Стрелядь

Стрелядь
(По мотивам рассказов моего брата Владимира)

          – Я вино тебе привёз, домашнее, из яблочек, угоститься, ты такое не пробовал.
          – Да пробовал я уже всё, лучше бы уж водочки, для разговора, ты знаешь, я водочку уважаю.
          – Знаю, знаю, но ты всё же попробуй моего самодельного вина, я думаю, ты оценишь!
Мы выпили за встречу, и, Владимир медленно начал разговор о своей службе в Иртыш-ском пароходстве.
           – Я ходил в те годы на «Лена-нефть-4» помощником механика. Про себя  эти суда мы, любя, называли «Ленками». Хорошие суда, типа «река-море». Позднее, после сдачи экзаменов по лоции и вождению, несколько лет стоял вахты. Ну, заработки были хоро-шие. Тут нечего сказать. Обычно загружались у причала нефтезавода, в Омске, и шли
на север, до Салехарда, в Обскую губу, иногда и выше, в Карское море поднимались.
Оленеводы, буровики, геологи нас ждали. Пограничники тоже. Бывало и пираты.
Север, он ведь непредсказуем. Вот случай расскажу.
Вышли мы в Обскую губу, вдруг из-за мыса, справа по борту летит к нам катерок, шустро так. Мотор видно хороший. Мы и понять толком не смогли, что к чему.  Кто? Что? А они
уже рядом, угрожают оружием. Мол спалим вас. А мы же с горючим. Нас поджечь, как дважды два. Их человек пять. Приказали остановить корабль. Капитан противиться не стал… Остановились мы. Мужики эти поднялись на борт. Вооружены автоматами. У старшего – пистолет. Капитану приказали открыть сейфы. А надо сказать, в одном из сейфов лежали деньги всей команды на навигацию. Ну и ещё кой-какие ценности. Всё выгребли, сукины дети, подчистую. Осмотрели каюты. Взяли кое-что из музыкальных вещей, из одежды, продукты.
Капитан молчал, а мы все были в растерянности, оставались на своих местах. Не могли поверить, что в наше время могут быть пираты…
          Владимир вздохнул, сделал несколько глотков и продолжил:
          – В тот год вся команда осталась без зарплаты.
          – А пираты эти что?
          – А пираты эти? Царство им небесное. Капитан наш, как только они покинули корабль, зашёл в рубку, дал полный ход и…пустил их под винты! От пиратов остались щепки и кровавый след. Вот так-то. Нашли мужики страшную смерть…
Ну, да ладно, что о них говорить, дело прошлое…
          Он почесал лоб, вздохнул и перевёл разговор на другую тему.
          – А в Салехарде, на причале всегда толпится народ, фартовый, чумовой, ведут себя бестолково, радостно, шумно, орут: «Мареманы пришли, погуляем ребята!..
          Владимир неожиданно попросил налить себе ещё вина, отпил немного и продолжил
разговор. И тема обозначилась иная.
          – Что говорить? Жить на воде и быть без рыбы – грех! Ну и браконъерничали. А кто без греха? Обычно на заготовку рыбы в Обской губе капитан оставлял меня и ещё 2-3 человек команды. Одному, двум там не управиться, да и опасно очень. Рыбнадзор норовит выцепить, на моторах по воде, а иногда и по воздуху, на вертолётах. Стреляют, тоже ушлые ребята…Рыбалка в Обской губе, я тебе скажу, не мёд, посуху, после отлива, ставится донная сеть, ну, а потом ноги в руки, и, бежишь впереди воды. Прилив начинается неожиданно. Главное, надо запомнить, где сети поставили, а потом таким же макаром за водой поспешай сети снимать, да с добычей, да наутёк…
          Он закончил своё вино и попросил налить ещё.
           – А то вот ещё что. У меня дружок объявился, самоед, манси. Сдружились мы. Митькой зовут. Много винки мы с ним выпили вместе. Всё норовил женить меня на своей дочке.
А она, по своему красивая, молодая и глупая, молчит и улыбается. И рыбы мы с Митькой
немало переловили. Но это уже на реке. Идём на север. Капитан меня у Митьки оставляет, а на обратном пути забирает. Мы с Митькой осетров на куканах приводим, живыми. А потом сбрасываем в озёрки-«блюдца». Осетры эти у нас там как поросята, до времени пасутся.
А стерлядь Митька стрелядью зовёт. Ради смеха иногда у него спрошу: «Ну что, паря, стрелядь-то добыл?» Он посмотрит на меня внимательно, прищурит до невозможности свои раскосые глаза, ощерится и выдаёт: «Да добыл, добыл, а и добыл, так и чё?»
И ругается Митька смешно: «Ити уху мать, нехай!» У Митьки странность одна есть – он иногда  говорит, как бы сам с собой, вроде поругиваясь. Сам он это не замечает. Идем с рыбалки, уставшие, замотанные, он вдруг кому-то возьмёт и выдаст: «Здеся, здеся, всё не как все, всё невпопад; мы – тута, а он, ишь ты – здеся, а…а…модный, какой!..»
На вопрос: «С кем это ты?» «Да так… ни с кем…» - ответит и молчит.
А вообще он мужик ловкий, добычливый, и по характеру добрый. Друг – одним словом.
          К концу навигации рефрижератор – холодильник, вот с эту комнату, полный. Рыба разная – карский омуль, нельма, муксун, щёкур, осётр, стерлядь, щука – в общем хорошая рыба, не стыдно. Домой, в Омск, по осени уважаемыми приходим. Премии, то, сё. Ну не за производственный же план. Управленцы – народ широкий. У всех семьи, друзья. Все хотят кушать хорошо. А тут халява, как бы с неба.
          Мы помолчали, ударили бокалами за родных и близких. Ещё помолчали, каждый о своём.
Владимир достал сигарету, закурил.
           – Халява-то, халява… Но это для них, а для нас большой труд…и риск!.. Впрочем, вся жизнь – риск!
Встрепенулся, неожиданно подмигнул.
           – А вино у тебя забористое, я думал так, пустяк, ан нет, настоящее. С яблочек говоришь!
Ишь ты!.. Вот тебе и яблочки, голова вроде бы ясная, и настроение хорошее, а ноги-то не идут.
           И глядя в окно, погрустнел, зевнул.
           – А мы поди с тобой ночь и проговорили, светает уже, да…а…а…

****