астрафоб

Эрик не любит дождь. Он напоминает ему о  детстве.
Дождь, грязь, слякоть, солдаты опять кого-то отстреливают, Шмидт опять пытается добиться от Эрика выхода его силы, но безуспешно. Дальше опять наказания, разговоры, ломающие остатки надежды.
Для Эрика дождь – напоминание о безнадёжности, жестокости этого мира. Нельзя сказать, что все пытки и издевательства совершались именно в дождливую погоду, были и ясные дни, разумеется. Просто дождь лучше дополнял общую картину.

Сейчас Эрик стоит около окна, за которым этим вечером опять разыгралась непогода, ливень и вспоминает.
Рядом за столом сидит Чарльз и что-то читает.
-Чарльз, а ты любишь дождь?
-Друг мой, иногда твои внезапные вопросы ставят в тупик даже меня. – Чарльз откладывает книгу и садится к Эрику в пол-оборота. – Можно сказать, что люблю. Учитывая то,  что дождь – основная погода для Англии.
Леншерр многозначительно вздыхает: даже взгляды на погоду у них различны.
-Эрик, я что-то не то сказал?
-Нет, всё нормально.
 И Леншерр молча уходит в свою комнату. Такая погода нагоняет на него тоску, лучше уж пораньше лечь спать.
Посреди ночи погода портится окончательно – комнату периодически озаряют вспышки молний, слышны громкие раскаты грома. Но Эрику приходилось засыпать и не при таких светопреставлениях. На гром и молнии он не реагирует. Зато сразу просыпается от чуть слышного скрипа двери. Эрик уже решает воспользоваться чем-нибудь металлическим, но в следующую секунду просто двигается, давая Ксавье улечься рядом.
-Ты лунатик что ли?
-Нет, Эрик, я – астрафоб.
-Прости, кто? Или это лучше не переводить на нормальный язык и не портить итак плохое впечатление о тебе.
Чарльз пихает Эрика, пристраиваясь ему под бок.
- Я грома и молний боюсь!
-А. Ну так бы сразу и сказал. Интеллектом будешь давить тех, к кому не приходишь посреди ночи спать.
Очередная вспышка молнии заставляет Ксавье буквально вжаться в Леншерра.
-Слушай, а ты не мог прийти к Рейвен?
-Эрик, сейчас 3 часа ночи. Она спит.
-А я что, по-твоему, тут делал?!
За что ему дают учёные степени?!
Ксавье уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но Эрик вовремя перебил.
- Всё. Пришёл спать – спи.
Чарльз кивает, чуть отодвигаясь и укутываясь в одеяло.
Немного подумав, Эрик приобнимает одной рукой своего многострадального астрафоба.
Чарльз, оказывается, мелко дрожит. Эрик вздыхает и подтаскивает его к себе, обнимая уже двумя руками.
И Чарльз сразу поутихает, а вскоре и вырубается.

Утром, просыпаясь с расслабленным Ксавье под  боком, который впервые нормально спал за 5 дней непогоды, Эрик понимает, что дождь теперь ассоциируется у него не только с ужасным прошлым, но и с подающим надежды настоящим.