Заколдованный колок

                1
С незапамятных времён колок Дальний пользовался недоброй славой и было с чего.

В этом берёзово-осиновом лесном островке среди обширной степи деревья росли скрюченные да перевитые, будто гигантский богатырь скручивал из них верёвки или, как сейчас дети малые из пластилина лепят различные фигурки а потом их перекручивают, сминают. Листья деревьев ядовито-зелёного цвета.

Трава в этом колке не растёт, нет в нём ни грибов, ни ягод. Лишь сухой лист, мелкий, скрюченный, лишь отдалённо напоминающий листья берёз или осин, шуршит под ногами смельчака, посмевшего нарушить жуткую тишину колка и забрести в это страшное место.
Птицы облетают стороной этот остров, в нём нет ни комаров, ни прочей мошкары, допекающей человека в любом другом месте. Редко небо дождём прольётся над этим колком, бывает, вокруг дождь хлещет, а над заколдованным колком солнышко ярко светит, но нечаянному путнику, попавшему под дождь, и в голову не приходило укрыться в этом леске от непогоды, что-то подсказывало промокшему человеку, что нельзя в этот колок заходить.

Об этом островке зловещей тишины существует древняя легенда.

Давным-давно, может, во время Екатерины Великой, жил в селе мужичок, храбрый до невозможности.

- Мужики! Пойду-ка я пересплю в заколдованном колке. Докажу, что всё, что рассказывают о нём – враки.
- Не дури, Силантий. Многие ходили туда днём, но никто не возвращался. Местные жители, татары да казахи не будут врать. Нельзя туда ходить!- возразил Игнат.
- Молитву я одну знаю да заговор против нечистой силы.
- Не поможет тебе, Силантий, молитва и заговор, а крестом маши не маши, толку не будет, хоть саженный крест возьми.
- Агафон, знаю я, что ты безбожник, вот и говоришь такое. А я, вот видишь, крест серебряный и распятие возьму.
Зашумели мужики.
- А может и впрямь поможет святое распятие?
- Ну да! Поможет. Держи карман шире.
- Силантий, скажи, что продать хочешь этот колок, вот и идёшь туда, смотрите, мол, мужики, ничего страшного нет. Сколь разов ты продавал его, ан нихто не берёт. Знают, нечистая сила поселилась там.
- Да не хочу я продавать колок…
- Будя врать-то! Как бельмо в глазу торчит он у тебя.
- Правду баешь! Прибытку никакого, а тебе надо, чтоб деньга в карман сама шла.
- Язык то без костей, вот и мелешь чо ни попадя.
- А што! Продашь – хоть какая-то деньга…
- Все знают, чо за колок. Нихто не купит. Ежели приезжего какого охмурит…
- Да ты всё время анчихрист.
- Какой я анчихрист тебе?
- В церкву кода последний раз ходил?
- Ты прокорми такую ораву, а потом в церкву ташши. Ты вон в церву пошёл, а мне робить надо.
- Знаем, как ты робишь, апосля твоей работы ребятишки появляются!
- Мужики! Буде лаяться! А ты, Силантий, не дури, отель никто не приходил.
- То были не нашей веры, вот им бог и не помог ни кому.
- Не  входи во грех. В сыру землю провалишься и деньги не нужны будут.
- Зря ты так…
- Нет, мужики. Я решил, так статься и буде.

Через несколько дней, дождавшись, когда луна полной будет, запряг Силантий свою лошадку и поехал, доказывать, что брешут люди почём зря на колок, и не так другим, как себе доказать, чтобы потом можно было за этот колок себе в карман хоть немного положить.
               
                2

Обычный жаркий солнечный ветреный день, каких много бывает в сибирское лето, когда солнце плавится на небе, выпитом до последней тучки, до последней капли. Высоко в белёсом от жары небе кружит коршун, высматривает добычу, да кузнечики куют что-то на своих наковаленках и комары да пауты допекают всю дорогу.  Силантию  подъехать бы поближе к заколдованному леску, да конь, до этого смирный да тихий, отказывается подходить близко, храпит, на дыбы становится, норовит повернуть обратно. Как Силантий не стегал его, вожжами губы разорвал, а не пошёл верный конь к лесу, пришлось в степи, довольно далеко от колка распрячь конягу и привязать вожжами к колесу. Потрепал Силантий верного друга по шее и направился в лес.

                3

Настала светлая лунная ночь. Человек вошёл в лес, держа в одной руке крест, в другой распятье и повторяя всё время молитву. Вдруг ему почудилось, что на небе не одна луна, а две, и ведут они себя как-то странно: то крутятся одна вокруг другой, то вдруг вспыхнут ярко, то пригаснут, будто кто загородил свет их, но в лесу, как ни странно, стало темнее. Зашелестели, загомонили деревья, хотя ни малейшего ветерка нет. Появились  неведомо откуда, замелькали неясные тени. Послышался шорох, Силантий повернул голову на шорох, но ничего не увидел, а шорох слышится уже с другой стороны, ясный и чёткий. Человек резко повернул голову. На него наплывало что-то похожее на колышущийся туман. Смельчак остановился, начал громче читать заклинание, но туманное пятно продолжало надвигаться на него.

Силантий увидел, что это не пятно вовсе, а какой-то старик лет под сотню, бородища большая, окладистая, седая, седые брови нахмурены злобно. В глазах старика ненависть и дикая злоба. Захолонуло сердце Силантия, такой ужас объял его, что и хочет он молитву прочесть, а не может, крест в руке горячим сделался, мелькнули огоньки разноцветные над крестом. Не выдержал Силантий, выпустил крест из руки. На руку глядь – волдырь во всю ладонь. Листва сухая от креста вспыхнула но скоро погасла. А перед глазами другая картина: зверь чудовищный появился из тумана, пасть открыл, а из пасти огонь выдыхается да запах противный очень. Зубы как кинжалы острые. А со всех сторон на Силантия чудища невиданные надвигаются. Пересохло у человека в горле, хочет молитву произнести, но слышатся лишь звуки хриплые, непонятные. Силантий вокруг поворачивается, распятьем машет, но распятье тяжеленное сделалось вдруг и вспыхнуло. От неожиданности и боли откинул Силантий распятье, из-под него дым вонючий пошёл и начало оно в землю погружаться. Почувствовал Силантий – кто-то смотрит на его спину очень пронзительно, оглянулся – никого нет, а в спину снова уставился чей-то недружеский взгляд. Жутко ему стало, мурашки нехорошие по спине поползли, волосы дыбом встали – никого не видно, а взгляд чувствуется! Откуда голос появился, со страх, должно быть. Человек всё громче и громче молитвы да заклинания произносит, но ничего не помогает! Вдруг слышит Силантий голос недобрый:

- Никто не уходил из этого леса и ты не уйдёшшш!- произнёс Голос.

Явилась перед испуганным в усмерть Силантием башня каменная. А откуда в наших лесостепных просторах камень? А башня надвигается на человека, тяжёлые стены рядом, а с дойниц в башне глядят на него рожи мерзкие, кричат что-то, а что – не понять никак. Стрелы начали пускать в него, но башня вдруг замерцала, изгибаться начала и со страшным грохотом исчезла.
                4

Наутро мужики спохватились: нет Силантия, пошли к его домишке, жена и сказала, что непутёвый её муж поехал в заколдованный колок.

Кинулись туда мужики, коня его нашли с распоротым брюхом, а телега перевёр-нута да переломана вся.

В лес заходить страшно, но всё ж пошли, плотно пошли, чтоб хорошо видеть друг друга. Был среди поисковиков Федул, дружок Силантия и годок ему. Идут мужики нестройным рядом, от страха, чтоб подбодрить себя, переговаривают громко, да вдруг не слышно стало Федула, канул мужик, хотя вот только что был рядом. укрыться в леске негде, берёзы да осины тоненькие да скрюченные. Мужикам не до поисков, самим бы не исчезнуть в лесу заколдованном. Кинулись из лесу от страха, зуб на зуб не попадает, до того ужас объял всех, и, хотя не холодно, а всех трясёт, будто зима на улице. повскакивали на своих лошадей, кто верхами приехал, остальные в телеги да брички и скорее от леса этого домой. Только чудится им хохот гомерический со стороны колка.

Через месяц Силантий вышел из леса. Голова белей белого снега свежевыпавшего, лицо в морщинах, на ладонях метки остались от ожогов, а Федула и след простыл, будто и не было мужика. Но Силантий вышел из леса сам не свой. “Крыша съехала”, говорили о нём в деревне. Во время любой работы мог Силантий остановиться и стоять долго-долго, взгляд его в это время был какой-то отсутствующий, губы непонятно что шептали.

Однажды после такого стояния произнёс он ни к кому не обращаясь:

- Зовёт… Зовёт меня лес…

Вскоре видели люди, как шёл он в сторону леса, не отзываясь на голоса людские. Некоторые пытались остановить его, но он, откуда сила взялась, отшвыривал всех.
С той поры о нём ни слуху, ни духу.

                5

С тех пор в лес этот поганый никто не ходил. А как началась перестройка, достался этот колок  Фёдору, хотя нечаянный хозяин и открещивался от такого пая, так как знал недобрую славу его, пай то всего 21 гектар, а колок этот добрую треть занимает.

Решил Фёдор: - Если достался мне этот чёртов колок, спилю все деревья в нём, так чтоб и следа его не осталось, а землю в аренду сдам. Технику взяли мужики, кто погорластее да понаглее, да с начальством вась-вась живёт,  у таких и землица получше, да и к селу поближе, а у остальных и солонцов хватает, да и от села ехать да ехать надо. Многие работящие мужики в город подались или на Север, кто пополнил ряды бомжей, а счастливчики, но таких немного, нашли работёнку. Вкалывают на хозяина не зная продыху.
Из местных мужиков никто не пошёл рубить лес, хотя и обещал Фёдор большие деньги за работу и напоить лесорубов. Хотя много в селе таких, которые только с огорода личного живут. До города далеко, пучок редиски или мешок картошки не повезёшь – перевоз дороже, вот и живут, донашивают одёжку, ещё в Советские времена купленную.

Пришлые двое мужиков согласились колок свалить, но, подъезжая к леску, один заупрямился.

- Нет, хозяин, меня хоть золотом осыпь, не пойду в этот лес. Недоброе в нём чую. И тебе, Степан, не советую соваться в лес.

- Я вас накормил, напоил, деньги дал большие и ещё дам, а ты мало того, что сам не хочешь работать, ещё и дружка с панталыку сбиваешь! – разозлился Фёдор.

- Что напоил, накормил – спасибо, отработаю, но не в этом колке. Нехороший у тебя лес.

- Выдумываешь. Лес как лес. Робить надо, а не лодыря гонять.

- Это я то лодыря гоняю? Погоди, скоро сам будешь таким же “лодырем”.

Уломал всё же Фёдор мужиков.

Начали пильщики дерево валить, но не пилит пила. Толи дерево перевитое очень крепкое, толи ещё что…

Начали лес рубить, но Степан, рубщик, исчез, медленно-медленно растворился в воздухе и исчез. Второй рубщик, Николай, топор бросил и бегом от леса.

Приехали в деревню, Николай заговариваться стал, умом тронулся от страха, а с хозяйством Фёдора неладное стало твориться. Собака, до того здоровая да весёлая, вдруг ни с того, ни с сего, околела. А потом птица вся, которая на подворье была, найдена была мёртвой: или кто из соседей всю птицу отравил, или сказалась месть колка. Фёдор на Николая грешил. Но и Николай скоро сгинул, как сквозь землю провалился. Вдруг загорелись хозяйские постройки Фёдора. И день то был смурый, солнышко  робко выглядывало изредка из-за косматых туч. Жена Фёдора не выдержала, забрала ребятишек и ушла от него к родителям. Вскоре и дом Фёдора ни с чего осел, покосился и вспыхнул пламенем ярким. Ночью дело было. Фёдор выскочил в последний момент, как раз перед тем, как горящая крыша рухнула.

С той поры, как Степан исчез в колке, а у Николая крыша съехала, никто в лес заколдованный не заходил.  Хозяин колка пополнил армию бомжей. Может и сейчас он где-то бомжует. Видели его как-то мужики в городе, оброс, опустился, да и заговариваться начал.