Серая гавань

. . .   Маленькая тёмная капля упала ему на нос, он недовольно смахнул её и с трудом открыл глаза. Было еще так рано. В полуразрушенное окно проник луч света и раскрасил капли, стекающие по стенам развалин, где он спал, в цвета радуги. Он приподнялся и сел, его спина прикоснулась к влажной стене. Было зябко. Рубашка пропиталась влагой и прилипла к телу. Противно. Как он давно мечтал о душе, хорошем нормальном душе. Просто стоять, ощущая как тёплые капли скользят по обнаженному телу, смывая всё – грязь, усталость, тревоги. Он мотнул головой, отгоняя приятные мысли, пошарил по карманам брюк и достал небольшую металлическую флягу. Когда-то она блестела настолько, что в ней можно было видеть своё отражение, сейчас она почти вся была в глине и грязи. Он поднёс фляжку к выступу, с которого стекали капли и стал собирать живительную влагу внутрь.

    Вскоре солнце ушло, уступая свое место привычной серости. Капли прекратили капать, фляга наполнилась лишь наполовину. Он сделал небольшой глоток - жидкость была горьковатой на вкус, обжигала горло, но в тоже время бодрила. Он закрыл флягу и положил её в один из карманов брюк, накинул плащ, взял нож, лежащий неподалёку, и сунул его в правый ботинок, а затем потянулся за двуствольным ружьём. Оно было заряжено - два патрона. Он вытащил один из них и покрутил, рассматривая со всех сторон. Вот уже три дня он пытался найти еду, но безуспешно. Он знал, что и сегодня он ничего не принесёт – всё было уничтожено взрывом, людей нет, звери вымерли, а те, что остались живы, ушли отсюда в поисках пищи. Он засунул патрон обратно в ружьё и посмотрел на клубок, лежащий у противоположной стены. Он подполз ближе, сжимая ружьё в правой руке. Клубок оказался маленькой девочкой лет пяти, укутанной в плед, вокруг которой свернулся в клубочек грязно-серый пёс. Её хорошенькая головка лежала у пса на животе, пёс словно бы, заменял ей подушку и одновременно согревал. Человек провёл рукой по её спутавшимся волосам. Она не ела уже три дня, он обязан был достать ей еду. Он слегка тронул пса, тот поднял голову и насторожил уши.

    Человек приподнялся с колен и тихо сказал:

    - Пойдём, Дэйв...- он двинулся к выходу из разрушенного дома.

     Пёс уныло посмотрел ему вслед и, осторожно, чтобы не разбудить девочку, поднявшись, поплелся за хозяином.

    Они медленно приближались к выходу. Снаружи было ни светло, ни темно - всё было покрыто снегом, серым снегом, грязным снегом. Повсюду виднелись руины зданий, не было видно ни одного дерева, да и вообще никаких признаков жизни. Словно картинка из какого-то дешевого кинофильма, словно бредовый сон, только никак не удавалось проснуться. Неподалёку ветер лениво скрипел почти отвалившейся табличкой с надписью: "Серая гавань". Когда-то это был неплохой бар, в былые времена он не раз захаживал сюда после работы с друзьями. Сейчас на него смотрело унылое здание, без крыши, без стекол в окнах, с чёрно-серыми стенами и почти отвалившейся табличкой с названием. Как она вообще уцелела? Ветер с силой крутанул табличку и поднял клубы серого снега прямо перед ними. Человек лишь прикрыл рукавом глаза, пёс же тихо заскулил и прижался к его ноге. «Как всё так получилось?» - снова пробежала эта противная мысль. Он не знал, не следил за политическими и экономическими движениями в стране, не задумывался над тем, что показывали по телевизору в новостях. Он был обычным, среднестатистическим, ничем не выделяющимся человеком. Работал на хозяина в оружейном магазине, пожалуй, уж в чем он и разбирался так это в оружии. В тот день Юля, его жена, привела малышку к нему на работу. Юля… Стало трудно дышать, что-то сжалось внутри до неимоверно малых размеров. Он тряхнул головой отгоняя эти тяжелые мысли и поднял глаза к небу, которое как всегда было затянуто свинцовыми тучами. Он уже и не помнил, когда в последний раз он видел чистое небо. Солнце было видно только на восходе и на закате. Он закрыл глаза: чистое-чистое небо, чистый воздух, всё зелено кругом, скрип качелей, смех его малышки, он сам, Юля... Её волосы всегда так обворожительно блестели на солнце. Глаза открылись - всё исчезло. Он тяжело вздохнул - этого никогда не вернуть.

   Человек перехватил ружьё в другую руку и пошёл вперед, обходя руины. Пёс лениво поднялся и побрел вслед за ним. Он шёл, шагов не было слышно, он знал - ему нужна еда... другого выхода не было, он уже всё решил. Походка была уверенной, он смотрел прямо и боялся посмотреть в другую сторону, иначе решимость его мгновенно исчезла бы. Когда они отошли на порядочное расстояние от дома, если это можно было назвать домом сейчас, он остановился. Пёс едва не наткнулся на него и тоже встал, напрягая слух.

    - Дэйв, сидеть! - услышал вдруг он.

    Он прижал уши и поднял глаза на хозяина. Их глаза встретились. В решительном взоре хозяина он прочел свой приговор, он всё понял... Пёс развернулся спиной и сел, подняв морду, и завыл. Боль, страх, преданность, любовь, ненависть – в его собачьем сознании всё запуталось, он больше ничего не понимал.

    Человек поднял ружьё. Он помнил его ещё щенком. Юлька притащила его с улицы – мохнатого, чёрного, мокрого, голодного и замёршего. Она посмотрела такими глазами, что он не смог отказать – они оставили его. Юлька выдумала это странное на американский манер имя Дэйв, он помнил, как щенок тогда завилял своим крохотным хвостом, словно бы ему понравилось это имя. С тех пор он стал настоящим членом семьи, другом, помощником. Помогал Юльке таскать тяжелые сумки, следил за малышкой, оберегал её, даже в тот день – это он потянул их в этот подвал. Он спас его и малышку. Только Юльку не уберег. Этот противный ком опять встал в горле и внутри что-то зажало, словно перекрыли воздух. Он с трудом сглотнул, слёзы выступили на его глазах. Дурацкий подвал! Сейчас бы они все погибли. Погибли и были бы вместе. Где-то там… А может ничего и не было бы – где-то там. Он глубоко вздохнул, и воздух словно лезвиями прошелся по легким.

    - Прости, Дэйв, ей нужно есть... - он отвернулся.

   ... В свинцовом воздухе раздалось два выстрела....
 
    . . .   Она проснулась от того, что пространство вокруг наполнилась вкусным запахом жареного мяса. Открыв глаза, она села в своем уголке и потянулась.

    - Папа...
    Он обернулся:

   - Милая, ты проснулась? Идём есть, сегодня был удачный день, - он подошёл к ней и подхватил на руки. Затем усадил у костра и вручил ей небольшой кусок мяса.

   Она схватила его маленькими ручонками и с жадностью вцепилась в него. Она ела не аккуратно, торопилась, откусывала большими порциями, не прожевав до конца сглатывала,  сок тёк по её подбородку. Он забоялся, что она подавится и стал сам отрывать ей небольшие кусочки.

   - Папа?! - позвала она, ещё не до конца прожевав очередную порцию.

   -Да, милая - он взглянул на неё.

   - Папа, а где Дэйв?

    Он долго молча смотрел на неё, в её маленькие серые глазки, не зная что ей ответить. Как объяснить это пятилетнему ребенку? Он опустил глаза и тихо, почти шепотом, произнёс:
 
    - Забудь о нём. Он бросил нас. Сбежал…