Пурга

Отец поехал в лес за дровами, и взял Витьку с собой. Они загрузили прицеп с верхом, и готовы были отправиться в путь, но лесник их от поездки отговаривал: надвигалась пурга.
– Переночуйте у меня, утро вечера мудренее, - приглашал он к себе.
Но отец ночевать отказался, уверял, что они до темна доберутся домой, и требовал у лесника спирт для согрева.
Лесник вынес спирт, отец сел за руль, и они поехали.
Через пол часа завьюжило так, что не видно было ни зги. А отец всё прикладывался к бутылке, и прикладывался, пока полностью не вырубился.
Витька заплакал, отпихнул отца в сторону, и повёл трактор сам: он понимал, что останавливаться нельзя – надо пробиваться к посёлку – иначе смерть.
А в посёлке объявили тревогу: лесник сообразил связаться по рации и объяснить, что тракторист пьяный в сиську, никого не слушает, и уехал с сыном в пургу. А пурга такая, как казнь египетская – погибель и смерть.
Все кто мог, пошли искать трактор. И впереди всех – Витькина мать. Она первая услышала шум мотора, вскочила на трактор, открыла дверцу, и рванула сына на себя.
Витька закричал от боли: кожа с ладоней осталась на руле. Пальцы на ногах не слушались – замёрзли.
Витьку забрали в здравпункт, сделали, что надо, и под утро вернули домой.
Мать поставила перед ним миску горячих щей, хотела кормить его с ложки, но он не позволил: бинты мешали держать ложку, но не очень.
Витька принялся хлебать щи, мать взялась за глажку белья, и тут проснулся отец и припёрся на кухню.
– Вера, что-то у меня голова жутко трещит, – жалобно застонал он. – Дай что- нибудь на опохмелку.
На! – завопила мать, и запустила в голову отца утюгом.
Отец рухнул, как подкошенный, и залился кровью.
Витька от ужаса остолбенел и завыл. Отца он любил.