стр 225

решив преподать, историю жизни в юморной форме жестокого романса — Жила была беззаботная девочка, со своими любимыми родителями.
Ну и чего тут страшного? - напрасно встрял Харитон.
Заткнись — тюкнула партнёру в лоб нарисовав синие око — Ужас развивался дальше — Маруська сглотнула слюну и уткнувшись в окно, продолжила — И вот он, - прокричала будто под аркой для разговора  с эхом — настал роковой день -  Едва притихла — Глава семейства стал внезапно задыхаться — и возмутилась пожав плечами — Из-за чего главное? Не ясно — будто с сожалением — Короче он.... Умер. - чуть не проронила слезу, но специально на этом месте улыбнулась — Только так лишь казалось. Как позже выяснилось — ненамеренно создавала интригу — Соответственно, мать с дочерью громко заплакали... - тут Маруська вздрогнула и протрясся головою взяла себя в руки — Они не успели опомниться а уже привезли гроб — внутри у Нины Борисовны всё переворачивалось, только она обещала выслушать изречения ребёнка до конца, потому молчала — Отца семейства  положили в посмертную кровать аккуратно устроив под головой белую подушечку — более Маруськи, сохранять хорошего настроения не удавалось поэтому она речитативила — Ну там одно другое, третье и настал час захоронения — дрогнула бровью — Ну что делать, не желая прощаться таки похоронили, закапав тело — тут Маруська задумалась и поделилась мыслью — Единственное что удивляло ребёнка.... Труп был не похож на мертвеца. Ни как не закостеневали и его кости — будто трогала, нарочно проверяя — Потом дочь говорила взрослым что её папка жив..... Жаль, ей не поверили сразу. А пока ребёнок доказывал свою правоту, летели дни и недели. - тут Маруськи стало совсем тяжко — В общим в результате различных экспертиз подтвердилось что отец семейства просто напросто заснул, впав в летаргическое состояние — девчонка сильно сжала глаза, проникнувшись горем постороннего — Похоронили заживо, человека живого. Он там задыхался, понимая где оказался, в то время как дочь билась за спасение, пока ещё было время — доказывала взывая к небесам — Упрямо не признавала надгробье могилы. И приходя с матерью, возложить цветы даже совершала попытку разрыть в ручную.... - слеза таки капнула, только Маруська поймала её на корню — Да — сетовала она — При эксгумации, дочь присутствовала, в надежде что отец сейчас встанет. Но там лишь лежало чёрное, с поднятыми руками....тело, что заставило ребёнка погрузиться в длительное молчание — повесила голову и пробурчала — эта картина впечаталась в память на всю жизнь, разочаровавшийся в получении справедливости методом слов, девочки.
Эта девочка ты? - всё прекрасно поняла Нина Борисовна. Маруська, закрыв глаза, осторожно так, кивнула головой — Иди ко мне — руководитель поманила рукой и крепко прижала к себе, подбежавшего ребёнка, успокаивающи гладя по голове — Ну ни надо плакать — ласково говорила — Всё будет хорошо!
Да нет Нина Борисовна — совсем тихо говорила Маруська — Эта болезнь — и только девчонка хотела поведать что унаследовала летаргический сон от отца как автобус тряхануло со страшной силой.
«Бухты барахты» - выругался водитель неисправного автобуса у которого отказали тормоза а поскольку трасса обросла льдом, плохо подчинённые рулю колёса заносило в разные стороны — Нет нет нет только не на встречную полосу — пытался справиться с нарастающей скоростью всполошенный шафёр — Лишь бы не сдохнуть — зажал в себе нервы дабы попробовать не врезаться в идущий на таран огромных размеров трейлер.
Это чё? - застыл вместе с другими пассажирами, устремив взгляд в переднее окно тщательно отслеживая тянущиеся целыми годами мучительные секунды Яшка, с одним отличаем, прорвались слова — Типа всё? - спросил не известно у кого.
Ну ка цыц — запретила паниковать Нина Борисовна — Всё будет хорошо — и хотя сама не уверена всё же надеялась будто цыганка нагадала жить долго да счастливо.
Гадина — прошипела вдруг Ирка — Нину Борисовну за что? - нашла в себе силы и плюнула в ноги, повернувшись назад.
Я я — Переводчица  аж стала заикаться, осознавая масштабы вырытой собою ямы — я не хотела — оправдывалась она выпялившись вперёд — Я — вдруг прорвался гнев у робкой овечки - убью этого мужика!
Поздно! Он тебя убил первой! Дрожишь? - выразил скверность отношения Петька — как осиновый лист? - скривил лицо — а прикинь какого нам, ожидать запланированной смерти?
Мне наплевать! - губы Переводчицы тоже тряслись ибо ей жалко было в первую очередь себя, а потом Ниной Борисовной таки дорожила — Хоть дырявой тряпкой на ветке колтыхайтесь — вцепилась она в спинку кресла ибо автобус скрипнул очередным резким поворотом.
Глаза детей налились слезами. А Нина Борисовна проявляла удивительный героизм, думая лишь о спасении детей.