Как я худела 4. Наше Поволжье

УЛЬЯНОВСК  в  то время   удивил, помню,  скучным  и пустым, как аэропорт, Мемориалом В.И. Ленина. И трогательным  показался на его фоне  Дом – музей Ульяновых. Незадолго  перед тем,  прочла я  «Семья Ульяновых»  Мариэтты  Шагинян.  Впервые семья  представлена была ею  несколько  в ином  ракурсе.  Довольно подробно описывалось происхождение Ильи Николаевича, его астраханская родня, посещение родины Ильи Николаевича с молодой женой. Незнакомые для меня ранее факты из биографии  Марии Александровны.Её отца. Замужество. Поэтому иными глазами смотрела  я  на на это жильё, на предметы  обстановки. Гораздо позже появились шокирующие материалы, со ссылкой на Мариэтту Шагинян. А пока…Перестройка  была ещё  впереди.   
               
Вечером в каюте читала моим, дочке, в основном, «Ленин и  печник» Твардовского моего любимого,  чтобы  закрепить  впечатление. Обожали  мои  дети, когда вечером перед сном  я читала им наизусть. Укладываются, помню,  и заказывают мне  на этот вечер     «Вересковый  мёд»  и  «Королева Элеонор»  из переводов С.Маршака. Или продолжение Дяди Стёпы: «Полоскала  по-старинке  бабка в проруби простынки. Треснул лёд, река пошла  и бабуся поплыла…»    А  то в  сотый,  да,  какой  там, в пятисотый раз  просят  рассказать  о «Летучем Голладце» .  Я уж автора  теперь не помню,  но сюжет  такой: « Приходит  письмо  в  Лондоне по указанному  адресу , а девушка, которой оно адресовано, умерла  200 лет назад…»



ЧЕБОКСАРЫ  встретили нас шумом и гамом.  На теплоход пробирались мужики за пивом в буфет. Пива тогда не было вволю в каждом ларьке.  Да и самих ларьков  ещё не было. Картинка была из «Любовь и голуби», когда дядя Митя  и Василий  пили  пиво на сходнях. А на  берегу  народ  предлагал  вареники с вишней, молодой капустой, варёным мясом  и   п е р м я ч и, замечательные такие беляши  с добавлением  бульона  внутри. Вяленая  рыбка. Запах укропа. Молодого чеснока.

Ужинаем сегодня  в  каюте.  Раскладываем  аппетитные, любимые мною вареники..  Я махнула  рукой  на «поставленные задачи»,  видя, как радуются и с удовольствием уплетают   мои ненаглядные  и  разделяю их компанию.          
               
Случились потом в моей жизни  трагические дни болезни, когда смерть стояла за плечами, не хватало уже сил ей противостоять .   Я  перестала есть. Вид еды  вызывал стойкое отторжение. И пришёл  день, когда мой доктор  присел  на краешек  постели  и сказал:
            
                -  Я даю Вам сегодня   з а д а н и е.  Думайте  весь день         
                и  вспомните хоть одно блюдо, которое Вам захотелось
                бы  съесть. Украсьте  его мысленно.  Для  Вас это жизненно    
                необходимо.


Я послушно и тупо  перебирала всё, что мне случилось  есть  в жизни.
Кислое, сладкое, солёное, горячее и холодное.  Всё было одинаково  отвратительно.

                И вдруг (!) Из  глубины памяти выплыло:  зимний вечер,  потрескивают  дрова  в печи, уроки  выучены, вокруг стола ждём ужина  и мама шумовкой  достаёт из большой  кастрюли  вареники  с картошкой, особой, нашей  формы, когда тесто режут на квадратики и закрывают начинку треугольничком.Но треугольничек  этот  склеивают сзади  и ставят  на стол, как крохотный  пакетик с новогодним подарком. Мама приправляет  их  жареным  луком  с коричневыми  шкварками. Посыпает укропом.

«Эврика!», -  не воскликнула, а, еле прошептала, я. Моя отчаявшаяся  мама приготовила и принесла эти волшебные вареники.  Со следующего утра я начала жить.