На Сахалине

Ира стояла посреди двора под дождём, и беспомощно разводила руками: вся мебель, все вещи исчезли за полчаса, пока она ходила за ключом от квартиры.
Так красть не умели даже в Одессе, а тут посёлок какой-то задрипаный. Не зря её тётя Берта уговаривала не ехать работать на Сахалин. Берта как учитель русского языка и литературы знала, что еще во времена Чехова полуостров служил местом ссылки и каторги. И, поэтому, порядочной еврейской девушке на Сахалине делать нечего.
Тётка тёткой, а надо было что-то предпринимать: и Ира отправилась в отделение милиции.
Белобрысый сержант предложил ей присесть, и внимательно выслушал суть дела:
– Понимаете, – грузчики выгрузили всё, и уехали. А тут дождь начинается. Я побежала в поселковый совет за ключом; прибегаю – ничего нет, всё украли, ничего не осталось. Хорошо, хоть документы с собой. Я вас очень прошу, помогите вернуть вещи. Воры не могли далеко уйти!
– Ваши вещи в порядке. У соседей, наверное. Сами говорите, что дождь начинался – вот соседи и разобрали, чтоб мебель не мокла, а то испортится и пропадёт. У нас тут народ такой: один за всех, и все за одного. Хватит переживать, пошли к соседям забирать вещи. Надо было вам сразу догадаться.
Вечером Ира вместе со всеми своими вещами, вместе со всеми своими соседями и сержантом Васей справляла новоселье.
Кто-то принёс ящик водки, кто-то – закуску, кто-то аккордеон – начались танцы, и у Иры закружилась голова от счастья. Она пользовалась необыкновенным успехом у мужчин: её наперебой приглашали танцевать, и каждый непременно хотел прижаться вплотную, чтоб ощутить упругость груди и всего тела. Но Ира не обижалась: ей нравились эти простые люди – пропахшие потом и лесом мужики.
Потом ей предложили выпить – и она не смогла отказать – выпила со всеми – и стала своя в доску, – и белобрысый остался с ней ночевать.
Жизнь завертелась колесом: непрерывные пьянки-гулянки сменяли друг друга.Правда, её уважали: единственная фельдшер-акушер на весь район. Спирт в полном распоряжении.
Конечно,иногда на Иру накатывала хандра,она вспоминала родную Одессу,родственников, смотрела на себя их глазами, и от отвращения передёргивалась.Но эта была лишь минутная слабость,дань еврейству.
На Новый год она пригласила к себе массу народа, все опять набухались до усрачки, а её замутило, и она вышла на балкон подышать свежим морозным воздухом.
На свежем воздухе ей стало хуже, она свесилась, чтобы вырвать, и упала с балкона прямо в глубокий сугроб.
Она лежала в сугробе и звала на помощь, но никто её не услышал и не пришел.
Ира выбралась из сугроба самостоятельно, поднялась в квартиру и, недолго думая, выгнала всех вон.
После полёта в сугроб она поняла: с Сахалина пора рвать когти. Бросить все вещи на произвол судьбы – и тикать. Тётя Берта была права: порядочной еврейской девушке тут делать нечего.