ОКО ЗА ОКО...

               
                Око за око…


… Мне очень хочется, чтобы прочитавшие эти строки, свидетели подобных событий назвали бы опасения мои преувеличением, или ещё лучше – неправдой.

  Все средства массовой информации – газеты, радио и интернет, все каналы телевидения сообщали, что десятого июня сего года, в центре Москвы, мастерски застрелили бывшего полковника Юрия Буданова, отбывшего восемь лет заключения за изнасилование и убийство восемнадцатилетней чеченки, снайпера Эльзы Кунгаевой. Кому-то показалось его наказание недостаточным, и, по их обычаям, решили самолично, кровь за кровь, с ним рассчитаться.
  Несомненно, убийство  - тягчайшее из преступлений. Недаром оно стоит шестым запретом в десяти заповедях, данных Богом на горе Синай через Моисея всем народам. Приказано-прописано – «ты не  должен убивать!» Если бы мы, грешные человеки, к нему, Богу, прислушивались!

   В сообщениях описывались трагические события  двухтысячного года, когда у боевого полковника,  в неправедной той войне один за другим гибли его солдаты. В том числе от пуль метких чеченских снайперов. Представляю, как он их ненавидел! Кунгаева была снайпером, никто этого не отрицает. Значит и она убивала вверенных ему парней, его солдат. Судя по всему, полковник в день преступления был крепко выпившим. Не затормозился, захлестнуло.  Совершив то деяние, нередкое во время войн всех времён, Юрий Буданов не скрылся, не скрыл его, что, мне кажется, полковнику было вполне возможным, а, протрезвев, ужаснулся и написал явку с повинной генералу Герасимову. Его разжаловали, лишили высоких боевых орденов, осудили и он отбыл в колонии отмеренный ему судом срок. Разве мало в России отсидевших и делающих успешные карьеры? Кому-то показалось наказание недостаточным, и через одиннадцать лет свершился самосуд.

  Вспоминается  и другая, почти забытая в быстротекущем времени трагическая история. Напомню – в результате преступной, но непреднамеренной ошибки авиадиспетчера Петера Нильсена произошло столкновение двух самолётов в 2002ом году в районе Боденского озера. Погибли более семидесяти человек в самолёте Башкирской авиакомпании, экипаж, дети и их сопровождающие, летевшие на отдых в Испанию. Ужасная трагедия! Родные погибших ежегодно приезжают помянуть…
   Виталий Калоев, нынче заместитель министра строительства Северной Осетии, потерял тогда жену и двух детей. Не дай Бог никому пережить подобное! Через год после трагедии он разыскал в Швейцарии подследственного, уже не диспетчера Петера Нильсена, и на глазах жены и трёх его детей зарезал человека. За трагическую, но, несомненно, неумышленную ошибку самосудом приговорил и убил! Отбыв треть из отмеренных ему швейцарским судом скромных пяти лет наказания, вернулся в родную Осетию. Был встречен с почётом, назван «человеком года!» Продолжает жить, продвигается по службе. Время раны залечит. Вряд ли он боится, что дети-сироты из Швейцарии или нанятые киллеры приедут мстить. Знает – христианская вера это не приветствует. Так же сомневаюсь, что сожалеет о  совершенном умышленном убийстве.

   Как же, воскликнут скептики, а как иначе: око за око, зуб за зуб! В том то и дело, что этот древний лозунг из Торы нынче принято трактовать неправильно, как призыв к мести. Это абсолютно неверно! Наоборот, уже в те древние времена имелись судьи, строго следившие за тем, чтобы ответ за нанесённый физический или материальный ущерб был соразмерен!
 Потерял потерпевший много - «око!», суд присуждал одно, как правило, материальное наказание. Терял «зуб!» - потеря малая, и расплата соразмерная. Смертные приговоры в Иудее куда чаще (до римлян-завоевателей!) провозглашались, чем исполнялись.
  И сейчас в большинстве демократических стран, как бы руки не чесались самому расправиться с отпетым негодяем,убийцей - нет, нельзя, на то есть суд. Лишение жизни кого-либо от имени государства не применяется, и смертная казнь отменена. Бог жизнь дал, бог взял. Сколько скептики ни пугали, - нет, не привело это к росту умышленных убийств.

Иное дело – война.

  1984 год – последний год моей врачебной психиатрической практики в ленинградской тюрьме «Кресты». Пятый год идёт тайная война в Афганистане. У меня на приёме появились бывшие, ставшие преступниками, воины-«афганцы». С искалеченной душой парни, перенёсшие понятные им, простые и жестокие законы войны на сложную мирную жизнь.
  Разные, очень неоднозначные люди приходили ко мне на приём. И мотивы обращения к психиатру тоже различны. Впрочем, не хочется повторяться. Я писал об этом в «записках тюремного психиатра». Большинство их рассказов малоинтересны и однообразны, типа: выпил-подрался-попался, или выпил-украл-попался, да, убил, но он сам виноват. Просьбы чаще тоже просты: поговорить, или - дай доктор таблетку забыться, выспаться.

 С такой же просьбой обратился приведённый из камеры молодой мужчина с густо посеребрёнными висками. Подавленный, с чёрными подглазьями, всем обликом непохожий на большинство жителей человеческого дна. Оказалось, вчера исполнился ровно год, как он потерял лучшего друга в Афганистане. Сам тоже там воевал.
Я предложил выговориться, зная по опыту, может немного помочь.
Он заметно колебался, тёр виски, поглядывал испытующе. Наконец, видно решив, - я достоин доверия, начал.

-  Александр, ему просто Саша как-то не шло, учился до призыва на тренера. Занимался борьбой, был кандидатом в мастера. И характер у него был бойцовский. Ему, как мне не дико, воевать нравилось. Со мной, другом, секретов не держал. Делился, что после Афгана постарается попасть во французский Иностранный легион. Хочется повоевать в разных странах.
 Быть наёмным солдатом его не смущало. Он много знал о сражениях, войнах. Рассказывал, что с древних времён солдатам жалований не платили, а победителям давали три дня на разграбление завоёванных городов, и тогда богатство и женщины становились их добычей. Я спорил, разве  справедливо, когда цари и князья, генсеки и президенты по своим мотивам затевали войны, а солдаты не только за них гибли, но становились грабителями и насильниками?
 - Таковы законы войны и законы природы. Лев, встретив львицу с детёнышами, пожирает чужих львят. Выживает сильнейший. Подумай, добавлял он, война с немцами освободительная, справедливая. Да? А в каждом доме, где отцы и деды воевали с фашистами стоят тарелочки, вазочки, чайнички, фигурки фарфоровые из Германии. У офицеров – поболее того. Генералы наши вывозили вагонами, а кто повыше – эшелонами. Их заводы целиком перевезены к нам, победителям. Не о фашистах речь, - они хуже зверей, прежней России уже нет. А сколько женщин наши освободители в Германии изнасиловали? Миллионы. Так-то. У войны совсем другие законы.
 …Друг он был верный, - стена.  Рассуждения же о войне мне не нравились, да оспаривать нелегко, уж больно был убеждённым.
В Афганистане, как известно – коран. Доступных женщин для солдат почти нет. Переживали мы воздержание по разному, Александру, сухому и крепкому, это давалось нелегко.
-  Так из-за чего Ваш друг погиб, не из-за женщин же?
-   В том то и дело. И я, вроде, причём.   Часть, в которой мы служили, особая. И задания порой бывали особенные. Так вот дали нам однажды приказ очистить одну беспокойную деревню. Моджахеды оттуда приходили, мстители. Много ребят от них погибло. Ну и получили приказ – очистить ту деревню.  Так, чтобы мстить было некому. Некому, понимаете?
-   А как же женщины, дети?
-    Значит, Вы ту войну не понимаете.  Окружили ночью деревню в горах. Беднота. Не дома, а норы какие-то в земле нарыты, землянки. Только большие. Врывались, они сопротивлялись, почти из каждой стреляли. В одной норе всех положили. Пацанка одна осталась, в угол забилась. Александр мне, -
-   Выйди, я с ней побеседую.

  Я ему не перечил. Вышел, закурил. Выстрелы стихли. Звёзды с кулак, будто и не война. Прождал минут десять, может больше. Слышу, капитан наш кричит, людей созывает. Надо идти. Зашёл в землянку, посветил фонарём. Лежит друг, белеет голой задницей в черной луже крови. А девица, где там, ей не больше пятнадцати, к стене прижалась, кинжальчиком издали замахивается. Я всё понял, стрельнул, всё равно ей не жить.
 Перевернул Александра, у него поперёк горла разрез, уже не кровоточит. Глаза открытые, удивлённые. Ровно год назад. Как сейчас вижу. У меня после того крыша поехала, стал задумываться, себе и другим вопросы задавать: зачем я его пустил? Зачем мы их? Зачем нас туда заслали? За чью Родину воюем? За эти вопросы меня по-быстрому и комиссовали.

- Молчите? Никто на гражданке не знает про ту войну. Там этому кошмару конца нет. Афганцы нас ненавидят, обманывают, бегут. Наши, молодые каждый день гибнут.  Солдаты отвар из маковой соломки пьют, колются, к наркотикам вмиг привыкают. Наркоты там море. Кто втянулся - конченые, им ни водка, ни бабы не нужны. А сколько покалеченных, убитых? По телеку, в газетах о достижениях  доярок сообщают, члены политбюро друг дружку звёздами увешивают. Дурдом какой-то. А друга моего нет, не сплю, мыслями себя измучил…

  К чему всё это мне вспомнилось? Пока время мирное, законы худо-бедно соблюдаются, принцип «око за  око» в цивилизованных странах после Войны 1939-45г. всё реже носит характер личной мести. Для этого есть суды. А кровожадных генералов любой веры вылавливают, их ждёт трибунал в Гааге, где сейчас судят Младича, виновного за резню в Сребрянице.
   Самое худшее - это война. Она срывает с человека тонкий слой культуры и цивилизации и тогда оскаливается зверь. Даже хуже, вылезают самые низменные инстинкты. Но даже на войне каждый мародёр, насильник, мучитель должен бояться правосудия. 

  Ещё не надо забывать, за пределами иудо-христианской нравственности (Тора, Библия) есть другие миры, там царят иные законы и ценности. Ислам. Там десяти заповедей Бога не ведают. 
 Недаром Редьярд Киплинг, мудрец и сказочник, проживший полжизни в Индии, автор бессмертного Маугли, заметил, что Запад есть Запад, Восток есть Восток, и они никогда не поймут друг друга. У нас разное отношение к жизни и смерти, женщинам, религии и законам. Впрочем, некоторые из известных обычаев Востока, например отношение к спиртному,  мне кажутся вполне приемлемыми.

 Поэтому Калоеву, потерявшему в авиакатастрофе семью, так же как и родне чеченской девушки-снайпера, убитой русским полковником, наплевать на любые приговоры. Это не их закон и суд! Они должны – джихад! -  кровь за кровь – лично посчитаться с обидчиками!

Но у нас один дом, одна планета. Нет отдельной для христиан или иудеев, нет другой планеты для мусульман.
 Великий Зигмунд Фрейд писал, - война, значит и убийство, лежат в природе человека. Это страшно!
 Мне ближе мысль другого врача, философа, гуманиста, музыканта Альберта Швейцера, построившего госпиталь в лесах Габона, лечившего тех, у кого ничего нет. Его принцип - «Благоговение перед жизнью!»

Как жить в этом мире, что делать?
 
 В прессе благодушествуют, надо, мол, учиться мирно сосуществовать. Легко сказать! Как? В пределах одной улицы, до поры, это ещё удаётся.

   Сегодня надо бы лучше видеть вещи и отношения такими, какие они есть, не обманывать себя и других, не строить иллюзий.

 Запад, развитый и небезгрешный, есть Запад, Восток застыл Востоком...

И если этого различия не забывать, неожиданностей и несчастий, возможно, будет меньше. 


P.S Автор не считает себя носителем истины, а пытается разобраться.

                Юрий Фельдман, Штутгарт
 
                Июль 2011г.