Немного из жизни ромашек

    Я наслаждалась одиночеством. Мерно тикали круглолицые часы на деревянной стенке. В проеме окна кто-то вечный зажигал серебряные звезды. Иногда тишину летней ночи надрезали звуки моторных лодок на реке. Прогудел идущий на посадку самолет и исчез за ажурной кромкой соснового бора.

    Я остановила время. Вытащила батарейку из часов, и стрелки безжизненно замерли на "без пяти двенадцать". Я сняла часы со стены и положила их лицом вниз на ромашковую скатерть. Ты спал в соседней комнате, но вдруг проснулся, начал греметь круглобоким стальным чайником, шумно размешивать сахар в стакане, пить, громко прихлебывая и шебурша конфетными фантиками.

    Потом ты взял часы и вернул их на место. Заботливо вставил батарейку. Сверился с мобильником и перевел стрелки на нужное время.

    Мы поссорились. Ты монотонно бубнил что-то о моем вселенском эгоизме. Я кричала в ответ что-то оскорбительное. Затем ты сказал, что я перестала хотеть тебя, а, значит, в моей жизни появился кто-то другой.

    Я молча взяла часы и со всей силы грохнула их об пол. Через трещину стекла засочились секунды, минуты. Они проплывали мимо нас, не оглядываясь, седлали попутный ветер и уносились ввысь к звездному небу, в объятия матери-Вечности.

    Ты, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Ромашковая скатерть вежливо напоминала о беззаботном счастливом детстве. Грустно звякнул сигнал смски в телефоне: "Я угробила твою сумку". И серый всхлипывающий смайлик в придачу.

    "Три часа ночи, сестренка, что можно было сделать в такое время с огромной дорожной сумкой на колесиках?"...

    Протяжно скрипнула входная дверь. Недовольно дзынькнула металлическая защелка.Ты небрежно сунул мне в руки букет ромашек. От примирительного поцелуя в щеку я пока обиженно отвернулась.

    Ты поднял с пола то, что осталось от часов и легонько надавил пальцем на трещину. Время заторопилось наружу.

    За окном забрезжил серебристый рассвет. Звуки моторок стали чаще нарушать предутреннюю тишину. Кто-то Вечный гасил звезды, а его помощники,не спеша, разматывали яркий клубок солнца, прошивая золотыми нитями бледный небосвод. Ты лег. Ромашки в стакане улыбались желтыми серединками, окружали многолепестковой нежностью. Еще один самолет, прогудев, пошел на посадку за край соснового бора.