Третий день не торопись наступать

Почему я так поступил? Почему на третий день разрушил святую любовь? Не знаю. Но что теперь вспоминать прошлое, когда уже ничего не изменишь и остается лишь кусать локти и вспоминать те дни, когда я так жестоко обидел ее – беззащитное и хрупкое создание, а за одно разрушил собственную жизнь, принимая наказание небесное за такую жестокость и такую глупость, какой еще белый свет не видывал. 
Глупость? Еще какая глупость. Если - бы сейчас все можно было повторить, просто сев в машину времени, которая унесет меня в тот год и в тот день, я бы поступил иначе, но даже самые знаменитые ученые, даже японцы, создающие роботов, не в силах помочь мне в этом деле. Остается только память, а память приносит раскаяние, боль, печаль и отчаяние, постепенно перерастающее в апатию.
Лишь темными ночами, в мимолетных отрывках снов, я слышу ее голос, но в реальном мире все иначе, там она вместе с другим. Не стоит мешать. У меня был шанс, я его упустил – все по-честному. Теперь, как говорится – жди своей очереди, если конечно, очередь вообще наступит.
И с чего меня вдруг понесло? Почему именно сейчас… От чего так тяжко на сердце? 
- Дурак! – Неожиданно даже для самого себя, выругался что было сил, выплеснув эмоции, которые накопились за эти несколько лет, когда я отказывался мыслить. – Теперь вот сиди и думай, прежде чем что – то делать. – Звуки эхом разнеслись по пустой запертой изнутри комнате, в которую я сам заточил себя и два долгих даже не пытаюсь найти из нее спасительного выхода. Но ведь достаточно просто подняться с колен и открыть массивную дверь, за которой – долгожданная свобода. 
- Нет, ты просто поступил так, как хотел. Все нормально… - На короткий миг в кромешной темноте проявился ее улыбающийся лик, который медленно начал исчезать в тумане времени.
- Ничего не нормально! – Вскликнул я ей в след. – Если бы только все можно было изменить – я бы непременно все изменил. Но… Поздно… Все позади… Третий день все расставил на свои места… Третий день… - Удары кулака по холодному полу завершили никому не нужный монолог.
- Ты все еще помнишь? – Задал вопрос сам себе. – Помнишь, как все начиналось? – Помнишь, как твоя подруга – ее звали Нана, словно пытаясь совершить благое дело, спросила меня: «А давай завтра погуляем втроем»?
- С кем – втроем? – Переспросил я, слегка ухмыльнувшись.
- Втроем, ты, я и Аница. – Ответила Нана.
- Я ее знаю?
- Нет. Но ты будешь рад. – Почему-то она была в этом абсолютно уверена.  Наверное, слишком хорошо она умела читать людей по глазам. Правда, быть может, все было гораздо прозаичнее – Нана знала, что нам нравится полная луна.   
- Расскажи о  ней. – Просьба была нисколько не неожиданной, хотя и вполне предсказуемой. 
- Аница – она… она… - Нана закатила глаза, словно в экстазе, тем самым показывая свое восхищение ею. – Она особенный человек. Таких людей сейчас мало осталось. Но это хрупкое и беззащитное создание… Так что, не смей обижать ее. – Нана погрозила пальцем, словно перед нею стоял провинившийся школьник, и улыбнулась. 
- Да у меня и в мыслях такого не было. – Да и как я могу обидеть человека, если не разу не видел его.
- Тогда – договорились… Втроем – то веселее.   
Может быть, тогда мне не стоило соглашаться? А что бы это изменило? Ни тогда, так через неделю – две, это все – равно бы произошло. Но я не жалею. Судьба дала мне шанс, который я так глупо упустил.
Может быть, тогда не пришлось причинять столько боли одной любящей душе? Вспомнить только и мурашки вмиг пробегутся по коже – я ли это? Да, я… Нечего перекладывать вину на других. Может нас и познакомила подруга, но дальше все было в наших руках… в моих и ее…
Вспоминаю, как это было.
- Знакомьтесь, Койя - Аница; Аница – Койя. – На следующий вечер нас уже во всю знакомила Нана.
Аницу немного смутил мой внешний вид. Наверное, она никак не ожидал увидеть парня с длинными волосами в кожаных штанах, в высоких ботинках, в черном пальто, достающего чуть ниже колен. Именно такие парни нравились миниатюрной девушке в черном, с большим анком на груди, черными, подобными ночной мгле, волосами и восхитительной улыбкой.
Потом мы сделали круг по набережной и зашли в один из баров, что в центре нашего небольшого городка. Год назад этот самый бар закрылся на ремонт и мы решили зайти именно туда – посмотреть, что – же изменилось за год. 
Признаюсь честно, без малейшего лукавства, я не мог оторвать глаз от ангела, сидящего передо мной. И только теперь, когда приходит раскаяние, понимаешь - за обиду ангела приходится выплатить все сполна. И теперь, когда раскаяние запоздало, теперь все не имеет смысла – время ушло и невозможно все вернуть на круги своя, как бы этого не хотелось, как бы не рвалось наружу сердце при одном только ее имени. 
- А помнишь? – Шепот разнесся по комнате. Это был ее голос. – В полночь, ровно когда стрелки часов сошлись на цифре 12, тишину в ее комнате нарушил телефон – это было мое сообщение. Конечно, уже бесполезно пытаться вспомнить его – память стерла его из нашего сознания.
Тогда, под тусклыми лучами лунного сияния, под ее ласкающими лучами, льющимися с небес в комнату сквозь окно, рождалась любовь. И ровно в 12 ночи ее сердце открылось…и… неумолимое время начало отчет.
- День первый. – Неизвестный доселе глас возник из необъятных глубин сердца. Наверное, это и был голос совести. 
Тогда, следуя его призывам, я словно очутился в том времени, той осенью, того далекого года. Сколько же лет прошло? Два? Три? Может быть и больше?  Но сейчас это и не важно –  вновь вернувшись в прошлое, мне не хотелось даже думать, что это не  настоящий мир, а построенный из осколков, оставшихся в памяти, внутри собственного подсознания.
- В тот вечер… - Передо мной – та самая улица, где мы встретились.
Перекресток. Светофор. Белые дома по 3 – 4 этажа. «Ничего не изменилось». – Невольно вырвалось из груди. Шум ночной дороги, сотни людей, суета в их сердцах, и ветер… ветер, развивающий волосы. Стало немного не по себе. А ведь я уже начал было забывать – что такое ветерок, ласкающий кожу, когда дышится так легко и свободно.
- Койя! Койя, ты опаздываешь! – Нана, Аница и Вашек уже ждали меня.
- Простите, простите. Я немного устал за день. – И в самом деле, весь в работу ушел, немного не рассчитал и… опоздал, как всегда. 
И вновь ее лицо, глаза, губы; они затмили все вокруг, и солнце, и небо, и дома: все словно испарилось, уступая место чувствам. Глаза… Что – то в них есть такое. Но что? Этот огонь. Я его помню даже сейчас.
Помню, как по пути на набережную наш путь лежал мимо высокого каменного храма, каких не много в нашем приморском южном городе. Около нее, когда Нана и Вашек удалились немного вперед, а мы – немного отстали, словно специально сговорившись, что – бы немного поговорить наедине.
Это было невероятно, просто божественно. Мы шли вместе: я и она, и никто не мог нарушить нашего счастья.
- Я хотела… - Начала она в нерешительности, и я почувствовал робкое прикосновение ее ладони, почувствовал, как ее тонкие женские пальчики обвили мою ладонь. – Хотела сказать тебе… вчера ты прислал сообщение ровно в двенадцать ночи… и я хотела ответить…  сегодня в полночь, но тогда  мы бы не увиделись сегодня, и не вытерпела.
«О… Все – таки она… согласилась… Согласилась… Согласилась!!! Быть не может! Такая девушка, как она!». – Тут и так все было понятно и без слов. Да и какие слова могут быть – чувства переполняли меня до предела, так, что не возможно стало вымолвить и единого слова.
- Смотри, пока ангел Видеар и демон Хильдисгот милостивы. – Глас молнией раздался по комнате, прерывая воспоминания и открывая душе в глубины прошлого.
Ночной парк. Вдали, на одинокой лавочке – двое влюбленных под луной ласкают друг друга поцелуями. Их души полны надежд - они счастливы.
- Ты не узнаешь себя и ее? – Все тот – же голос из ниоткуда пролетел мимо.
«Это я? Не может быть. Я и она… Столько лет прошло… А этот день помню, словно он был только вчера».
- Узнаешь? – Переспросил голос.
Одобрительно кивнув в пустоту, я осмелился подойти ближе, понимая – они не увидят никого кроме самих себя, так и застыв в ночных воспоминаниях. «Они – счастливы. Как хорошо. Но наступит третий день и все пойдет прахом, иллюзия развеется, словно утренний  туман летним утром».
- И ты сам виновен. – Все тот – же голос.
- Да никто и не спорит и не оправдывает… Слышишь? Никто! Никто! Кроме… кроме нее самой. Она всегда говорила: «Все хорошо. Не волнуйся!»
Неожиданно видение прервалось. Темнота. Пустая комната. И только медленное исчезновение поцелуя на губах. «До каких пор ты будешь терзать меня, голос из ниоткуда?» - Не понимая зачем, но спрашивал у голоса.
- Пока ты сам не осознаешь все… - Шепот развеялся по комнате, оставив меня в одиночестве. – Пока не поймешь, что действительно натворил, хотя это уж мало что изменит.
«Когда наступит день второй – во мне что – то изменится? Нет, наверное – ничего… Тогда почему наступит третий? Почему так произойдет?»
- Ты сам знаешь почему. После третьего дня череда бед придет в души, разрушит хрупкий мир и не оставит ничего после себя.
- Третий день – не торопись наступать. – Молила ее душа, тревожно предчувствуя беду. Ее тихий, молящий шепот, передавался с каждым новым поцелуем.
Неподвластное воле человека время осталось глухо к ее мольбам. Третий день наступил, но виноват только я. Третий или четвертый, сотый или тысячный… Но решение было за мной. Я выбрал неверный путь… 
- Тебе придется выбирать… - Сказала она так категорично. – Или я или твой образ жизни. Откажись от всего плохого ради меня.
Но, тогда я был глупцом и не смог измениться ради близкого человека. «Это моя жизнь и никто не смеет мне указывать, как жить!» - тогда, в те далекие годы, думалось так.
- А сейчас? – Спросил все тот же голос.
- А сейчас? Я бы все сделал, только чтобы не потерять ее. Но поздно…
- Кажется, ты все понял… Тогда встань и иди. – За спиной раздался хлопок и дверь отворилась. Яркий свет солнца заставил зажмуриться.

12. 07. 2011 – 23. 07. 2011