Глава 8. Письмо

          У меня до сих пор сохранился этот мой лист, исписанный мелким дрожащим почерком. Лист, написанный даже не мной, а неким существом, оказавшимся по воле случая в состоянии совершеннейшей свободы вплоть до самого наступления сна, лист, написанный самой ночью.
          Той самой ночью, когда прощаясь со мной перед сном, госпожа намекнула, что было бы неплохо, если бы на следующее утро, она нашла под своей подушкой письмо. Письмо к ней, в котором я правдиво рассказываю ей о своих  ощущениях после стольких дней пребывания вместе, о своих самых заветных  мечтах и фантазиях, связанных с Темой. Ушла – и оставила меня в одиночестве. Лишь только зажженная лампа, лист бумаги, ручка… и тихая ночь за окном. И позвольте мне такое грустное удовольствие еще раз перечитать его вместе с вами.

          «О Богиня Красоты! Вы попросили меня описать моё самое сокровенное, - мою сказку и фантазию, ток моей крови, мой идеальный миг, когда разом сбываются все мечты, и я становлюсь  опять ребенком, гоняющимся за резвым ветром, кричащим простые солнечные слова и смеющимся настоящим смехом? А знаете ли, что Вы попросили на самом деле? Вы попросили меня открыть Вам душу, но если бы я даже и очень захотел, то вряд ли бы смог отыскать на ней те замки и змейки, за которые нужно тянуть,  и, скорее всего, так бы и остался один на один с этой ночью,  с этим невыполнимым заданием, с этим пустым листом перед горящими страстью глазами, если бы мне не попалась в руки эта Ваша фотография…      
          Видно, Вы обронили её перед сном, когда просматривали свой альбом, - я заметил это, когда стелил Вам постель. Я подумал, что Вы её подобрали, а, оказывается, что нет. К счастью для меня. 
          На этой фотографии Вы стоите среди морских волн и с улыбкой глядите на берег. А я почему-то вижу так, что это волны идут за вами, и, пенясь о берег, громко кричат Ваше Имя. О, Богиня Красоты, подчинившая одной своею улыбкой саму Морскую Стихию! Что уже говорить обо мне. Ваша улыбка – и волны эмоций, которые уже во мне, так же неистово хлещут о берег души! Вик-то-ри-я! – шепчу я сейчас, выводя очередное слово на пути к Вам. Моя Богиня!...»

          Далее текст идёт в том же романтично-возвышенном духе,  я опускаю его в соображениях экономии времени, и перехожу непосредственно к тем причудливым сексуальным фантазиям, рождавшимся в моих мыслях яркими звёздами посреди бескрайнего темного неба ночи.

         «… А еще я хочу встретить на улице незнакомку. И чтобы этой незнакомкою были Вы. Вот, уже вижу, как иду по длинному и узкому тротуару. С правой стороны – покуда хватает взгляда - двухметровая сетка, ограждающая зону автостоянки. Слева – длинная вереница стареньких двухэтажных домов, прислонившихся своими спинами к цветущим яблоням и вишням. Белоснежные лепестки кружатся в воздухе вместе с неслышным ветром, будто маленькие бабочки, - такая красота! Но мне не до неё: впереди себя я заметил спину девушки. Метрах, наверное, в двадцати. Подхожу еще ближе. Высокая, в сером брючном костюме. Идёт неспешным цокающим шагом, и мне самому приходится замедлить свой ход, чтобы только не обогнать…
          Весенние сумерки… Сереющее небо.… Быть может пойдёт дождь… Но тепло. А днём – было столько солнца, столько его улыбок – и столько же энергии аккумулировалось во мне, столько же ненаписанных стихов и женщин, которым не рассказал всё на свете! И вдруг – всё так просто: Она, девушка в сером брючном костюме... Прямые каштановые волосы, бьющие ручьём по спине… Темная сумочка через плечо… Темные туфельки, на тонкой невысокой шпильке, с острыми, немного загнутыми вверх носочками… И длинные фалды брюк  до самых пят...
          И всё бы и ничего, можно было бы жить и дальше, если бы не нижняя часть этого её брючного костюма! Гляжу на попку – и на каждом шаге такие скромные и одновременно с тем соблазнительные движения выпячивающихся, весьма внушительных, ягодиц, верхнюю часть которых, вдобавок ко всему,  не рассмотришь из-за  помехи в виде задней стенки пиджака.
Иду, смотрю, и с каждым этим её шагом погружаюсь всё глубже и глубже в само желание. Желание трогать и сжимать, пусть хотя бы и одним взглядом, эти её, хорошо подчеркиваемые брюками в обтяжку, двигающиеся ягодицы. По настоящему сходить от них с ума  до самого конца этого длиннющего тротуара, и дальше, дальше, куда бы она не пошла – за ней! И нет вдруг ни прохожих, ни машин, никого… Только она – и я, чересчур уж застенчивый парень, потерявший вдруг разом всё чувство стыда. И только ветер бьёт по разгоряченным щекам прохладными ладонями… Только цоканье её каблучков впереди, единым ритмом меня самого… Только…

         Но вдруг она поворачивается и идёт уже навстречу мне! Цокот всё ближе и ближе, а может это моё сердце застучало вдруг слишком громко?.. Метров пять – а вот уже слышу её дыхание. И будто бы по губам читаю то, что скажет мне через каких-то пару секунд:

- Нравится смотреть на мой зад?

- Да, - бубню я бессовестно чистейшую правду.

- Тогда продолжай. И не останавливайся ни на миг.

И она проходит мимо, чуть убыстрив свой прежний шаг. Я ошарашен, но делаю то, что она мне сказала. Поворачиваюсь, и вновь иду за ней. Теперь уже в том направлении, откуда мы шли ранее. Теперь уже и правда не отпуская её ни на секунду своим взглядом. По нереальному миру сумерек, по… по…. И только короткие иголочки мыслей, покалывая, впиваются в сознание:

       « Вот это номер!.. Ущипнуть себя, - наяву ли всё это?..Так быстро вечер?.. Фонари…  Но еще не так и темно… Где я? Дорога… Гул машин… Светофоры… Останавливаемся… красный?.. И она, - ну просто передо мной… И даже не обернётся… Сколько еще это радостное мучение?.. Ветер в ушах… Опять сворачивает… Нет, это уже не дорога… Подъезд… Ступеньки… Открытая дверь… За ней… Комната с высоким потолком… Дальше – некуда».
          Девушка в брючном костюме остановилась только в своей комнате. Я по-прежнему, как она и велела мне, не сводил взгляд с её аппетитной попы, однако периферийным зрением заметил, что высокие стены комнаты не поклеены  обоями,  а в дальнем углу – примостилось пианино. Так мы простояли еще какое-то время, пока, наконец, так и не повернувшись ко мне лицом, девушка, мелодичным высоким голосом, произнесла:

- Всё смотришь? И как же тебе не стыдно! Смотреть на дамские ягодицы, -ай-яй-яй! Ответь, стыдно тебе?

- Да… стыдно, - тихо промолвил я, и  правду, сгорая от неловкости.

- Я уж сколько по городу петляла-петляла – ан нет, - всё чувствую твой взгляд на моей попе! И даже в чужую квартиру осмелился войти!

- Ну… Вы же сами сказали… «не отрываться ни на миг»…

- Да. Потому что мне нравится, когда на меня обращают внимания. Пусть даже и таким экстравагантным образом.

- Просто Вы… Вы меня поразили своей… ммм… неординарностью… Сейчас из женщин редко кто носит брючные костюмы… , - я начал немного привыкать к такому повороту событий.

- Хорошо. Раз уж тебе так нравится мой костюмчик…  Подойти к этому пуфику и положи на него свою голову лицом вверх, -  вновь, как гром среди ясного неба,  ошарашила меня незнакомка, указывая рукой  на низенький старинный пуфик, стоящий у пианино.

         «Неужели она собирается?...» – вот и всё что я мог подумать, устраивая свою голову на сидении. Задача эта, надо сказать, была не из простых, и для её успешного решения мне пришлось сесть на пол и облокотиться на руки.
         И тут девушка совершенно естественно села мне на лицо, как будто бы садилась на стул, открыла крышку пианино и из божественного инструмента разом потекла быстрая, но и довольно нежная музыка. Прекрасная мажорная мелодия, полная величия и умиротворения, но вместе с тем, время от времени, всё же срывавшаяся на предчувствие какой-то неясной, но такой осязаемой грусти утраты.  Вряд ли я смогу хоть на миллиметр правдиво описать все те чувства, что овладевали мной во время превосходной игры девушки… Когда я, в прямом смысле этого слова, находился под ней, и это с одной стороны было так стыдно, так неудобно, а с другой – так замечательно! Вдыхая её запах, полностью соприкоснувшись с тем, на что так вожделенно глядел всё это время…. А ведь еще какой-то час назад – вообще не знал ничего из этого – ни девушки, ни комнаты, ни музыки, ничего… Просто шел, были сумерки, - и вдруг увидел перед собой спину молодой женщины, одетой в серый брючный костюм…

          Доиграв мелодию, и еще какое-то время после, одновременно с педалью отпуская её последние отголоски, девушка встала и сверху посмотрела мне прямо  в глаза:

- Ну ладно, будем знакомиться.  Меня зовут Виктория. Я буду учить тебя игре на пианино.»