Отрывок из книги

Нина,   истошно заголосив, отшатнулась: из зеркала на неё, сверкая налитыми кровью глазами, скалилась огромная лохматая псина. С пасти  собаки стекала клейкая слюна, клыки были обагрены кровью, а в бешеном взгляде читалось желание разорвать жертву в клочья. Жуткий монстр, тяжело задышав, угрожающе заворчал, изготовившись к прыжку. Нина, остолбенев, смотрела ему в глаза как загипнотизированная, не в состоянии сделать ни малейшего движения.
 Минуту-другую девушка и собака неотрывно сверлили друг друга взглядом, а затем монстр, зарычав, прыгнул на неё, целясь ей прямо в горло. Истошно завопив, она в ужасе отпрянула от зеркала, закрыв лицо руками. Псина, мощной грудной клеткой разбив стекло, перемахнула через трюмо и, повалив Нину, клацнула зубами около её лица. Продолжая кричать, она отбивалась от собаки, силясь сбросить с себя тяжеленную мохнатую тушу. Клыки щёлкнули у груди, разрывая вязаную шаль, невесомый прозрачный пеньюар, вязкая  слюна стекала прямо на оголённые соски.  Неизвестно отчего в дребезги разбилось окно. В комнате, вместо свежего морозного воздуха, отчётливо  пахнуло склепом и гнилостью. Перестав визжать, Нина, находясь в каком-то необъяснимом  шоке, не издавая более ни единого звука, боролась с собакой,  извиваясь под придавившей её тушей. Монстр, добравшись до её обнажённой груди, ткнувшись носом в массивный нательный золотой крест, подарок Германа Соболева, затем заскулил, задрал морду кверху и обиженно взвыв, попятился, кашляя и мотая мордой из стороны в сторону. Нина, находясь в полном беспамятстве, инстинктивно начала креститься, видя, как пёс позорно поскуливая, отступает.
-ИЗЫДИ, САТАНА!!!  ГОСПОДИ ВСЕМОГУЩИЙ, СПАСИ И СОХРАНИ!!! –казалось, её хриплый надломленный крик разорвал Вселенную. Псина, как в мультипликационном фильме, рассыпавшись на миллионы крошечных фрагментов, исчезла, словно её и не было вовсе. В  окно, вперемешку со снежинками,  ворвался чистый январский воздух, моментально вытесняя вонь преисподни. На девушку, которую сотрясала мелкая дрожь, напала икота. Не переставая икать, она поднялась с пола, прикрывая растерзанной шалью оголённую грудь, и с ужасом уставилась на разбитое зеркало, в котором отражалось искаженное от страха зеленовато-бледное лицо Нины.
-Господи Боже мой!!! -пролепетала она, обводя взглядом разгромленную комнату. Везде и всюду  пол устилали осколки: ими был усыпан ковёр, трюмо, даже за батареей поблёскивали сверкающие кусочки стекла. Ковёр и трюмо были перепачканы липкой собачьей слюной, а по краям огромной, дыры в зеркале, подходящей под размер жуткого монстра, торчали патлатые клочки шерсти. Чтобы удостовериться, что всё это не сон, а жестокая реальность, Нина, словно сомнамбула, поташываясь, подошла вплотную к зеркалу, и провела пальцем по трюмо –на подушечках остался липкий розовато-белёсый след.  Затем она, брезгливо морщась, потрогала сгустки слюны на своей груди –так и есть, собачья слюна. Она ожесточённо стала вытирать их шалью, думая об одном, как бы не потерять рассудок. Нину бросило сначала в жар, затем в холод. Тело отказалось повиноваться ей, ноги подкосились,  стали ватными, и она, сотрясаемая мелкой дрожью, как подкошенная упала на усыпанный стеклом ковёр. Вскрикнув от боли, девушка выдернула вонзившийся в бедро осколок, и, не обращая внимания на стекающую тоненькой струйкой кровь,  и попыталась сохранить душевное равновесие. То, что она имела дело с нечистой силой, в этом у неё не было никаких сомнений: об этом красноречиво говорило разбитое окно, разодранная на груди шаль и огромная дыра в зеркале. Значит, всё это было не наваждение…