«Наверно, каждому случается
разочароваться в любви, и неважно,
кто ты: ведьма или оборотень…»
Ж.В.
1
Меня зовут Даниель Фокс, и я ведьма.
Может, вы хотите спросить меня, каково это – быть ведьмой. Так вот, я не знаю… Именно поэтому я согласилась ехать к черту на куличики, чтобы постичь свою истинную сущность. Может, вы захотите сказать, что я – зло во плоти, как это издавна считалось, недаром Инквизиция сжигала таких, как мы на кострах… Но вы ошибаетесь, ведь я еще не выбрала сторону – Свет или Тьму…
Моя мама так и не смирилась с моим предназначением. Когда в наш дом в рождественскую ночь явился Келлер и рассказал все, что я уже долгое время скрывала, мама упала в обморок. Когда сознание вернулось к ней, она настолько испугалась меня, что заперлась в своей комнате. Мне до сих пор больно от ее реакции. Сможет ли она когда-нибудь принять меня такой, какая я есть?
Келлер дал мне три дня на сборы и прощания.
В городском парке совсем не было людей. Я шла, по-детски загребая ногами мелкий, ненадолго выпавший снег. Прожив всю жизнь в южных штатах, я часто мечтала о настоящей зиме, со снегопадом и метелями. В общем-то, моя мечта скоро осуществится.
Клемент шагал рядом и задумчиво крутил в пальцах ключи от своего «волчьего» автомобиля. Вчера наша жизнь перевернулась с ног на голову, и сейчас мы шли и молчали, я не могла найти подходящих слов, хотя…
- Если ты скажешь, я не поеду в эту школу. Только пожелай, и мы сбежим далеко, где никто нас не найдет.
Клемент горько улыбнулся.
- Ты помнишь, как Келлер отреагировал на то, что мы встречаемся?
О, это трудно забыть! Вчера, когда Келлер понял, что мы вместе как девушка и парень, его чуть удар не хватил. Перед моими глазами до сих пор стоял образ разъяренного колдуна, орущего и брызжущего слюной: «Никогда, слышите, никогда такого не было и не будет, чтобы ведьма и оборотень… Это все равно что человек и собака! Оборотень – защитник, и только. Если кто-нибудь в наших кругах узнает о таком инциденте, тебя, Даниель Фокс, жестоко накажут! Я не буду предавать это огласке, но учти, если я узнаю, что вы поддерживаете свои отношения, я сделаю так, чтобы все узнали и стали презирать тебя!»
Не могу сказать, что меня волновало мнение прочих. А вот Клемента, кажется, волновало…
- Я ведь уже много раз говорил, что мы не можем быть вместе, это не в правилах, - напомнил он.
- Господи, почему тебя так заботят какие-то тупые правила? Тебе так важно, что думают другие? – я уже начинала злиться на его тупую упрямость.
- Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Ты можешь стать очень сильной ведьмой…, поэтому нам лучше расстаться.
Кажется, после этих слов даже птицы в парке замолкли. Я замерла.
- Что?
- Наши отношения с самого начала были обречены, ты прекрасно знаешь это, - сказал Клемент. – Я буду только мешать тебе, твоей репутации в другом, нечеловеческом мире.
Я стояла и молчала, дрожа то ли от холода, то ли от разрывающей внутренней боли. Ребра словно стиснуло стальным обручем, и дышать стало нечем… Я сделала один глубокий вдох, другой…
- Клем, ты хоть понимаешь… Как я буду без тебя? У меня ведь никого не останется, - произнесла я.
- Дани…
Я не слышала, что он говорил. В ушах стучало, мое дыхание стало неестественно громким. Вдох-выдох, вдох-выдох… Что он там пытается объяснить? А что, если я упаду на колени и начну его умолять? Я даже улыбнулась этой мысли. Нет, я не буду унижаться! Я же не могу заставить его быть со мной!
- Будь по-твоему, - прошептала я.
- Что?.. – Клемент, казалось, даже слегка растерялся, наверно, не ожидал такого легкого и спокойного согласия. А, может, он и не хотел его получать? - Что ж, я рад, что мы все решили. Я мог бы когда-нибудь стать твоим защитником…
Только не это! Я закусила губу, пытаясь не выдать своего состояния. Плакать не хотелось, хотелось биться головой об стенку.
- Отвези меня домой. Мне еще вещи нужно собрать, - попросила я. Язык еле ворочался во рту.
Ехали мы молча. Выходя у своего дома, я вымученно улыбнулась на прощание Клементу. Могу ли я теперь считать его своим другом? Нет, хочу ли?..
- Насколько ты уезжаешь? – вдруг спросил Клемент, когда я уже почти выбралась из салона.
- На три года.
- А каникулы?
Я покачала головой. Келлер всю ночь рассказывал мне про «Мирославец», школу ведьм. Она специально создана в суровых северных условиях, в абсолютно безлюдном месте, по его словам, для воспитания силы воли и выносливости учащихся. Поэтому нам нельзя будет навещать родителей. Разве что, раз в год нас будут вывозить на большую землю в город, откуда можно будет позвонить.
Клемент вздохнул и посмотрел на меня так, что сердце забилось быстрее. С сожалением, нежностью и чем-то еще, чего я пока не постигла.
- Что ж, до встречи, - улыбнулся парень.
- Пока.
Вот так просто… словно и не было этих шести месяцев переживаний и страсти. Я затолкнула все эмоции глубоко внутрь себя, чтобы не давать им воли, и вошла в дом.
В гостиной я обнаружила Келлера и Гориславу, его готичную помощницу, попивающих кофе. Горислава, кстати, тоже училась в «Мирославце» и недавно выпустилась.
- Мы можем уехать раньше? – спросила я.
Келлер удивленно посмотрел на меня и отставил чашку кофе на столик.
- Как странно, - засмеялся он. – Обычно все наоборот выпрашивают побольше времени, чтобы побыть с родными, ведь трехлетняя разлука…
- Меня здесь ничего не держит, - перебила я Келлера. Горислава даже нахмурилась на мою бесцеремонность.
Келлер развел руками.
- Так уж и быть! Мы перенесем вылет нашего самолета на завтра. В полдень вас устроит, юная леди?
Рот колдуна улыбался, но глаза были полны колючей тьмы. Я невольно поежилась.
- Устроит, - пробурчала я, уже поднимаясь в свою комнату.
Последний раз я собирала дорожную сумку полгода назад, когда мы с мамой переехали в Спрингфилд. Казалось, это было так давно.
Я хорошо помнила, что школа находится за Полярным кругом, поэтому почти все пространство сумки заняли теплые вещи: свитера, носки, теплая пижама. Книга Дианы была положена в мой рюкзак наряду со средствами гигиены и косметикой, хотя не знаю, пригодятся ли мне в «Мирославце» книга заклинаний, тушь и румяна.
Когда все вещи были собраны, я стояла и не знала, куда себя деть. Такое ощущение, что мне больше нет места в этом доме, что я лишняя, чужая. Клемент бросил меня, мать видеть не хочет, из школы стараниями Келлера меня сегодня утром отчислили.
Я подошла к окну и привычно посмотрела на прекрасный дом Форестеров. В окне Клемента на втором этаже горел свет. Мне хотелось позвонить ему, поговорить, посетовать на судьбу, но рука не поднималась взять трубку телефона. Сейчас все изменилось. Я уеду, а Клемент окончит лицей, поступит в колледж, найдет себе хорошую хозяйственную девушку, которая нарожает ему кучу детишек-оборотней. Какое мне теперь до этого дело? Мое будущее вчера было определено мною самой, но сегодня я уже ничего не в силах изменить, да и желания такого нет. Я еду в Россию.
Не раздеваясь, я легла на кровать. Слезы безмолвно покатились по щекам. Я догадывалась, что будет больно, но не думала, что настолько… Не помню, как долго я проплакала, но утром проснулась совершенно разбитая и больная. Не помог взбодриться даже горячий душ.
В десять часов утра Горислава постучалась в дверь моей комнаты и сообщила, что нужно ехать. Перед тем, как покинуть ставший за полгода родным дом, я заглянула к маме. Она еще спала. Я тихонько села рядом с ней и погладила по белокурым волосам. Мама тут же проснулась, и я ждала, что она закричит и выгонит меня, но ничего такого не произошло. Мама посмотрела на меня и улыбнулась. Неужели она простила меня? Я не выдержала и обняла ее, забыв про осторожность, но она больше не боялась меня.
- Дочка, береги себя.
Никогда она не называла меня дочкой. Стараясь не расплакаться, я крепко поцеловала мамину щеку и вышла из комнаты. На душе стало немного легче. Теперь хотя бы один человек в Спрингфилде будет меня ждать. Несколько глубоких вдохов, и я спустилась вниз, где уже ждали Келлер и Горислава.
2
Нам предстояло лететь на частном самолете школы, специально предназначенном для перевозки новых учениц. Он был очень маленьким по сравнению с обычными пассажирскими самолетами, но более качественно оснащенным.
Мы поднялись по трапу, и перед самым входом я в последний раз обернулась, чтобы запомнить голубое небо, ветвистые деревья и следы вчерашнего снега на асфальте. Спрингфилд, США. Ничего этого я не увижу целых три года – и это мне сейчас показалось вечностью. Я вошла в салон самолета, где уже расположились Горислава и Келлер, и выбрала себе кресло подальше от моих сопровождающих, хотя язык так и чесался назвать их конвоирами.
Я говорила, что никогда не летала на самолетах? Так вот, ни разу в своей паршивой жизни я не летала на самолетах, поэтому у меня тряслись коленки и перехватывало дыхание. Лететь предстояло около двенадцати часов, и я не представляла, как проживу столько времени подвешенной на высоте в несколько тысяч километров.
Я вставила в уши наушники с тихой успокаивающей музыкой, приняла таблетку слабого снотворного, найденного в домашней аптечке, и вскоре меня настиг долгожданный сон. Хотя тряска и турбулентность периодически вырывали меня из сладких объятий Морфея, я все же смогла увидеть сон. Наконец, Диана посетила меня.
Мы оказались на цветущем, залитом солнцем лугу – как раз то, что мне сейчас было нужно. Солнце приятно грело кожу, а в воздухе разлился аромат лета. Диана стояла передо мной, как всегда прекрасная и призрачная.
- Так значит, ты едешь в «Мирославец», - то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала она.
- Ты слышала об этой школе что-нибудь?
- Да, я даже один раз была там во время своих путешествий. Ужасные условия.
- Расскажи, как там, - попросила я. Диана пожала плечами.
- Я не знаю, насколько за восемьдесят лет там все изменилось, но в 1928 году это был дряхлый замок с башенками. Освещение внутри создавалось свечами и факелами, хотя повсюду в мире уже давно использовали электричество. Я видела, как воспитатели муштруют несчастных девушек, словно в армии. Мне было бесконечно жалко их.
- Уверена, сейчас все по-другому, - сказала я, правда, не очень убежденно.
Мне не хотелось думать о том, что ждет меня в «Мирославце», раз судьба так распорядилась, значит, будь что будет.
- Даниель, ты взяла мою книгу? – спросила Диана.
- Да, не было смысла оставлять ее в Спрингфилде. Сомневаюсь, что она мне пригодится в школе, да и вряд ли разрешат использовать твои заклинания. У них там, наверно, своих хватает.
Я легла на нагретую солнцем траву и расслабилась. Как хорошо… жаль, это всего лишь сон.
- Даниель, будь осторожна. У меня предчувствие, что тебе грозит опасность в «Мирославце», - сказала Диана.
- Какая опасность может грозить мне в охраняемой школе? – спросила я немного язвительно. Диана постоянно беспокоилась за меня, хуже мамы.
- Просто будь начеку, - попросила она. – Кстати, ты уже решила, какую сторону принять?
- Я всегда говорила, и буду говорить – светлую, - этот вопрос мы с Дианой обсуждали каждый раз, и я уже немного от этого устала.
- Но у тебя такой сильный перевес в сторону тьмы, что свет может не принять тебя, - сообщила Диана с надеждой. Она всегда хотела, чтобы я стала как она – темной ведьмой.
- Что еще за перевес? – вскинулась я.
- Ты использовала книгу темной магии для убийства суккуба. Сама как думаешь, хорошо это или плохо? – улыбнулась Диана.
- Я сделаю все, чтобы стать светлой! Я не хочу сеять зло и ужас!
- Как знать, Дани, как знать…
Цветущий луг померк и закружился, и я проснулась. Посмотрев в иллюминатор, я с сожалением убедилась, что мы еще летим. Повернув голову, я чуть не заорала – рядом в кресле сидела Горислава и пристально смотрела на меня.
- Черт возьми, ты напугала меня до смерти! – накинулась я на девушку, но та только меланхолично улыбнулась.
- Не боишься?
- Тебя что ли? – не поняла я.
- Нет, того, что ты окажешься в незнакомом месте совсем одна. Все будут смотреть на тебя, как на прокаженную. Никто не заговорит с тобой. Разве тебе совсем не страшно? – немного удивилась Горислава.
- Что за бред ты несешь? – удивленно спросила я. – С какой стати это будет со мной происходить? Так все такие же, как и я.
- Я прекрасно помню свои годы учебы в этой поганой школе. Все так и было.
Я скептически посмотрела на эту странную ведьму. Кажется, ее годы учебы оставили свой отпечаток на ее психике.
- Значит, тебе было страшно? – осторожно спросила я. Я помнила, что с психически неуравновешенными людьми нужно общаться очень спокойно.
Горислава опустила голову и не ответила. Я отвернулась к иллюминатору. Насколько я могла судить, Горислава специально попросилась работать с Келлером, чтобы пугать бедных новичков. Ну а зачем же еще, если она так ненавидела школу? Ей нравилось упиваться нарастающим страхом бедных девочек, наверно, так она чувствовала себя более нормальной, что ли.
Я думала, что Горислава оставила меня в покое, но она все-таки решила меня еще помучить.
- Ты знаешь, что такое полярная ночь?
- Не очень, - ответила я. Когда она уже отстанет?
- Солнце целых полгода не появляется из-за горизонта.
- И что?
- Ты разве не знаешь, кто у нас не любит солнце? – зашептала Горислава. – Вампиры! Они ждут, когда наступит полярная ночь, приплывают на остров и нападают на «Мирославец»! Ведь они так любят ароматную кровь молодых ведьм. Каждый год на охрану школы тратится куча сил и денег, но все равно хотя бы одна ученица становится жертвой кровососов.
- Вампиры? – я похолодела. Для меня вампиры всегда были персонажами книжек и фильмов ужасов, а теперь они были так близки, так реальны…
- Горислава, хватит пугать ее! – раздался голос Келлера. – Вампиры последний раз нападали на школу в 1997 году и даже не смогли пройти внутрь. Школа тщательно охраняется, поэтому кровососы уже давно и думать забыли, чтобы кого-нибудь утащить. Для них это нереально, они слишком тупые.
Я со злостью перевела взгляд на Гориславу, но та ничуть не смутилась. На прощанье она мне прошептала:
- Будь осторожна, сейчас полярная ночь, а твоя кровь такая вкусная…
Я невольно вздрогнула от ее слов. Почему она меня пугает, чего этим добивается? Хочет напугать и насладиться моим страхом? Нет, она точно ненормальная!
Через несколько часов, когда я уже совершенно измучилась от безделья, самолет начал снижаться. Келлер объявил мне, что через пятнадцать минут мы приземлимся на личном аэродроме «Мирославца».
Еще в Спрингфилде Келлер рассказал мне о месторасположении школы – остров Нордбрук, Земля Франца-Иосифа. Средняя годовая температура составляла минус двенадцать градусов, а лето длится примерно две недели с максимальной температурой плюс один. Конечно, такая информация невероятно приободряла меня. Каково это знать, что три года безвылазно проживешь в арктических льдах? Даже полярники столько не живут на льдине!
Оказавшись, наконец, на благословенной земле, я в полной мере ощутила климат острова. Теплый зимний пуховик совершенно не спасал от пронизывающего холода, ледяной ветер обжигал кожу. Я, трясясь и колотя зубами, побежала за Келлером и Гориславой в ангар, где нас уже встречали. Перед нами предстала высокая статная женщина в огромной роскошной шубе. Я невольно позавидовала ей.
- Здравствуйте, Келлер, спасибо, что доставили новую ученицу без обычных для вас проблем, - холодно произнесла женщина и обратилась ко мне. – Даниель, меня зовут госпожа Драгомира Выцек, я директор школы. Ты можешь обращаться ко мне по любому вопросу. Идем, я отведу тебя в твою новую комнату.
Для этого пришлось выйти из более-менее теплого ангара, и снова ледяной ветер обжег мои руки и лицо. Келлер и Горислава шли вместе с нами, видимо, хотели отдохнуть перед очередным вылетом.
Вскоре за снежной пеленой показался замок, и я невольно ахнула. Диану сказала правду. Только это был не «дряхлый замок», а самая настоящая средневековая крепость, какие описываются в исторических романах – с башнями, галереями, бойницами, узкими сводчатыми окнами. Замок был окружен высокой каменной стеной с коваными воротами, которые со скрипом распахнулись перед нами.
- Наша школа была построена в конце пятнадцатого века, - вещала Драгомира, пока мы шли к главному входу. – Именно тогда началась «охота на ведьм», и Совету пришлось прятать их от Святой инквизиции. Здесь молодых ведьм учили применять свою силу для собственной защиты. Затем были введены более углубленные курсы обучения. Сейчас это самая старая и уважаемая школа, и ты должна гордиться, что тебя направили именно сюда.
Я вздохнула. Честно говоря, мне было совершенно все равно, куда бы меня ни направили, но, конечно, вслух я это не сказала.
- А что, это не единственная школа? – спросила я и услышала, как фыркнула идущая сзади Горислава.
- Нет, одна есть в Румынии, одна в Польше и две в Соединенных Штатах, – ответила Драгомира.
- Но почему тогда меня не отправили в американскую школу? – я чуть не заплакала от несправедливости, ведь я тогда могла не уезжать из родной страны в эту беспросветную глушь. Может, Клемент не оставил бы меня…
- В нашу школу отправляют самых одаренных, ты должна гордиться! – немного повысив голос, заявила Драгомира. До чего же она высокомерная!
Мы уже дошли до главного входа, высоких деревянных дверей. Драгомира постучала, и они раскрылись, впуская нас. Я оказалась в огромном холле. Мысль была только одна – с тех времен, как здесь была Диана, НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ. На высоких каменных стенах было укреплено бесконечное количество факелов. В дальнем конце холла светился камин, и я тут же, забыв приличия, пошаркала окоченевшими ногами по каменному расписному полу, чтобы погреться.
- Мисс Фокс, нам нужно идти, - раздался ледяной голос Драгомиры.
Келлер попрощался с Драгомирой, а Горислава одарила меня напоследок презрительным взглядом. После этого Драгомира повела меня в жилое крыло. Бесконечные коридоры без окон освещались все теми же факелами. Они не в курсе, что электричество изобрели больше ста лет назад?
Наконец, мы достигли общежития. Я не увидела в коридорах ни единой живой души. Так, если в Спрингфилде сейчас примерно полночь, то здесь… полдень, значит, все на занятиях.
Драгомира привела меня к комнате номер 105.
- Запомни номер комнаты, чтобы не потеряться.
Она открыла дверь своими ключами и подтолкнула меня в спину.
- Располагайся, я зайду через полчаса, чтобы показать тебе школу, - распорядилась напоследок Драгомира и ушла.
Я критично осмотрела комнату. Первое, на что обратила внимание – электричества и здесь не было, зато на тумбочках стояли железные подсвечники на три свечи. Правда, сейчас они не требовались, за окном было еще достаточно светло. Из мебели здесь было две кровати, стол со стулом и большой шкаф. У одной из кроватей уже имелась хозяйка, судя по скомканному белью и разбросанным книгам. Вторая кровать была сиротливо прикрыта голым матрасом. Чистое постельное белье висело на спинке. Что ж, ладно…
Я заправила кровать, развесила в своей половине шкафа одежду и засунула в прикроватную тумбочку несессер и книгу Дианы. Кажется, все готово.
Я присела на краешек кровати. Совсем недавно моя жизнь сделала крутой оборот – я встретила и полюбила Клемента, а заодно узнала, что являюсь ведьмой. И вот сейчас произошел еще один, более неожиданный и крутой оборот – Клемент бросил меня, и я уехала в другую, незнакомую страну учиться колдовству. Ни за что бы не подумала, что все это может со мной произойти! Моя привычная жизнь была настолько скучной, что я никогда не ждала от нее сюрпризов. И вот, за полгода компенсировалось семнадцать лет простоя!
Дверь распахнулась, на пороге стояла Драгомира.
- Идем, - она практически приказала мне. Такое ощущение, что для нее подобные вводные беседы были неприятной обязанностью, и она старалась как можно скорее выполнить ее. Мне оставалось только терпеть ее грубый тон и бесцеремонность.
Сначала мне показали столовую. Она мне напомнила монастырскую обедню в каком-то фильме – длинные деревянные столы и лавки. Также Драгомира сводила меня в библиотеку, в банкетный зал (по словам Драгомиры, здесь проводят церемонию выбора, которая ждет меня в сентябре), в спортзал (здесь хотя бы стены были не из серого камня, а из деревянных панелей) и в зимний сад. Многие компоненты для зелий и заговоров здесь выращивали самостоятельно.
Учебные классы Драгомира оставила напоследок. Все они делились по направлениям – травология и зельеварение, предсказания, практическая магия, трансфигурация. Когда Драгомира перечисляла названия дисциплин, я мало что поняла.
- Но все эти науки ты будешь постигать только на втором и третьем году обучения, – добавила в конце она.
- А сейчас тогда что? – не поняла я.
- Обычные школьные предметы – географию, литературу, историю, только все они будут иметь ведьмовское направление. Я покажу тебе классы для начинающих, а дальше ты сама.
Ждет не дождется, как бы поскорее избавиться от меня!
Драгомира повела меня в другую часть учебного крыла. Именно здесь мне предстояло учиться. Я постаралась как можно тщательнее запомнить местоположение кабинетов, чтобы не оплошать, как в лицее имени Гарольда Клифорда.
- Мы можем заглянуть в один из классов, - предложила Драгомира, и я согласилась.
Когда мы зашли внутрь, я сначала ничего не поняла. До меня медленно доходило, что все девочки, сидящие за партами, ЛЫСЫЕ… Может, у них недавно прошла эпидемия педикулеза? Я невольно шагнула назад, но Драгомира схватила меня за рукав и подвела поближе к партам.
- Девочки, это наша новая ученица, Даниель Фокс. Она прилетела сегодня из Америки, - громогласно объявила она. Мне хотелось пристукнуть ее. Девочки поприветствовали меня, а стояла в ступоре и рассматривала их головы, похожие на мячи. Что это значит?
Когда мы вышли из класса, и Драгомира собралась уходить по своим делам, я остановила ее.
- Скажите, почему… они все лысые?
Драгомира на мгновение задумалась, словно не совсем поняла мой вопрос.
- Я совсем забыла! – она разве что по лбу себя не хлопнула, но это не совсем вписалось бы в ее имидж. – Сейчас же отведу тебя к нашему парикмахеру.
Я даже засмеялась. Что?..
- Нужно было сразу тебе сказать, - продолжала Драгомира. – Возможно, ты не знаешь, что вся сила ведьмы в волосах, поэтому новичков стригут.
- Но зачем? – помертвевшим голосом спросила я.
- Как это зачем? Нет волос – нет силы. Это делается для того, чтобы девочки по неопытности и неосторожности не навредили друг другу. Волосы будут расти по мере того, как ты будешь учиться и приобретать новые знания. И знаешь, некоторые вступают в самостоятельную жизнь в едва отросшим волосами, а некоторые уже на втором курсе волочат косы по земле.
Я переваривала услышанное, пока Драгомира вела меня к парикмахеру. Сначала я пробовала упираться, но Драгомира своим привычным ледяным тоном заявила, что если я откажусь, то меня просто выгонят из школы. Конечно, мне хотелось вернуться домой, но только не сейчас, когда столько пережито и сделано, поэтому я обреченно согласилась. Сейчас я лишусь своих длинных роскошных волос. Какая ирония! Еще в Спрингфилде я мечтала чуть укоротить их, только ничего не получалось, а теперь у меня вообще ничего не останется на голове…
Ножницы школьного парикмахера были специально заговорены, поэтому моя голова очень быстро стала непривычно легкой. Я сидела в кресле, крепко зажмурившись. Мне не хотелось смотреть, как меня превращают в волейбольный мяч. Через десять минут все закончилось. Я чуть приоткрыла глаза. В зеркале отражалась девушка-инопланетянка с большими испуганными зелеными глазами и полудюймовой щетинкой вместо прежних локонов. Я неотрывно смотрела на себя минут пять, пока парикмахерше не надоело ждать моего ухода.
Я вышла в коридор и прислонилась к стене. Стало быть, если я буду плохо учиться и мало понимать, то могу так и остаться безволосой. О, боже…
В общежитие я шла как лунатик. Из головы не шла мысль, что я теперь лысая. Видел бы меня кто-нибудь из старых знакомых! Вряд ли я была бы самой популярной девочкой в классе, а что бы сказал Клемент… Нет, не нужно думать о нем! Мама всегда учила меня искать положительные стороны в любой неприятности, поэтому я решила, что такая стрижка даже удобна – теперь будут меньше тратиться шампунь и время на укладку.
Как ни странно, я благополучно дошла до своей теперешней комнаты, ни разу не заблудившись. Драгомира дала мне собственный ключ, но он не пригодился – дверь была открыта. Так, сейчас мне предстоит познакомиться с соседкой. Я вздохнула и вошла.
3
На кровати сидела угрюмая, стриженая так же коротко, как и я, девушка. Я сразу подумала, что, будучи ведьмой, она довольно непривлекательна. У меня было мало опыта знакомств с людьми, тем более с соседями по комнате, поэтому я просто села на свою кровать и уже оттуда сказала:
- Привет, я Даниель.
- Мне плевать, - был ответ. Выпуклые глаза смотрели разве что не с ненавистью. Кажется, мне «повезло» с соседкой…
- Я думаю, раз уж нам предстоит жить вместе, - здраво рассудила я, - то нужно наладить хоть какой-то контакт.
- Ты здесь недолго проживешь, - заявила девица.
- Отчего же?
Ответа я не удостоилась. Нелюбезная девушка продолжила читать книжку - я рассмотрела, что это дешевый любовный роман - и в итоге решила лечь спать. В конце концов, сейчас в Штатах около трех часов ночи.
Грубиянка со своей кровати острым взглядом наблюдала, как я переодеваюсь и укладываюсь под одеяло. Меня сейчас мало волновало ее присутствие, я хотела только спать. Но этого сделать мне не позволили…
По коридору разнесся пронзительный свист. Я ничего не понимала, а моя соседка, как ни в чем не бывало, захлопнула книгу, встала и вышла. Я последовала ее примеру, предварительно переодевшись обратно. По коридору неспешно шагали девочки, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Никто в толпе не обратил на меня внимания, конечно, с такой прической все кажутся одинаковыми.
В итоге мы пришли к столовой, и я, наконец, вспомнила, что сейчас как раз обеденное время. Драгомира ведь дала мне распорядок дня, но я совсем забыла о нем. А свист, видимо, предназначен для оповещения забывчивых. В столовой все расселись по своим привычным местам, и мне было немного неловко, когда я безуспешно искала свободное местечко на лавке.
- Эй, иди сюда! – позвал меня кто-то и даже помахал рукой.
Я пошла на призыв. Место оказалось с краю рядом с симпатичной блондинкой, которая и позвала меня.
- Присаживайся, здесь не занято, - любезно предложила она.
Опыт общения с моей соседкой был еще свеж, поэтому я с некоторой опаской села на лавку как можно дальше от блондинки. Вдруг она тоже ненормальная, и все здесь такие? Три года взаперти сахаром не покажутся…
- Я Дэкиэна, но можешь звать меня просто Дэки. Я с Румынии. Ты ведь новенькая? – затрещала она.
- Эээ…да. Я Даниель.
- Приятно познакомиться! Слышала, тебя подселили к Илинке? Сочувствую…
- Что с ней такое? – изумилась я.
- Просто она выживает из комнаты всех, кого к ней подселяют. Ты, скорей всего, будешь уже шестой, - сообщила Дэки.
- Зачем она это делает? Не любит общество других людей, или что?
- Не знаю, - уклончиво ответила Дэки, но я поняла, что она что-то знает о причине. Я не стала допытываться, ведь мы знакомы всего пару минут.
Дежурные тем временем разносили обед. Передо мной оказалась тарелка с двумя отварными картофелинами, небольшим куском жесткого мяса и долькой яблока, а также кружка чая.
- Здесь всегда так кормят? – ужаснулась я.
- Да, нас ведь вроде как воспитывают в ужесточенных условиях, - вздохнув, сказала Дэки.
Я немного поела и обернулась, чтобы лучше рассмотреть учениц. Кажется, здесь собрались представительницы всех наций и народностей. Я увидела китаянку, испанку, норвежку (судя по белоснежным коже и волосам), англичанку (они всегда представлялись мне именно такими – с большими зубами и лошадиным лицом, хотя, я, наверно, слишком жестока к ним). Я несколько минут сидела и угадывала, из какой страны девушка, а потом повернула голову, и моя челюсть буквально отвисла… Здесь были мальчики!
- Дэки, здесь что, не только девочки!? – прошептала я.
- Ну да, а что в этом такого? – удивилась девушка.
- Просто я думала, что мужчина не может быть… ведьмой.
- Ведьмаком может, - улыбнулась Дэки. – Это случается очень редко. Поэтому в нашей школе четыреста тридцать девушек и всего пятеро парней. Тебя ведь привез Келлер, он тоже ведьмак!
- Я не знаю,.. я думала он колдун или демон…
- Ну, колдун и ведьмак – это одно и то же, - улыбнулась моей неопытности Дэки.
Я снова обернулась, чтобы лучше рассмотреть молодых людей.
Их действительно было пять, и они сидели за отдельным столом. Трое из них напомнили мне тех ботаников их школы, которых постоянно макают головой в унитаз или запирают в шкафчике. Четвертый был самым обычным, ничем не примечательным юношей с голубыми глазами и русыми волосами, если бы я встретила его на улице, то даже не запомнила бы. А вот пятый немного потряс меня…
Я еще никогда не встречала настолько красивого парня, даже в супермодных журналах. Черты его лица были настолько идеальны, улыбка настолько сексуальна, а глаза настолько глубоки, что любой художник сделал бы его своей музой. Наверно, я так пристально смотрела на него, что он заметил. Когда я встретила взгляд его серебристо-серых глаз, то невольно вздрогнула. Что такое со мной? Я еще позавчера рассталась с любимым, а уже строю глазки первому попавшемуся красавчику?
Все-таки я еще раз украдкой взглянула на него и не смогла понять, что выражают его глаза – ненависть или восхищение. Его взгляд был настолько странным и непонятным… Тут я ощутила, как кто-то еще сверлит меня глазами. Переместив взгляд, я наткнулась на перекошенное злобой лицо Илинки, своей новоиспеченной соседки. Ох, боже… За что можно так ненавидеть меня? Я же не сама напросилась к ней жить!
Время обеда закончилось, и мы толпой неторопливо потянулись к выходу. Я нагнала Дэки.
- Что сейчас по расписанию? – спросила я.
- Тихий час.
О, какое счастье! Я могу спокойно выспаться, и никто не будет мне мешать.
С облегчением я пришла в свою комнату, еще раз переоделась в теплую пижаму и с наслаждением потянулась под одеялом. Сон уже начал овладевать мною, когда явилась Илинка. Она нарочно хлопнула дверью, но мне было все равно – я уже засыпала. Сквозь сон я услышала, как она тоже улеглась. Наступила тишина…
- Я тебе не позволю.., - вдруг послышалось бормотание, и даже сквозь дрёму я уловила его. – Я тебе не позволю…
Я понятия не имела, о чем болтала эта сумасшедшая, и погрузилась в долгожданный сон.
4
Потихоньку я вливалась в расписание школы. Подъем «свистел» аж в пять утра, и поначалу мне было очень тяжело вставать так рано, но уже через неделю я привыкла. Далее следовал завтрак, на котором мне приходилось через силу глотать ненавистную с детства овсяную кашу.
После завтрака начинались занятия. Я усердно изучала историю магии, химию, применяемую в зельеварении, географию ведьмовства, а также русский и латынь, в то время как остальные учили английский вместо русского. Я, наконец, поняла, почему все здесь так хорошо говорят на моем родном языке. А мне русский давался с большим трудом. Преподаватели хвалили меня за упорство, не подозревая, что я просто опасаюсь за свои отрастающие волосы, хотя не буду отрицать, интерес тоже присутствовал.
Илинка почти каждый день делала мне гадости, пытаясь выжить из комнаты 105, но я стойко держалась. Для меня было уже принципиально победить ее. Даже подброшенная на подушку лягушка из школьного живого уголка не сломила меня. С каждым днем я замечала, что Илинка все больше выходит из себя.
Я сдружилась с Дэкиэной, мы часто вечерами проводили время вместе, хотя расписание подразумевало, что мы должны сидеть по комнатам и делать домашнюю работу. Чем мы только не занимались, однажды устроили костюмированную вечеринку, жутко при этом напугав соседку Дэки по комнате. С этой румынской блондиночкой я чувствовала себя живой в этом замерзшем мире. С каждым днем я все реже думала о Клементе, воспоминания о нем уже казались чем-то очень давним.
Диана иногда приходила ко мне во снах, расспрашивала о жизни в школе, но потом снова и снова уговаривала перейти на сторону тьмы. Из–за этого мне даже не хотелось иногда ложиться спать, потому что я знала, что Диана может опять прийти со своими бесконечными уговорами.
Настал день Святого Валентина. Я, человек, который не любит праздники, не любила этот слащавый день больше всего. Ну, зачем, спрашивается, дарить друг другу эти глупые анонимные сердечки? Почему нельзя просто подойти и сказать все напрямую. Похоже на детское баловство, хотя всем нравится, может, это я слишком черствая.
После обеда я зашла к Дэки поболтать. Подруга рассказывала мне, как весело они отмечали в Румынии День всех влюбленных, устраивали вечеринку, организовывали «любовную почту». Я на все это только презрительно морщила нос.
- Дэки, ты хоть знаешь, что этот самый Валентин был священником и тайно венчал легионеров, которым император запретил жениться? В конце концов, об этом узнали, и священника казнили. В этот день нужно не веселиться, а скорбить! – заявила я.
- Дани, он умер во имя любви! И поэтому мы своим весельем почитаем его смелость и веру в чувства! – обиделась Дэки, но все же потом захихикала.
Мы вели свои горячие дебаты, когда в комнату заглянула девочка, учащаяся на втором курсе.
- Я ищу Даниель Фокс, - сказала она.
- Это я.
- Я любовный почтальон! Для тебя валентинка!
Дэки засмеялась, когда я закатила глаза. Вот так ирония! Мне вручили небольшое розовое сердечко с надписью «Для самой красивой!» и без подписи. Это меня заинтриговало.
- Не думала, что в школе, где учится более четырехсот девочек и всего пять парней, будет проводится что-то подобное, - пробормотала я.
- Хм, в этот день даже ботаны получают по паре валентинок, - задумчиво сказала Дэки, и со смехом добавила: - от самых отчаявшихся.
- Как ты думаешь, кто это может быть? – спросила я Дэки.
- Один из пяти. Может, тот ботан, у которого недавно на носу был огромный прыщ? - подшутила надо мной она. Я задумалась.
- Сюда доходит почта с большой земли? – мне нужно было знать это.
Дэки все поняла и отрицательно покачала головой. Она знала про Клемента, правда, я умолчала, что он оборотень. Мало ли, как она относится ко всем этим неписанным правилам. И все-таки это был не Клемент: даже если бы сюда приходила почта, а мы не расстались бы, он ни за что в жизни не прислал бы мне валентинку. Романтиком его точно не назовешь.
- Ладно, забыли, - я встряхнулась и спрятала открытку в карман учебной мантии. Мы продолжили обсуждать праздник и не заметили, как настало время сна. По коридору разнесся уже привычный свист.
Я вошла в свою комнату. Илинка как всегда сидела на своей кровати и хмуро глядела в темное окно. Мое появление она встретила своим обычным презрительным выражением лица. Я не обратила на нее никакого внимания, переоделась и легла спать.
…Я оказалась на берегу моря. Было очень холодно, дул пронизывающий, пахнущий водорослями, ветер, а над головой кричали чайки. Сегодня Диана выбрала странное место, обычно мы оказывались там, где много цветов и светит солнце. Я прошлась по холодному песку. Диана все не появлялась. В ожидании, я медленно брела вдоль моря и вдруг наткнулась на большой корабельный обломок. Я в нерешительности замерла. Неужели это вещий сон? Они не снились мне с того времени, как были острижены волосы, которые сейчас отросли уже на два дюйма.
Я пошла дальше и находила все новые обломки, большие и маленькие. Кое-где даже виднелись облепленные водорослями ящики и сумки. Я шла дальше. И вот за очередным утесом я увидела корабль, потерпевший бедствие. Именно этого я и ожидала в итоге, только не понимала, к чему мне все это снится.
Я направилась к кораблю. Вокруг не было ни души. Вблизи этот поверженный морской странник выглядел устрашающе. Почерневшие от воды и времени доски, обрывки паруса, жутковато скрипящие на ветру мачты… Что могла явиться причиной крушения? Шторм? Интересно было бы еще знать, где я нахожусь. Чей это берег?.. Тут я услышала шорох позади себя.
У основания утеса лежало скопление ящиков, и я медленно направилась к нему. Шорох повторился. Мне было страшно, но еще больше мне было холодно, и я мечтала, чтобы сон быстрее кончился. А для этого нужно было узнать, что там, среди ящиков… Я разобрала кое-какие обломки и остатки ящиков, пока не наткнулась на один уцелевший. Я бесконечно медленно собиралась с силами, чтобы протянуть руки и поднять его. Что там будет? Ужасная тварь или пустота? Наконец, я решилась.
Передо мной на песке лежала маленькая заплаканная девочка в грязном старомодном платьице…
- Дани, просыпайся! Дани!!
Я распахнула глаза и увидела перед собой перепуганное лицо Дэки.
- Что ты здесь делаешь? Что случилось?
Я повернула голову – Илинки на кровати не было.
- Дани, нам нужно немедленно спуститься в подвал! – Дэки чуть не плакала.
- Зачем? – я ничего не понимала.
- На школу напали вампиры!..
5
Дэки с силой тащила меня за собой, а я безвольно подчинялась ей, как кукла. Я не могла до конца осознать то, что она сказала мне еще в комнате. Вампиры?... Но ведь они уже более десяти лет не нападали на школу. Подруга вела меня темными, едва освещенными факелами коридорами, в которых я еще ни разу не была. Наконец, перед нами оказалась ведущая вниз каменная лестница. Я почувствовала холодное дуновение по ногам и запах сырости.
- Что встала? Идем! – приказала Дэки. Я завидовала ее самообладанию, если бы не она, я так и осталась бы в своей комнате, и один Бог знает, что со мной могло там произойти. Я безумно злилась на Илинку. Я прекрасно знала, что она специально не разбудила меня в момент тревоги, видимо, надеялась, что вампиры схватят меня, и она будет наслаждаться одиночеством. Черта с два!
Мы предельно осторожно спускались по темным скользким ступенькам. Запах сырости и плесени становился сильнее. Я уже слышала доносящиеся из подвала испуганные голоса. Когда мы вошли в большую, сырую, плохо освещенную комнату, больше похожую на пещеру, на нас тут же накинулась Драгомира.
- Я же приказала всем идти в подвал сию минуту! Почему вы задержались? Жить надоело? – прошипела эта высокомерная дама.
- Я ходила за Даниель. Илинка ушла, не разбудив ее, - сообщила Дэки, вызвав волну негодования среди присутствующих. Многие осуждающе посмотрели на мою соседку, стоящую в сторонке.
- Дани, ты в порядке? – спросила меня Дэки, когда на нас перестали обращать внимание.
Мне хотелось закричать, что со мной ничего не в порядке! Живот скрутило в узел, по горлу проходили спазмы, накатывала тошнота. Я еле дышала и старалась не упасть от недомогания.
- Ты очень бледная! Все хорошо? – беспокоилась Дэки. Я вымученно кивнула.
- Это просто реакция на испуг, - соврала я.
Конечно, это не было никакой реакцией на испуг. Просто в этом подвале несколько человек умерло мучительной смертью, и я не хотела это афишировать. Уже давно у меня не было этого мучительного послевкусия чужой смерти. Я совсем забыла эти ощущения боли и тошноты. И вот…
Я присела на какой-то ящик и сделала несколько глубоких вдохов через нос, чтобы побороть мучительные спазмы. Поскорей бы все закончилось, чтобы нас выпустили отсюда.
- Думаю, нам придется просидеть здесь всю ночь, пока мужчины отгоняют вампиров, - как раз вовремя сказала преподавательница по имени Ивник. Кажется, она давала уроки предсказания старшим курсам.
Только сейчас я заметила, что среди нас нет мальчиков. Неужели они тоже сражаются с кровососами? Я спросила об этом Дэки.
- Нет, просто они в другой подвальной комнате. Учителя опасаются оставлять вместе девушек и парней, – хихикнула она.
Прошло несколько часов. Я уже совсем измучилась от своих невыносимых ощущений, мне хотелось оказаться в другом месте, где никого не убивали. Мне даже было все равно, что могло произойти в этом подвале, в конце концов, этому зданию уже пятьсот лет, и за это долгое время здесь всякое могло случиться.
Вскоре все начали бороться со сном. Нас подняли с постелей в два часа ночи, поэтому многие безудержно зевали и пытались не закрывать глаза. Лечь в подвале было некуда, здесь стояло только несколько ящиков, но многие, наплевав на неудобство, кое-как рассевшись, стали засыпать. Все, кроме меня. Тошнота и боль в животе не давали мне уснуть, поэтому я завистливо наблюдала, как спят остальные. Когда заснула даже строгая Драгомира, я приняла опасное решение – подняться наверх. Я хотела только лишь подняться по лестнице из подвала, и все. Если я сейчас же не поднимусь, то потеряю сознание от тошноты.
Я предельно тихо подняла засов и вышла за дверь. Тут же стало легче. Когда я поднялась по подвальной лестнице наверх, это напомнило глоток свежего воздуха. Болезненные ощущения отступили, и я почувствовала себя почти счастливой.
Я еще немного насладилась легкостью во всем теле и прислушалась к звукам крепости. Тишина была такой густой, что, казалось, ее можно потрогать руками. Тут из холла на первом этаже донося какой-то звук, похожий на клацанье. В такой мертвой тишине он казался особенно зловещим и странным. Проклиная все на свете, а, главным образом, свое любопытство, я прошла немного вперед, и шорох при каждом шаге показался мне оглушительным. Я шла дальше по незнакомому коридору, пока не обнаружила лестницу на первый этаж, к холлу. Я уже тянулась к ручке двери, когда в мой нос проник ужасный запах. От этого сладковатого запаха гниения на меня снова накатила тошнота, только другого рода. Я, стараясь дышать ртом, чуть приоткрыла дверь на первый этаж.
То, что я увидела, чуть не заставило меня закричать, но я прикрыла рот рукой и сдержалась. Я сразу же поняла, что в холле первого этажа стоит вампир – это было нечто, отдаленно напоминавшее человека, с влажной серой кожей, длинными когтями и красными воспаленными глазами. Запах издавало именно это существо. Я застыла перед приоткрытой дверью, не в силах пошевелиться, боясь, что буду обнаружена, если закрою дверь. Вампир тем временем ходил по холлу кругами, словно ожидая кого-то.
Я готова была убить себя, как самого тупого человека на земле. Зачем я вышла из подвала? Я могла бы потерпеть до утра! А теперь все спрятанные ученицы могут быть обнаружены по моей вине! Я чувствовала себя полной дурой. Ну как можно быть такой безрассудной? Я безмолвно ругала себя последними словами и не заметила, как неосторожным движением ноги задела маленький камешек, который с невероятным для своего размера грохотом, покатился вниз по лестнице.
Сказать, что вампир обратил на это внимание, значит, ничего не сказать. Его красные глаза молниеносно уставились на дверь, за которой я стояла. Я завороженно наблюдала, как он медленно приближается. Если я побегу в подвал, то остальные будут обнаружены. Но и стоять на месте тоже было нельзя – мне совсем не хотелось умирать от зубов этих мерзких, дурно пахнущих существ. Что же мне делать? Что делать?!
Когда вампир уже подошел достаточно близко, чтобы я в полной мере ощутила его умопомрачительный аромат, позади меня произошло какое-то движение, и в мгновение ока я оказалась в темном закутке, а к моему рту прижималась чья-то большая теплая ладонь. Я уже перестала что-либо понимать. Я слышала, как вампир открыл дверь и застыл на пороге, распространяя сильную вонь. Через минуту дверь захлопнулась. Ладонь перестала зажимать мой рот, и я смогла обернуться.
Передо мной стояли два парня – «не-ботаны», красавчик и тот, что попроще, с голубыми глазами.
- Какого черта ты здесь делаешь? – прошипел один из них.
- То же самое могу спросить у вас! – огрызнулась я.
- Это тебя не касается! – ответил красавчик.
- Вам просто захотелось погеройствовать, - колко заметила я.
- А тебе тогда что? – спросил голубоглазый.
- А мне надоело сидеть в сыром подвале!
Еще минуту мы бессмысленно пререкались, пока мне это не надоело.
- Я, кстати, Даниель, - представилась я.
- Димитри Новак, - ответил мне красавчик. Снова взгляд его серебристо-серых глаз пронзил меня снова, как в тот раз, в столовой.
- Лукас, - сказал второй парень. Его голубые глаза смотрели на меня с некоторым восхищением, даже подобострастием. Это меня смутило, но я постаралась не обращать внимания. Таких парней мне и в школе хватало.
- Так зачем вы вылезли из укрытия? – не удержалась я.
- Нам тоже надоело прятаться. Мы надеялись, что сможем помочь в обороне, но наткнулись на того вонючего парня в холле, поэтому остались здесь. А потом увидели тебя, - ответил Лукас. – Мы хотели сразу позвать тебя, но не успели.
- Нужно было быть порастороп.., - я не закончила фразу, потому что дверь, ведущая на первый этаж, снова распахнулась. В воздухе разлилась уже знакомая вонь.
Мы вжались в стену. В коридор спустились два вампира, один из которых до этого стоял в холле, я узнала его по ярко-красным лохмотьям, а так они были на одно лицо. Господи, где же охранники? Почему они не атакуют кровососов? Неужели они все уже мертвы? Я старалась не дышать и мысленно молилась о помощи. Вампиры прошлись по коридору, не заметив нас.
- Они учуяли твой запах. Сейчас они подойдут к подвалу и почуют других, - прошептал Лукас.
О, нет! Еще Горислава предупреждала меня об этом, а я совсем забыла! Ну, зачем я вышла из подвала?
Я еле сдерживала слезы. Из-за меня эти парни тоже погибнут, ведь я выдам их, так же как и себя. Черт бы побрал этот аромат ведьминой крови ведьмы! От него сплошные неприятности. Я не заметила, что сжала руку Лукаса, он ответил таким же пожатием. Я слышала, что вампиры возвращаются, ничего не найдя в том конце коридора. Видимо, мой запах их заинтересовал особенно сильно. Значит, сейчас мы будем обнаружены. Я приняла скоропалительное решение – сейчас я выйду из укрытия и сдамся в лапы этих тварей, зато остальные не будут обнаружены. Вампиры увлекутся своей добычей, то бишь мною, а там, может, и охранники подоспеют. Таким образом, я спасу всех. Ох, сама не ожидала от себя такой смелости! Я еще раз быстро все обдумала, поняла, что совершенно не хочу этого делать, но все-таки сделала шаг вперед. Лукас и Димитри тут же поняли мои намерения и схватили меня за руки, пытаясь удержать. Тут сверху послышались голоса. Мы прервали свою безмолвную борьбу и замерли.
В коридор ворвались охранники с осиновыми кольями в руках. Они плеснули на вампиров святой водой из фляг, отчего серая кожа тварей зашипела и покрылась волдырями, а удушающая вонь стала еще сильнее. Не давая вампирам прийти в себя, охранники вогнали в их сердца колья. Предсмертный стон заставил меня невольно вздрогнуть – я вспомнила, как мучительно умирала Кристина.
Когда от вампиров осталась кучка пепла на каменном полу, я, не выдержав, упала на колени и расплакалась. Охранники удивленно смотрели на нашу странную троицу.
6
- Вы хоть понимаете, какой опасности подвергали не только себя, но и всех учащихся!? – визжала Драгомира.
Я, Лукас и Димитри сидели на жестких стульях в ее кабинете и терпеливо выслушивали ее крики.
- Вам захотелось геройства? Острых ощущений не хватало? Я вам это устрою! Вы будете неделю сидеть в карцере! Для вас, молодые люди, я придумаю наказание позже. Я могла бы просто исключить вас из «Мирославца», но, на мой взгляд, это слишком мягкое наказание. Вон отсюда! – Драгомира указала дрожащим пальцем на дверь.
Мы вышли в коридор, откуда нас тут же сопроводили в комнаты, что мы могли взять необходимые, а точнее разрешенные, вещи, а потом проводили в карцер. Я шла по коридору рядом с понурыми парнями, низко опустив голову, и обреченно представляла себе маленькую холодную комнату без мебели и с одним только унитазом, как в тюрьмах, но все оказалось гораздо радужнее. Меня заперли в небольшой комнате с маленьким окном под потолком. Из мебели здесь была только застеленная кровать и стол со стулом, и, конечно, был унитаз, раковина и полотенце на крючке. Здесь мне предстояло провести три дня.
Мне запретили взять с собой плеер, только две любые книги. Мол, я должна, ни на что не отвлекаясь, осознать свое поведение и раскаяться. А я уже раскаивалась, правда, это мало кого волновало. Я взяла книгу Дианы, другой у меня не было, и стащила у Илинки один из ее любовных романов. Никогда не читала подобную чушь, но, думаю, через неделю в карцере мне эта книга покажется шедевром.
Я села на кровать. Перед глазами до сих пор стояла кошмарная картина – вампиры извивались, кричали, рассыпались в прах прямо на глазах. Это оживило в моей памяти воспоминание о смерти Кристины, она умирала практически так же. Я снова и снова переживала тот момент в женском школьном туалете.
Бессонная ночь дала о себе знать, и как только я легла на кровать, сон принял меня в свои сладкие объятия.
…Девочка тихо плакала и с выражением крайнего ужаса смотрела на меня. Когда я протянула к ней руку, она попыталась отодвинуться, плача все надрывнее.
- Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, - мягко сказала я. – Как тебя зовут?
- Мое имя Анна, - немного подумав, прошептала малышка. Она говорила по-русски, но я прекрасно понимала каждое ее слово.
- Как ты здесь оказалась, Анна?
- Я и моя мама плыли на корабле в другой город. Когда нас стало сильно качать, капитан сказал, что мы попали в шторм и приказал запереться в своей каюте.
- Что было потом? – я осторожно приблизилась к девочке и погладила ее по спутанным волосам.
- Я проснулась ночью, потому что нас сильно толкнуло. Капитан сказал, что мы потерпели крушение, и нас выкинуло на какой-то неизвестный остров. Было так холодно…
Я обняла дрожащее тельце. Если все выжили, то где они? Почему здесь только насмерть перепуганная девочка?
- Мы с мамой и с другими женщинами развели костер, чтобы погреться, пока мужчины собирали вещи. Они ловили в воде чемоданы и складывали их в одну кучу. Потом я уснула. Потом…
Анна сдвинула бровки, припоминая, что же было дальше.
- Потом мама разбудила меня. Она была очень напугана и приказала мне спрятаться под ящик. Через щелку я видела, что пришли какие-то незнакомые люди длинных плащах. А ведь капитан сказал, что остров безлюдный…
- И что сделали эти люди? – прошептала я.
- Они забрали всех с собой…
Я проснулась, покрытая холодным липким потом. Снова вещий сон, точнее, его продолжение. Я все еще не понимала, к чему все это. Я легла обратно и с трудом уснула, на этот раз, без сновидений.
Никогда еще дни не тянулись так долго. Я кружила по своей камере, как лев по клетке. Мне казалось, что, если больше спать, то время будет идти быстрее, но спать хотелось далеко не всегда, и в такие бессонные часы я изводила себя как могла. Иногда я забиралась на спинку кровати и заглядывала в узкий оконный проем. Передо мной открывалась бесконечная снежная пустыня, только однажды я застала урок физкультуры у второкурсниц на лыжах. Для меня это было все равно, что посмотреть увлекательный фильм.
К концу третьего дня я дочитала любовный роман. Оказывается, чтобы добиться мужчину, нужно самой быть неприступной крепостью. Интересное умозаключение. То есть, мужчин можно завоевать обычным безразличием? А не проще ему найти ту, у которой жизненные принципы не такие замудреные? Но я тут же со смехом вспомнила себя. Ведь я тоже пыталась казаться Клементу равнодушной, чтобы привлечь его внимание. Вдруг это у женщин на подсознательном уровне?
При описании эротических сцен я почувствовала внезапное стеснение и возбуждение. Никогда бы не подумала, что дешевый роман так на меня подействует! Я бессознательно представляла на месте книжных героев себя и Клемента. Что это его руки ласкают меня, его губы целуют мою шею… Я закрыла глаза и дала волю воображению. Господи, когда я освобожусь от этих воспоминаний и чувств? Я легла спать, засунув голову под подушку и стараясь не думать ни о чем.
На следующий день, сразу после принесенного мне в карцер завтрака, пришла Драгомира. Она села на стул и внимательно посмотрела на меня:
- Неплохо выглядишь после четырех дней заключения, - заметила она.
- Кормят хорошо, - огрызнулась я. Как мне еще реагировать на человека, который на целую неделю запер меня здесь, как в тюрьме?
- Даниель, - неожиданно мягко сказала Драгомира. – Это для твоего же блага. Ты должна понять, какую страшную ошибку чуть не совершила. А мы просто предоставили тебе место и время для размышлений.
- Обалдеть, - процедила я. Я и так уже поняла, что чуть не поставила под удар всю школу. – Знаете, я искренне раскаиваюсь, правда. Я виновата и признаю это.
- Ты не виновата. Виновный уже найден, - ответила Драгомира и вышла, а я не успела спросить, что она имела ввиду.
После ухода госпожи Выцек я достала книгу Дианы. Каждый раз, как я открывала ее, я чувствовала восторг и трепет. Страницы приятно покалывали пальцы. Я открыла страницу с гербом и с огромным удивлением обнаружила, что он почти стерся. Как же так, я оберегала книгу как зеницу ока, что могло вызвать это? Тут я вспомнила, что, по словам Дианы, то был герб ее семьи, а теперь книга принадлежит мне, и я должна сама нарисовать свой герб. Но у меня нет герба! И книга не моя! Опять это штучки Дианы, чтобы перетащить меня на темную сторону!
Я захлопнула фолиант и швырнула его на другой край кровати. Диана не прекратит свои попытки склонить меня к Тьме до самого сентября. А на церемонии выбора я перейду на светлую сторону и подарю книгу кому-нибудь, кто выберет Тьму. Но вдруг мысль о том, что я могу расстаться с книгой заклинаний, неприятно поразила меня. Я не хотела отдавать ее, я четко это понимала.
Со вздохом я опять взяла в руки книгу и любовной погладила ее обложку. Фамилии Клифорд тоже давно на ней не было. Остаток дня я провела, читая и запоминая всевозможные колдовские рецепты. Оказывается, в зельях можно использовать не только растения, но и части тел животных, и шерсть и когти еще самые безобидные.
Остальные дни превратились для меня в один сплошной бесконечный день. Я уже потеряла счет времени, и если бы не завтраки, обеды и ужины, я бы даже не знала, какое сейчас время суток.
Проснувшись утром в последний день моего заключения, я даже не стала вставать с кровати. Просто я знала, что это не имеет никакого смысла. Может, я уже схожу с ума, заключенная в четырех стенах и лишенная всякого общения? Да ну, я слышала, сумасшедшие не способны осознавать, что они не в своем уме. Значит, мой рассудок еще при мне.
Сквозь дремоту я услышала скрежет замка, и этот звук был настолько необычен и непривычен для меня, что резко вскочила на ноги и встала в боевую позу. Я безумно боялась, что мне сообщат о продолжении моего наказания. Такого я бы не вынесла!
В дверях показалась Драгомира.
- Выходи, ты свое отсидела, - сказала она.
Я тупо стояла на месте, пока до меня не дошел смысл ее слов. Я тут же покидала свои вещи в сумку и стремительно бросилась к двери. Мне нужно было на свободу, немедленно. Драгомира уступила мне дорогу, я прошла мимо нее, не удостоив даже взгляда, и направилась к общежитию. Какое это потрясающее чувство – куда–то идти! Мои ноги даже немного гудели с непривычки.
В общежитие я явилась с одной целью – взять все необходимые принадлежности и сходить в душ. Я вошла в комнату и тут же встретила злобный взгляд Илинки. Я слышала, что ее тоже наказали за то, что она не разбудила меня, правда, немного мягче. Илинка на протяжении тех же семи дней мыла посуду в школьной столовой. Я отметила, что она стала еще бледнее и худее, чем была до моего заключения, словно простое мытье посуды высосало из нее все силы.
Я взяла несессер, полотенце и халат. Илинка неотрывно следила за каждым моим движением. Как она, наверно, наслаждалась своим недельным одиночеством, а теперь ей снова придется терпеть меня. Я даже немного позлорадствовала этому.
Душевая находилась в конце коридора рядом с туалетом и представляла собой большую, выложенную кафелем комнату с шестью душевыми кабинками. Я заняла свою любимую, самую дальнюю кабинку и с блаженством встала под горячие струи воды. Никогда еще я не была так рада принять душ.
Закончив, я закуталась в халат и собрала все средства гигиены в несессер.
- Привет, - прозвучало за моей спиной.
Я резко развернулась и увидела… Димитри!
- Ты… как ты проник сюда?!
- Я узнал, что тебя тоже выпустили и незаметно пробрался на ваш этаж. Я сразу понял, что ты в душе.
- Зачем ты пришел? – я старалась держаться от Димитри подальше, опасаясь не только его самого, но и тех противоречивых чувств, которые он во мне пробуждал.
- Я просто хотел сказать, что бесконечно уважаю твой поступок, когда ты хотела выйти к вампирам, чтобы скрыть нас. Я не способен на такое самопожертвование, – произнес Димитри, неотрывно глядя на меня.
- Спасибо, конечно, но это не повод врываться в женскую душевую! – я запахнулась в халат плотнее.
Димитри подошел ближе.
-Прости, я не хотел напугать тебя. Знаешь, ты такая красивая,.. - он подошел вплотную и прикоснулся к моей щеке. Я ощутила знакомую дрожь, какую испытывала только рядом с Клементом. Нет, это неправильно! Но Димитри просто завораживал меня, и я позволила ему поцеловать меня. Когда его губы коснулись моих, я перестала о чем-либо думать. Вся вселенная закружилась вокруг его мягких губ… Но тут я ощутила, как его руки медленно поднимают край халата и касаются моих бедер, и это отрезвило меня.
- Димитри, не надо, - прошептала я и отодвинулась как можно дальше. Мне было безумно стыдно.
Он не настаивал, только понимающе улыбнулся, извинился и вышел из душевой. Я села на скамью, ощущая себя бесконечно уставшей и разбитой. Мне было неловко перед собой, ведь совсем недавно я была с Клементом, а сейчас с такой легкостью упала в объятия другого, причем малознакомого, хоть и красивого, парня. Все это было для меня неестественно. Или может какое-то мое предчувствие сработало, хотя после стрижки я перестала доверять интуиции. И все же я чувствовала, что этого парня лучше избегать.
Горячий душ настолько расслабил меня, что еле доволокла ноги до комнаты. Мне хотелось только одного – спать. Но пришлось это отложить. Как только я вошла в дверь своей комнаты, сильная, хоть и тощая рука Илинки схватила меня за ворот халата и пригвоздила к стене. Я никак не ожидала такой силы от нее. Полусумасшедшее выражение ее перекошенного лица даже немного испугало меня.
- Ах ты тварь! – прошипела Илинка. Я отцепила ее пальцы от халата, и оттолкнула ненормальную подальше от себя.
- Да что с тобой такое? – спросила я.
- Я тебе не позволю… не позволю…
- Что не позволишь? – почти закричала я, потому что мне казалось, что ее затуманенный рассудок не услышит меня.
Илинка бросилась на свою кровать и заревела. Я не знала, что мне делать. Успокоить? Вряд ли она благодушно примет мои утешения. Не обращать внимания? Нет, я же не настолько черства. Тем временем Илинка перестала плакать и просто сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, как пациент психбольницы. Она уже начала по-настоящему пугать меня. Завтра же пойду к Драгомире и все расскажу, может, Илинку отправят домой, раз она не справляется с напряжением. Стараясь не терять соседку из виду, я расчесала мокрые волосы и переоделась, после чего пошла в комнату Дэки.
Мое появление вызвало самую бурную реакцию подруги. Она бросилась меня обнимать и ощупывать.
- Ну, наконец, тебя выпустили! Боже, как ты похудела! И побледнела! Тебя хоть кормили?
- Да, три раза в день, - улыбнулась я.
Мы сели на кровать Дэки, и, так как ее соседки в комнате не было, я без опаски спросила:
- С Илинкой происходит что-то странное!
- Что? – спросила Дэки.
- Сегодня она набросилась на меня! – прошептала я.
Дэки сделала выразительные глаза. Я продолжила:
- Раньше она просто мелко пакостила, а сейчас уже начитает пугать своим поведением. Еще она постоянно бормочет, только что сказала мне, что чего-то не позволит.
- Чего? – спросила Дэки.
- Понятия не имею! – пожала я плечами. – Завтра я пойду к Драгомире.
- И что ты ей скажешь?
- Правду. Илинка явно не в своем уме, ей нужно домой. Знаешь, каково жить в одной комнате с психом? Я, наверно, не усну сегодня ночью, - вздохнула я.
- Вот стерва! Я всегда знала, что она какая-то больная, но сегодня она явно вышла за рамки, - обозлилась Дэки, я даже не ожидала от нее такой сильной реакции.- Нужно от нее как-то избавляться.
Я согласно кивнула, и Дэки сочувственно погладила меня по плечу. Хоть она и была моей подругой, но мне постоянно казалось, что она что-то недоговаривает. Но что?
Стараясь забыть о неприятном инциденте, я расспросила Дэки, что произошло, пока меня не было. Подруга тут же переключилась с Илинки на школьные дела, и рассказала мне все события, что случились за неделю. Китаянка Юми из комнаты 101 встречается с одним из ботаников, с тем, что посимпатичнее других. Какая-то третьекурсница на уроке трансфигурации превратилась в фаллоимитатор вместо заданной вазы. Это она спокойно объяснила тем, что скучает по своему парню и постоянно о нем «думает». Я никогда в жизни так не хохотала! Я совершенно забыла, что неделю провела в карцере, а моя соседка – душевнобольная.
Мы так заболтались, что не заметили, как настало время отбоя. Я попрощалась с Дэки и пошла в свою комнату. Илинка уже лежала под одеялом. Как можно тише я разделась и легла. Девушка не шевелилась. Я повернулась к ней лицом и постаралась как можно дольше не спать. Если она вдруг встанет и накинется на меня с ножом, я буду готова. Как бы ни так. Уже через пять минут меня сморил сон…
…- Что это были за люди? – спросила я Анну. Девочка размазывала по щекам слезы и хныкала.
- Я не знаю! Они были такие страшные! Меня они не заметили, зато маму увели. Я хочу к мамочке, - малышка уже плакала в голос.
Я встала с колен и осмотрелась. Кто-то растянул веревку между двух деревьев и повесил на нее вязаную шаль. Я потрогала ее – сухая – и накинула на плечи девочки.
- Пойдем и найдем твою маму и всех остальных. Я уверена, они в порядке, - хотя на самом деле уверена не была.
Мы перелезли через выброшенные на берег бревна, минули узкую полоску песка и вошли в негустой лес. Я понятия не имела, куда идти, но все же шагала вперед. Куда-нибудь выйдем.
Я не могла сориентироваться, в какой точке Земли мы могли быть. Холодный климат, несмотря на летнее время года, серое море, белый морской песок, чайки, деревья в основном хвойные и очень редкие. Лес, по которому мы шли, вряд ли мог называться настоящим лесом, скорей рощицей. Вдруг мне показалось, что я услышала неподалеку чей-то стон. Я попросила Анну спрятаться за большим валуном и не высовываться, а сама пошла на звук.
То, что я увидела, заставило меня тихонько вскрикнуть. Три тела лежало на небольшой поляне, хотя сейчас они больше напоминали огромные куски окровавленного мяса. Запах крови наполнял воздух, и я прижала к лицу ладонь. Вряд ли кто-нибудь их них жив… Но кто же тогда стонал? Вдруг один из предполагаемых трупов пошевелился, и я опять чуть не закричала. Выживший мужчина приоткрыл один глаз, потому что второй просто отсутствовал. Все его лицо было покрыто кровавой коркой, нос и губы превратились в месиво плоти. Я присела и взяла его руку, чтобы он знал, что рядом кто-то есть. Все его тело было исполосовано, кое-где даже виднелись кости. Я подавила приступ сильной тошноты. Как он до сих пор оставался жив?
- Вы должны… уходить.., - с огромным усилием прохрипел несчастный.
- Скажите, что произошло? – попросила я, хотя и сомневалась, что получу ясный ответ.
Раненый начал задыхаться, но все же поборол приступ и ответил:
- Они пришли и сказали, что мы должны пойти с ними… Мы спросили, зачем… но ответа не получили, - мужчина еле держался. – Нас это насторожило, и мы отказались… тогда эти люди достали оружие… и заставили нас… пойти с ними.
Несчастный захлебывался собственной кровью. Я не знала, чем помочь ему и в ужасе наблюдала, как он медленно умирает.
- Почему вас… ранили? Где остальные? – я сделала последнюю попытку что-либо узнать, потому что жить оставалось ему недолго.
- Мы трое вырвались и попытались… дать отпор, - мужчина вдруг тихо засмеялся, - а они с легкостью изрубили нас на бекон…
Он перестал смеяться и закашлял, его предсмертный хрип приводил меня в исступление. Мне хотелось что-нибудь сделать для него, но не знала как. Хрип достиг апогея и резко прервался. Мужчина замер. Я поняла, что он мертв. Слава Богу, он отмучился…
Я вернулась в лес и нашла Анну. Она послушно сидела за камнем, где я ее оставила. Я молча протянула ей руку и повела в обход полянки, что бы она ненароком не увидела трупы. Я испытывала легкий шок. Еще никогда я не видела такой мучительной смерти. То, как умирал несчастный, наверно, навсегда останется в моей памяти. Его смерть была настолько настоящей, по сравнению со смертью Кристины…
Мы шагали по леску. Я не знала, что нас может ждать впереди. Если эти люди насильно захватили потерпевших кораблекрушение и даже убили трех из них, то ничего хорошего нас ждет.
Вскоре впереди меж редких елей показалось какое-то темное внушительное здание. Я пригнулась и приказала Анне сделать то же самое. Никого из людей видно не было. Мы поползли к сооружению, пока не оказались у основания каменной ограды. Мы выпрямились и прижались к стене. Я влезла вверх по выступающим камням и подтянулась на руках. Зданием оказалась каменная крепость. Что-то меня смущало, вот только что?
Нужно найти вход. Крайне аккуратно, стараясь не хрустеть сухими ветками под ногами, мы пошли вдоль стены. Через пять минут лес кончился, и мы оказались перед единственным в ограде входом – большими железными воротами.
Я не верила своим глазам, когда смотрела на крепость. Это же…
…Что-то разбудило меня, словно толкнуло в бок. Я села на кровати, ничего не понимая. Что-то было в комнате не так, и чтобы что-то рассмотреть, я попыталась зажечь свечи. За окном сияла полная луна, но она не давала достаточно света. Я нашарила спички и подожгла фитильки.
Илинка лежала на своей кровати, как обычно. Я видела ее темный силуэт в тусклом свете свечей. Что тогда не так? Я встала, взяла подсвечник и медленно пошла к кровати соседки… Теперь я поняла, что меня разбудило и обеспокоило – густой запах крови наполнял комнату. Подсвечник упал на пол, и свечи потухли. Я закричала так, что свело горло, а потом потеряла сознание.
7
Я сидела в кресле в кабинете Драгомиры, тупо уставившись на свои руки. Илинка была мертва. Кто-то искромсал ее до самых костей.
- Ты что-нибудь видела той ночью? – спросила Драгомира. Я отрицательно покачала головой.
Конечно, я никогда не считала Илинку своей подругой, все знали, как она относилась ко мне. Но тот факт, что она погибла, заставил меня забыть все ее пакости и ругань. Когда на мой крик прибежали воспитательница и несколько девочек, и меня привели в чувство, я долго и исступленно плакала. Не столько от того, что меня напугал вид истерзанного тела Илинки, сколько от сочувствия и жалости к этой несчастной полубезумной девушке.
- Твою соседку покрошили на салат, а ты даже не проснулась? – холодно заметила Драгомира. Я с отвращением посмотрела на нее. Как можно быть такой гадюкой?
- Я проснулась, когда все уже закончилось, - сказала я. – Не знаю, почему не пробудилась раньше, может, меня зачаровали.
Я сказала это без какой-либо задней мысли, но Драгомира выпрямилась в своем кресле и пристально посмотрела на меня.
- То есть ты допускаешь мысль, что какая-то девушка со старшего курса пришла ночью в вашу комнату, зачаровала тебя, превратилась в нечто с острыми когтями и зубами и зарезала Илинку?
Хм, такая мысль ко мне в голову точно не приходила. А ведь в этом был здравый смысл. На третьем курсе девушек учат искусству принуждения и трансфигурации, то есть превращению в предметы и животных. Я невольно вспомнила о девушке, которая превратилась в фаллоимитатор, но сейчас это не вызвало у меня улыбки. Я пожала плечами.
- Я не знаю.
- Кто-нибудь со старшего курса имел претензии к Илинке?
- Я с ней не общалась, думаю, вам лучше спросить об этом ее подруг, - ответила я. Этот допрос начал утомлять меня.
- Подруг у Илинки в школе не было, а с тобой она жила в одной комнате. Должны же вы были общаться, все-таки соседки, - нахмурилась Драгомира.
- Я повторяю, мы не общались. Илинка ненавидела меня, - я уже теряла терпение. Мне хотелось уйти в свою комнату и лечь спать. Даже то, что вчера там убили девушку, не смущало меня.
- Какова была причина? – тут же насторожилась Драгомира.
- Я не знаю. Она возненавидела меня с первого дня, как я здесь.
Так, теперь и я в числе подозреваемых, только вот транфигурироваться не умела. Мне было все равно, я так измучена, что готова была уснуть прямо в кабинете Драгомиры.
- Илинка никак это не аргументировала?
- Нет, я считаю, что она была не в своем уме, – ответила я.
- Почему? – настойчиво допрашивала Драгомира.
- Она что-то бормотала постоянно, кидалась на меня, делала мелкие гадости. Вчера вечером она из-за чего-то напала на меня, вцепилась халат и говорила что-то непонятное.
- Ага…
Кажется, я теперь прочно укрепилась в списке подозреваемых.
- Я могу идти? – с надеждой спросила я. Драгомира задумалась.
- Нужно выяснить еще один вопрос.
Я бессильно опустилась кресло. Когда уже она отстанет от меня?
- Насколько ты помнишь, в конце февраля у тебя слушание по делу об убийстве суккуба, - неожиданно заявила Драгомира.
Я же совсем забыла! Уже прошло два месяца.
- Недавно мне писали из Польши, там уже назначена дата – 27 февраля, так что через пять дней тебе нужно поехать в Варшаву. Школа предоставит для этого самолет, тем более едешь не только ты.
- Кто еще?
- Неважно. Можешь идти, - Драгомира небрежно махнула рукой и углубилась в чтение каких-то документов.
Я вернулась в свою комнату, чтобы собрать вещи. Драгомира распорядилась переселить меня в другую комнату, только соседки для меня не нашлось, чему я была безмерно рада.
Я как раз собирала сумку, когда в комнату вошла Дэки. Она была очень бледная, я и не думала, что все это так ее впечатлит. Она обняла меня и сказала:
- Какой ужас! Несчастная Илинка… хоть я и не любила ее, мне очень жалко, что ее жизнь вот так закончилась.
Я кивнула. Мы еще немного поговорили о случившемся, а потом Дэки помогла перенести мне вещи в комнату 110. Пока я раскладывала пожитки, Дэки села на соседнюю пустую кровать.
- Как ты думаешь, если попрошу Драгомиру поселить меня к тебе, она согласится? – задумчиво спросила она. Я обернулась к ней, не пытаясь сдерживать улыбку.
- Ты серьезно?
- Мне кажется, тебе будет страшно спать одной в комнате. А я составлю тебе компанию.
- Дэки, это будет просто здорово! – воскликнула я.
- Тогда я сейчас же схожу к ней, - улыбнулась Дэки и вышла из комнаты.
Мне было немного грустно от того, что из-за смерти Илинки моя жизнь стала налаживаться. Это, конечно, было очень неправильно, но ведь никто не заставлял Илинку так себя вести, что после ее смерти кому-то стало легче жить.
Вскоре мы перетаскивали еще и вещи Дэки – Драгомира, как ни странно, дала добро. Наверно, она все-таки проявила сочувствие, решив, что мне после пережитого нужна поддержка подруги.
Впервые за все мое пребывание в школе я почувствовала себя по-настоящему счастливой, хотя на фоне смерти Илинки это выглядело как минимум эгоистично, но все же… Впервые у меня появилась подруга, которой можно многое рассказать, поделиться, от которой можно получить совет. Раньше такого человека в моей жизни не было, если не считать Клемента Форестера. Я верила, что между мной и Дэки нет тайн.
Мы провели день просто чудесно. Болтали, веселились, обсуждали все на свете. Когда прозвучал свисток отбоя, мы улеглись спать, я почувствовала уже ставшую непривычной безмятежность. Последний раз такое было в Спрингфилде. Я поняла, насколько меня напрягало и беспокоило присутствие Илинки на соседней кровати. Только сейчас я осознала это. Нет, я не хочу говорить, что рада ее смерти! Но, честно признаюсь, мне стало легче. Я рассказала об этом Дэки, которая уже засыпала.
- Я не представляю, как ты жила все это время рядом с ней, - пробормотала она. – Илинка выжила из комнаты пятерых девчонок, и все ради Димитри…
- Что?! – я даже выпрямилась на кровати и сердито посмотрела на темный силуэт подруги. – Ты мне не говорила…
- Да, это был секрет, но теперь, когда Илинка умерла, думаю, можно тебе рассказать, - с сожалением сказала Дэки. – Никто не знал об этом кроме меня, а я узнала совершенно случайно. В общем, Димитри приходил к Илинке по ночам, сама понимаешь, зачем… Он требовал, чтобы в комнате никого не было, поэтому Илинка хотела, чтобы комната была только ее. Думаю, она любила его, в то время как сама для него была лишь сексуальной игрушкой. Кстати, с твоим появлением Димитри стал реже посещать Илинку. И не только потому, что ты мешала им. Мне кажется, он к тебе неравнодушен.
Я легла на подушку, не веря своим ушам. И этот подонок имел наглость лезть ко мне! Вот почему Илинка постоянно бормотала, что чего-то мне не позволит, потому что видела, как мы смотрим друг на друга! Она не хотела позволять, чтобы я увела у нее любовника!
- Дани, ты не обижаешься? – прошептала Дэки.
- Нет, что ты,.. - ответила я, обуреваемая противоречивыми чувствами.
Вскоре Дэки уснула, а я еще долго перетирала полученную информацию. Мне даже пришла в голову чудовищная мысль – что, если это Димитри убил Илинку, потому что она стала слишком одержима им? Нет, он только на втором курсе и еще не умеет перекидываться. Постепенно мысли мои стали путаться, и я уснула.
Дни прошли незаметно, и настало время лететь в Варшаву. Дэки мне неприкрыто завидовала, а я с удовольствием осталась бы в школе и никуда не летела. Предстоящий суд меня страшил.
В шесть часов утра, я, сонная и встревоженная, ожидала Драгомиру в ангаре. Она должна была сопровождать меня как представитель школы. Самолет уже ждал на посадочной площадке, и я изнывала от нетерпения – мне хотелось быстрее слетать на суд, решить все вопросы и вернуться обратно. Я была уверена, что меня оправдают, ведь мои действия расценивались как самозащита. Наконец, явилась Драгомира в своей роскошной шубе. Она, воровато озираясь, буквально подбежала ко мне. Я наблюдала за ее странным поведением с некоторым любопытством.
- Почему ты еще здесь? – накинулась Драгомира на меня. – Выходи за ворота ангара и поднимайся в самолет, я поднимусь позже. И займи место в хвосте.
Я, ничего не понимая, подчинилась. Интересно, к чему такая таинственность?
Заняв место в хвосте, я ждала. Наконец, Драгомира появилась в салоне, направилась в мою сторону, но вместо того, чтобы сесть рядом, задернула плотную штору, разделяющую хвост и середину самолета. Я оказалась одна в подобии небольшой комнатки. Конечно, меня прямо распирало от желания узнать, что происходило в другой части самолета, поэтому я тихонько встала, проигнорировав заявление пилота пристегнуть ремни. Сквозь штору ничего не было видно, и я отодвинула самый ее краешек, но единственное, что успела увидеть, это разъяренное лицо Драгомиры.
- Сядь на свое место! – прорычала она.
Мне ничего не оставалось, как сесть обратно и пристегнуться.
Самолет разогнался, взлетел и вскоре ровно загудел. Лететь предстояло недолго, около трех часов, но я все равно всунула наушники и уселась удобнее с целью поспать. Легкая тряска мешала расслабиться, но я все-таки смогла впасть в некое состояние полудремы. …Корабль, девочка, кровь… Я проснулась и обнаружила, что прошло уже два часа. Перед глазами стояли смутные образы того, что мне снилось. Я ведь совсем забыла о своем вещем сне из-за смерти Илинки! Ведь это была наша школа, «Мирославец»! Кто-то из школы взял в плен людей, потерпевших кораблекрушение, вот только кто? Кому и зачем это было нужно? И зачем нужно было убивать тех несчастных? Что стало с остальными? Судя по всему, эти события происходили в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого веков, значит, можно как-то выяснить, что же произошло.
Оставшееся время полета я рассуждала о смысле своих снов. Думалось, что призраки захотели, чтобы их история была кем-то рассказана. И эта честь выпала призраку девочки Анне, которая, скорей всего, тоже погибла от рук неизвестных.
Пилот объявил посадку, и я отвлеклась от этих мыслей. Теперь голова была занята предстоящим судом. Когда мы приземлились, мне пришлось минут пятнадцать ждать, пока выведут тех, кто сидел за занавеской. Потом Драгомира пришла за мной.
Польша – третья страна, в которой я побывала, кроме США и России. Хотя, не могу с точностью сказать, что я по-настоящему была в России, разве что на одном пустынном острове. Преодолев варшавский аэропорт, мы с Драгомирой поймали такси и двинулись в город.
Сказать, что Варшава прекрасна – значит, не сказать ничего. Я не могла глаз оторвать от всех этих изумительных зданий. Господи, какая архитектура! Я твердо решила, что выучу польский язык, он ведь чем-то похож на русский, и переселюсь в Варшаву. Тем более, у меня отсюда есть знакомые. Я тут же вспомнила о Димитри. Нет, к черту таких знакомых... О, Лукас ведь тоже поляк!
Драгомира привезла меня в гостиницу и ушла, заперев в номере. Перед уходом она сказала, что у нее есть какие-то невероятно важные дела и чтобы я не пыталась сбежать из гостиницы. Я дала ей понять, что хочу поскорее пройти слушание, чтобы избавиться от этой невидимой, но тяжелой ноши.
Драгомиры не было довольно долго. Я изнывала от безделья в комнате. Пересмотрев по телевизору каналы, я быстро поняла, что все они на польском. Послушав какую-то передачу, я засомневалась, что выучить язык поляков будет мне по силам. Полчаса я простояла у окна, любуясь зданием напротив, построенным в готическом стиле. Гориславе, этой абсолютной готке, оно пришлось бы по вкусу. Повалялась на кровати – матрасы здесь были невероятно мягкими. Приняла душ, использовав все предоставленные гостиницей гели, крема и шампуни. Высушив свои трехдюймовой длины волосы, я переоделась в чистую одежду, захваченную с собой. Потом вернулась в ванну и уставилась на себя в зеркало.
Только сейчас я поняла, как давно толком на себя не смотрела, наверно, мне не хотелось видеть эту ужасную прическу. Кажется, я стала еще бледнее, а скулы стали острее. Немудрено, при отсутствии солнца и сытного питания! Глаза стали казаться еще больше на похудевшем лице. Я попыталась вспомнить, какая я была до перевоплощения в ведьму, но не смогла. У меня ведь были голубые глаза, а волосы на два тона светлее.
Я вздохнула и провела рукой по волосам. Преподаватели говорили, что они достаточно быстро растут, значит, я делала успехи. Я надеялась, что к лету длина моих волос будет хотя бы до лопаток, тогда мне не стыдно будет в зеркало смотреть.
Я вернулась в комнату, и тут в замочной скважине заскрежетал ключ. На пороге показалась Драгомира. Наконец-то!
- Одевайся, мы едем на суд, - приказала она. Я была так рада, что наконец-то выйду из этой уже осточертевшей комнаты, что молниеносно натянула куртку и зимние ботинки. Внизу мы поймали такси, и Драгомира приказала водителю ехать по какому-то лично мне непонятному адресу.
Через пять минут мы вышли у небольшого дома. Никакой особой архитектурой он не отличался, я даже расстроилась. Главные среди не-людей заседают в таком красивом городе, но в таком унылом здании!
Мы вошли через главный вход и двинулись по длинному коридору с множеством дверей. Навстречу нам шли люди, и я смутно чувствовала их нечеловеческую ауру, только пока не умела различать, кто есть кто. Вокруг велись горячие судебные споры. Строгие адвокаты, судя по костюмам и папкам с документами, отстаивали свои точки зрения прямо в коридоре, перед дверями в залы слушания.
Драгомира остановилась перед дверью с табличкой «Зал судебных заседаний №8» и тихонько отворила ее. Я шла за ней по пятам. Мне вдруг стало невероятно страшно от неизвестности того, что ждет меня там. Ноги стали как ватные.
Зал представлял собой просторную светлую комнату. Ничего грандиозного. А я представляла себе роскошный зал с колоннами и стеклянным потолком. У одной стены располагалась кафедра для судьи, напротив нее стояли еще одна кафедра, два обшарпанных стола и стулья для зрителей. Драгомира села за один из столов, и я присела рядом с ней. Сейчас мне уже стало казаться, что меня не оправдают. И что тогда? Меня посадят в тюрьму для не-людей? Лишат навсегда способностей? А может, казнят?.. Моя паника набирала обороты.
Судьи еще не было, среди зрителей сидело несколько незнакомых мне людей, наверно, пришли просто от безделья. Минуты длились целую вечность. Тут маленькая незаметная дверь в углу комнаты распахнулась, и оттуда показались судья в накрахмаленном парике и мантии и секретарша.
- Встать, суд идет! – раздалось громогласно. Я тут же вскочила как ошпаренная. Нервы мои были уже на пределе.
Когда все расселись, в зал вошел кто-то еще. Я обернулась и застыла – это был Октавий, демон и хороший знакомый Кристины. Он уселся за второй стол, значит, был истцом и выступал против нас.
Судья вызвал меня первой. После стандартных вопросов об имени, адресе и способностях начался настоящий допрос, который вела Драгомира на пару с Октавием.
- Как вы познакомились с Кристиной?
- В школе, мы учились вместе.
- Какими были ваши отношения с ней?
- Сначала дружеские, но потом я стала замечать странности, я ведь еще ничего не знала о тех, других…
- Какие именно странности?
- Те, что присущи суккубу – сияние, когда она забирала энергию, преображения. Тогда я не понимала, что все это значит.
- Кристина угрожала вам открыто?
- Протестую! – вскинулся Октавий.
- Отклонено, - отрезал судья. – Продолжайте, госпожа Выцек.
Драгомира кивнула.
- Так Кристина угрожала вам в открытую?
- Да.
- Как?
- Однажды она затащила меня в Постеа и попыталась убить, но ее… демон вовремя явился и отговорил ее.
- Что она вам тогда сказала?
- Что из-за меня ее понизили в должности, и она выполняет какую-то самую грязную работу в Аду.
- Какую работу?
- Не знаю.
- Еще нападения были?
- Да… хм… во сне.
- Протестую! – воскликнул Октавий. – Разве можно нанести вред во сне?
- Можно, - холодно отозвалась Драгомира, и судья кивнул. – Если Кристина наслала на мисс Фокс зачарованный сон, то вполне могла убить ее. Девушка просто не проснулась бы. Итак, что случилось во сне?
- Кристина в образе огромной рептилии пыталась убить меня.
- Почему вы уверены, что это была именно Кристина? – спросил Октавий.
- Я узнала ее красные глаза, и в Постеа она тоже превращалась в ящерицу.
- Да разве ящерица может нанести вред? – усмехнулся Октавий.
- Такого размера, с такими зубами и когтями – может, - парировала я.
- Хорошо. Что произошло в школе в тот вечер? – продолжила Драгомира.
- Это был зимний бал. Когда я уже уходила, то поняла, что забыла в туалете сумочку. Там Кристина меня и настигла. Она немного помучила меня и уже собиралась убить, когда мой друг вовремя отвлек ее, и я успела добежать до своей сумочки, где лежал заговоренный порошок.
- Ха, значит, вы планировали убийство Кристины! – обрадовался Октавий.
- Вовсе нет, после того, как она напала на меня во сне, я решила подстраховаться. Я сделала эту смесь на всякий случай, чтобы в случае опасности использовать ее, но я не знала, когда эта опасность настанет, – спокойно объяснила я. Судья кивнул, и мне как-то полегчало.
- Я считаю, что это была обычная самозащита, и говорить тут не о чем, – немного устало подытожила Драгомира.
- Я бы хотел еще послушать свидетеля, - вдруг заявил судья. Я, уже севшая на свой стул, замерла. Может быть только один свидетель…
Секретарша выглянула за дверь и позвала кого-то. Я неотрывно наблюдала за ней. Когда в зал вошел Клемент, это было для меня как удар молнии. Только сейчас я поняла, как сильно мне его не хватало все это время. Пока он шел к кафедре, я буквально впитывала каждую его черточку. Он совсем не изменился – те же темные волосы, суровый взгляд из-под бровей, уверенная походка. Клемент, не глядя ни на кого, встал за кафедру, где только что стояла я. Последовали те же вопросы: имя, адрес, способности. Затем Октавий и Драгомира начали спрашивать про тот самый вечер.
- Мистер Форестер, расскажите, что произошло?
- Дани забыла сумку и вернулась, чтобы забрать ее. Я решил проверить, все ли нормально. Когда я поднялся к туалету, то увидел, что Дани лежит на полу почти без сознания, а Кристина заносит над ней свои когти. Я окликнул ее, благодаря чему Дани смогла добежать до своей сумки и взять порошок. Кристина толкнула меня в грудь и побежала следом за Даниель. Потом я услышал только дикий вопль Кристины, когда Дани швырнула в нее заговор.
- Почему в тот вечер вы пошли следом за мисс Фокс, ведь она могла и сама забрать свою сумочку, – спросил Октавий, пытаясь нащупать хоть какую-то лазейку.
- Не знаю, просто я беспокоился за нее. Из-за Кристины она была сама не своя.
Мое сердце сжалось.
- Что связывало вас с Даниель Фокс? – неожиданно спросила Драгомира.
- Мы встречались, - помедлив, ответил Клемент.
- Ваш разрыв как-то связан со смертью Кристины?
- Абсолютно нет.
- Что ж, я думаю, нет смысла продолжать это слушание, - подал голос судья. – Мой вердикт – невиновна, так как смерть суккуба произошла в результате самообороны.
Он стукнул молоточком, и все мое напряжение как рукой сняло. Ощущение, будто с плеч свалился огромный груз. Все встали со своих мест и начали расходиться. Я задержалась у стола, и тут ко мне подошел Октавий. От взгляда его демонических глаз меня пробила неприятная дрожь.
- Девочка, ты лишила меня лучшего суккуба, и тебя оправдали. Какое чудо! – в притворном восхищении воскликнул он.
- Я не виновата. Она сама начала все это, а я просто защищалась, - ответила я, стараясь смотреть ему прямо в глаза. Это было трудно.
- Да, я говорил ей, чтобы она успокоилась, - Октавий наклонился ко мне и зловеще прошептал. – Немудрено, что она взъелась на тебя. Ведь из-за тебя ее наказали и сослали ублажать низших в течение ста лет. Представляешь, сто лет траханья с рогатыми отродьями. И врагу не пожелаешь. Да ладно, не волнуйся, у меня еще много суккубов, так что я ничего тебе не сделаю. Пока.
Октавий рассмеялся и отошел от меня. Я стояла в некотором шоке и смущении от его слов. Тут рядом возникла Драгомира, схватила меня ха руку и вывела их зала. Она отвела меня в самый конец коридора и усадила на лавку.
- Сиди здесь и никуда не уходи! – приказала она, после чего убежала обратно. Я осталась сидеть, но через десять минут мне надоело. Решив немного прогуляться по зданию суда, я встала и неспешно двинулась по коридору. Впереди я заметила какое-то столпотворение у одной из дверей, ведущих в зал судебных заседаний. Все, кто там стояли, горячо что-то обсуждали. Мне стало интересно, и я подошла ближе и прислушалась.
- Подумать только! Подвергнуть такой опасности невинных детей!
- Да-да, это шокировало многих. Никто не ожидал этого от такой тихой девочки! Ведь она работала на Совет. Такое предательство!
Я немного протиснулась между людей и умудрилась оказаться около приоткрытой двери. Мне открылась такая же в точности комната, в какой недавно судили меня, только этот зал был набит до отказа людьми, поэтому остальные столпились у дверей. Их даже не пытались отогнать. Я безмерно удивилась, когда увидела среди присутствующих Драгомиру, причем сидела она за одним из двух столов, так же, как и в моем случае. А рядом с ней сидела… я мигом узнала эти черные волосы и курносый профиль. Горислава! Что происходит?
Я нагло растолкала остальных, чем заслужила недовольное роптание, и прислушалась к тому, что говорят в зале.
- Ваша честь, - сказала Драгомира. – Я считаю, что нужно искать причину в психическом состоянии подсудимой. Она много натерпелась, пока училась в «Мирославце», так как подруг не смогла завести, а другие девочки издевались над ней.
- Думаю, сейчас нам следует все же тщательно допросить госпожу Ковальски.
Горислава встала и прошла к кафедре. Выглядела она абсолютно безразличной, словно то, что происходит вокруг, никак ее не касается.
- Горислава, расскажи, как тебе жилось в школе? – попросила Драгомира. Именно попросила, а не приказала. Кажется, дело было серьезно. Что же натворила эта готка-тихоня?
- Никто меня не любил, - раздался безжизненный голос Гориславы. – Я постоянно сносила насмешки и издевательства от других девочек.
- Но почему они так к тебе относились?
- Я не знаю. Я всегда была замкнутой, не любила общество. В тринадцать лет я стала готом, после чего все подруги разбежались. Они не понимали образ моих мыслей. Так же было и в школе – для них я была слишком мрачной, - тут Горислава засмеялась, и от этого смеха у меня по коже побежали мурашки.
- Почему ты не хотела измениться?
- Протестую! – воскликнула женщина, сидевшая за соседним столом, видимо, истица от Совета. – Это никак не касается дела.
Судья кивнул, и Драгомира продолжила:
- Расскажи, что произошло в ту ночь.
Я навострила уши.
- Мы вместе с господином Келлером привезли очередную новенькую и остались в школе, так как никаких новых поездок не предвиделось. Мы просто жили в школе, Келлер преподавал у старших курсов травологию, а я просто бездельничала. Я могла бы тоже что-нибудь преподавать, но мне не хотелось видеть всех этих девиц.
Мне в голову пришла мысль, что Келлер и Горислава могли быть любовниками.
- Я специально выбрала день Святого Валентина, - продолжала Горислава, - никогда не любила этот сопливый праздник. Ночью я вышла во двор, открыла ворота и совершила обряд призыва, используя свою кровь. Они ведь любят нашу кровь…
Я похолодела. Горислава продолжила:
- Я ушла, оставив ворота и главный вход открытыми, и заперлась в своей спальне. И вскоре вампиры пришли.
Вокруг меня все заохали, а я стояла в полном оцепенении. Вампиры?
8
Допрос продолжился:
- Как ты прошла мимо охраны? – спросила Драгомира.
- Они не особо заботятся об охране школы, ведь вампиры уже очень давно не нападали. Я сумела пройти мимо охранников незамеченной, это было нетрудно, - ухмыльнулась Горислава.
- Ты хочешь что-нибудь еще сказать? – наконец спросила Драгомира. Все обратились в слух.
- Я просто хотела всех их убить. Всех этих маленьких ведьмочек, которые возомнили себя великими волшебницами! Как же они меня бесят! Я хотела, чтобы эту мерзкую школу закрыли ко всем чертям!
Судья застучал молоточком, призывая девушку к спокойствию. Горислава замолкла.
Я больше не хотела смотреть на это и отошла от двери. Мне все еще не верилось. Так вот кого имела ввиду Драгомира, когда говорила о виновном. Вот кого перевозила в самолете за шторкой. Я ничего не должна была узнать, чтобы слухи не распространились по школе. Господи, какой ужас!... Из-за Гориславы мы все чуть не погибли! Если бы охранники вовремя не появились, те вампиры не только убили бы меня и Димитри с Лукасом, но и нашли бы укрытых девушек в подвале! Я на мгновение представила, как кровососы рвут на части невинные тела, и содрогнулась.
Моего плеча кто-то коснулся. Я обернулась и увидела Клемента.
- Я искал тебя, - сказал он.
- Нашел.
- Как ты?.. Что с твоими волосами?! – лицо Клемента даже исказилось от ярости.
- Да так, необходимость в рамках школьной дисциплины, - улыбнулась я. Клемент поднял руку и провел ею по моей голове. Я невольно задрожала.
- Я знал, что тебя оправдают. Ведь это была вынужденная мера, я имею ввиду смерть Кристины. Иначе она тебя убила бы, - сказал Клемент, пока мы медленно шагали по коридору. Я не знала, как себя вести, и просто кивала.
- Расскажи, как в школе? – попросил Клемент.
- Нормально. Я подружилась с одной девушкой, ее зовут Дэкиена, и она с Польши.
- Хм… Дэкиэна. Это переводится как «волчица», - заметил Клемент.
- А твое имя как-нибудь переводится? – мне надоело говорить с ним шаблонами «как дела?» и «как в школе?».
- Милосердный.
- Ты не был особо милосерден после Рождества, - хмуро заметила я. Клемент сдвинул брови и промолчал. Мы несколько минут просто шли по коридору, пока Клемент не сказал:
- Пойдем, выйдем на лестницу.
Я подумала, что Драгомира будет очень недовольна, если ей придется искать меня, но все-таки согласилась. На лестнице никого не было. Клемент облокотился на перила, я встала напротив, к стене. Мы молчали.
- Не хочешь? – спросил он, протягивая мне сигарету. – Я догадываюсь, тебе не разрешают там курить.
Клемент был прав. Два месяца я толком не курила, только иногда просила тайком сигареты у девчонок и курила в душе вместе с Дэки. Поэтому я взяла предложенную сигарету. Меня согрело понимание того, что некурящий Клемент специально для меня купил их. Я с наслаждением затянулась.
- Ты не носишь мое кольцо? – вдруг спросил Клемент, глядя на мою руку. Я смущенно посмотрела на свои пальцы. Можно было соврать и сказать, что в школе запрещено носить украшения, но я не стала этого делать.
- Я убрала его в шкатулку еще перед отъездом.
- Но почему? – нахмурился Клемент.
- Потому что мы больше не вместе.
- Я хотел написать тебе письмо, но не знал адреса.
- Нам не доходит почта, - покачала я головой. – Что ты хотел написать?
- Сам не знаю, - Клемент на секунду прикрыл глаза. – Наверно, то, что скучаю по тебе. Мне не хватает наших разговоров обо всем, даже наших ссор. Не хватает тебя.
Тут я заметила на его шее мой подарок – кулон-флокс. От этого мне стало совсем неловко. Клемент заметил направление моего взгляда.
- Я недавно заправлял его, потому что аромат стал пропадать, - задумчиво сказал Клемент, потрогав кулон.
- Зачем ты так? – я чуть не плакала. – Зачем ты так поступил со мной?
Мне было плевать на гордость и все такое прочее. Клемент медленно подошел ко мне и обнял.
- Прости. Я не знал, будет так больно. Я ведь хотел как лучше. Ты сама знаешь, что мы не можем быть вместе, но все равно я люблю тебя.
От этих слов я совсем разревелась.
- Дани, не плачь, - Клемент поцеловал мое лицо, собрав губами слезы, после чего прикоснулся к моим губам. Я почувствовала соль поцелуя. Мы целовались словно одержимые. Язык Клемента изучал мой рот, а руки заставляли сильнее прижиматься к его телу. Я знала, что он любит меня. Но что мы могли сделать? Наши отношения вне закона… Мы отпрянули друг от друга, когда где-то наверху хлопнула дверь. Я стояла и смотрела на своего любимого. Нет, это было невыносимо! Любить и знать, что никогда не сможем быть вместе! Хуже безответной любви. Я бросила недокуренную сигарету в урну и, пробормотав невнятно «прости», вышла в коридор.
У самой двери я наткнулась на Драгомиру. Хорошо, что она не застукала нас!
- Где ты ходишь? Я же сказал, чтобы ты сидела здесь! Ты что, курила?! Ладно, потом поговорим на эту тему. Нас уже ждет самолет.
Она схватила меня за руку и потащила к выходу. Судя по ее настроению, суд над Гориславой ничем хорошим не закончился, чему я не удивилась. Я обернулась на дверь к лестнице. Клемент не появился. Надо было хотя бы попрощаться.
Через час самолет уносил меня далеко от Варшавы и от Клемента. Он, наверно, тоже скоро улетит обратно в штаты. Я задумчиво смотрела на облака через иллюминатор. Драгомира сидела рядом и читала какую-то книгу на непонятном языке, я думаю, польском. Она ведь, кажется, полячка.
- Что будет с Гориславой? – без обиняков спросила я. Драгомира уставилась на меня во все глаза.
- Что? Ты все слышала? Как ты посмела подслушивать?!
- Там все в коридоре подслушивали, - спокойно ответила я. Драгомира бессильно откинулась на спинку кресла.
- Это просто немыслимо… призвать вампиров, чтобы они напали на школу, - произнесла Драгомира. – После слушания была проведена психологическая экспертиза, которая показала, что Горислава абсолютно здорова. Ее ждет казнь.
Я вздрогнула.
- Неужели?
- А ведь она так нравилась мне, когда училась. У нее был такой огромный потенциал, особенно в области практической магии. И вот она использовала свои способности, чтобы убить невинных девушек.
Драгомира прижала ладонь к глазам. Я хотела обнять ее и успокоить, но боялась, что «ледяная Драгомира» тут же вернется.
- Даниель, ты не должна никому рассказывать! – она посмотрела на меня покрасневшими глазами. – Если девушки узнают, может начаться невообразимое: побеги, дебоши, непослушание. Я не могу этого допустить. Ты вообще не должна была узнать!
Я кивнула, и остаток пути мы провели в молчании.
Школа встретила меня тишиной. Сейчас было раннее утро, значит, все спят в своих комнатах. Я вошла к себе, положила сумку под кровать. Дэки сопела под одеялом.
Я переоделась и легла, но, немного подумав, встала и открыла дверцу тумбочки. Оттуда я взяла свою шкатулку и снова легла под одеяло. Открыв шкатулку, я быстро нашла то, что искала. Золотое кольцо с редким камнем – зеленым кошачьим глазом. Клемент говорил, что он защищает от бед и дает хорошее настроение. Я надела кольцо на палец, убрала шкатулку обратно и уснула крепчайшим сном без сновидений.
Несколько месяцев пролетело как несколько дней. Я усердно училась, и к началу июня мои волосы достигли лопаток. Дэки сказала, что еще ни у кого они не росли так быстро. Я с интересом изучала помимо обычных предметов азы зельеварения и основы практической магии, как и положено в конце первого курса. Я чувствовала, что все-таки магия у меня в крови – я все схватывала на лету.
Я, как и обещала, никому, даже Дэки, не рассказывала про Гориславу. Думаю, ее уже давно казнили, хотя я старалась об этом не вспоминать.
Несколько раз я находила под дверью любовные послания. Мы с Дэки читали их вслух и гадали, кто может их присылать. Честно говоря, у меня не было даже догадок. Это мог быть как Димитри, так и Лукас. Они оба проявляли ко мне какие-то чувства. Но только Димитри я и на метр не подпущу после того, что случилось с Илинкой, а Лукас просто был мне неинтересен. Подозреваю, что это именно он прислал мне на День Всех Влюбленных сентиментальную розовую валентинку. Правда, теперь этот день у меня ассоциируется с запахом гниения и сырым подвалом.
В конце мая на всем острове начал таять снег. Я ожидала, что вместо снежной пустыни у нас будут бескрайние зеленые поля, но ошиблась. Трава по своему цвету больше напоминала ржавчину, и каменистых поверхностей было гораздо больше, чем травяных. Редкий лес был только за школьной стеной.
Когда на острове потеплело, нам разрешили выходить на свободные прогулки.
Однажды я спустилась к берегу океана. Дул сильный ветер, передо мной серым полотном плескалось море, наверху надрывно кричали чайки. Все как в начале моего сна. Я нашла на берегу то самое место, откуда начался сон, и пошла тем же путем. Конечно, сейчас ни один обломок мне не попался. Вскоре я достигла утеса, возле которого тогда находился корабль. Даже порыскала по белоснежному песку, но ничего не нашла. Тогда я подошла к тому месту, где нашла девочку. Что здесь может быть спустя два века? Но я все-таки разрыла руками ледяной шелковистый песок. Конечно, здесь ничего нет.
Я поднялась и двинулась в лес тем же путем, которым шла с Анной. Конечно, вот та самая поляна. Когда-то она была залита кровью трех мужчин, сейчас, понятное дело, здесь был только зеленый мох и серый камень. Я чувствовала слабую пульсацию смерти, которая отзывалась в моем желудке. Значит, это не просто сон, здесь действительно произошло убийство.
Ко мне пришла страшная догадка. Возможно, остальные были убиты в подвале, том самом, где мы прятались! Ведь не зря я чувствовала такую сильную тошноту!
Я прошла знакомый путь от поляны к стене. Точно также подтянулась на руках и увидела школу с того же самого ракурса. Сомнений не оставалось. Я дошла до главных ворот и двинулась к главному входу. Дэки ждала меня у дверей.
- Драгомира искала тебя, – сообщила она мне. Вместе мы вошли в школу.
Драгомира встретила меня своим обычным ледяным взглядом. Я села в кресло и внимательно посмотрела на нее.
- Ты никому не рассказывала о том, что случилось в Варшаве? – загадочно спросила Драгомира.
Я отрицательно покачала головой. Кажется, ее интересовало только это. Потому что потом она похвалила меня за успехи в учебе и отпустила. Я задержалась.
- Госпожа Выцек, - сказала я. – Можно открыть библиотеку, я хотела посмотреть кое-какие книги.
Библиотека постоянно была заперта. Преподаватели ссылались на то, что там много старинных ценных книг, которые неуклюжие ученицы могут испортить. Чтобы попасть в библиотеку, нужно было просить об этом Драгомиру. Надо сказать, никто туда не рвался.
Драгомира дала мне ключи, приказав потом вернуть. Я спустилась на этаж ниже, в учебное крыло, и отперла библиотеку. Мне нужно было найти книгу, касающуюся истории школы. Я была уверена, что такая книга имелась, нужно только хорошенько поискать. Мои получасовые поиски увенчались успехом – я нашла огромный и очень пыльный фолиант с русским названием. Слава Богу, я уже очень прилично знала русский язык, поэтому с некоторым трудом прочитала: «Мирославец. Из века в век мы воспитываем лучших». Очень «самокритично»!
Я пропустила главы про первые четыре века деятельности школы. Вот и девятнадцатый век. Вскоре я узнала, с 1798 и до 1821 года директором школы был некий Ярослав Божков. Он считался очень деспотичным и жестоким человеком. Лично я вообще не понимала, как можно назначить мужчину директором школы для девочек? Конечно, и мальчики тут есть, но все же? Так вот, говаривали, что Ярослав был довольно таки сильным колдуном, причем находился на темной стороне. Я вдруг задумалась, на какой стороне Драгомира?
Директорство Божкова было отмечено нескольким самоубийствами девушек. А вот это очень интересно! Оказывается, бедные девушки были так измучены тяжелыми условиями и тиранией директора, что наложили на себя руки. Что ж, про кораблекрушение здесь ничего не написали. Ясно только то, что этот Божков вполне мог казнить целую команду, вот только зачем?
Я пролистала книгу в самый конец. Последняя запись по поводу директоров была про Драгомиру. Оказывается, она директор «Мирославца» аж с 1993 года. Она выучилась в этой самой школе и спустя три года стала преподавателем, а потом и директором. Она была светлой ведьмой. Вот и ответ на мой вопрос.
Я захлопнула фолиант, порядком глотнув пыли, и понесла его обратно на полку. Засунув книгу между других, я обернулась и вскрикнула от неожиданности. Передо мной стоял Димитри. О, нет!
- Привет! – улыбнулась я.
- Даниель, - прошептал Димитри, сверкая серебристыми глазами. – Ты сегодня такая красивая.
Я кашлянула и аккуратно высвободилась из-под его рук. Почему он постоянно пытается меня поцеловать? Я помнила, как он хорошо целуется, но повторять это опыт не хотела.
- Что ты здесь делаешь? – невинно спросила я.
- Ищу тебя.
Если ухаживания Лукаса были робкими и ненавязчивыми, то Димитри пер как танк. Он просто не понимал, что ему могут отказать. А именно это я и собиралась сделать.
- И зачем же? – спросила я, обходя большой стол для чтения так, чтобы он оказался между мной и Димитри.
- Чтобы сказать, какая ты красивая.
Боже, какой дешевый флирт! Я хмыкнула, и Димитри понял это по-своему:
- Ты красива, как небо на закате, как рождественское утро, как цветок розы,.. - начал вещать он. От упоминания о рождестве мне стало грустно.
- Илинке ты говорил то же самое? – спросила я.
- О чем ты? Кто такая Илинка?
- Будто ты не знаешь. Ты ходил к ней по ночам, чтобы утолить свою похоть. А она ведь любила тебя! Если ты не в курсе, в феврале ее жестоко убили. Разорвали когтями, - жестко сказала я. По глазам Димитри я видела, что он все это знает.
- Но ведь это не я убил ее! Я на такое не способен. И я не испытывал к ней никаких чувств. Она просто…
Он запнулся, а я вспомнила слова Дэки «…игрушка для секса». Я вздохнула.
- Извини, Димитри, но у нас ничего не получится. И дело даже не в Илинке. Просто ты мне не нравишься, - честно призналась я. Никогда еще я не видела на лице парня такого ошеломления. Я вышла из библиотеки, Димитри вышел следом и, не сказав ни слова, скрылся в темноте коридора. Я заперла дверь и отнесла ключ Драгомире. На обратном пути я подумала, не показалось ли мне на лице Димитри перед уходом выражения крайнего отвращения и ненависти?
9
…Я вместе с Анной стояла перед железными воротами. За ними виднелась школа. Мне ничего не оставалось, как толкнуть створку и войти во двор школы. Кругом не было ни души.
Девочка хныкала, и мне приходилось постоянно утешать ее. Она без конца звала маму, и я лживо обещала, что мама скоро найдется. Мы подошли к главному входу. Я машинально отметила, что двери в девятнадцатом веке те же, что и сейчас, только более новые. Я, стараясь не шуметь, открыла дверь. В холле тоже никого не было.
Мы зашли внутрь, и я прислушалась. Со стороны лестницы на цокольный этаж доносился шум. Я отвела Анну за большое кресло и приказала никуда отсюда не уходить, а сама направилась к двери. За дверью была та самая лестница, на которой когда-то стояла я сама и наблюдала за вампиром. Я спустилась вниз. А вот и тот закуток, где мы с Лукасом и Димитри прятались. Сейчас мой путь лежал в подвал, и я, кажется, уже знала, что увижу там.
Крики и стоны становились все громче. В моих глазах стояли слезы. Зачем они это делают, зачем?.. Я спустилась по знакомым скользким ступенькам и застыла перед дверью, не решаясь открыть ее. Вдруг она сама распахнулась, и из подвала выбежал насмерть перепуганный мужчина в форме, по-видимому, охранника школы. На меня он не обратил никакого внимания.
Я вошла в подвальную комнату. Пол был усеян мертвыми телами. В центре на столе стоял высокий мужчина с черной бородой и громко смеялся. Вокруг него охранники резали выживших. О, Господи!.. Я прижала ладонь ко рту. В сыром воздухе висел тошнотворный запах крови. Я смотрела на это массовое убийство и ничего не могла сделать. Никто меня даже не видел.
Резня быстро закончилась. Я насчитала примерно тридцать трупов, среди них были и женщины. Убийцы подошли к столу, на котором стоял Божков, а это был именно он.
- Выпьем за то, что спасли школу от шпионов! – громко заявил он и разлил всем вина из бурдюка. Что за бред, какие еще шпионы?
- Где тот ваш напиток? – спросил один из охранников. Божков с непередаваемой гордостью достал из-за пазухи небольшую флягу.
- Хочешь попробовать? – спросил он и захохотал. Остальные подхватили за ним. – Жаль, что не все захотели уйти из жизни тихо с помощью моего зелья, и пришлось устраивать резню. Но зато тайна нашей школы сохранена!
Они опять дружно чокнулись и выпили. Как можно пить после такого?! Значит, Божков хотел, чтобы все эти люди добровольно отравили себя? Только вот не все захотели такой легкой и бессмысленной смерти. И неужели все ради того, чтобы никто не узнал про школу? Как жестоко!
Я вернулась в холл на первом этаже. Анна ждала меня на том же месте. Я села рядом и напрямик спросила:
- Чего вы хотите?
Анна серьезно посмотрела на меня и ответила:
- Мы хотим, чтобы все узнали о том, что произошло. Чтобы наши останки выкопали и предали земле по всем правилам. Чтобы родные знали, что с нами случилось.
- Это невозможно! - воскликнула я… и проснулась.
Я села на кровати и попыталась прийти в себя. Я знала, что если не освобожу души погибших здесь, то они будут преследовать меня до конца жизни. Но как это сделать? Ни в коем случае нельзя рассказывать обычным людям, что за школа стоит на острове Нордбрук.
Луна ярко освещала комнату, и я заметила, что Дэки нет в постели. Это происходило и раньше, но я не предавала этому значения, может, она в туалете или тайком бегала к одному из ботаников. Правда, меня немного настораживала периодичность ее исчезновений… Я решила, что не буду спать и дождусь ее возвращения. Ждать пришлось долго – примерно два часа. Несколько раз я чуть не уснула, но все-таки смогла выдержать.
Дверь комнаты тихонько скрипнула. Я притворилась спящей, но пристально наблюдала за подругой. Она была в своей белой ночной сорочке, ничего странного я не заметила. Но тут Дэки вошла в полосу лунного света, и я увидела, что ее ноги в грязи. Я и раньше находила на полу по утрам подобную грязь. Не вытерпев, я встала, и Дэки вздрогнула, увидев мой силуэт.
- Дани, почему ты не спишь? Я в туалет ходила.
- Два часа? И почему у тебя ноги грязные?
Дэки замолчала. Я встала и обняла подругу. Кажется, я начала понимать кое-что…
- Расскажи мне все, Дэки, - попросила я.
Дэки села на кровать, и я присела рядом.
- Моя мать – ведьма, - начала она. – Она всегда была очень независимой от чужого мнения, совсем как ты. И у нее был защитник, оборотень по имени Флорин. Они… любили друг друга… Дани, я полуведьма-полуоборотень, - прошептала Дэки в конце.
Я крепко обняла ее. Как же это все близко мне!
- Почему ты говоришь о них в прошедшем времени? – спросила я, почуяв неладное.
- Кто-то узнал об их отношениях и доложил Совету. Папу вызвал на бой другой оборотень. В общем, он убил его. Мама, узнав об этом, наложила на себя руки. Обо мне никто не знал, так как я жила у бабушки, тоже ведьмы. Она воспитывала меня до семнадцати лет, а потом отдала в «Мирославец», опасаясь, что скоро умрет, и я останусь одна и без нужных навыков. Все здесь думают, что я ведьма, однако черты оборотня во мне тоже присутствуют – каждое полнолуние я незаметно сбегаю из школы, перекидываюсь в волка и вволю бегаю по острову. Иногда даже ловлю зверьков.
Я невольно засмеялась и еще крепче обняла Дэки. Как же это трудно для нее! Я рассказала, что мой бывший парень тоже был оборотнем, и он бросил меня именно из-за глупых предрассудков. Правда, после рассказа Дэки о родителях, эти предрассудки уже не казались мне такими глупыми. Кажется, от моего рассказа Дэки полегчало, она поняла, что ее родители не единственные, кто сопротивлялся правилам.
Я уже хотела улечься обратно в кровать и сладко уснуть, как Дэки остановила меня. Я посмотрела на нее, и безжизненное выражение ее больших глаз мне не понравилось.
- Дэки?
- Я не все рассказала. Помнишь, тот день, когда ты вернулась из карцера, и Илинка набросилась на тебя? В ту ночь было полнолуние…
- Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась я.
- Я… это я… убила Илинку…
10
Я опустилась, не глядя, на кровать. Не может быть! Перед глазами все закружилось. Действительно, я вспомнила, что в ту ночь светила полная луна. Илинка была изорвана когтями и зубами… О, боже…
Я в ужасе посмотрела на Дэки. В ее глазах стояли слезы.
- Я не хотела этого делать. Когда я перекидываюсь, я теряю часть человечности!
Я вспомнила, что Клемент говорил мне об этом.
- Ты пришла и рассказала, как Илинка вела себя, и это разозлило меня. Но я не хотела приходить к ней в образе волка! Не хотела!! – Деки ревела в голос. – Когда я очнулась в лесу человеком, я обнаружила, что вся покрыта кровью, и во рту тоже была кровь… меня вырвало кровью. Ее было так много… Господи, Дани, я клянусь, что не хотела совершать этого!..
Я поборола страх, отвращение и жалость и подошла к Дэки. Она плакала без остановки. Я села перед ней на колени и погладила по волосам.
- Я тогда ничего не поняла, прокралась в школу и приняла душ, а потом легла спать. Когда поднялась тревога, и Илинку нашли растерзанной, я поняла, что наделала… Мне было невероятно трудно быть на людях такой же, как обычно. Я все время прокручивала в голове «я убила Илинку, я убила Илинку». Я думала, что не вынесу этого и наложу на себя руки. Я боялась, что ночью нападу на кого-нибудь еще, но еще сильнее я боялась, что кто-нибудь узнает. Тогда я продолжу позорить нашу семью, как это когда-то сделала мама. Меня казнили бы…
Я сидела перед ней, не двигаясь. Я прекрасно понимала, какую опасность представляет Дэки для остальных, и для меня в первую очередь. Но что я могла сделать? Сдать ее Драгомире? Ни за что.
- Дэки, ложись спать, - мягко сказала я, укладывая подругу под одеяло. – Завтра, на свежую голову, мы все обдумаем.
Уложив подругу, я сама легла к себе на кровать. Ума не приложу, что можно сделать в такой ситуации!
Понемногу я стала привыкать, что Дэки – оборотень. И хотя я прекрасно понимала, насколько она может быть опасна, я не переселилась и не оставила подругу одну. Глядя на нее, я постоянно представляла, каким мог бы быть наш с Клементом ребенок. Я уже думала над этим, еще в Спрингфилде. Значит, он унаследовал бы и мои способности, и способности Клемента. Я даже невольно представляла, как бы мы могли жить все вместе: я, Клемент и наша дочь или сын. Я бы учила малыша искусству ведьм, а Клемент – науке волков. По вечерам мы все вместе смотрели бы глупые ток-шоу по телевизору. Иногда я так увлекалась своими фантазиями, что забывала, где нахожусь.
- Госпожа Фокс, извольте ответить на вопрос! – прозвучал грозный голос. Я очнулась и вспомнила, что нахожусь на уроке начального зельеварения. Сейчас июнь, и мой первый курс подходил к концу.
- Госпожа Клаус, вы не могли бы повторить вопрос? – промямлила я. Госпожа Клаус была, наверно, самой едкой преподавательницей в школе. Переспрашивать ее о чем-либо было либо смелостью, либо глупостью.
- Конечно, госпожа Фокс! – нехорошо улыбнулась Клаус. – Индивидуально для вас я повторю свой вопрос. Каков главный ингредиент приворотных зелий?
- Роза, точнее, ее лепестки, лучше всего свежие, - уверенно ответила я. Клаус кивнула, но выражение ее глаз оставалось все таким же недовольным.
- Роза какого цвета?
- Либо красная, либо белая, и никакая другая.
Мне нравились уроки зельеварения, только преподаватель оставлял желать лучшего, хотя и был лучшим в своей области. Мне повезло, что я понимала эту науку. Другим девочкам приходилось несладко.
Учебный год подходил к концу. Но это не значило, что мы могли ехать домой в распростертые объятия родителей. Все оставались в школе, чтобы посещать раз в день обязательные факультативы. Всем было уже давно известно, что за все три года никуда нельзя выезжать, только несколько раз на большую землю. Кстати, эта долгожданная поездка должна была совершиться на днях.
Когда этот день, двадцатое июня, настал, мы с Дэки лихорадочно вспоминали номера телефонов родных. Я, редко пользовавшаяся дома телефоном, не знала наизусть его номер. А Дэки вспоминала номер телефона ближайших соседей, так как ее бабуля и вовсе не имела этого полезного аппарата.
Для того чтобы свозить учениц на большую землю, из ангара вывели самолет побольше. Он должен был несколько раз слетать туда и обратно, потому что все не могли поместиться в его салон. Нас разделили на группы, мы с Дэки оказались среди тех, кто вылетал в пять часов вечера. Первая группа улетела в шесть часов утра и вернулась в девять. В двенадцать вылетала вторая группа и возвращалась к трем. Далее следовали мы.
Весь день я провела как на иголках. Я тщательно отрепетировала, что скажу маме. Кстати, наш домашний номер все-таки нашелся в моем блокноте. Дэки тоже смогла вспомнить номер бабушкиных соседей.
Наконец, настал тот самый час! Мы, полные радостного предвкушения не только от предстоящего разговора с родными, но и просто от поездки, расположились в салоне самолета. Я заметила, что в нашей группе оказался Димитри, Лукас и трио ботаников. Димитри иногда поглядывал на меня, и я опять не смогла расшифровать смысл его взглядов. После неприятного разговора в библиотеке он часто ловила на себе его взгляд, который не обещал мне ничего хорошего. Лукас тоже исподтишка следил за мной. Слава Богу, ботаников я не интересовала!
Через полчаса мы оказались на большой земле, в городе с красивым названием Воркута. Дэки шепнула мне, что это переводится как «много медведей». Я живо представила себе, как по городу свободно разгуливают огромные медведи. Конечно, это было не так. Это был большой город, впрочем, ничем особо не примечательный. Правда, я успела заметить на какой-то площади огромное здание, поразившее меня своей архитектурой. Я ведь всегда была любительницей красивых домов. Таких построек, как в России, в Америке не найти.
Нас на автобусе привезли на широкую оживленную улицу и разрешили гулять в течение часа. Я удивилась, как сопровождающие не бояться нас отпускать, но Дэки объяснила, что в случае необходимости они совершат простейший ритуал призыва, и, хочешь - не хочешь, прибежишь на зов.
Мы с Дэки немедленно отправились искать телефон. Девочки со второго курса подсказали, что сначала нужно купить какие-то телефонные карточки, тогда можно будет позвонить и в Америку, и в Румынию. Дэки положилась на меня в отношении знания русского языка. Я легко переводила вывески, и, в конце концов, прочитала на одной из них «Таксофон. Продажа таксофонных карт». Мы зашли в магазин, и я на ужасном русском объяснила, что нам нужно. Девушка за стойкой легко перешла на английский, и я почувствовала невероятное облегчение. Нам подробно объяснили, как пользоваться картами, и через пару минут Дэки уже стояла с трубкой таксофона возле уха. Она нетерпеливо кусала губы, слушая скрежет и шорох, пока не раздались телефонные гудки. Пока Дэки на румынском общалась по телефону, я вышла на улицу.
В этом городе было гораздо теплее, чем на острове. Я вдохнула прохладный воздух, немного пахнущий бензином. Зато у нас легче дышать. Я прошлась по тротуару. Несмотря на то, что было еще довольно светло (спасибо полярному дню), и в городе зажглись фонари. Стало намного красивее, на мой взгляд. Большой оживленный город, освещенный ночными огнями, вызывал во мне чувство ностальгии. Мне сразу вспоминались ночи в Нэшвилле, когда я еще встречалась с Кевином. Мы гуляли по ночному городу, пили пиво, и я чувствовала себя такой взрослой и самостоятельной… Вдруг в темном переулке неподалеку послышался жалобный писк.
Я, во время просмотра какого-нибудь страшного фильма, всегда удивлялась: почему герои, зная, что их ждет удар по голове или пуля в сердце, шли на все подозрительные звуки, какие только были в фильме. Но вот и я сейчас шла в темный, явно опасный переулок, чтобы посмотреть, кто там оказался в беде.
Переулок действительно был не самым безопасным. Несмотря на то, что было еще очень светло, здесь царила неестественная темнота. Фонарей в переулке не было, а свет в конце узкого пространства казался очень далеким. Кругом валялся мусор и какие-то тряпки. Вот так всегда в центре города! Жалобный писк повторился. Я прошла дальше, и спасительный свет фонарей больше не освещал меня. За мусорным контейнером я обнаружила маленького дрожащего котенка.
- О, Господи! – воскликнула я, аккуратно беря его на руки. – Ты, наверно, совсем замерз!
И тут меня ударили по голове.
11
Я сначала не поняла, что случилось. Голова стала такой тяжелой, перед глазами закружились звездочки. Я упала, котенок с писком отбежал подальше. Чьи-то руки ощупывали меня. Я уловила что-то знакомое в дыхании, запахе, движениях, но не могла понять, кто это. Я не могла открыть глаз, но четко осознавала происходящее. Этот кто-то явно собирался добить меня. Только зачем он расстегивает одежду?
- Эй, там! – раздалось неподалеку. Мой потенциальный убийца тут же исчез, словно его и не было. Чьи-то сильные руки подняли меня и прислонили к стене.
- Девушка, вы в порядке? – спросили меня по-русски. Я разлепила тяжелые веки и увидела перед собой усатого мужчину с добродушным и очень обеспокоенным лицом.
- Что случилось? – пролепетала я.
- Кажется, этот ублюдок хотел вас изнасиловать! Вон, куртку и кофту расстегнул! Хорошо, что я вовремя заметил, - сказал мой спаситель.
Я не знала, как мне его отблагодарить. Когда последствия от удара по голове немного прошли, и я смогла нормально говорить и смотреть, я взяла мужчину за руку и сказала:
- Я вас благодарю. Я хочу, чтобы в вашей жизни все было хорошо. Да прибудет с вами удача.
Мужчина немного странно на меня посмотрел. Может, его смутил мой акцент, может, смысл сказанного. Только он не знал, что все, что я сказала, скоро сбудется. Если вложить в слова ведьмы силу, то они обретают форму. Иного способа отблагодарить я не нашла.
Мой спаситель довел меня до магазина, где меня уже ждала Дэки. Увидев меня в таком состоянии, она подскочила и бросилась к нам. Мужчина передал меня в ее руки и попрощался, еще раз посетовав на «наркоманов и насильников».
- Ради всего святого, Дани, что произошло? – чуть не рыдала Дэки.
Я вкратце объяснила ей, что меня ударили по голове и пытались изнасиловать, только не сказала, что насильник показался мне знакомым. Я подумала, неужели это Димитри? После нашей ссоры и его постоянного презрения в глазах было бы неудивительно. Но, может, мне просто это показалось из-за удара.
До конца нашего пребывания в городе оставалось еще пятнадцать минут, и я нашла в себе силы, чтобы позвонить маме. Она долго не брала трубку, а когда с того конца провода послышалось глухое «алло?», я чуть не заплакала.
- Мамочка, привет!
- О, боже… Дани? Не может быть! Как ты?
- Все хорошо! Нас привезли на большую землю, откуда можно позвонить. Я еле-еле вспомнила наш номер телефона.
Мы болтали обо всем. Я рассказала в лучших цветах про школу: упомянула только, какая красивая природа на острове и что преподаватели очень профессиональные. Постаралась не вдаваться в подробности. Мама сообщила, что их с Робертом отношения перешли на новый уровень – они стали оставаться друг у друга на ночь. Мне как-то не хотелось об этом знать, поэтому спросила:
- Что нового в городе?
- О, много чего! – далее последовал рассказ о малоизвестных мне людях, но это лучше, чем слушать про Роберта. Он неплохой, но их интимная жизнь меня мало волновала. В конце мама добавила:
- Кстати, наши соседи Форестеры, кажется, решили переехать, и сейчас продают дом.
Я застыла. Неужели Клемент переезжает в другой город?
- И куда они собрались? – как можно безразличнее спросила я.
- Я слышала, на север, но точно еще не знаю. Ты ведь встречаешься с Клементом Форестером?
- Уже полгода как нет, - сухо ответила я.
- А, ну тогда понятно, почему он гуляет с другой девушкой.
- Что?! – я чуть не вырвала телефонный провод из аппарата.
- Недавно в город переехала семья Бэнкс, у них девочка твоего возраста, кажется, Сильвия. Такая симпатичная блондинка, - объяснила мама, не заметив перемены в моем голосе.
- Угу, ясно. Значит, он теперь с ней?
- Я так понимаю, да. Но ведь вы расстались?
- Да, все в порядке, мам. У меня заканчиваются минуты, а еще раз позвонить я смогу только через год, - я грустно улыбнулась. Мы долго прощались, пока в трубке не щелкнуло. Мамин голос прервался. Я чуть не заплакала. Как же мне ее не хватало!
Весь обратный путь до автобуса я думала о Клементе. Значит, он окручивает каждую новую в городе девчонку? Стало быть, все местные уже давно окручены! Я была невероятно зла, и когда сопровождающий сделал нам замечание по поводу опоздания, я бесцеремонно наорала на него. Все смотрели на меня с испугом, и я извинилась и заставила себя успокоиться.
Автобус довез нас до аэропорта, оттуда на самолете на остров. Я была даже рада оказаться в школе – поездка на большую землю не принесла мне ничего хорошего. Зайдя в уже ставшую родной комнату, я, не раздеваясь, легла на кровать. Дэки, поняв, что мама сообщила мне не самые приятные новости, не беспокоила меня. Я сначала проклинала Клемента на чем свет стоит, но потом подумала – ведь мы расстались, значит вольны делать все, что вздумается! Так что нечего мне так трепать свои нервы… Но все равно я не могла принять то, что у Клемента появилась новая девушка. Может, они просто дружат?.. Меня аж передернуло от отвращения к самой себе. Хватит жалеть себя и думать, что Клемент до сих пор хранит чувства ко мне! Тот факт, что Клемент признался мне в любви в Варшаве был только что успешно забыт. Я живу своей жизнью, он – своей. За этим внутренним конфликтом я не заметила, как уснула.
…Все эти ужасные крики не заканчивались. Я стояла посреди школьного подвала и смотрела, как несчастных людей бьют и режут. Это не прекращалось. Я закрыла глаза руками, но кровавые сцены все равно стояли перед глазами. Я кричала, умоляла прекратить все это, но никто не слышал меня. Меня тошнило от густого запаха крови и мочи, и я попыталась открыть дверь, чтобы покинуть это кошмарное место. Дверь была надежно заперта. Не в силах больше терпеть, я сползла вниз по стене и обняла руками колени. Вокруг меня стонали окровавленные тела, я видела кишки, торчащие из… Меня, наконец, вырвало, долго и мучительно. Мне казалось, что я начинаю терять рассудок, как вдруг все прекратилось. Тишина. Я открыла глаза. Меня больше не окружали каменные стены подвала и раскромсанные тела. Я сидела на мшистой лужайке посреди редколесья. Передо мной стояла Анна.
- Зачем? – только и прошептала я.
- Чтобы ты поняла, как это ужасно. Стольких людей безнаказанно замучено, а кто в ответе?
- Тот, кто сделал это, давно умер, - ответила я. Анна больше не была похожа на перепуганную, вечно хныкающую девочку. Казалось, в детском теле сидит взрослая женщина.
- Да, жаль. Но есть те, кто знает об этом.
- Кто?
- Кто-то, кто находится сейчас в школе.
- Хватит уже этих загадок! – не выдержала я.
- Если ты не поможешь нам, то будешь до конца жизни каждую ночь видеть подобные сны. Может, тебе повезет, и еще раньше ты сойдешь с ума.
- Зачем вы так? – прошептала я.
Анна не ответила. Я вспомнила Жанетт, старушку, которая хотела, чтобы прах ее погибшей дочери был в безопасности. Тогда все было намного проще, и Диана помогала. А теперь из-за всех этих снов она совсем не приходит. И эти призраки решили извести меня, лишь бы получить огласку. Что же мне делать? Диана, мне нужна твоя помощь!
- Поверить не могу, что ты сама меня позвала, - послышался знакомый до боли голос.
Я подняла голову. Теперь я сидела на деревянной скамье в зеленом, освещенном летнем солнцем парке. Вместо Анны передо мной стояла Диана.
- Почему ты так долго не приходила? – спросила я ее.
- Разве я была нужна тебе?
- Да, конечно! – закивала я.
- Не лги, - холодно произнесла Диана. – Ты использовала меня, когда тебе это было нужно. Но на мои просьбы стать темной ты неизменно отвечала отказом. Так зачем мне такая преемница?
- Прости, - я опустила голову.
- Так что тебе нужно? – все-таки поинтересовалась Диана.
Я обрисовала ей ситуацию с потерпевшими кораблекрушение. В конце добавила, что их призраки жаждут отмщения и хотят сделать меня инструментом для этого. Диана внимательно выслушала.
- Трудная ситуация. Я могу что-нибудь придумать, но только в обмен на кое-что…
- Что?
- Ты выберешь тьму.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но промолчала. Какая диллема! Что выбрать – всю жизнь творить зло или дать призракам свести себя с ума? Я молчала долго, очень долго, а Диана терпеливо ожидала моего ответа. В конце концов, я дала его:
- Я согласна.
12
Учеба закончилась до сентября, и мы с Дэки наслаждались пусть и пасмурным, но летом. Мне, привыкшей к жаркому южному солнцу, приходилось постоянно тепло кутаться, а Дэки смеялась надо мной. Она надевала обычные джинсы и футболку с длинным рукавом, а я бесконечно ей завидовала. Правда, в большинство летних дней Дэки приходилось надевать куртку.
Каждый день мы занимались по часу – готовились ко второму курсу. Постигали самые азы того, что будем изучать в будущем году.
До сих пор вспоминая то нападение, я часто наблюдала за нашими парнями в столовой. Мне до сих пор казалось, что насильник был знаком мне. А откуда у меня в Воркуте знакомые? Остаются наши парни, которые полным мужским составом ездили с нами на большую землю. Неужели кто-то из них? Неужели Димитри? Ни о ком другом я и подумать не могла. Я ему отказала, и это его оскорбило настолько, что он решил отомстить мне таким странным и мерзким способом.
Я старалась избегать его всеми способами. Дэки не знала о моих подозрениях, но говорила, что я правильно делаю, что избегаю его. Он казался ей опасным. Она часто говорила, что своим звериным чутьем чувствует исходящую от него угрозу.
Диана все не появлялась. С тех пор, как мы разговаривали в последний раз, минуло две недели. Она обещала придумать способ избавить меня от гнета беспокойных душ. Я подозревала, что она ждет сентября, чтобы я на церемонии выбрала темную сторону. Тогда она поможет мне.
Дело в том, что перед тем, как начать второй год обучения, девушки должны на специальной церемонии выбрать сторону – Свет или Тьму. От их выбора зависело дальнейшее обучение. Диана говорила, что у меня по-прежнему есть перевес в силу темной стороны, поэтому Тьма с радостью примет меня. Я уже дала ей обещание, но мне совершенно не хотелось его выполнять.
Короткое лето быстро шло на убыль. Редкие деревца пожелтели и начали осыпаться. Трава, и так ржавого оттенка, стала еще темнее. Все это навевало мне непреодолимую тоску. Дэки назвала это «осенней депрессией», а я думала, что просто боюсь предстоящей церемонии. Как отреагируют преподаватели и ученицы, когда я выберу Тьму? Ведь я подаю большие надежды, и, перейдя на темную сторону, могу пошатнуть равновесие сил.
Кошмары по-прежнему посещали меня. Мне снились кровь, человеческие внутренности, крики, агония. С каждым разом это становилось все хуже. Дэки говорила, что я мечусь по кровати и вскрикиваю. Поход к госпоже Клаус стал вынужденным. Я подошла к ней после факультатива и попросила зелье, дающее спокойный сон без сновидений.
- Зачем тебе это? – строго поинтересовалась Клаус.
- Снятся кошмары, - объяснила я.
- Нужно искать психологическую причину, я так считаю. Зельем здесь не поможешь.
Я незаметно скорчила рожицу.
- Пожалуйста, я уже не могу спать по ночам. Я обязательно найду причину, но пока мне нужна передышка, - попросила я.
- Хорошо, но только ты сама сейчас его сваришь, - согласилась Клаус. Так даже лучше, обожаю готовить зелья.
Она достала из стеклянного шкафа все необходимые ингредиенты: кипрей, боярышник, мяту и ромашку. Каждая из этих составляющих готовилась по-особенному. Кипрей я сожгла, чтобы он превратился в пепел. Боярышник растолкла в кашицу. Мяту и ромашку заварила в кипятке. Все это я делала без каких-либо указаний, и Клаус довольно кивала головой. Далее я смешала кашицу из боярышника с пеплом кипрея и растворила все это в отваре мяты и ромашки. Получилось ароматное темно-зеленое варево.
- Молодец, Даниель, ты сделала все правильно. Ты будешь отличной ведьмой, - похвалила меня Клаус. Мне послышался подтекст: «ты будешь отличной светлой ведьмой». Я выбросила это из головы и, поблагодарив учительницу, пошла в свою комнату.
Отныне мои сны стали более спокойными. Я выпивала на ночь столовую ложку зелья, и все мои кошмары, нет, не прошли полностью, а стали более смазанными и тихими. Я видела и слышала что-то, но очень смутно. На утро я больше не чувствовала себя такой измотанной и больной.
Приближался сентябрь, а значит и церемония выбора. Я становилась все более беспокойной, даже Дэки заметила. Мы часто гуляли, наблюдая, как осень вступает в свои права, и разговаривали обо всем. В последний день августа мы пошли на вершину утеса, чтобы полюбоваться на ледяной серый океан.
- Ты так и не сказала, что сообщила тебе мама по телефону в Воркуте, - обиженно сказала Дэки. Я вздохнула.
- Прости, тогда я не могла сказать, слишком это тяжело. Дело в том, что мой бывший парень Клемент завел себе девушку.
- Но ведь он на суде признался тебе в любви! – воскликнула Дэки.
- Да, но когда это было! В феврале! Надеюсь, та девушка действительно хорошая, - задумчиво сказала я.
Мы расстелили на камне плед и уселись, подставив лица холодным лучам солнца и морскому ветру.
- Любишь его, да?
Я кивнула. Что бы я ни говорила, мои чувства не угасли. Дэки немного помолчала, а потом призналась:
- У меня был парень в Лугоже, моем родном городе. Его звали Ян, и он был обычным человеком.
Я подумала, что тоже считала себя обычным человеком, когда узнала, что Клемент – оборотень. Дэки продолжала:
- Мы познакомились на вечеринке, мне было пятнадцать, - подруга улыбнулась. – Он был у меня первым. Я действительно любила его, только он не знал, кто я на самом деле. Ты знаешь, что способности ведьмы полностью пробуждаются в семнадцать лет, а волк «просыпается» в двенадцать. Все произошло случайно. Он увидел, как я ночью тайком выбираюсь из бабушкиного дома, и проследил за мной. Наверно, думал, что я бегу к другому мальчишке. Он проследил до самого леса и увидел, как я перекидываюсь. Я сразу почуяла его, Яна спасло то, что я знала его запах.
Я вспомнила, что у нас с Клементом было похожая ситуация, когда он настиг меня на болоте. Потом он сказал, что меня спас мой запах.
- После этого он больше не приходил, всячески избегал меня, только один раз подбросил в ящик записку, в которой писалось, что мы больше не встречаемся. А потом он и вовсе переехал с родителями в Тимишоару. Я надеялась, что он, если любит меня, то примет такой, какая я есть, но нет…
Я обняла Дэки и прошептала:
- Наверно, каждому случается разочароваться в любви, и неважно, кто ты: ведьма или оборотень. Или даже суккуб, - мы дружно засмеялись.
Мы сидели, обнявшись, пока не стало окончательно холодно. Мы сложили плед и, взявшись за руки, вернулись в школу.
Настал день церемонии выбора. Ради такого случая был открыт и украшен большой зал. Церемонию назначили на шесть часов вечера, так что у меня было достаточно времени, чтобы извести себе все нервы. Дэки выглядела счастливой и не обращала внимание на то, что я совсем не радуюсь. Я знала, что она выберет Свет, как и большинство учащихся здесь девушек и юношей. Я вдруг задумалась, какую сторону выберет Димитри. Если светлую, то она перестанет таковой называться.
Я старалась не думать о грядущем, и поэтому много времени уделила своей внешности, чего не делала уже давно. Волосы уже давно отросли ниже лопаток, поэтому я завила их щипцами Дэки. Косметика у меня была самая примитивная: тушь и румяна, поэтому косметичка Дэки также пригодилась. Через десять минут я самокритично осмотрела себя в зеркало. Немного непривычно было смотреть на себя такую. Последний раз я красилась, кажется, на зимний бал. От этого воспоминания мое настроение стало еще паршивей, и я отодвинула зеркало и хмуро уставилась в окно. Ветер разносил последние желтые листочки, а небо стало тяжелого свинцового цвета. Осень, как же быстро. В Спрингфилде такая погода наступала только в конце ноября.
В комнату зашла Дэки. Она надела красивое фиолетовое платье и наложила незаметный, но умелый макияж.
- Какая ты красивая! – воскликнула она, застыв на пороге. Я вяло улыбнулась.
Час начала церемонии неумолимо приближался. Дэки и я становились все напряженнее, только вот наше с ней напряжение было совершенно разной природы. Дэки предвкушала, как пройдет через таинство и приблизится к своей цели стать настоящей ведьмой, а я шла как на эшафот. Перед моими глазами так и стояла Диана, напоминая о моем обещании.
Наконец, мы накинули на красивые вечерние платья черные балахоны и прошли в зал, где уселись на выставленные кругом стулья. Девушек было слишком много, поэтому стулья образовали пять или шесть кругов. В центр круга вошла Драгомира и расставила на полу зажженные свечи в определенном порядке, а сама встала в образованный свечами небольшой кружок. Потом она закрыла глаза и воздела руки к потолку. Мы проделали то же самое. Теперь меня охватило волнение от таинственности и древности совершаемого обряда.
- Свет и Тьма! – крикнула Драгомира.
- Свет и Тьма! – хором повторили мы.
- День и Ночь!
- День и Ночь!
- Придите и благословите нас, ибо мы служим вам. Мы проливаем Свет и окутываем Тьмой. Мы благословляем День и жаждем Ночи. Мы Ваши дочери и сыновья!
Мы все повторили за Драгомирой. Свечи вспыхнули особенно ярко. Я увидела, как в одном краю зала факелы загорелись сильнее и ярче, а в другом почти потухли. Я чувствовала здесь присутствие обеих сторон. Драгомира продолжала что-то бормотать на неизвестном мне языке. Закончив, она остановилась и открыла глаза.
- Теперь ваш черед, - эти слова были обращены к нам. Каждая девушка по очереди вставала, произносила призыв и выбирала сторону. Я наблюдала за происходящим и совсем не рвалась в центр круга. Когда на стулья остались сидеть только я и мужская часть учащихся, на светлую сторону перешло четыреста тринадцать человек, а на темную – двадцать.
Настала очередь ботаников – они по очереди вышли и приняли Свет. Потом вышел Лукас. Я скользнул по мне взглядом, но я не обратила внимания. Он также выбрал Свет. Остались я и Димитри. Как здорово! Димитри красиво улыбнулся:
- Дама вперед?
- Я, пожалуй, откажусь, - помотала я головой.
Димитри вышел в центр, произнес призыв, дождался отклика и выбрал Тьму. Кажется, никто в зале не удивился. Вот настала и моя очередь, сколько я не оттягивала. Я встала в круг и приготовилась произнести призыв, как услышала шепот Драгомиры, стоящей рядом:
- Ты сама поймешь, в какую сторону идти. Просто следуй зову.
Я закрыла глаза и сконцентрировалась на своей силе и воле.
- Свет и Тьма, День и Ночь, Придите и благословите меня, ибо я служу вам. Я проливаю Свет и окутываю Тьмой. Я благословляю День и жажду Ночи. Я Ваша дочь! – прошептала я и ощутила легкий ветерок. Откуда ему взяться в запертом зале? Тут я явственно услышала ЗОВ. Меня непреодолимо тянуло к темноте, я окунулась в ее прохладу и почувствовала настоящее чувственное возбуждение. Дрожь пробежала по всему моему телу. Тьма звала меня, и я шла на ее зов, я чувствовала, что принадлежу ей. Я открыла глаза и обнаружила, что уже стою среди тех, кто тоже выбрал тьму. Кажется, моя реакция на отклик немного всех удивила. Я увидела восторг в глазах стоящего рядом Димитри, а выражение глаз Дэки, Драгомиры и большинства присутствующих было почти одинаковым – удивление, сожаление, даже обида. Мало кто думал, что я выберу Тьму.
13
Церемония подошла к концу, и все сняли черные балахоны и прошли в зал поменьше, где был накрыт большой праздничный стол.
Я поискала глазами Дэки и обнаружила ее, одиноко стоящую в отдалении. Я чувствовала неловкость, когда шла к ней. Она думала, что мы обе выберем Свет, мы даже это не обсуждали. Дэки посмотрела на меня с неприкрытой обидой.
- Дани, почему?
- Она позвала меня, я ничего не могла с этим поделать, - тихо ответила я.
- Теперь мы будем учиться по отдельности, - произнесла Дэки, - может быть, даже жить. Не знаю, позволят ли светлой и темной жить вместе. Ах, Дани, как я буду без тебя?
Я обняла подругу и погладила ее по прохладному белому плечику.
- Никто нас не расселит, я не позволю. Успокойся.
Дэки действительно быстро успокоилась и обняла меня в ответ. Мы немного постояли молча.
- Дани, что ты почувствовала, когда тьма откликнулась на твой призыв? – вдруг спросила Дэки. Я вспомнила те восхитительные ощущения.
- Это было так приятно, словно кто-то ласкает меня. Не знаю, как даже объяснить… Это было чудесно!
- Ммм… а я почувствовала просто легкое тепло и свет, - немного завистливо сказала Дэки. Я засмеялась и обняла ее еще крепче.
Тяжкий груз в виде обещания Диане, наконец, свалился с моих плеч. Тьма сама позвала меня, мне даже не пришлось противиться Свету, потому что он сразу отверг меня. Значит, все так и должно было случиться. Я в любом случае оказалась бы на темной стороне.
Я решила, что нужно повеселиться, тем более, после долгой и жесткой диеты нам накрыли такой богатый стол. Я попробовала все блюда и напитки, остановив выбор на сидре. После нескольких бокалов я ощутила себя восхитительно пьяной. Дэки была рядом и смеялась без остановки. Что еще нужно для счастья?
В какой-то момент я отошла от остальных, чтобы поправить ремешок на туфле. От алкоголя, выпитого перед этим, я чуть не потеряла равновесие, но чья-то рука вовремя поддержала меня. Я подняла глаза на своего спасителя и увидела Лукаса.
- О, привет! – улыбнулась я. Кажется, сегодня я улыбалась абсолютно всем.
- Даниель, ты сегодня замечательно выглядишь, - немного смущенно сказал Лукас. Я вздохнула.
- Лукас…
- Нет, нет, выслушай меня! Я давно хотел сказать, что ты мне нравишься. Ты такая замечательная. Я хотел бы, чтобы между нами было нечто большее, чем просто дружба.
- А между нами есть дружба? – удивленно спросила я, но Лукас, кажется, меня не слышал.
- Я никогда не говорил ничего подобного ни одной девушке, - взволнованно продолжал он, - но ты согласилась бы быть моей девушкой?
Я с сомнением смотрела на него. Он это серьезно?
- А разве в школе это не запрещено?
- Да, но мы могли бы встречаться тайно.
Я вздохнула еще раз.
- Послушай, Лукас, ты хороший парень. Я уверена, ты найдешь девушку, которая полюбит тебя. Я для тебя слишком сложная, как-то так… У меня такой характер, что ты и дня не выдержишь, поверь. Может, мы все-таки останемся друзьями? – я протянула руку и положила ее на плечо Лукаса, стараясь при этом сохранить должное расстояние.
Лукас смотрел на меня глазами побитой собаки. Я улыбнулась и похлопала его по плечу, после чего, с явным облегчением, вернулась к остальным.
- Чего он от тебя хотел? – спросила немного пьяная Дэки.
- Предлагал стать его девушкой, - серьезно ответила я. Дэки промолчала, а потом фыркнула так громко и смешно, что я не выдержала и захохотала вместе с ней. Краем глаза я увидела, что Лукас, поглядывая на нас, стоит рядом с Димитри и что-то ему высказывает, размахивая при этом руками.
Вечеринка вскоре подошла к концу. Мы с Дэки хотели танцевать еще, но музыку выключили, и нам ничего не оставалось, как вернуться в комнату. Мы шли полутемными коридорами в обнимку и напевали какую-то пошлую песенку, безудержно смеялись, в общем, нарушали устав школы, как могли.
Достигнув комнаты, мы, не прекращая хихикать, разделись и легли вдвоем в одну кровать, крепко обнялись и, прошептав друг другу «люблю тебя» заснули глубочайшим сном.
…Я стояла на краю поляны и наблюдала, как несколько охранников кромсают огромными ножами трех мужчин. Казалось, они хотели не просто порезать их, а расчленить. Я не могла сдвинуться с места или закрыть глаза, поэтому приходилось наблюдать за всем этим, борясь с подступающей тошнотой. Экзекуция не заканчивалась, и я уже начала молить о пощаде. Внезапно все исчезло, и вместо кровавой бойни передо мной стояла Анна. Я уже всей душей ненавидела эту невинную с виду девочку. Зачем я только помогла ей вылезти из тех ящиков?
- Как самочувствие, Даниель? – язвительно спросила Анна.
Я молчала. Ей-богу, если бы я встретила ее вживую, то не посмотрела бы, что она еще ребенок, и свернула бы тонкую шею.
- Ты еще не приняла решение, как нам помочь? – допытывалась девчонка.
- Я в процессе, - процедила я.
- Прекрасно.
Поляна закружилась и исчезла во тьме, но я не проснулась. Кажется, мне начал сниться обычный сон, каких я уже очень давно не видела.
Я сидела в гостиной дома Клемента и играла с Эдом, его младшим братишкой. Мы строили гараж и загоняли туда машинки. Тут в комнату вошел Клемент, и я оглянулась на него. У меня даже дыхание перехватило – я так давно не видела его, что забыла, какой он красивый. Я встала и подошла к нему. Мне хотелось хотя бы во сне ощутить прикосновение его рук, мягкость его губ… В мгновение ока мы перенеслись из гостиной в спальню Клемента. Я все еще стояла рядом, даже не обнимая его. Наконец, его руки скользнули по моей талии, и я в ответ обхватила его шею. Наши губы встретились, и для меня это было маленьким взрывом. Я жадно целовала его, наши языки вступили в сладкий поединок. Поцелуй становился все глубже и жарче. Легкое движение – и мы на кровати. Клемент снял с меня футболку, и моя грудь оказалась в его теплых ладонях. Он нежно покусывал тонкую кожу под бюстгальтером, и я не могла сдержать стон. Вскоре и бюстгальтер полетел вслед за футболкой. На мне остались еще шорты, на Клементе – джинсы. Я погладила твердые мышцы его груди и живота и спустилась, чтобы расстегнуть ширинку. Мне уже не верилось, что это сон.
Когда мы оказались полностью обнаженными и готовыми к тому, чтобы слиться воедино, Клемент погладил мой живот и прошептал, щекоча мне ухо:
- Как мы его назовем?..
Вдруг мне стало трудно дышать, словно на голову накинули пластиковый пакет. Я проснулась и увидела прямо перед собой серебристо-серые глаза Димитри. Он зажимал мне рот ладонью и, прошептав «сладких снов», поменял ладонь на тряпку, пропитанную какой-то ароматной жидкостью. Я попыталась закричать и вырваться их хватки его сильных рук, но у меня ничего не вышло. Ноги и руки были словно не мои. Веки стали свинцовыми. Шепча грязные ругательства, я медленно погружалась в темноту.
14
Светло… темно… светло… скрежет… гудение… Я неторопливо анализировала все, что видела и слышала. Голова была абсолютно пустой и просто раскалывалась, будто я перебрала с алкоголем накануне. Впрочем, так и есть. Почему так трудно открыть глаза? Я попыталась пошевелиться и не смогла. От равномерного гудения, окружавшего меня, голова заболела еще сильнее. Где-то рядом слышались голоса, показавшиеся мне знакомы.
Наконец, я смогла поднять невероятно тяжелые веки. Надо мной был какой-то странный потолок: низкий и пластиковый, да еще и с маленькими встроенными лампами.
Я опять попыталась пошевелить руками. С огромным трудом подняв голову, я оглядела себя и с удивлением обнаружила, что связана. Руки заведены за спину, а ноги крепко прижаты друг к другу. Глаза плохо фокусировали, будто я приняла транквилизатор... Транквилизатор! Кто-то прижал к моему лицу тряпку, и я вырубилась! Кто?.. Димитри!
Я поморгала и напрягла глаза. Я лежала на полу, спасибо, что он был застелен ковром. По обе стороны от меня располагались мягкие кресла. Я в автобусе?
Сильно тряхнуло, и я почувствовала знакомую тошноту. О, боже, Димитри увозит меня куда-то на самолете!
- Эй, кто-нибудь! – крикнула я.
Голоса замолкли. Из-за шторки показался Димитри. Я готова была плюнуть ему в лицо.
- Развяжи меня, - потребовала я.
Димитри засмеялся.
- Я похож на дурака? Полежи пока здесь, лететь осталось недолго.
- Куда мы летим?
- Туда, где ты убила Кристину. В Спрингфилд, - улыбнулся Димитри.
Я не верила своим ушам.
- Но зачем? – чуть не застонала я.
Димитри сел в одно из кресел и оказался прямо надо мной. Это было достаточно неприятно для меня – видеть его довольное ухмыляющееся лицо.
- Видишь ли, ты убила ее и осталась безнаказана, хотя я считаю иначе.
- Тебе-то что с того? Может, ты ее трахал? – презрительно спросила я.
- Нет, - засмеялся Димитри. – Ты такая глупая. Она была моей коллегой.
- Что?
- Я инкуб.
Я смотрела на него во все глаза.
- Ты не знаешь, что это такое? – с притворным разочарованием протянул Димитри. – Если девушка продаст свою душу ради секса, то она становится суккубом. А если парень, - он указал на себя большим пальцем, - то инкубом. Таким как я. Как ты думаешь, зачем я ходил к Илинке? Просто получать порцию энергии. От светлых ее можно получить в том же количестве, что и от людей. Жаль, что ты выбрала Тьму, и не смогу затрахать тебя до смерти. Придется просто убить.
- Илинка была светлой? – удивленно спросила я, даже забыв об опасности.
- Да, несмотря на то, что была такой стервой. Я и от тебя немного получил при поцелуе, когда ты еще не совсем перешла на темную сторону.
Я вспомнила, что после поцелуя в душевой почувствовала себя невероятно уставшей, но списала это на слишком горячий душ.
- Но зачем ты так настойчиво требовал у Илинки, чтобы в комнате никого не было? Вы, кстати, могли заняться сексом и в туалете, никто вас не осудил бы. А мне из-за ее нервотрепок пришлось несладко, – злобно сказала я.
- Ты действительно глупая. Ты ведь видела Кристину в момент занятия сексом. Ты видела, как ярко светится идущая из жертвы энергия.
Я на самом деле почувствовала себя глупой. Как я могла забыть?
- Но зачем тебе мстить за смерть Кристины? – я подумала, что, может, смогу его образумить.
Димитри вздохнул и уселся в кресле поудобнее, в то время как я в самой неудобной позе лежала на жестком полу.
- Триста пятьдесят два года назад я продал душу дьяволу. Я был тощим и слабым, девушки не обращали на меня внимания. Однажды ко мне подошел какой-то человек и предложил вечную молодость и безупречную красоту в обмен на одну незначительную вещицу – мою душу, - Димитри грустно улыбнулся. – Я согласился, не понимая до конца всю серьезность сделки. С тех пор я обязан был заниматься сексом с людьми или светлыми для того, чтобы получать жизненную энергию и выполнять план. Ведь те, с кем я занимался сексом, получали больше шансов оказаться после смерти в аду.
Я внимательно слушала, пытаясь незаметно ослабить веревки.
- Сто сорок два года назад я познакомился с Кристиной. Мы подружились, даже иногда занимались сексом ради чистого удовольствия, ведь не могли забирать энергию друг у друга. Она многому научила меня: флиртовать, соблазнять, доставлять удовольствие. Я уважал и ценил ее,.. пока одна маленькая наглая ведьмочка не стерла Кристину с лица земли! Ее душа теперь будет вечно гореть в аду!
Димитри кричал так, что у меня заложило уши. Потом с силой ударил по соседнему креслу и уже спокойнее произнес:
- Настала твоя очередь умирать.
Я молчала. Теперь мне был понятен смысл бесконечных взглядов и жестов Димитри: он меня ненавидел, но пытался делать вид, что интересуется мной.
- Когда Кристина погибла, я был в «Мирославце». Туда меня под видом ведьмака еще год назад послали для улучшения навыков. Мы, инкубы, тоже можем колдовать, пусть и не так сильны, как ведьмаки. Я узнал, что тебя отправляют в эту школу, и понял – это мой шанс! Шанс отомстить. Сначала я хотел соблазнить тебя, чтобы высосать всю энергию до дна, но ты не поддавалась на мои уловки. Потом на церемонии выбора ты выбрала Тьму, и я понял, что план нужно менять.
Тут Димитри наклонился ко мне совсем низко и погладил по волосам.
- Знаешь, ты была такая красивая на церемонии. Когда ты призывала Тьму и чувствовала ее отклик, я видел, что ты возбуждена, и возбудился сам. Мне хотелось затащить тебя куда-нибудь подальше и оттрахать до смерти.
Димитри соскочил с кресла и оказался рядом со мной. Я отпрянула, догадавшись, что он задумал. Димитри жестоко поцеловал меня, укусив за губу до крови, и схватил за грудь одной рукой, другой пытаясь стянуть мои пижамные штаны. Учитывая, что я была связана и не могла отбиваться, это было самое настоящее изнасилование.
- Не получилось в Воркуте, думаешь, получится сейчас? – я собрала всю свою волю, чтобы развязать веревки, но была слишком напугана. К моему удивлению, Димитри остановился.
- В Воркуте? – спросил он.
- Да, я узнала тебя!
Димитри непонимающе посмотрел на меня, но вдруг что-то понял, обернулся и крикнул:
- Эй, иди сюда!
Из-за шторки показался… Лукас.
15
Я смотрела на него с обидой и злостью. Вот уж не подумала бы! Лукас – соучастник Димитри.
- Лукас, что было в Воркуте? Ты видел там Даниель? – строго спросил Димитри.
- Нет, ничего не было, - тихо ответил Лукас, потупив глаза. В мою сторону смотреть он и вовсе боялся.
- Отвечай! – Димитри сказал это таким тоном, что я вздрогнула.
Лукас побледнел.
- Я просто… хотел поцеловать ее.
- И поэтому ударил по голове? – выдохнула я.
- Иначе ты бы не согласилась.
Я не знала, плакать мне или смеяться. В другой ситуации я, наверно, хохотала бы как наркоманка под кайфом. Ударил, чтобы поцеловать! Господи, какой бред…
- Ты пытался изнасиловать меня! Ты расстегнул мою одежду! – закричала я.
- Нет, вовсе нет! – запричитал Лукас. – Я просто испугался, что ударил слишком сильно, и ты умерла, поэтому я хотел послушать сердце.
- Ты больной, - вынесла я свой вердикт. – Что Димитри пообещал тебе в обмен на помощь?
- Вечную жизнь, - таков был ответ.
Я еще не встречала таких клинических идиотов.
- Ты хотел этого придурка сделать инкубом? – я удивленно уставилась на Димитри. – Он бы вам такой сбой в системе устроил!
Димитри пожал плечами.
- Зачем он тебе вообще нужен? – спросила я.
- Все просто: он умеет управлять самолетом. Его отец – летчик.
- А кто тогда сейчас управляет самолетом? – заволновалась я.
- Не волнуйся, детка, автопилот.
Димитри встал и вместе с Лукасом скрылся за занавеской, а я облегченно вздохнула - насилие не продолжится. У меня никак не получалось сконцентрировать силу, чтобы ослабить веревки. Я напрягала свое сознание, но безрезультатно.
Из динамика раздался насмешливый голос Димитри:
- Уважаемые пассажиры, самолет заходит на посадку. Просьба пристегнуть ремни безопасности.
- Придурок! – пробормотала я, все еще пытаясь что-нибудь сделать с веревками. Значит, мы уже над Спрингфилдом. От этой мысли сердце забилось чаще.
Самолет стало сильно трясти, мне пришлось бороться с тошнотой. Учитывая, что я знала, кто управляет самолетом – ведьмак-идиот – я боялась в два раза больше. Самолет накренился вперед, и я покатилась по гладкому ковру. Наконец, я почувствовала легкий удар снизу. Мы сели. Сейчас начнется самой страшное.
Из кабины вышел Димитри и грубо поднял меня на ноги. Идти я не могла, поэтому он развязал мне ноги, после чего толкнул к выходу. Я неуклюже спрыгнула на землю, чуть при этом не упав. Ноги затекли и совершенно не слушались меня. Оказавшись снаружи, я быстро огляделась. Лукас посадил самолет на какой-то заброшенной посадочной полосе, где скорей всего нет ни души. Спасения ждать неоткуда.
- Как вы это сделали? Ведь чтобы куда-то лететь, нужно запрашивать разрешение диспетчера, - спросила я.
- Лукас все сделал. Я вырубил охранника, а Лукас получил разрешение на вылет. Наша школа у них числится обычной метеорологической станцией, с которой часто вылетают самолеты. Так что никто тебе не поможет. Когда в школе хватятся, будет уже слишком поздно. Вперед!
Димитри толкнул меня в спину, и я опять чуть не упала. Мы дошли до какого-то заброшенного дома неподалеку от посадочной полосы. Димитри усадил меня к стене и снова связал ноги. Я никогда еще не чувствовала себя настолько беспомощной.
- Пересидим здесь вечер, а ночью проберемся на старый завод неподалеку. Утром твое тело найдут. Это будет просто идеальное убийство! – воскликнул Димитри.
- Ты ненормальный! Вы оба ненормальные! Стоило тащиться в такую даль, чтобы просто убить меня, – разозлилась я.
- Ты не понимаешь, - почти с нежностью ответил Димитри. – Для меня это принципиально. Мой план состоит в том, чтобы именно твой любовничек нашел твой труп. Скорей всего, его обвинят в твоей смерти. Об этом я тоже позабочусь.
Я задергалась в своих путах и закричала:
- Нет, не смей его трогать! Просто убей меня, но его не трогай! – я заплакала. Димитри поцокал языком и вышел из комнаты. Со мной остался только Лукас, который на протяжении всего разговора виновато смотрел на меня.
Я ревела в голос. Меня страшила смерть и то, что Клемент оказался при этом под угрозой. Все это напоминало мне какой-то кошмар. Ну почему все это происходит со мной? Я проклинала все на свете… Вдруг я почувствовала, что рядом кто-то присел. Я подняла глаза и сквозь слезы с трудом разглядела Лукаса.
- Дани, прости меня.
- Ничего, Лукас, я сама виновата, – прошептала я, всхлипывая.
- Все это так глупо. Я не хотел помогать Димитри, но он не желал отказываться от своей безумной идеи. И поэтому я был нужен ему.
- Ты мог отказаться, - сказала я.
- Я боюсь его. Я, наверно, выполнил бы его просьбу даже без обещания вечной жизни, настолько я боюсь его, - прошептал Лукас. Он вынул из кармана складной ножик и, перерезав веревки, прошипел. – Беги!
Я не верила в это. Ноги плохо слушались меня, когда я попыталась встать. Лукас смотрел на меня огромными глазами. Он уже знал, что ему за это будет. Я аккуратно открыла наполовину целое окно и выбралась наружу.
Вокруг был лес. Знать бы, куда бежать. Я продиралась сквозь заросли, пытаясь вспомнить в какой части города находится этот заброшенный аэродром. Димитри упомянул, что неподалеку от того завода, где я когда-то была на вечеринке, и где Димитри задумал меня убить. Черт, как же это далеко от города! Я увидела впереди просвет и побежала. Это был пустырь перед тем самым заводом. Слава Богу, я помнила дорогу в город и побежала, что есть силы. Если инкуб заметит мое исчезновение, то нагонит в мгновение ока. Я думала о Лукасе. Хоть он и ненормальный, но все же хороший. Жаль его…
Если бы я в таком виде оказалась посреди острова Нордбрук, то через минуту превратилась бы в ледышку. А в штате Теннесси босые ноги, пижамные штаны и топ на лямках идеально подходили к теплой осени, скорей похожей на лето. Только вот ступни уже через пять минут начали болеть и кровоточить.
Я бежала вдоль дороги в город, вдали уже были видны огни. Сзади послышался шум автомобиля.
- Леди, с вами все в порядке? – раздался вежливый мужской голос. Я оглянулась. Из окошка на меня смотрел обеспокоенный пожилой мужчина.
- О, все в порядке, просто я иду с пижамной вечеринки! – как можно беспечнее ответила я.
- Но вы босая!
- Ну, я забыла надеть тапочки, - «Боже, что я несу?»
- Хотите, подвезу? – по голосу мужчины я услышала, что он был бы рад отказу такой странной девушки.
- Да, конечно! – я открыла дверь его дряхлого пикапа и залезла в салон. Мои шансы убежать от Димитри резко возросли.
По дороге я думала, куда мне ехать. К маме? Она с ума сойдет, когда увидите меня на пороге, да еще в таком виде. К какой-нибудь подруге. Ни одну их них я не видела почти год, вряд ли они обрадуются моему позднему визиту. Что ж, решение принято.
Я вежливо попросила дедулю высадить меня у самого знаменитого дома в городе – дома семьи Форестер. Когда пикап уехал, и я осталась стоять на дороге, то вдруг подумала: сейчас я постучусь к ним в дверь, и что я скажу? Привет, давно не виделись? Ох, боже… делать больше нечего. Я отворила калитку и вошла во двор. В глаза бросилась табличка «Продается». А что, если они уже съехали, и здесь живут другие люди? Я все же решила попытать удачу и постучалась в большую дубовую дверь.
Дверь открылась, и на пороге стоял Клемент.
16
-Дани?! – наверно, еще никогда я не видела Клемента настолько обескураженным.
- Привет! – ничего умнее я не придумала.
- Почему ты здесь? Босая и в пижаме? Да проходи же! – Клемент схватил меня за руку и затащил в дом. Он провел меня на кухню, усадил за стол и поставил передо мной чашку дымящегося ароматного чая.
- А где мистер Форестер и Эд? – спросила я, делая глоток и чувствуя как по телу разливается тепло.
- Они уехали в Феникс, посмотреть дом. Вернутся завтра. Дани, может, ты уже объяснишь хоть что-нибудь? – Клемент серьезно смотрел на меня темными глазами, в которых я прочитала крайнее беспокойство.
Я рассказала все, что касалось Димитри. От начала и до конца. Остальные мои проблемы Клемента не касались. Я закончила рассказ, и Клемент сжал кулаки, лицо его исказилось от ярости.
- Я так и знал, что одним судом это дело не закончится. Все-таки нашлись среди темных те, кто захотел отомстить. Черт! – Клемент с такой силой ударил кулаком по столу, что моя чашка жалобно зазвенела. – Если хочешь, можешь подняться наверх в душ и переодеться.
Я кивнула.
Стоя под горячим душем, я расставила все по полочкам. Первое – моя подруга-оборотень случайно убила мою злобную соседку, и если кто-нибудь узнает, ее казнят. Второе – толпа призраков хочет, чтобы я всем поведала их историю и при этом раскрыла перед людьми существование ведьм. Третье – сумасшедший инкуб в отместку за убийство сестры по духу привез меня в штаты, чтобы убить и обвинить в этом Клемента. Господи, да за что мне все это? Что я не так сделала в своей короткой жизни? Это просто тупик. Угроза висит надо мной, моим любимым, моей лучшей подругой и над всеми ученицами школы. И все из-за меня одной. Может, все-таки лучше, если Димитри убьет меня?
Я вышла из душевой кабинки и застыла под горящими глазами Клемента. Кажется, он принес мне полотенце как раз вовремя. Я стояла перед ним обнаженная и мокрая. Плохо что осознавая, я бросилась в раскрытые объятия Клемента. Его руки стали жадно гладить мою кожу. Я впилась в его губы почти грубым поцелуем, и Клемент даже застонал. Он уложил меня прямо на кафельный пол ванной и стянул с себя футболку. Мои руки тут же потянулись к его груди и животу. Я гладила его кожу, ощущая, как под пальцами перекатываются упругие мышцы. Клемент поцеловал меня в шею и спустился к груди. Когда его губы обхватили сосок, я не смогла сдержать стона и принялась лихорадочно возиться с ширинкой его джинсов. Грубая ткань терлась о внутреннюю поверхность моих бедер, распаляя меня еще больше. Наконец, Клемент полностью избавился от одежды и лег на меня. Я чувствовала прикосновение его плоти. Клемент хищно улыбнулся, поддразнивая меня. Я уже не могла сдерживаться, и нажала ладонями на его бедра. Тогда он вошел в меня.
Это было сказкой. Я опять парила над землей от наслаждения. Я больше не чувствовала прохладного пола ванной, я чувствовала только тепло любимого тела, гладкость кожи и аромат леса. Мы вместе двигались к вершине, и когда достигли ее, закричали от блаженства.
Мы остались лежать на полу, измотанные и счастливые. Моя голова покоилась на груди Клемента, его руки крепко обнимали меня. Я закрыла глаза. Сейчас я не думала ни о каких проблемах.
- Это правда, что у тебя есть девушка? – спросила я.
- Нет.
- Не ври, - я ткнула Клемента под ребра, - мне мама сказала.
- У меня есть ты. А Сильвия просто знакомая. Мы иногда гуляли. На самом деле ей нравится Стив Рендалл.
- Из футбольной команды?
- Ага.
Мы лежали, наслаждаясь близостью друг друга.
- Дани, все наладится. Мы что-нибудь придумаем.
- Но что можно сделать?
- У тебя остался еще порошок, которым ты убила Кристину?
- Да, он дома, у мамы.
- Значит, нужно взять его и…
Где-то внизу раздался звон стекла. Мы подскочили как ошпаренные. Клемент прижал палец к губам, и я кивнула. Пока Клемент лихорадочно натягивал свою одежду, я нашла белый махровый халат и надела его. Мне показалось, что я услышала на первом этаже звук шагов. Неужели Димитри заявился сюда?
Клемент выключил свет в ванной и приоткрыл дверь. В комнате никого не было, только ноутбук еле слышно гудел.
- Оставайся здесь, - приказал мне Клемент, и я не посмела возразить. Он ушел, а я осталась сидеть на кровати и безумно волноваться.
Что можно придумать? Идти в дом мамы за порошком уже не получится. Значит нужно предпринять еще что-нибудь. Какие рецепты я помню? А хотя какая разница, все равно нужных ингредиентов и времени на приготовление не найдется! Я принялась нервно ходить по комнате, стараясь придумать план спасение. Залезла под кровать и извлекла на свет запыленную бейсбольную биту. Этим я его не убью, зато хорошо врежу по голове.
Внизу что-то загремело. Я уже не могла сидеть в комнате и вышла в коридор. С первого этажа больше не доносилось ни звука. С битой наперевес я неслышно дошла до лестницы. Никого не было видно, свет горел только на кухне. Я занесла биту над головой и медленно спустилась вниз. Тишина. Где же Клемент?
- А мы уже подумали, ты не почтишь нас своим присутствием, - произнес знакомый голос. Димитри.
Я обернулась. В гостиной стояла кромешная тьма. Внезапно вспыхнул свет, и я увидела вольготно сидящего в кресле инкуба. Он улыбался.
- Где Клемент? – прошипела я. Димитри сделал вид, что вспоминает.
- Клемент? Хм, последний раз я видел его вон там, - он показал пальцем в сторону. Я повернула голову и ахнула. Клемент сидел в кресле, крепко связанный. Из раны на голове сочилась кровь. Я повернулась к Димитри.
- Какой же ты ублюдок!
- Знаешь, все получилось даже лучше. Я убью тебя здесь. Выглядеть это будет так. Вы с Клементом подрались. Ты ударила его бейсбольной битой по голове, а он тебя пырнул ножом, - с этими словами Димитри достал из кармана складной ножик и щелчком извлек блестящее лезвие.
- Никто в такую чушь не поверит! – сказала я.
- Люди верят в то, во что хотят верить. Он тебя бросил и завел новую подружку, а ты решила расквитаться. В итоге, ты мертва, твой дружок – в тюрьме, а я с чувством выполненного долга возьму недельный отпуск у Октавия.
- Октавий. Я так и думала, что он замешан в этом, - произнесла я. Я пыталась что-нибудь придумать, чтобы спасти себя и Клемента. Сила еще не восстановилась, а одна я ничего не смогу сделать.
- Нет, Октавий скорей просто безразличный наблюдатель.
- Что с Лукасом?
- Этого тебе лучше не знать. Он совершил ошибку, которая стоила ему жизни, - ответил Димитри.
- Ты тварь, - прошептала я.
Инкуб хлопнул в ладоши.
- Все, мне надоело болтать! Пора заканчивать. Пусть твой дружок увидит, как ты сдохнешь, Даниель Фокс!
Димитри вскочил с кресла. Все произошло в одно короткое мгновение. Клемент освободил руки и закричал, привлекая внимание Димитри. Я уже занесла над головой биту, чтобы сделать решающий удар, как инкуб сделал едва заметное, почти неуловимое, движение рукой. Клемент замолк. Я сначала ничего не поняла. Бита выпала из моих рук. Димитри выдернул нож из живота Клемента, и на белой футболке расползлось багровое пятно. Я смотрела на Клемента. В его глазах отразились все те, чувства, которые он не успел мне высказать. Потом они закрылись. Навсегда.
- Упс! – воскликнул Димитри.
17
Я стояла как восковая кукла. Я не верила… Клемент лежал на полу, и мне хотелось подбежать и, потрепав его за плечо, крикнуть: «Вставай, нам нужно спасаться! Что ты разлегся? Бежим!». Нет, он не встанет…
Димитри встал передо мной с окровавленным ножиком в руке.
- Хм, получилось не так, как я задумал.
Я молчала. Я чувствовал, как во мне растет сила, как она темным облаком обволакивает меня. Казалось, воздух в комнате стал потрескивать. Димитри, ничего не замечая, схватил меня за руку.
- Не трогай меня! – чужим голосом процедила я и выдернула руку с такой силой, что Димитри чуть не упал. Впервые я увидела в его глазах неподдельный страх.
- Даниель?
- Замри.
Инкуб застыл словно замороженный, только глаза бешено вращались, выдавая его испуг. Я буду убивать его медленно, чтобы он в полной мере насладился болью и муками. Сначала я сломала ему руку. Крик боли разнесся по комнате.
- Ну как? – мило спросила я. Инкуб только захныкал. Я чувствовала почти оргазм с каждой сломанной косточкой этого ублюдка. Когда ломать уже было нечего, я вспомнила, что таким образом не убью его бессмертную душу, только причиню боль физическому телу.
- Я взываю к Постеа, - я подняла руки и закрыла глаза, пытаясь нащупать нить, ведущую в потусторонний мир. Сейчас это оказалось так просто. – Я призываю всех демонов, заберите эту бессмертную душу в ад, чтобы до скончания веков она жарилась на ваших сковородах!
Димитри закричал так страшно, что у меня заложило уши. Я с улыбкой наблюдала, как его переломанное тело начинает крошиться и рассыпаться в прах. Когда на полу осталась кучка золы, и я довольно усмехнулась, сила оставила меня. Это произошло настолько резко и болезненно, что я потеряла сознание.
Снова я просыпалась от того, что голова раскалывалась, как после бурной вечеринки. Я, не открывая глаз, села. Где я? Что произошло? Я помнила, как мы с Клементом занимались любовью на полу ванной. Это был так чудесно, что улыбнулась, вспоминая… Потом мы услышали шум. Что за шум? Почему мы испугались? Ох, черт, Димитри! Как же я могла забыть? Я приоткрыла глаза. Оказывается, я лежала на полу. В окно ярко светило солнце, и от этого голова просто раскалывалась пополам. Что было дальше? Клемент пошел посмотреть, я пошла следом. Воспоминания стали накатывать как волны. Клемент связан, я заношу биту, крик, кровь…
Я распахнула глаза. Солнце мне больше не мешало. Я медленно повернулась назад. Клемент лежал там же, где вчера его настиг нож Димитри. Пятно крови стало бурым. Я подползла к его уже остывшему телу. Слезы текли без остановки. Внутри была словно прожжена огромная дыра. А что, если бы его можно было спасти? Что, если он умер не сразу, и я могла его спасти?!
Я легла рядом и положила голову на грудь любимого, совсем как вчера в ванной, когда мы лежали и разговаривали, наслаждаясь близостью. Я никому не отдам его… Пришли какие-то люди, но я их не замечала. Они уговаривали меня отойти от тела Клемента, но я отбивалась от них. Куда они хотят его унести? Они тоже хотят забрать его у меня! Тут темнота вновь накрыла меня…
Я медленно просыпалась. Открыв глаза, я увидела над собой знакомый потолок моей комнаты в общежитии школы. За окном выл ветер, наверно, на острове бушевал буран. Я помнила все настолько ясно, что хотелось умереть. Нужно было позволить Димитри убить себя…
- Она пришла в себя! – прошептал кто-то.
Надо мной склонилась Драгомира. Я безразлично посмотрела в ее светящиеся заботой глаза.
- Даниель, как ты себя чувствуешь? – спросила она. Я не ответила.
- Ты что-нибудь помнишь?
Я едва заметно кивнула.
- Ты можешь рассказать? – попросила Драгомира.
- Что тут рассказывать? – прошептала я с трудом. В горле пересохло, и голос звучал хрипло. Кто-то заботливо приподнял меня вместе с подушкой и подал стакан воды. Я отпила и посмотрела на присутствующих. Рядом с кроватью сидела Драгомира, Дэки и еще какая-то женщина, судя по униформе, медсестра.
- Димитри похитил меня, чтобы убить, - сказала я.
- Да, мы уже знаем, - отозвалась Драгомира.
- А в итоге он убил Клемента.
Я посмотрела на Дэки, в ее больших голубых глазах стояли слезы. Надо же, а я, кажется, уже больше не могу плакать.
- Расскажи, пожалуйста, что случилось с Димитри.
- Я плохо помню. Ко мне вернулась сила, но я не могу полностью вспомнить, что было дальше. Кажется, я его убила, – прошептала я. – Это как будто была не я. Я не могу быть такой жестокой и кровожадной. Что с Лукасом?
Драгомира опустила глаза.
- Его нашли неподалеку от угнанного самолета. Димитри свернул ему шею.
Я не была удивлена, только опечалилась еще больше.
– Что произошло тем утром? Кто были эти люди? – спросила я.
- Мы зафиксировали мощнейшую вспышку магии. В это время как раз велись поиски Димитри, Лукаса и тебя. Мы выяснили, что из ангара был угнан самолет, узнали у диспетчера, куда вы полетели, и выслали своих спасателей. Когда произошла вспышка, спасатели были уже на полпути к Спрингфилду, но все равно это было слишком долго, поэтому помощь пришла только утром. Там они нашли тебя рядом с телом оборотня. Ты вела себя настолько неадекватно, что пришлось вколоть успокоительное. Позже тебя перевезли обратно в школу. Этот оборотень был твоим защитником?
- Нет, мы любили друг друга, - ответила я. Дэки округлила глаза, а Драгомира брезгливо сморщила нос.
- Что ты такое говоришь? Этого не может быть…
- Мы любили друг друга и хотели пожениться, - громче сказала я. Драгомира даже немного отшатнулась.
- Ладно, потом обсудим это. Отдыхай, - сказала она и ушла вместе с медсестрой. Как только дверь за ними захлопнулась, Дэки улеглась рядом со мной и заплакала.
- Дани, это так ужасно… то, что произошло с Клементом. Когда я узнала, что ты пропала, очень испугалась!
- Надеюсь, ты больше никого не загрызла? – слегка улыбнулась я. Дэки хихикнула, не переставая при этом плакать. Я обняла ее и улеглась поудобнее. Эта бесконечно одинокая волчица, точнее сказать, волчонок, стала мне самой близкой подругой. Если я потеряю ее тоже, жить мне будет не за чем.
- Я никогда не оставлю тебя, – прошептала я, и мы уснули под завывание ветра за окном.
Я приходила в себя несколько долгих дней. Драгомира освободила меня от занятий и приставила к кровати медсестру, которая периодически проверяла мое психическое здоровье.
Когда стало ясно, что мне ничего не угрожает, Драгомира дала разрешение на посещение уроков. В общем-то, я не изменилась после произошедшего, разве что стала печальнее. Иногда я вспоминала свою вспышку в гостиной Клемента и клялась себе больше такого не повторять. Я не узнала себя в той жестокой девушке. Ей нельзя появляться снова.
День за днем я забывала о том, что Клемента больше нет. Хотя, забыть об этом я не могла, поэтому просто старалась не вспоминать. Я затолкнула эти страшные воспоминания поглубже, чтобы никогда не извлекать их на свет. Но иногда ночами я плакала в подушку, вспоминая его теплые глаза и ласковые руки. А теперь этого нет. Когда-нибудь я справлюсь…
Наступил мой день рождения. Я уже немного пришла в себя, правда, в последнее время неважно себя чувствовала, но согласилась с идеей Дэки устроить тайную вечеринку. Вечером в нашу комнату пришли несколько девушек, каждая с припрятанным для таких случаев алкоголем. Мы, стараясь не шуметь, отметили мое восемнадцатилетие. Я пила текилу, болтала с девочками и впервые за полтора месяца чувствовала себя живой.
В полночь мы уселись в круг, зажгли свечи и принялись гадать. Учитывая, что все мы ведьмы, гадать никто толком не умел, кроме моей лучшей подруги. Дэки вынула свои потрепанные гадальные карты, доставшиеся ей от бабушки. Каждая вытянула по карте и по очереди назвала ее.
- Это ваше прошлое, - сказала Дэки. – Юми, твоя карта означает болезнь, думаю, сердечную.
- Действительно, у меня был порок сердца, и три года назад мне делали пересадку сердца, – воскликнула Юми.
- Жюстин, твоя карта – это любовь к мужчине, намного старше тебя.
Француженка смущенно потупила глаза, и мы рассмеялись. Дэки продолжила:
- Наташа, твоя карта говорит о безмятежности. В твоем прошлом не было ничего особенного, уж извини.
- Я знаю, – улыбнулась Наташа, очень красивая русская девушка.
- Дани, твоя карта… смерть близкого человека.
Все растерялись.
- Знаете, все эти гадания – полная чепуха! – воскликнула Дэки и попыталась отобрать у меня карту.
- Может, узнаем будущее? – спросила я. Девочки поддержали меня, и Дэки ничего не оставалось, как выполнить просьбу. Мы снова вытащили по карте. Дэки сообщила, что Юми ждет большая любовь, Жюстин отправится на родину и найдет там хорошую работу, а Наташа станет знаменитостью.
- Может, я стану следующим директором «Мирославца»? – мечтала она.
Я опять была последняя. Дэки взяла мою карту и замешкалась.
- Не знаю, как правильно интерпретировать. Что-то об очень близком человеке, настолько близком, что…
- Так ведь это про тебя! – воскликнула я, не дав ей договорить, и полезла обниматься.
Все разошлись в третьем часу ночи. Мы с Дэки, немного пьяные и веселые, собирались улечься спать.
- Дани, у меня есть для тебя подарок, - вдруг сказала Дэки. Я удивленно обернулась. Подруга протянула мне коробочку, в которой я обнаружила серебряный медальон. Его можно было раскрыть и вставить фото.
- Можешь поставить туда фото Клемента, - предложила Дэки.
- Нет, я лучше поставлю твое фото, ведь это ты – мое будущее, - улыбнулась я.
- Я не то имела ввиду, когда говорила об...
- Неважно.
Я обняла подругу, пожелала ей спокойной ночи и легла спать. Сон быстро пришел к моему слегка захмелевшему сознанию.
…Я быстро догадалась, что этот сон устроила Диана. Наконец, спустя больше двух месяцев, она хоть что-нибудь предложит для решения проблемы с призраками. Сны, содержащие жестокие сцены расправы, никуда не ушли. Я все еще пила зелье, которое сварила у госпожи Клаус, и кошмары были очень нечеткими и размытыми. Но все же еще были.
Я стояла посреди пустыни. Жарко не было, наоборот, солнце приятно и ненавязчиво согревало меня. Диана сидела и пропускала сквозь пальцы белый песок. Я села рядом.
- Диана!
Моя наставница словно очнулась и посмотрела на меня затуманенным взором.
- О, Дани, ты уже пришла…
- Ну что, ты что-нибудь придумала?
- Не только придумала, но уже сделала, - рассеянно улыбнулась Диана. Я обдумала ее слова.
- Не понимаю, что это значит? Что ты сделала?
- О, все оказалось очень просто. Ты не попадешь под удар. Помнишь, та девчонка сказала, что кто-то в школе знает о случившемся?
- Да, и что? – я насторожилась. Мне не нравилось начало.
- Я выяснила, кто это, пришла к нему во сне и заставила рассказать обо всем.
- Что?! – я вскочила на ноги. – Что ты наделала? Теперь все узнают о школе! Именно этого я не хотела допускать!
- Да? А я думала, ты просто не хочешь быть той, что рассказала всем правду, поэтому я нашла другого человека… Жаль.
Я готова была ударить ее. Что же она наделала! Пустыня исчезла, и я проснулась. Меня рвало, и я еле успела добежать до туалета. Все-таки с текилой я вчера переборщила. Черт бы побрал Диану! Я вспомнила ее слова. Значит, кто-то расскажет о школе. Вот только кто и как?
18
Через час объявили подъем, и Дэки проснулась. Я сидела на кровати, уже одетая и задумчивая.
- Ты почему не спишь? – удивилась Дэки, протирая глаза.
- Не спалось, - вздохнула я. У меня так и не получилось придумать, как со всем этим справиться. И как Диана смогла заставить какую-то ведьму среди преподавательниц что-то сделать? Она же обычный призрак!
Мы отправились завтракать. В который раз я при входе посмотрела на мужской стол, и в который раз испытала облегчение при виде только трех ботаников. И больше никого…
Вдруг невероятно громко завопила сирена. Мы, ничего не понимая, оторвались от завтрака и изумленно уставились на вбежавшую в столовую Драгомиру. Выглядела она не лучшим образом: потная, взлохмаченная.
- Тревога! – завопила она, и все повскакивали с мест. – Бегом в свои комнаты, взять самое необходимое и в ангар. ЖИВО!
Мы словно сумасшедшие сорвались с места. Никто ничего не понимал, только я одна догадывалась. Мы с Дэки вбежали в комнату, побросали в сумку самое ценное, оделись потеплее и выбежали на улицу. Огромная толпа уже направлялась к ангару, из которого вывели все самолеты. Преподаватели направляли нас к трапам.
- Дани, что происходит? – взволнованно прошептала Дэки, поднимаясь по лестнице в салон самолета.
- Я не знаю.
Мы умудрились занять свободные места. Кое-кто сидел по два человека на одном кресле. Все встревожено перешептывались, никто не понимал, что происходило. Мы, как могли, пристегнулись, и самолет взлетел в воздух. Когда мы набрали высоту и отстегнули ремни безопасности, Драгомира встала со своего места. Она и еще несколько преподавателей находились в нашем самолете.
- Пожалуйста, тише, я хочу сделать объявление! – еще никогда я не видела Драгомиру настолько взволнованной. – Мы летим в Румынию, в школу «Бистрица». Там есть свободные места, и нас согласились приютить. Дело в том, что школа «Мирославец» отныне закрыта.
Девочки недовольно зашумели, но Драгомира быстро всех успокоила.
- Произошло досадное недоразумение. И это недоразумение сейчас крутят по всем каналам.
Драгомира включила небольшой телевизор, встроенный в стену салона. Экран засветился, и мы увидели… Келлера. Он самостоятельно снимал себя на камеру. Все прислушались к тому, что он говорил:
- …казнили, и я остался совсем один. Мне не хотелось ни спать, ни есть, хотелось только умереть. Но я выдержал, пережил это горе, хотя никто не вернет мне любимую. И вот два дня назад она пришла ко мне. Горислава была такая красивая, в белом платье, я еще никогда ее такой не видел. И она сказала, что я должен всем рассказать о кораблекрушении, о котором узнал из личного дневника Ярослава Божкова, некогда директора школы. Она сказала, что того хочет ее душа, которая осталась бродить по этому бренному миру… Итак, я хочу официально заявить, что корабль «Черная лилия» не бесследно исчез в 1802 году. Он потерпел крушение у берегов острова Нордбрук. Многим удалось выжить, но люди из школы «Мирославец» захватили их в плен и жестоко казнили. Отныне эти люди больше не должны считаться пропавшими без вести. Божков даже записал некоторые имена по найденным документам: Иван Хлыстов, Андрей Телятин, Елизавета Макеева и многие другие. Всех их казнили, чтобы тайна школы «Мирославец» не была раскрыта, а тайна в том, что там обучают ведьм!
Я фыркнула. Неужели кто-то из обычных людей поверит в этот бред?
- Школы до сих пор стоит на острове Нордбрук, - закончил Келлер, и на экране появилась телеведущая.
- Это была запись очень странной прямой интернет-трансляции, которая состоялась сегодня в три часа ночи. Господин Келлер был найден в своей квартире в Варшаве с простреленной головой. По полученным данным, он совершил самоубийство. Никто не обратил бы внимание на эту бредовую запись, но один из историков заявил, что вся информация о корабле «Черная лилия» - чистая правда. Наши репортеры уже летят на остров Нордбрук узнать, действительно ли там в нечеловеческих условиях функционирует некая школа. Подробности вечером.
Драгомира выключила телевизор. В салоне стояла мертвая тишина. Я поражалась коварству Дианы – заявиться к Келлеру в образе Гориславы и наврать про спасение души!
- Я знала, что господин Келлер был немного не в себе после казни Гориславы, поэтому и отправила его домой, в Варшаву. Но я не думала, что все настолько серьезно…
- Гориславу казнили? – ахнул кто-то. – За что?
- Она совершила преступление и была за него наказана, - жестко ответила Драгомира, отвергая любые другие вопросы. Она встретилась со мной глазами. Я кивнула.
- Но если о школе никто не знает, как вы связывались с диспетчерами, чтобы куда-то улететь? – спросил кто-то.
- Для диспетчеров мы метеорологическая станция. Еще вопросы есть?
Все молчали.
В «Бистрице» мы оказались через три часа. Я думала, что это такая же крепость, как и «Мирославец», это оказалась самая обычная школа-интернат, каких много в любой стране. Наконец, у нас будет электричество, батареи и более мягкий климат. Да и кормили, кажется, получше. Здесь ведь не выращивали особо выносливых ведьм, адаптировавшихся к любым погодным условиям.
Для учениц «Бистрицы» мы были аборигенами. Они шугались нас, что очень забавляло меня и Дэки. Нас поселили вместе, и мы быстро привыкли к теплу и комфорту. После «Мирославца» эта школа казалась раем.
Я понимала, что сама виновата в закрытии нашей школы, ведь я сама попросила помощи у Дианы. Я больше никогда в жизни не хотела видеть ее, и она это прекрасно понимала. Кстати, в новостях потом сообщили, что на острове действительно найдена пятисотлетняя крепость, но признаков жизни обнаружено не было, так что Келлера признали невменяемым посмертно. На совпадение некоторых фактов, касающихся корабля, просто закрыли глаза, а вскоре и забыли.
Мы зажили новой жизнью.
Я сидела на кафельном полу туалета и плакала, громко и безудержно. В туалет вбежала Дэки и рухнула рядом со мной на колени.
- Девочка моя, что случилось? – запричитала она. – Почему ты плачешь?
- Дэки, это катастрофа…
- Что?
Я зарыдала еще громче, чем довела себя до истерической икоты. Бедняжка Дэки не знала, как помочь мне. Мне теперь никто не сможет помочь…
- Клемента убили в середине сентября, - дрожащим голосом прошептала я. – Прошло три с половиной месяца. А это значит, что уже поздно.
- Что поздно? – не поняла Дэки.
- Делать аборт! Я беременна, Дэки, я на третьем месяце…
Продолжение следует…
Даниель 2. Школа ведьм
© Copyright: Женя Волк, 2011
Свидетельство о публикации №211071401162
Свидетельство о публикации №211071401162
Рецензии