Нерастраченная нежность

Лея подкралась сзади, тихонько на цыпочках и обхватила его за шею. Ей давно, до жути, хотелось это сделать. Георгий работал за компьютером, составлял какой-то бизнес-план. Она прижалась, уткнувшись лицом в серебро его волос, и не двигалась. Она любила его запах, запах чистоты, свежести и еще какой-то неуловимый аромат, аромат настоящего и сильного мужчины. Он пьянил ее, и она улетала непонятно куда в своих странных ощущениях.
Лея боялась помешать Георгию, но не могла оторваться от него. Его тепло перетекало в нее и поило растекающейся по телу истомой.
Георгий молчал, а потом взял в свои руки ладошки Леи и прижал их к своему лицу, губам. Так, не двигаясь, они находились несколько минут. Потом он повернулся вместе с креслом, на мгновение прижавшись лицом к груди Леи и усадил ее, как девочку, к себе на колени. Большой и сильный, он был необыкновенно нежен. Как в нем, таком жестком, уверенном в себе человеке могла храниться годами такая нерастраченная нежность? Такой омут нежности...
Он всю жизнь работал, строил свою империю, свой бизнес. И защищал его. В лихие девяностые было особенно сложно, вовсю орудовал криминал, чиновничьи откаты, разборки с оружием. Но стальной характер Георгия ни разу не дал сбоя, а закалился. Как закаляется сталь. Да и в новом веке, особенно в конце первого десятилетия, пришлось не лучше. Московские партнеры не выполнили обязательств на многие миллионы и не собирались выполнять. Опять стрелки, бряцание оружием, игра на нервах, ставки на жизнь. Он не сдался и совсем не знал, как боялась Лея за его жизнь, как боялась кровавых разборок, эти мысли не давали ей покоя, безумие приходило ночами и душило ее, страх, как паук, затягивал в паутину, пробирал липкий пот сквозь дрожь и плач. Лея начинала истово молиться за своего Георгия, вымаливая ему силы веры в себя. Георгий был человеком слова и чести, не смотря на то, что он прожил такую жизнь и в какой жесткой среде существовал. Здоровье...Здоровье дало сбой. Этот сбой, это ощущение беспомощности, первоначально приводило его к панике. Он не мог понять свой организм, он не сдавался, решив управлять процессами в нем. Человек, никогда не обращавшийся к докторам, теперь чувствовал свою беспомощность перед коварной болезнью. Он понял, что не может управлять своим организмом, как прежде. Он понял, что его осталась половина, будто его разрубили пополам самурайским мечом катаной. Так он ощущал себя. Но внешне никто не замечал в нем перемен.
Видела только Лея. Она сходила с ума, не спала ночами, выла от страха и боли, он не видел этого, он не знал, что творилось с ней, как она чувствовала его боль, она раздирала ее. Лея забирала эту боль себе. Она ведь только недавно нашла Георгия, хотя искала его всю жизнь.
И теперь эта беда обрушилась на них.
Но ни разу Лея не показала того, как боится за него, она всячески поддерживала, давала уверенность мужчине своей жизни поверить в то, что он справится со всем. Лея объездила все  старейшие храмы по округе, молясь и прося за Георгия. Слезы катились по щекам и губам перед святыми образами. Георгий, чудо ее, она не могла без него жить и дышать. Все было неимоверно запутано в их жизни.
Георгий прижался губами к губам Леи и пил их мятный вкус, и Лея пила вкус губ своего сибирского кедра, будто капли чистой утренней росы. И они не могли напиться друг другом и оторваться друг от друга...
Сквозь звезды тихо струилась нежность, нерастраченная нежность осени...