Дефицит тепла

Пусть те, кто регистрирует копирайты, продолжают считать, что все нами написанное действительно придумали мы. Главное - не позволять себе так думать.

Ее лицо качественно отличалось от всех остальных лиц; меж тем, тяжело было сразу определить это уловимое с первого взгляда отличие. Тяжело было воплотить в словах это легкое, как сонное дыхание, отличие.
Дело было даже не в ее задумчивости, в способности самостоятельно мыслить, которую он считал редкой и в которой (разумеется!) убедился чуть позже...
Ее лицо всегда выглядело усталым. Несмотря даже на искреннюю улыбку... Да и не перечило одно другому - усталость и счастливая улыбка сливались в удивительной гармонии. Так выглядели набегавшиеся котята и утомившиеся после полного свершений и открытий дня дети, минуту назад еще говорившие с вами - и вдруг ушедшие в сон.
Поразмыслив еще немного, он назвал ее "уютной" девушкой.

* * *

К черту сны, которые не впускают внутрь. К черту слова, которые не могут быть теми. Включить депрессивный Флёр - поменьше Оли и побольше Монстра. Ярко-черным по блеклому серому вывести черты ее лица - и так и оставить без цвета, чтобы вдруг не влюбиться. Обводить, обводить... и обводить.
...Эта девушка унеслась из его жизни даже быстрее, чем предыдущая. Ее жизнь посреди разгоревшейся вдруг весны - лишь несколько шагов в параллельном направлении, пара его неумелых попыток спровоцировать ее взгляд и лишь одно неглубокое дыхательное движение, которым она будто уловила вкус этого мгновения и не поняла еще, понравился ли ей этот новый вкус... Далее - и шорох секундной стрелки принес ненависть, отчуждение, забвение, этот шорох казался громче ее удаляющихся шагов... И вот уже искра только что созданной им жизни вновь померкла, вернув его к созерцанию пустого листа и занесенного над ним угля. И пейзаж, только что теплившийся весной, казался белее этого листа, и торчащие древесные лапы казались чернее, чем уголь... И стало пронзительно холодно от осознания, с которым просто невозможно ужиться; и оно ушло с полным оборотом секундной стрелки, оставив после себя странную жажду возвращения этой смертельной истины.
Художник вновь не знал, чего он хочет, и укорял себя за это. И в ответ на каждый упрек ему отзывалось лишь эхо, выбирающееся наощупь из внутренней пустоты.

2009.