Самый исток4 3 продолжение

        Выйдя на крыльцо, Кий и удивился, и обрадовался. Прислонясь плечом к поручню, дремал на ступреньке братЩек.
     - Брате, что ж ты меня перед соседями позоришь,чего в хату не заходишь? - Присаживаясь рядышком, спросил Кий, обнимая брата.
     - Так решила Ириша - ответил Щек.
Братья надолго замолчали, им и так было приятно посидеть, не часто выпадало такое времячко! Щек был постоянно в охороне, на горе появлялся только повеликой нужде да и то наскоком и Кию редко удавалось вырваться на побывку к братьям. Кий знало любви Щека к Иришке, но не оттолкнул брата да ревности  не испытывал. Был уверен в Ирине, "а могла бы и Шека выбрать" - подумалось ему....
     - Может посопишь в хате?
     - Не-е-ет - потянлся Щек - Я с тобой пойду... - И они двинули по улице; Кий рассказывал брату, на ходу, что к саманщикам прибился, с неделю тому, то-ли болгарин, то-ли русин и предложил вместо самана готовить керпечь или кирпечь?  Вот и идём поглядеть, что энто за зверь, "ага, вона и Илья маячит впереди!" - воскликнул Кий и прибавил ходу. Догнал его у самого спуска к саманщикам. Их уже поджидал, саманных дел мастер -  Егорий, конапатый мужичок, на деревяшке. Только они подошли к кузнице, как Егорий кивнул косматой башкой и из-за угла показался, заросший бородищей мужичина, сажени две росту, то-о-щий до того, что  рвань, а не хламида, болталась на нём, как на опудале.
     - Так веди вже, Кирпич, показуй, что там у тебя за камення... Зашли в угол кузницы, где стоял деревяный короб полный раствора красной глины. Из неё саман почти не делали - полюбляли белую: хатки весёленькие получались...
Приблуда, не торопясь, наполнил глиной полдюжины форм, сноровисто перевернул формы на подставку, пристукнул, поднял и поставил формы на пол, а на подставке остались прямоугольники, блестевшей от влаги, глины. Болгарин перетащил глиняные заготовки к горну, установил на дымящиеся угли. Подмастерья поставили на горн приспособу, в виде свода печи, раздули мехами тлеющие угли и закрыли печь заслонкой. Один из них продолжал раздувать меха, а гости перешли, вслед за болгарином, к другой подставке. Он отдернул роглжку, там стояли, похожие на глиняные заготовки,  прямоугольники, тёмно-красного цвета... Болгарин передал пару Илье и Кию, взал в руки по штуке и вышел из кузницы, во двор, где лежал дикий, здоровенный валун. Приблуда поднял своё изделие и, с силой, запустил его в валун! Послышался скрежет, шастнули искры, а кирпич упал на землю целёхонёк, потом его ударяли, из-за плеча, молотом. и он раскололся, с третьего раза, но не рассыпался... Не веря своим глазам, Илья поднял молот и ахнул, со всей силы, по своему кирпичу, тот лопнул, с  треском, но не рассыпался...
Потом, сидя на лавке, слушали болгарина, о том что у них из кирпичей строят не только дома, сараи, но и крепости, и дворци в несколько верхов, показал набросок, на стенке кузни, сделанный угольком. Кий понял болгарина, кивнул головой и на прощанье сказал:
     - Добре, людей Илья тебе выделит... и обоз для глины, будет что-то мулять - ищи меня или Илью - поможем. Дельная задумка, ох - дельная!
 
 
       Лыбедь привела подругу в мыльню, помогла сбросить рваную хламиду и... расплакалась горько, глядя  на исполосованную рубцами, исхудалую, почти детскую спину, Ирины, на побитые ковыльной степью - все в струпьях и болячках, ноги... Потом долго и , с наслаждением, намывала дивные, поздней зари, косы подруги, принесла мази и натирания, что изготовила тётка Проня и принялась натирать рубцы да раны.