Где летаешь?

Чье ты, лето, дешевле не купишь какого
на цыганской ночной распродаже, и меди не хватит
на простынное это, пропахшее бедностью платье,
чтобы в нем на ветру ворожить, похваляясь обновой?

Чьи вы, страсти, восторги, спектакли, шарады
справедливости, злые долги, ножевые обиды,
чья ты, зависть, с которой гляжу, как уходит Любимов,
так нелепо, что тянет за ним – в никуда, без возврата?

То есть : в самом зените июля, как простыни вьются на окнах,
краем глаза поймав и вобрав это птичье обличье потери,
клювы  желтых прищепок раздвинуть в распахе  широком
и сорваться, оставив портретом себя в интерьере.

И терзайте теперь эту тень со стараньем палаческим.
Пусть надеждой распляшется утром, к ночи горем расплачется.
Но исплаканный профиль в окне ее не доказательство
неизменности смерти и мертвенной скуки предательства.

Где летаешь теперь, бескозыркой чернея приросшей,
острокрылая чайка по имени Божья?
Я запомнила угол твоих разворотов над Летой
и свистящий нырок в глубину, близко к скорости света.
__________________________________
Ответь:
       что,
          свет - смерть?

"первая смерть -
                так, посмотреть...


 Вторая -
         хитра,
            лжет,
               что ее не бывает...


 
     Войдет с подушкой,
     память задушит.
     Губы запляшут,
     имя не скажут..
     Это Третья смерть.
     Но живут и с ней".
    
Дальше не смей.       


                14 июля 2011