Гл. 1 Поймали одну женщину

Гл. 1 «ПОЙМАЛИ ОДНУ ЖЕНЩИНУ…»


Лилька стала где-то подолгу пропадать…

- А тут мне, как раз, братва на юбилей ноутбук подарила. Друганы приволокли какого-то сопливого ботаника-очкарика, он меня научил за недельку на «кнопочки баянные» нажимать. Странный учитель  какой-то попался, что-то лепетал о «зелёных», всё время чем-то недоволен. Словно за то, что он включать и выключать комп научился, да грязной тряпкой экран протирать, весь мир ему должен. Чем-то напомнил одного моего школьного приятеля Димона Денисова. У того тоже было какое-то озабоченное, вечно просящее выражение лица.
 Ну, я ему пару раз в глаз заехал - продемонстрировал преимущества грубой мужской силы над хлипкой интеллигенцией, нос прищепкой прищемил – дела пошли повеселее.
 Потихоньку выучил я этот таинственный Интернет: твиттер, E-mail, сайт, пользователь (?), хоть бы «постиснялись», как Людочка Гладкова выражается. Кстати, ты жива ещё, моя  корова? Про тебя я тоже опус написал.

 Освоился, deine Mutter!.. (Akk. В. richtig?)

 И, однажды, попадаю на удивительную фотографию одной странной особы. В общем, скульптурное изображение красивой женской головки, не то из бамбука, не то из чугуна и всё это густо замазано бронзовой краской. Читаю резюме – не могу понять: то ли немка, то ли из наших бывших – Брунгильда Тарасовна.

 Была у меня одна брунгильда. Сядет на меня сверху, как на коня, deine Mutter!.. возьмёт детский игрушечный меч и давай,  по квартире с криком скакать. Тоже мне, женщина-воин!
 Ну, я её деликатно на «взбитые облака» бросаю, простынею слегка прикроюсь, и как Александр Невский, этак, несколько театрально восклицаю: «Кто к нам с мечом придёт, тот…» И вонзаю ей меч по самые эти… В общем, проконсультируйтесь у тёти Лили – она большой спец по этим вопросам.

 Так вот. Поразила она меня не своей изящной древнеримской головкой, а действительно, может, и богиня какая-то, ксивы–то нет, непонятка. Она, пожалуй, покруче будет той симпатичной известной брюнетки с туфлёй. Правда, не совсем ясно: эта, которая с тифозной стрижкой, свою обувку на продажу выставила или отремонтировать нигде не может.
 А потрясла меня эта древнегреческая красотка   deine Mutter!.. своим отчеством: Тарасовна. У нас три бригады, человек шестьдесят с филиалами в разных городах и странах, но на кликуху «Тарас» ни один не отзывается.

 И вообще, это имя я слышу в устах пузатых и мордатых украинских олигархов раз в году, на 9-ое марта, когда они, давясь от смеха, под сладкий лепет здоровенной бандуры на Чернечьей горе декламируют какие-то странные стишата:

Поховайте та вставайте,
Кайдани порвіте
І вражою злою кров’ю
Волю окропіте.

І мене в сем’ї великій,
В сем’ї вольній, новій,
Не забудьте пом’янути
Незлим тихим словом.

 Решил вступить с ней в тайную интимную переписку. Даже не подозревал, что эта дешёвая интрижка deine Mutter!..  перерастёт потом в бурный эпистолярно-виртуальный роман с драматической кульминацией и счастливым финалом.

 Забросил старик в море невод в первый раз, на пробу, может, что попадёт?
 Строчу ей маляву: Ваше произведение мне так понравилось, так понравилось... А сам за два часа, еле-еле, с трудом название прочитал. Ботанику-очкарику дал по шее, так он сразу по-немецки рецуху тиснул: «Wunderbar».

 Смотрю: расцвела, зарделась, как та, что с одной туфлёй, может, ей на вторую денег не хватает? Начинаю прощупывать обстановку, мол. Ваша чудесная бронзовая головка произвела на меня, в натуре, неизгладимое впечатление, хотелось бы поговорить за жизнь, так сказать, перетереть тему…

 Отвечает. Владимир, я из семьи скромных олигархов – у папы несколько нефтяных месторождений и парочка алюминиевых заводов в Сибири…
Мы с братвой   deine Mutter!.. сразу же насторожились.
 …Детство моё прошло на заднем сидении автомобиля «Volkswagen» среди красивых пипеточек, изогнутых клюшечек и чугунных утюжков, где уже в два годика я размышляла о небесных сферах и смысле жизни.
 
 А в трёхлетнем возрасте, дирижируя ножкой, deine Mutter!.. я уже по памяти исполняла партию Брунгильды из оперы Р. Вагнера «Die Walk;re». Затем свистела в пипеточку, музыкально сопровождая,  симфоническую картинку «Полет валькирий», одновременно с этим, размышляя «О двух основных проблемах этики» А. Шопенгауэра

   И вообще, я признаю только всё европейское, люблю всё немецкое. Если Das Auto, то только «W». Здесь, в мою чистую и невинную душу  deine Mutter!.. змеиным холодком вползли первые робкие сомнения  и нехорошие предчувствия. Почему-то Александр Андреевич вспомнился.

 Несколько озадаченный таким странным воспитанием детишек алюминиевых магнатов, коротко обрисовал ей своё босоногое детство:

«Бараки и веревки, где сушится белье,
Законники, воровки, малина, да жулье.
Я вырос без приглядки, бурьяном у плетня,
В «Бутырки», а не в грядки сажали тут меня.

Ах, ты шконочка, ах, ты шленочка,
А на воле осталась девчоночка.
И колечко ей мною подарено,
А я вернусь к тебе, Роща Марьина» (Е. К.)

 Любопытно: «А она, хоть знает, что такое шконка?»

 Забрасываю невод  во второй раз.
Пишу. Ваша любовь к немецкому языку и всему европейскому мне понятна, но как же наш родной Vaterland?

 А она мне в ответ: я так привыкла ко всему германскому, что для меня и на русский переходить - целая проблема. Моя утончённая натура может порхать только на цивилизованных европейских лужках, и мчаться на «W» по широченным немецким автобанам.

… deine Mutter! Так вот, где: der Hund ist eingegraben! И так мне, в натуре, стало «за Державу обидно».

 Снова нарвался, уже в четвёртый раз, на законченную…м-м-м… как бы помягче выразиться,..эстетку. Ну, из тех, кто ходят с подругой в дорогие рестораны в шикарных черных, обтягивающих платьях до пят с бездонным декольте. В ушах - огромные алмазные серьги и обязательно - чёрное жемчужное ожерелье. И всё это взято напрокат в соседнем ювелирном.

 Закажут одно блюдечко японской (?) морской капусты на двоих, по бокальчику «Зелёной феи», сахарок с собой принесут и, затягиваясь полуметровыми дамскими сигаретами, под лёгкую джазовую музыку часами глубокомысленно рассуждают:

 - А ты знаешь, милочка, мне кажется, что эта строка у Бодлера:  «Как грот базальтовый, толпился лес великий…» должна звучать: «Как грот гранитовый…» и критиканша многозначительно  закатывает глаза к потолку

 - А тебе не кажется, дорогуша, что у Моцарта в «Притворной простушке», это место: «ля-ля-ля» должно звучать так: «тра-ра-ра», - и зырк-зырк глазам на соседний столик, посмотреть, как вконец очумелые мужички, на их высокоинтеллектуальную беседу реагируют.
 Для них главное - произвести впечатление на окружающих. Рассуждают, а сами глазками косят,

 А если на них никто внимания не обращает, то беседа протекает несколько в другом ключе:
- Пошли, Танька, домой. Завтра ни свет, ни заря на работу вставать.
- Пошкандыбали, Верка. Мольер-Бодлер-Вольтер… Как они уже мне все осто…бли!

> - <
 Да-а-а… зырк-зырк. Почему-то вспомнил свои «школьные годы чудесные». Рассказывают о моём детстве всякие нехорошие анекдоты.

 Выходит Вовочка на перемене из класса и глазами в стороны: зырк-зырк. Видит - Маша-отличница у окошка стоит.
- Ну что, - говорит ей, - пойдем любовью займемся?
 Заводит ее в туалет, ставит в стойку и, засунув руки в карманы, приступает. Маша, видя такое дело, обижается:
- Обманщик ты, Вовочка! Сказал, любовью займемся, а сам трахаешь, как корову. Ты бы меня хоть приласкал, что ли, а то руки в карманы засунул...
– Ну, уж нет!.. Вон на прошлой переменке Светку трахал - так она все фантики от жвачек из карманов повытащила!

 Но это - не про меня. В любви, как говорила одна незабываемая женщина, я – Эйнштейн.
< - >

 «В третий раз закинул он невод».
Пишу. Вы мне очень симпатичны, Вы образованы, начитаны. Я постоянно о Вас думаю, но Вы слишком серьёзны и, по-моему, у Вас проблемы с чувством юмора. Чувствую, что она уже в меня vtyurilasь по самые ушки – всё, как обычно.

«Я встретил девушку:
Полумесяцем бровь,
На щечке родинка,
А в глазах любовь.

Ах, эта девушка
Меня с ума свела,
Разбила сердце мне,
Покой взяла!»  (Б.& Т-З.)

 Нет, отвечает, у меня есть чувство юмора.  Я, когда в роддоме лежала, придумала остроту, уже пять лет её повторяю, но всё равно все смеются. Deine Mutter! Здесь я, впервые, немножечко загрустил.

 И пишу ей: а мне, кажется, что в том отделе мозга, который отвечает за юмор, у Вас натянута какая-то верёвочка. Незатейливые шуточки, в натуре, у нас, реальных мужиков, такие.
Она мне в ответ, в некотором недоумении: нет, там не верёвочка, а целый стальной канат.
Но тут у неё в голове что-то щёлкнуло, наверное, верёвочка узелком завязалась. Она немедленно несколько моих писем сожгла, и на чистейшем немецком послала меня по известному адресу.

   «Хамло, ты в своем уме?» - так писала мне Людочка Гладкова, но даже она не позволяла себе мои письма удалять.

 Бедняжка, немецко-говорящая. Она, наверное, не представляет, с каким кровожадным монстром имеет дело.

«Я потерял ее,
Вместе с ней - любовь.
На щечке родинка,
Полумесяцем бровь».

 Я не стал опускаться до банальной словесной перепалки. Спокойно, без суеты написал маляву и по электронке отправил её в наш берлинкий филиал – там у нас несколько «редисок» занимаются поставками в Рашу всякго немецкого автомобильного second-hand.

 Через недельку получаю ответ от берлинской братвы:

«Гоп-стоп,
Мы подошли из-за угла.
Гоп-стоп. 
Ты много на себя взяла».  (А. Р.)

 - Вован, твой вопрос мы порешали, поймали мы эту бабёнку. Странная она какая-то. На плечах - тату: спряжение сильных и неправильных глаголов, все руки исколоты склонением притяжательных местоимений, а глаза горят каким-то неистребимым (И&П) загадочным Partizip II.

 Вскрыли ей черепушку, а там – сплошной  Plusquampefekt. Смотрим, какая-то верёвочка натянута. Всё точно, как ты и предупреждал. Думали-думали-думали-думали, что это за верёвочка такая? А тут Витёк, по кличке «Шульц», ну помнишь, рыжий такой, он ещё за пивом, в натуре, постоянно гонял, возьми, да и ляпни: «Пацаны, а давайте мы эту верёвочку ножичком, чик!» Ну, что-что? У неё уши и отвалились! Вован, век воли не видать, ну не хотели мы этого!

 Всё сделали, как ты приказал. Даже красную шапочку нашли и отдали этой дурёхе, всё вернули. И серьги алмазные, и чёрное жемчужное ожерелье и ушки, всё аккуратно в целлофановый пакетик положили и возвратили. Денег ей дали на такси. А она, в натуре, почему-то обозвала нас сволочами, разрыдалась и уехала домой. А бабёнка ничего - ништяк!
Высылаем тебе диск, посмотри и послушай, как всё происходило и адресок её, на всякий случай. Папе от нас - низкий поклон.
http://video.mail.ru/mail/gertsog/116/122.html

 А через пару деньков получаю письмецо от Брунгильдихи:
- Вован, морда твоя бандитская, твоих рук дело? Харя твоя уголовная, ну и как же мне жить дальше?
И ещё много разных слов, я прямо, «стисняюсь» их повторять, и как она успела так быстро ещё один иностранный язык освоить?

«Я смотрю на тебя,
В телевизоре ты, а я на диване.
В городе N дожди,
Замыкание + бах! и встали трамваи.
Травма черепно-мозговая, моя любо-о-овь!» (U)

 Я с ответом не забарився, утешаю несчастную: «Брунгильда, да не расстраивайся ты так - выход всегда есть! В крайнем случае, отобьёшь  Пьера Безухова у Наташки Ростовой, как-нибудь проживёшь. Скоро к вам приеду, что-нибудь придумаем».

 А тут, как раз, Папа вызывает меня к себе:
- Вован, давай, дуй в Берлин. Что-то там не в порядке, чувствую, наша немецкая братва крысятничать начала - поступления резко уменьшились. Поедешь под кликухой  «Ревизор», ксива, визы, бабло – всё готово. Давай, дранг нах West.
Слово Папы – закон! С Папой спорить нельзя. Поцеловал ему руку, поблагодарил за доверие. Да и мне, кстати, подфартило, в натуре,  deine Mutter!

 Говорю братве: «Поеду-ка я в Берлин на «Победе» по местам боевой славы наших предков».

 Без проблем.

 Через часок пригнали, на ходу, как новенькая, правда, движок от старенького «Фольксвагена» приделан. Но под капотом кто увидит? Хотя, на душе какой-то осадок остался и «Победа» мне уже показалась не такой победоносной. Хозяин, отставник-полковник, гордо заявляет, мол, она не то, что до Берлина, до Вашингтона довезёт. Ну, думаю, до этого ещё далековато, лет этак через пятьдесят, возможно, но  дискуссию открывать не стал – пенсионеров разве, переубедишь!?

«В атаку стальными рядами
Мы поступью твёрдой идём.
Родная столица за нами,
За нами родимый наш дом.

Мы не дрогнем в бою
За столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной,
Разгромим, уничтожим врага!» (М&С)

 Дали под дых ботанику-очкарику, он быстренько по бортам на русском и немецком намалевал знаменитый лозунг «Смерть фашистским оккупантам!», красный флажок с с/х орудиями прицепили, георгиевскую ленточку, портрет генералиссимуса, всё чин-чинарём, как и положено у народа-победителя.

 Бросил на заднее сидение пару ящиков  «Чёрной пантеры», а братва интересуется:
- Может, Вован, тебе на крышу станковый пулемёт приделать, для спокойствия?
- Да, пожалуй, не стоит, deine Mutter!.. для немчуры и портрета будет достаточно. А прицепите-ка вы мне, пацаны, небольшую двухколёсную военно-полевую кухню, а то я краем уха слышал, что в Германии какие-то трудности с продовольствием начались.

 Без проблем.

 Через час подкатывают это солдатское чудо, а в ней уже и кулеш варится с копчёной грудинкой, аромат стои-и-т… на всю округу!

> - <

Даю незабываемый рецепт:

СУП-КУЛЕШ С ПШЕНОМ И КОПЧЕНОЙ ГРУДИНКОЙ

Продукты:

120 г пшена,
5 картофелин,
2 луковицы,
250 г копченой грудинки

 Грудинку и лук мелко нарубить, обжарить, посолить, поперчить, залить 2 литрами воды и довести до кипения. Промытое пшено всыпать и варить до готовности около часа. Добавить очищенную и нарезанную картошку. Варить еще 25 минут. Если при варке кулеш слишком загустеет, подлить воды.

< - >

 Ну, мы на посошок, по русскому обычаю, пару бутылок «Чёрной пантеры" прикончили. Кашей закусили.  Покурили. Папа из окна мне рукой помахал, я ему поклонился, братва всплакнула, и я, растроганный таким тёплым  прощаньем, сел за руль.

 И под бравурный и тревожно-волнующий марш «Прощание славянки» двинулся в путь.

 На Берлин!!

***

 Посмотрите, какие грандиозные проводы мне устроили:
http://www.youtube.com/watch?v=xUDr6K_Bjco

 Но, это как-то роднее:
http://www.youtube.com/watch?v=xQ2FgBvzHZ0&NR=1&feature=fvwp