Будущее Земли. Рассказ 1 Кавса гл. 8

ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА: http://www.proza.ru/2011/07/09/321


    Баг Ворм медленно умирал. Болезни и боли медленно сжирали его тело. В последние месяцы его жизни рядом с ним не было ни близких, ни друзей, только нанятые за определённую плату сиделки сменяли друг друга, да ещё за стенкой он время от времени он слышал шаги своей молодой жены. Вот кто поистине наслаждался жизнью!
   Кавса стала обладательницей четырёхкомнатной квартиры и всего, что находилось в ней, а так же четырёхместного роскошного автомобиля. Она познала жизнь, которую прежде не могла себе даже вообразить.
   Проживала она теперь в одном из самых престижных частей Великого Города. Такие части назывались Белыми Кругами. Название это они приобрели из-за привилегии, дарованной им земными богами: все небоскрёбы Белых Кругов были покрыты слоем белой извести, и время от времени их покрывали новым слоем этого вещества, в отличие от остальных небоскрёбов обычных улиц – серых уродливых громадин. Божественные обитатели Золотых Городов, желая увидеть окружающее через прозрачную сферу, должны были созерцать величественные белые здания, а не нечто железобетонное и безобразное.
   Все крыши небоскрёбов Белого Круга были прогулочными, и теперь Кавса могла в любой день подняться наверх, чтобы увидеть солнце. Впрочем, теперь она видела солнце даже в окне. Правда, её жилище находилось не на самых верхних этажах, а в середине небоскрёба, но солнечные лучи всё равно доходили и туда. Дело в том, что многоэтажные дома Белого Круга находились на бОльшем расстоянии друг от друга, чем на обычных улицах и это позволяло дневному свету проникать в окна даже на нижних этажах. К тому же, между небоскрёбами этой благословенной части города не тянулись автомобильные мосты, преграждающие свет, а только канатные дороги, канатные паромы перетаскивали автомобили, и движение на автомобилях происходило только по шоссейным дорогам внутри самих небоскрёбов.
   Окна домов Белого Круга были огромны, как витрины, квартиры отлично обогревались, обогрев можно было регулировать.
   Поначалу Кавса пребывала в упоительной эйфории от всей этой восхитительной роскошной новизны. Её жилище было гораздо богаче дома Акины. Богатство жилья  измерялось по количеству в нём древних предметов, и если их у Акины было кое-что из предметов, то в доме Бага Ворма их было в изобилии: шкаф из самого настоящего дерева и с зеркалом, от которого, правда, осталось лишь часть осколков, тумбочка, невеликая, но из породы дерева, которая в древности считалась ценной – чёрного, ветви саксаула, корни берёзы. Было и чучело бенгальского тигра, и Кавса впервые увидала естественный размер этого вымершего животного. Владел её супруг, а точнее, теперь она сама, и многочисленными чучелами тропических птиц, аквариумных рыб, гербариями из цветов, а так же книгами, листы которой были изготовлены из дерева, а не из пластика. Правда, их нельзя было листать, они были полусгнившими и могли рассыпаться, и Кавса только благоговейно касалась их кончиками пальцев, а затем вновь прятала под стеклянные колпаки.
    Но это была только часть удовольствия, доступного теперь Кавсе. Теперь она могла в любой день посетить Светлый парк – по своей прихоти. Ей не было нужды стоять самой в длинной очереди в кассу за пропускными жетонами в это дивное место, потому что можно было приказать это сделать прислуге. Она так и делала, почти каждый день она гуляла в Светлом парке, внимательно вглядываясь в улицы Золотого Города, надеясь узреть там светловолосого бога в оранжевой тунике, который вновь улыбнётся ей ослепительно-белоснежной улыбкой, но результатов не было. Впрочем, согревала надежда.
   Тешило Кавсу и осознание собственного великодушия и благородства, когда она дарила горничной или сиделкам по коробке конфет из варёного сахара и молока. Когда-то, будучи обычной работницей на ферме по разведению мутосомов, она месяцами копила деньги на такие коробки со сладостями, чтобы приобрести их себе к какому-нибудь значительному празднику, а теперь ей ничего не стоило такую коробку просто подарить кому-нибудь. Её забавляло, как у служанок от счастья загорались глаза, как они начинали подобострастно приседать, рассыпаясь в благодарностях.
   А затем потянулась цепочка более значительных событий, чем удовольствия от роскоши. Выяснилось, что по случаю болезни её супруга, она имеет право занять его пост и возглавить текстильную фабрику. Эта фабрика занимала гигантское здание, тянущееся на несколько километров вдоль и поперёк и ввысь. Она снабжала синтетическим тканями почти весь Великий Город. Кавса растерялась: она понятия не имела, как этой фабрикой управлять, но затем выяснила, что делать это за неё могут многочисленные помощники. Она приняла пост и стала единолично распоряжаться баснословными доходами от него. Однако, умом она понимала: она обязана учиться хотя бы отчасти вникать в дела фабрики,
Чтобы пост не был потерян.
   Когда она возглавила фабрику, официально приняв пост её начальника, к ней в гости неожиданно заявилась Акина. Она по-прежнему держала себя покровительственно, как будто подруга не была выше её по положению и материальному достатку.
   - Ну, что, душечка моя, я смотрю, тебе по вкусу новая жизнь! – бойко проговорила она и ласково похлопала Кавсу по щеке ладонью.
   Кавса ощутила зарождающееся раздражение. Она не пригласила подругу войти в гостиную – та сама направилась туда и шумно плюхнулась в кресло.
   - Как здоровье супружника? – она явно пребывала в весёлом состоянии духа. – Ещё смердит на своей кровати? Ну, не печалься: скоро уж освободит тебя от запаха своих какашек.
   Раздражение Кавсы трансформировалось в гнев в считанные секунды.
   - Кто тебе дал право так отзываться о моём супруге? – холодно промолвила она. – Не забывай, что ты находишься в его доме!
   - Скажите, какие нежности! – захохотала Акина. – Можно подумать, у тебя есть чувство почтения и благоговения перед этим полуживым трупом… А впрочем, почему – полуживым? Загляни-ка в спальную, может он уже и не такой уж полуживой, а совсем-совсем мёртвый!
    « - А что, это вполне может быть и так»,  -  подумала Кавса, но вслух только произнесла:
   - Я не желаю слушать твои идиотские насмешки! Если ты пришла за этим – то считай, что ты выполнила своё дело и можешь отправляться восвояси!
   Акина посерьёзнела.
   - Вот как ты заговорила, - промолвила она, - нехорошо говоришь. Надо бы тебе быть со мной почтительнее, не забывай, это я помогла тебе получить всё, что сейчас имеешь. А ведь долг платежом красен.
   - О каком долге ты говоришь? – надменно усмехнулась Кавса.
   - Не стоит прикидываться ещё большей дурой, чем ты есть! – нахмурилась Акина. – Ты лучше подумай хорошенько о той силе, которая заставила господина из высшего света взять в жёны работницу, пропахшую рыбьими экскрементами. Всем до сих пор это кажется странным. Мне – нисколько. Я знаю, мужчина способен это, если на него имеется весьма веский компромат.
   - Какой компромат? – насторожилась Кавса.
   - Мой муж умер, - не отвечая на её вопрос, продолжала Акина, - для меня это горе. Когда загнётся твой престарелый сморчок, для тебя это будет не горе, а облегчение. Я же любила своего мужа… И теперь, вместо того, чтобы скорбеть о нём, я вынуждена бороться и думать совсем не о своей печали… Видишь, мне даже некогда печалиться! Потому что сынок его потребовал в качестве наследства его пост главы воспитательного дома. Но на этот пост имею право претендовать и я! Вопрос в том, что решит комиссия попечительского круга. Думаю, не в мою пользу, не в мою… Оно и понятно – я выходец из нижних слоёв общества, не то, что мой пасынок! Вот если бы хоть один голос из высшей комиссии был на моей стороне… Например из комиссии правления юго-восточной области Великого Города. Хоть один! Таков закон, я точно знаю. Твой ещё живой супруг был членом этой комиссии и, без сомнения, помог бы мне, если был дееспособен. Но теперь за него это придётся сделать тебе. Ведь ты имеешь право принять этот пост от него.
   - Что ж, я рада, что у меня есть и такое право, - сказала Кавса, - только почему ты решила, что я помогу тебе?
   - Я так решила, конечно же, не потому, что рассчитывала на твою благодарность, я не настолько глупа, чтобы делать ставку на столь благородное и возвышенное чувство. Гораздо надёжнее иметь что-то наиболее веское. Например, магнитофонная запись с голосом пьяного человека, произносящего кощунственные речи… Да вот, не соблаговолишь ли послушать? – Акина  бросила на круглый журнальный столик блестящую квадратную пластинку.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА: http://www.proza.ru/2011/07/11/547