8. вторая отметка над люком

Работа полярников в основном научная. Они всё время что-то измеряют всякими своими приборами, записывают, регистрируют. То течения подо льдом измеряют, то движения ледника, то температуру.

Арктику ещё называют кухней погоды. Это значит, если знать, какая погода около Северного полюса, можно сказать и какая погода будет у нас, когда официанты, ветра и циклоны, до нас её донесут и нам во дворе накроют. Чтобы всё это узнать, в Арктике работают метеорологи.

А ещё Северный Ледовитый океан – нетронутая кладовая полезных ископаемых. Там и нефть, там и железо – всё там есть. Как это достать – исследуют тоже полярные экспедиции. Для этого в них участвуют геологи и геофизики.

Кроме всего прочего через Арктику лежит самый короткий морской путь из Европы на Дальний Восток и в Америку. Вот только пройти по нему можно 3-4 месяца в году. Все остальное время Северный морской путь покрыт льдом. Поэтому важен каждый день короткой летней навигации. Чтобы понять, когда кораблям можно выходить в плаванье, надо знать, какой будет лед. Откуда его принесут течения. Толстый он будет или не очень. Пройдут суда сами, или им нужны будут ледоколы. Льды изучают гляциологи.

А что изучают полярники, у которых хорошая осанка, уверенные движения, короткие, как команды разговоры, неплохой английский и дорогие приборы – вообще никто не знает. Они что-то иногда говорят, довольно правдоподобное и наукообразное, а что там на самом деле…

Вот таких полярников однажды и повезли на льдину Вова с Гришей и своим новым штурманом Серёжей. По дороге полярники рассказали, что они будут измерять толщину льда. Гриша расстроился. Это надолго. Пока они соберут буровую установку, пока просверлят скважину, пока измерят её глубину… Но он ошибся. Полярники измеряли толщину льда при помощи звука. Ставят на лёд свои приборы, и стреляют из какой-то штуки обычным патроном от охотничьего ружья. Ждут немного, смотрят на свои экраны и бумажки и всё, сразу знают толщину льда на несколько километров вокруг. Отлетают на новое место, и снова то же самое.

Работа всё равно трудная, полярная ночь, вокруг темно. Полярники показывают по карте, где им надо следующее измерение провести, а Серёжа уже находит это место. Серёжа давно уже насовсем переехал на Север и знал эти места очень хорошо. Ещё в школе он хорошо изучал математику, географию и астрономию, и после школы поступил в летное училище учиться на штурмана.

Место посадки Гриша выбирал тщательно. С хода не садился. Сначала пролетал над местом, где собирался приземлиться. Точнее  - приледниться. Все смотрели, нет ли трещин, сугробов или торосов. Про трещины полярники говорили, они их видели на своих экранах, а вот что сверху льдины – их приборы не показывали.

Лётчики и Вова привычно отправляли кого-нибудь из полярников бить Семёнычевскими кувалдами по лыжам на каждом месте посадки. Традиция!

Оставалось измерить лёд в самой последней точке, на краю льдины, почти у самой земли. Серёжа указал место, куда лететь, Гриша вывел Вову точно куда надо. Включили посадочную фару. И вот уже Вова почти коснулся лыжами снега, как прямо по курсу появился, будто из снега вырос, большой белый медведь.

Гриша потянул штурвал, и Вова снова набрал высоту. С белым медведем не хотелось сталкиваться. Самолёт сделал ещё несколько кругов, подсвечивая посадочной фарой и переносным прожектором. Вроде, медведь ушел. Глядя внимательно во все стороны, приземлились как можно ближе к нужному месту. Полярники пошли делать свою работу, а лётчики и Вова остались ждать и смотреть по сторонам, вдруг медведь вернётся.

Вернулся не медведь, а начальник полярников, Женя. Говорит:

- Там прямо по курсу глубокая трещина, метров 300 до нее. Она нам мешает работать. Звук через неё не проходит. Надо будет ещё раз за ней сделать измерения. Поможете? Нам втроем за раз всё оборудование не донести.
- Чего его нести? Грузите на борт, 300 метров проедем.

Полярники закинули свои приборы Вове в грузовую кабину, взяли кувалды, и тут самый молодой полярник, Игорь, спросил:

- Товарищ командир экипажа! А зачем мы одновременно бьем по обеим лыжам? Ведь примерзание возникает в результате плавления снега от трения лыж. Следовательно, если нет трения, не должно быть и примерзания. Достаточно одного удара по каждой лыже, и незачем бегать за самолётом.
- А вы молодец, товарищ полярник Игорь! Деды ваши бегали за У-2 и Р-5, отцы ваши бегали за «Дугласами» и Ли-2, а вы, стало быть, самый умный? Скажу вам больше, у меня вот тут в кабине есть выключатель «обогрев лыж». Но это тайна, пострашнее всех военных тайн.

Гриша показал полярникам, как удобно трогаться с места с подогревом лыж. Проехали 300 метров, и полярники снова выгрузили свое оборудование, чтобы перенести его через трещину. Трещина была неширокая, меньше метра, но глубокая, метра 2. Хотя до воды не доходила.

- Давайте там скорее, - крикнул Гриша, - Не нравится мне как лёд трещит.

Полярники прислушались. Они очень хорошо знали, какие звуки может издавать лед. Это ж их работа.

- Это не лёд трещит. Это биологический звук!

Все включили свои фонарики и стали смотреть в трещину. Недалеко в стороне в трещине сидел маленький белый медвежонок. Ему никак было не выбраться. Наверно, это его мама ходила тут рядом. Конечно, она ничем не могла ему помочь.

Но у полярников были и верёвки и все остальное, что нужно для лазанья по ледовым трещинам. Они спустились к медвежонку и хотели его вытащить. Но медвежонок не понял, что люди хотят его спасти, и стал злобно на них рычать и показывать когти.

- Да чёрт с ним! Пусть тут остаётся, глупое животное! – разозлился Игорь. Мишка очень хорошо показал, какие у него когти на примере Игорева комбинезона. Новый был совсем комбинезон.

А у полярников и у лётчиков кроме обычного оружия есть и специальные усыпительные патроны для медведей. Зачем зря их убивать? Их мало осталось, они в Красную книгу занесены. Стрельнули в медвежонка такой усыпительной пулей, и когда он заснул, без труда подняли его наверх верёвками.

Хотели его оставить прямо тут, чтобы за ним мама пришла, но Женя сказал, что надо забрать. Снотворного в пуле на взрослого медведя. Как на медвежонка подействует, неизвестно. Может, он замерзнет раньше, чем проснется. Может, он сломал себе чего-нибудь, когда падал. Надо отвезти на станцию, показать врачу, и если всё в порядке, найдем потом медведей и отпустим медвежонка к ним.

Врач на станции сказал, что у медвежонка ничего не сломано, но что снотворного ему действительно многовато, и сделал какой-то укол, чтобы он проснулся.

На следующий день полетели на ту же льдину искать медведицу, но так и не нашли. Попробовали отпустить около других медведей, но они не приняли чужака.

Тогда Женя сказал по радио, чтобы нашли медвежонку место в каком-нибудь зоопарке. Место ему нашли, но сразу забрать отказались. Так и остался Миша жить на станции. Он очень быстро приручился, в основном благодаря сгущёнке, и позировал Грише, когда тот рисовал его контурный портрет над люком, рядом с портретом лосёнка.

А эти трое полярников больше не бегали за Вовой с кувалдами. Лыжи отбивал на стоянке только один полярник. Как водится, самый молодой и самый умный.