Эпизод...

Если бы он не окликнул меня, я бы ни за что на свете его не узнала, хотя, казалось, я знаю каждую клетку вдоль и поперёк, внешне, по запаху и даже на вкус. Некогда точёные черты лица неузнаваемо сползали с черепа, как у умирающего от истощения шарпея. Красные белки глаз подталкивали зрачки к носу. Он не смотрел на меня.
- Марат? – неуверенно произнесла я, прежде чем прижаться к нему всем телом. – Маратушка.
Такая нежность накрыла меня, что мне хотелось ещё и ещё сильнее вжаться в его обмякшее тело, проникнуть внутрь, как некогда, когда мы проникали друг в друга ночами, даже не прибегая к прикосновениям. Иногда даже будучи в разных городах и, ещё чаще, странах.
- Маратушка…
Мне хотелось плакать. Нет, я плакала. Без слёз, без всхлипываний, без изнуряющего насморка. Я плакала вся – беззвучно и недвижимо.
Он дотронулся до меня не сразу. Сперва прижал левой ладонью мою голову, потом приложил другую ладонь к раскрасневшейся щеке. Нам было что объяснить друг другу – его внезапное исчезновение, мой аборт, его письма, мои пьяные смс, его женщины, просящие меня уйти из его жизни, хотя я никогда и не помышляла проникать туда, мои женщины, ненавидящие его всем своим существом за априорность во снах, за идеализацию в сознании. Нам так многое нужно было сказать друг другу, что весь этот груз сползал с нас потоками грязной влаги. А мы молча стояли, а потом пошли вдоль гаражей в сторону завода.