Медаль от внука

Много лет назад, году в 1980-м, в деревне под Вязниками родственники ставили новую баню. А мне шел 7-й год, и все было интересно. Конечно, такое событие я пропустить не мог. Обследуя сруб, я нашел в щели бревна старую медаль без колодки. Долго не знал, как с ней поступить, но, в конце концов принес деду – Преснякову Николаю Григорьевичу.
Психолог из меня тогда был никудышный, поэтому сложно говорить, какие чувства я разбудил в его душе. Но медаль эту он оставил у себя. А на мой детский вопрос: «А зачем тебе она?», дед скупо ответил: «Это медаль «За отвагу». У меня такая раньше была».
В то время мы жили в стране с названием Советский Союз, руководил которой Леонид Ильич Брежнев, и рассказы о немецком плену и его советских последствиях не приветствовались. А через три года дедушка скончался, и многого я у него узнать не успел. На мои расспросы он, как правило, отвечал: «Война – страшная штука».
Поэтому сейчас я хочу выразить ему свою благодарность и рассказать о нем то, что запомнил из детства.
Пресняков Николай Григорьевич родился в 1910 году в деревне Крутые Вязниковского района Владимирской области. Сейчас эта деревня медленно, но неотвратимо погибает, а когда-то в ней было много дворов, жили трудолюбивые люди, пахали землю, и могли в нужный момент эту землю защитить.
У революции, как у медали – две стороны. С одной стороны – она предоставила возможность деревенскому парню получить литературное образование (оттуда же из Вязников был родом известный поэт-песенник А.Фатьянов). С другой стороны – в 1937 году его отец (мой прадед) сказал соседу: «Ну как можно расстреливать Тухачевского?! Это же великий полководец!» Сосед оказался не только крестьянином, но и гражданином своей страны, занимающим активную жизненную позицию. Последствия и менее радикальных фраз были трагичны, а за такие слова… Вскоре прадеда не стало.
А дед в то время преподавал в университете города Иваново, растил детей (к началу войны их было трое) и верил в советскую власть. Наступило 22 июня 1941 года…
Добровольцем он пошел на фронт, но видимо сначала были какие-то курсы, потому что первая (и последняя) военная фотография пришла в ноябре 1941года. И в звании политрука (капитан) участвовал в московской битве. Рассказывал, как ели падаль, и это был не самый плохой обед… Какое-то время он исправно воевал, но в одном из боев дед попал в плен, и этот день перечеркнул ему жизнь.
Про плен дед говорил, что ему попался «хороший немец», может антифашист, а может просто добрый человек, который их с товарищем подкармливал, а потом помог сбежать.
После были фильтрационные лагеря. Об этом он, конечно, молчал. Прошел проверки, по итогам которых его, как хорошо знающего немецкий язык направили в Москву и стали готовить к заброске в Берлин. Из Москвы он ухитрился отправить письмо домой.
С этим письмом связан уже другой мистический эпизод. Домой в Иваново в 1942 году пришло: «пропал без вести». И что делать жене с тремя детьми на руках?! Пошли бабушка со своей матерью в церковь поставить свечу за упокой души. Религия была не в моде, что и как говорить, бабушка, конечно, не знала. На входе сидели нищие, и мать научила ее подать милостыню со словами: «за упокой души раба Божьего Николая». Все так и случилось, но она оговорилась и сказала: «за здравие раба Божьего…». После этого мать вывела ее из церкви и сказала: «пошли домой – он жив!». А вскоре пришло письмо.
А дед тем временем проходил подготовку в разведчики. Но видимо кто-то  пожалел его (а может его детей?) и раскрыл процент возвращающихся с таких операций. После этого у деда хватило мужества наотрез отказаться от предлагаемой работы. Чем это грозило легко представить.
Но «обошлось»… «Обошлось» для него означало штрафную роту и форсирование Днестра. Там для него война и закончилась – тяжелое ранение в голову, после которого комиссовали. Оперировали в полевом госпитале без наркоза. «Искры из глаз летели». До конца жизни дед носил в затылке осколок и иногда разрешал мне его потрогать. Странными для меня были его слова: «Хорошо, что на Днестре ранило. Дальше б пошел – точно бы убило. Немцы стали очень злые». Наверно так и было.
Больной дед вернулся домой в 1944 году. Но вспомнился плен и измученного человека отправили до 1955 года в лагеря. Как он выжил после всего этого?!
Поэтому и про войну не говорил, поэтому и «наградил» его медалью я ребенком, а могла бы и страна хотя бы вернуть то, что он кровью заработал…
Несмотря на неоднократные предложения, в партии дед после возвращения и реабилитации восстанавливаться не стал. Видимо, открылась ему какая-то другая правда.
Такие были судьбы у Людей его поколения…
Хочу низко поклониться памяти близкого мне Человека. И памяти всех Людей той закалки, до конца исполнивших свой перед нами долг.