Огненный шар

                ОГНЕННЫЙ ШАР.
  В воскресенье поэт-любитель Родион Пендельский проснулся от гудков сигналящего автомобиля.
  «Черт бы тебя побрал!» - с раздражением подумал Родион про водителя.
  В последнее время Пендельского раздражало буквально все, что не связано с искусством, - лай собак; попса, которую крутил за стеной сосед; то, что бабушка переставляла его посуду в иное место, и многое другое.
  Родион поднялся и зашел в комнату бабушки, большой поклонницы белой магии.
  Та сидела на диване и читала газету. Взглянув поверх очков на Пендельского, бабушка спросила:
  -Что это ты такой хмурый?
  -Не знаю. Последнюю неделю меня почему-то все раздражает.
  Старушка внимательно всмотрелась в его лицо и сказала:
  -Я знаю, в чем причина.
  -В чем?
  -На тебя навели порчу.
  -Кто?
  -Ты сам можешь узнать.
  -Как?
  -Над головой того, кто наслал на тебя раздражительность, должен висеть огненный шар, который будет виден только тебе одному.
  -Ты не шутишь?
  -Нет.
  Родион задумчиво закусил нижнюю губу и вышел.
  Умывшись и одевшись, он зашел на кухню и, сев за стол, принялся есть немного подгоревшие макароны.
  «Кто же это наслал на меня порчу? – думал Пендельский. – Должно быть, кто-нибудь из моих врагов».
  Таковых у Родиона было двое.
  Один из них – Мишка Тарасов, толстый квадратноголовый тип с вечно прищуренными глазами. Он почему-то вбил себе в голову, что Пендельский соблазнил его жену. Под воздействием этой абсурдной, навязчивой мысли Мишка не раз грозил Родиону, что когда-нибудь зарежет его.
  Другим врагом Пендельского был Дмитрий Дебилых, редактор газеты «Гончаровская правда» и член Союза  писателей. Раньше Дебилых регулярно печатал стихи Родиона в своей газете, но потом неожиданно перестал это делать. Вероятно, кто-то ему передал, что Пендельский обозвал его графоманом.
  Так кто же из этих двоих виноват в том, что Родиона выводит из себя любая мелочь?
  Выпив бокал апельсинового сока, Пендельский встал из-за стола и взглянул в окно.
  К скамейке, расположенной около его дома, приближался Мишка Тарасов. Шел он медленно и вразвалку, точно пингвин. Дойдя до лавочки, он сел и закурил. Огненного шара над его головой не было.
  «Значит, он тут не при чем», - мысленно констатировал Родион.
  Тут в одном из окон соседнего дома зажегся свет.
  Пендельский непроизвольно перевел взгляд в ту сторону.
  И увидел своего второго врага – редактора «Гончаровской правды».
  Тот встал перед трюмо и, включив электробритву, принялся водить ею по своим обвислым щекам. Движения его руки были быстрыми, лихорадочными, как будто к сети оказалась подключена не только бритва, но и он сам. Никакого шара над его головой не было. Выходит, и он не виноват.
  Родион в недоумении почесал затылок. Если оба его врага не причастны к злому делу, то кто же тогда его совершил?
  Пендельский помыл посуду, поставил ее в кухонный шкаф и пошел мыть руки.
  Его раздражали и кран, и мыло, и полотенце, и все, что находилось в санузле.
  «Приму-ка я ванну, - решил Родион. – Может, тогда я хоть немного успокоюсь».
  И вот уже Пендельский лежит в горячей воде. Кран над раковиной был открыт, чтобы шум струи заглушал звуковые раздражители.
  Вдруг раздался звонок в дверь.
  Открыла бабушка.
  -Родион, к тебе Володя пришел, - постучала она Пендельскому.
  И тут же послышался голос его друга, Владимира Курицына.
  -Родион, выходи. Я тебе принес последний диск «Пинк Флойд».
  -Принес послушать? – поинтересовался Пендельский, проткнув пальцем большой пузырь на поверхности воды.
  -Нет, продать тебе.
  -Ладно, подожди минутку.
  Родион вылез из ванны, обтер тело махровым полотенцем и начал одеваться.
  Ему почему-то вспомнилось, как дней десять назад Курицын смотрел на его недавно выпущенную книгу, которая лежала на письменном столе в комнате Пендельского. Глаза Владимира испускали ненависть. Тогда Родион не придал взгляду друга никакого значения. И лишь сейчас до него дошло, что эта ненависть была рождена черной завистью, - ведь Курицын не мог ни только написать книгу, но и сочинить одно-единственное стихотворение, которое представляло бы художественную ценность.
  Одевшись, Пендельский вышел в коридор.
  То, что он увидел, заставило его вздрогнуть. Над лысой головой Владимира висел огненный шар.