твой Леша. P.S. Ты была сегодня утром безумно хороша! Люблю!»
Ленка потянулась. Ей совершенно не хотелось ехать к незнакомым людям, и сейчас она радовалась, что можно просто поваляться в постели.

Проснулась уже во второй половине дня. Что-то поделала по дому, посмотрела телевизор, какую-то книжку, села на диван в гостиной. Было неудобно. Принесла подушку, плед, забралась на диван с ногами, включила торшер, уютно устроилась на диване и раскрыла книгу. Ленка не слышала, когда пришел Алексей. Проснулась от того, что на нее кто-то пристально смотрел. Открыла глаза и улыбнулась:
- Леша…
Он сидел на полу возле нее. Было в его взгляде что-то такое, что у нее дрогнула сердце.
- Леш?
- Ты такая сейчас уютная, с этой книжкой, – прошептал он, – такая красивая… Лен…
- Что? – тоже почему-то шепотом спросила она.
- Не бросай меня, Лен! – тихо сказал он.
Она удивленно посмотрела на него, широко раскрыв глаза. Алексей потянул ее на себя, и теперь он лежал на ковре, а она сидела на нем сверху. Ее халат задрался. Увидев, что на ней нет нижнего белья, он зарычал и взял ее прямо здесь, на полу. Потом поднял на руки, отнес в спальню, лег рядом… и уснул. Ленка накрыла его одеялом, вышла на кухню, выпила воды, постояла с пустым стаканом возле окна, глядя на огни ночного города, вернулась в комнату, скинула халат прямо на пол, легла в кровать и провалилась в сон.

В воскресенье он проснулся поздно. Ленка сидела на кухне на подоконнике, глядя в окно. На улице шел дождь, барабаня по стеклу. У нее начались месячные, и она стеснялась ему сказать об этом.
- Привет! – он налил себе воды, выпил, крякнул. – Ты уже завтракала?
- Нет, тебя ждала.
- Давай чего-нибудь съедим, я голодный, как волк.
Она спрыгнула с подоконника, он тут же обнял ее, целуя, но Ленка смущенно отстранилась.
- Ты чего? – он удивленно посмотрел на нее. – Обиделась, что я вчера один уехал?
- Да нет.
- Или что поздно пришел?
- Нет, – она замялась и покраснела.
- А что такое? – он внимательно посмотрел на нее, потом вдруг сообразил. – У тебя месячные?
Она кивнула, покраснев еще сильнее.
- Глупенькая моя! – он привлек ее к себе. – И ты не знала, как мне об этом сказать?
Ленка снова кивнула.
- Господи, вот дурочка-то! – он засмеялся, прижимая ее к себе, нежно поцеловал в висок. – Природа – дело такое… Или ты думала, я не знаю, что несколько дней в месяце дотрагиваться до любимой женщины не получится?
Он на какое-то время задумался, улыбнулся:
- Значит, у нас получится почти настоящая первая брачная ночь.
- Не поняла.
- Представляешь, как мы соскучимся друг по другу за эту неделю до свадьбы?
Она успокоилась и теперь с легким сердцем накрывала на стол, а он с улыбкой смотрел на нее.
День пролетел незаметно, и вечером они лежали рядом, он поцеловал ее очень нежно, обнял, и Ленка заснула в его объятиях. Вдыхая аромат ее волос, которые щекотали ему нос, он блаженно улыбался.

Утром за завтраком Алексей спросил:
- Какие планы на сегодня?
- Я хотела бы съездить к бабушке.
- Отлично. Передавай ей привет.
- Конечно!
- Ну все, маленькая моя блудница, мне пора, – он поцеловал ее и ушел.
Ленка вымыла посуду, снова забралась в постель: еще можно немножко поспать под теплым одеялом.

Она проснулась от того, что кого-то звала. Спросонок ничего не поняла. Сидела на кровати, прижав руки к груди и слыша, как колотится сердце, сладко замирая. И вдруг, ахнув, прикрыла рот рукой. Она шептала «Ванечка! Ванечка!». Это имя так и осталось на ее губах горькой полынью. «Наверно, я схожу с ума», – подумала она, облизывая губы. Ленка привела себя в порядок и отправилась к бабушке.


Так сложилось, что Ленка с детства всем делилась с бабушкой. Сначала она доверяла ей свои детские страхи и мечты, потом уже откровенно рассказывала обо всем, даже о том, что мальчишки ее тискают за грудь, что она поцеловалась с мальчиком из параллельного класса. Почему-то таких доверительных отношений с матерью не получилось, а вот бабушке она шептала самое сокровенное. И та этим очень дорожила, сохраняя в глубокой тайне все, что ей говорила внучка.

Бабушка была дома, и, увидев Ленку, покачала головой:
- У тебя такое лицо, будто из тебя ночью душу вынимали.
- Бабушка…
- Ну что, моя хорошая? Я же вижу, что тебя что-то тревожит. Давай рассказывай! Только ничего не скрывай и … не ври.

Сейчас, сидя рядом, Ленка не знала, как рассказать о том, что ее беспокоит, она ведь и сама толком не понимала этого.
- Бабушка, я совсем запуталась…
Она заплакала, горько, печально и рассказала все – и про Светку, и про то, как узнала Алексея, и про их любовь с Ванечкой, не утаила ничего. Умолчала только про Техерова.

Бабушка долго сидела молча. Она понимала, что если внучка об этом говорит сейчас, накануне свадьбы, значит, все – край!
- Ты знаешь, Леночка, в таких делах не может быть советчиков. Может, твоя любовь к Леше – это только страсть, которая со временем пройдет. А может, и нет. Может, твоя нежность и трепет к Ванечке – это любовь… Только время все расставит по своим местам… И твое сердце… Если захочешь – свадьбы не будет. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Но советовать ничего не буду. Я и сама ответов на твои вопросы не знаю. Мы очень часто, особо не вникая, навешиваем ярлыки на людей: она – потаскуха, он – кобель, а когда сами сталкиваемся с такой вот ситуацией, не понимаем, что делать. Бывает, что люди долгое время живут вместе только потому, что у них ребенок или по привычке, ломая жизни друг другу и своим детям – дети же очень чутко улавливают ложь и в этой лжи растут… Понимаешь, в мужчинах бывает разная сила. Одна похожа на силу цепного дворового кобеля, голодного и злого, который готов сорваться за кусок мяса или за сучку в течке.  С таким мужиком интересно до поры до времени, такие хороши как любовники. Другая – на силу большой крупной собаки, которая охраняет свою хозяйку и знает себе цену. С таким мужиком проживешь всю жизнь в любви и счастье; и будешь каждый день молиться богу, что он послал тебе такого… За них надо выходить замуж… То, что в твоем Алексее мужская сила есть, это понятно. Вопрос – какая это сила? Поняла?
- Поняла.
- А Ванечка-то твой на свадьбу приедет?
- Приедет.
- Ждешь?
- То-то и оно, что жду.
- Да уж, удивила ты меня.
- Я сама себе удивляюсь. Вроде все хорошо, вроде все, о чем мечтала, скоро должно сбыться, а сердце ноет, днем проснулась от того, что Ванечку звала.
- У-ё!.. – бабушка покачала головой, задумчиво глядя на внучку. – Да уж… Об одном тебя прошу: постарайся пока не забеременеть от Лешки-то. Сошлись – разошлись, всяко бывает. Это жизнь, такая, какая она есть, без прикрас. Поняла меня?
- Поняла.
Бабушка гладила Ленку по голове, как маленькую девочку, и та постепенно успокоилась. Они еще долго разговаривали, и от бабушки Ленка вышла с легким сердцем. Там, внутри, трепетало что-то нежное, какое-то странное чувство радостного ожидания. «Все будет хорошо!» – подумала Ленка, подходя к дверям квартиры.

Едва приготовила ужин, хлопнула входная дверь. Она выскочила навстречу Алексею, обняла, прижалась к нему. Он поцеловал ее как-то отстраненно. Она с удивлением посмотрела на него. Алексей взял ее за руку, повел на кухню, усадил себе на колени.
- Лен, ты не обижайся, но я завожусь от каждого прикосновения к тебе. Понимаешь? И мне очень тяжело себя сдерживать. Во всяком случае, пока. Даже запах твоих волос меня возбуждает… Поэтому давай друг друга беречь. Хорошо?
И она была ему благодарна за эти слова, за то, что он не оставил ее в немом непонимании там, в коридоре.

Следующий день прошел спокойно, буднично, с мягкими поцелуями наспех, скользящими легкими касаниями.


В среду утром Ленка проснулась с трепетом: сегодня приезжает мама… сегодня приезжает Ванечка. Закрыла за Алексеем дверь, заметалась по дому, роняя вещи, подбирая их и снова роняя. Она замирала, слыша, как на всю вселенную колотится сердце. Долго сидела на окне в кухне, бездумно глядя на улицу. И считала, сколько времени осталось до прихода электрички. Опомнилась, бросилась в ванную мыть голову и снова сидела на окне.

С Алексеем они встретились на вокзале. Он, увидев лихорадочный блеск в ее глазах, почувствовав дрожь пальцев, насторожился. Но она прижалась к нему, он обнял ее, и так, обнявшись, они стояли на перроне, ожидая прихода электрички.

Сначала она увидела мать, бросилась к ней, они поцеловались, словно не виделись целую вечность. Потом Ленка подняла глаза и увидела Ивана. Он с улыбкой стоял среди девчонок, и глаза его лучились счастьем. Они поцеловались, как старые добрые друзья, и только его мгновенное, незаметное для других, пожатие сказало ей больше, чем все слова на свете. К ней подбежали девчонки, начались охи-ахи, пока, наконец, не подошел Алексей. Вместе со Светкой и Танькой приехали еще две подружки, и Ленка была очень рада всех их видеть.

Потом они спускались в метро шумной толпой, и бабушка тихо ахнула, увидев этот цыганский табор на лестничной площадке. А Ленка заметила, как незаметно и пристально та рассматривает Ванечку, вздыхает, отводит глаза, и лицо ее становится грустным.

Шумная компания весело ужинала, что-то обсуждала, смеялась, и Ленка видела, что бабушка заметила, как вздрогнул Иван, когда Алексей сказал, что им с Ленкой пора домой. На пороге все, опять охая и ахая, прощались.
- Вань, – сказал Алексей, – я завтра тебя жду.
- Да-да, – это уже бабушка, – завтра после приезда Ленки мужиков в доме быть не должно.

Домой Ленка вернулась усталая от волнений и переживаний. Алексей поглаживал ее руку, пока она не уснула.



Сон ее был тревожным, она проснулась рано утром, еще не звенел будильник. Месячные у нее кончились, но она не сказала об этом Алексею. Сердце ее бухало где-то в горле, вырывалось, трепетало, сжималось и… пело…
- Лен, ты Ваньке скажи, чтобы он сразу после обеда приезжал, я уже буду дома. Да и Коля подойдет вечером. Сама понимаешь – у вас – девишник, у нас – мальчишник.
- Хорошо, скажу.
- Ну все, я на работу. Подожди, так это что, мы с тобой только завтра увидимся?
- Угу.
Он поцеловал ее и ушел. Ленка кинулась собираться. Чем раньше она приедет к бабушке, тем дольше сможет общаться с Ванечкой. Если, конечно, сможет…

Когда она переступила порог бабушкиной квартиры, гости еще спали. Бабушка поцеловала Ленку, подождала, пока та снимет пальто и наденет тапочки, приложила палец к губам – тс-с! – повела ее на кухню, легонько подтолкнула в спину и закрыла за Ленкой дверь.

Возле окна стоял Ванечка.
Увидев Ленку, бросился к ее ногам, обняв колени. Они целовались, как сумасшедшие, сдерживая рвущие горло стоны желания. Он тут же, возле двери, задрал ее юбку и вошел в нее яростно, дико, и она, закрыв глаза, сжимая до боли его плечи, только чуть слышно, на грани отчаянного безумия, шептала: «Ванечка!.. Ванечка мой!..», отдаваясь ему с таким наслаждением, что разрывался мозг. Потом, красные от только что совершенного, отпрянули друг от друга. Ленка оправила юбку, пригладила волосы, задержала дыхание, чтобы не выпрыгнуло умирающее от счастья сердце. Она трясущимися руками поставила на плиту чайник. Иван отошел к окну, прислонившись к подоконнику. Его глаза горели, рубашка на спине была мокрая. Он молча смотрел на свою любимую, и блаженная улыбка счастья растекалась в воздухе, делая все вокруг радостным и светлым. Она любила его! Она только что любила его! И больше ему ничего не надо!

Ленка делала бутерброды, но пальцы не слушались. Когда бабушка услышала, что на кухне позвякивает посуда, осторожно приоткрыла дверь:
- Ну что, чай скоро?
- Скоро, бабушка, – смущаясь, Ленка спрятала глаза, но бабушке ничего не надо было объяснять.
По их лицам ей все и без слов понятно. Она подключилась к приготовлению завтрака, кивком головы давая Ивану понять, чтобы он вышел. Поняв ее жест, он проскользнул мимо нее, прошептав «спасибо», и закрыл дверь. Подняв на бабушку глаза, Ленка покраснела. Та только спросила тихо:
- Успели что ли?
Ленка кивнула, счастливо улыбаясь, и прижала к пылающим щекам ладони.
- Ох, Ленка, грех это!.. Да кто из нас не грешен! – махнув рукой, бабушка засмеялась.
- Так ты все это специально подстроила? – спросила Ленка тихо.
- А чего тут подстраивать, если я знала, что ты приедешь ни свет, ни заря? А Ванечка твой словно почувствовал, что ты едешь, он тут на кухне с раннего утра возле окна стоит… Может, теперь перегоришь?

Ленка не сразу поняла, что бабушка имела в виду, только пожала плечами. На ее лице застыла счастливая улыбка. Когда завтракали, она совсем успокоилась, на Ванечку поглядывала с нежностью, осторожно, чтобы никто не заметил. Но разве что-то может укрыться от зорких бабушкиных глаз? И их разговор глазами ей был понятен:
- Лен, что ж мы с тобой делаем?! Ты же не любишь Леху!
- Ванечка, все уже решено. Я никогда не смогу разрушить твою семью, ты это знаешь.
- Знаю, но и ты знаешь, что я не люблю Светку.
- Но у вас будет ребенок.
- От этого моя любовь к тебе никуда не денется. Еще не поздно все исправить!
- Поздно, Ванечка, поздно!..

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...