7. ЗИМА

Зимой у Ан-2 другое развлечение – переобувание! Это не то, что осенние сапоги сменить на валенки. И даже не как машины меняют шины обычные на шины с шипами. Вместо колёс самолётикам ставят лыжи! Колёса по рыхлому снегу проехать не могут, застревают. Поэтому зимой аэродромы для больших самолётов постоянно чистят от снега. А маленьким проще надеть лыжи. Особенно тем, кто работает на Севере. А Гриша как раз вызвался лететь на Север. Теперь до весны им вся Земля – аэродром! Ну, вся досягаемая за один полет Земля.

Андрей, лётчик Полины, тоже записался лететь на Север, но вертолёты не переобуваются. Им разбег не нужен, им что зимой, что летом взлётать и садиться вертикально. Полина жу-у-у-утко расстроилась. Она себе уже такие посадочные скобы от «Сикорски» присмотрела! Это что-то! Эти лыжницы толстоногие, Марины, обе заржавели бы от зависти!

А Вову уже переобули, всё у него проверили, чтобы на морозе работало, как следует. Ждали только, когда Родион Павлович будет готов. Он тоже летел на Север, чтобы быть там главным штурманом. Он же был и Гришиным штурманом во время перелёта. У лётчиков так бывает – сегодня Родион Павлович тебе начальник и ты у него лётчик, а завтра наоборот, ты его командир и он твой штурман.

Штурман – очень важная профессия. Он с помощью всяких приборов определяет, где находится самолёт и куда лететь. Когда летают недалеко, и лётчик сам знает местность, штурман не нужен. А при дальнем перелёте, да ещё туда, где ни разу не был – без штурмана просто никак.

И вот настал день вылета. Вова загрузился нужными для них с Гришей и для других полярников вещами. Сели к нему ещё и пассажиры. Вырулили на специальную зимнюю, снеговую, взлётную полосу, разбежались и полетели.

По дороге им надо было сделать несколько посадок, чтобы заправить Вову.

До первого аэродрома долетели замечательно! Гриша почти всю дорогу знал сам, Родион Павлович ему лишь иногда помогал. Садились, когда было уже темно. Хорошая тренировка для Гриши, ведь на Севере зимой всегда темно, полярная ночь.

Гриша с Родионом Павловичем пошли ночевать в гостиницу, а Вову поставили на стоянку. Вова в первый раз летел на Север, и местные самолёты рассказали ему, что да как надо делать. Алёша Ил-14, такой, покрупнее Вовы, весь из металла и с двумя моторами, рассказал, что когда едешь на лыжах, ни в коем случае нельзя останавливаться, пока не доедешь до стоянки. Враз примерзнешь! Тогда придется кому-нибудь выходить, и бить по лыжам специальным большим деревянным молотком, чтобы лёд откололся. Тут зимой все возят с собой пару таких молотков. А они большие! Сам молоток как полено, и ручка, толще, чем у лопаты и почти такой же длины. Все пассажиры знают, когда лыжи примерзли, лётчик показывает жестом, мол, стучать надо, два человека берут кувалды, выходят и одновременно бьют по лыжам. Лётчик потом тихо-тихо ведет самолёт, чтобы люди с кувалдами могли обратно запрыгнуть. У Вовы были новые, непримерзающие, лыжи с электрообогревом и полимерным покрытием, но он не стал хвастаться, а наоборот спросил, кто тут лучший мастер по деревянным молоткам и как его найти.

Вова всем местным самолётам очень понравился, и им стало жалко, что он назавтра должен улетать. Так и сказали.

- Не! – ответил Вова, - нам обязательно лететь надо! По прогнозу завтра пурга начнётся, и несколько дней продлится. А нас ждут работать.

И некому было постучать по красиво выпиленной деревяшке.

У мастера Семёныча было свое радио, и самолёты сказали Вове его позывной. Вова заказал две самых лучших деревянных кувалды, и сказал принести их утром пораньше, а в обмен пообещал канистру противообледенительной жидкости.

Утром Родион Павлович, бывалый полярник, похвалил Гришу за то, что тот достал такие замечательные кувалды. А Гриша поблагодарил Вову.

Электрообогрев они опробовали ещё дома, в этот раз тронулись с помощью кувалды. Гриша с одной кувалдой обошёл все три лыжи, одну маленькую сзади и две больших, и стукнул их по разу. На самом деле этого достаточно, лыжи обратно не примерзают, пока самолёт не поедет. Но пассажирам этого не говорят, и лётчики стучат по лыжам только когда их не видят пассажиры.

Не пролетели они и полдороги, как Гриша заметил, что бензина в баке почти не осталось!
- Что ж ты, - говорит он Вове, - молчишь, что бензин кончается?
- А я и не заметил! У нас груза столько, что я его и не чувствую.

Гриша тут же развернул Вову назад, Родион Павлович сказал по радио, что они возвращаются. Но было поздно. Бензин закончился полностью, и пришлось садиться посреди поля, и ждать когда пришлют самолёт с новым горючим. Надо было поторапливаться, пурга подступала.

Следом за Вовой должна была лететь Полина. Она была самой готовой к вылету из всех самолётов и вертолётов, в неё быстро погрузили 3 бочки бензина и они с Андреем и их штурманом полетели.

А у Вовы уже мотор остыл, люди пока не замерзли, все были в теплой полярной одежде, но вот-вот замерзнут аккумуляторы, и радио перестанет работать. И так Гриша уже не слышал Андрея, но продолжал говорить в микрофон свои координаты, надеясь, что хотя бы Андрей слышит его и найдет их.

Родион Павлович координаты рассчитал очень точно и Андрей с Полиной быстро нашли самолёт. Андрей быстро опустил Полину рядом с Вовой и стоял, не выключая двигателя, готовый рвануть любую секунду.

Пока разгружали бочки, Полина спросила Вову, как он там.

- Нормально! Аккумуляторы только сели. Вручную будем заводиться.

Толком поговорить они не успели, потому что как только последнюю бочку выкатили из Полининой грузовой кабины, Андрей поднял вертолёт и…. Налетевший порыв ветра ка-а-ак шлёпнул Полину об землю, что у неё подломилась носовая и правая стойки шасси. Чтобы не уронить вертолёт набок, и ещё вдобавок ко всему сломать винт, Андрей снова поднял Полину в воздух, и так, со сломанным шасси, и полетели.

На аэродроме Андрей завис над стоянкой, касаясь последним колесом земли, а в это время под вертолёт поставили подставку из пустых ящиков.

Вову тем временем заправили, Родион Павлович и Гриша вдвоем, раскручивая винт руками, завели мотор, а 2 пассажира, не сговариваясь, взяли по кувалде, встали возле больших лыж, и стали ждать Гришиного сигнала, когда бить. Гриша был бы и рад воспользоваться электроподогревом, да непонятно как на это отреагируют аккумуляторы. Вова сказал, что они слабенькие у него пока.

Пурга как будто ждала Вовиного возвращения, и как только он зарулил на стоянку, замела с такой силой, что самолёты пришлось привязывать к земле тросами, чтоб не сдуло. А Полину, с уже выключенным мотором успели отвезти в ангар.

Несколько дней, пока бушевала пурга, местные механики думали, как же им чинить Полинино шасси, и всё время звонили Артёму. У них ведь были только самолёты. Не знали они, как чинить вертолёты, и запчастей для них не было. Всё время они что-то клепали на верстаках, точили на станках, сваривали, рассыпая яркие искры, крутили и подбивали под брюхом Полины.

Вот пурга закончилась, ворота ангара распахнулись, и из него на маленькой тележке выкатили Полину. Сама она ехать по ангару не могла, потому что у неё теперь была … пара замечательных полозьев. Они сияли блеском нержавеющей стали, и завораживали ажурной конструкцией подпорок. Что там ваш Сикорский! Ширпотреб американский! У неё теперь индивидуальный дизайн! Haute ing;nure!

Как полагается, провели испытания. Андрей несколько раз взлетал и садился. Попробовал ездить на полозьях по снегу. В принципе, получилось. А Вова скинул Полине позывной Семёныча. Обогрев к Полининым полозьям не подвели.

На следующее утро полетели Полина и Вова со своими грузами и пассажирами дальше на север. Навстречу трудной работе, интересным встречам, и конечно приключениям.