Как зарождалась советская цензура?

После февральской революции 1917 года стихийно образовалась организация пролетарского литературно-художественного и культурного просвещения под названием "Пролеткульт". Незадолго до Октябрьского переворота, с 16 по 19 октября, состоялась её первая конференция. "Пролеткульт" развил бешеную активность и  за три года создал по всей России студии и кружки, объединившие почти 400 тысяч человек, грезивших о новой культуре. Им же издавалось около двадцати журналов. Лидеры "Пролеткульта" выступали за классовость искусства и культуры, отстаивая свои убеждения жёстко, непримиримо, ругая несогласных.

В начале 1920 года несколько поэтов и критиков "Пролеткульта" вышли из этой организации и при поддержке А.В.Луначарского создали в противовес ей секцию пролетарских писателей при литературном отделе Народного комиссариата просвещения, назвав свою группу "Кузница". Они намеревались "ковать" новые литературные кадры, воспевающие советский режим. В октябре того же года в доме Печати состоялся 1-ый Всероссийский Съезд пролетарских писателей, на котором председателем президиума был избран Владимир Кириллов (1889 – 1943 гг.). Он прославил себя строками стихотворения "Мы" ещё в декабре 1917 года, когда Луначарский бурно протестовал против разрушения памятников культуры: "Во имя нашего Завтра – сожжём Рафаэля, разрушим музеи, растопчем искусства цветы".

Делегаты внимательно и серьёзно, без улыбок, слушали доклад Кириллова о текущем моменте и задачах советской литературы: "Пред лицом диктатуры пролетариата умолкла дореволюционная русская литература, поскольку последняя являлась выразительницей идеологии чуждой, а порою и враждебной классовому коммунистическому мировоззрению. Художник старой формации не в состоянии стать выразителем нового общества. Поскольку неизбежна победа коммунизма, настоящее и будущее литературы принадлежит исключительно литературе пролетарской".

Советская цензура зарождалась в первую очередь как идеологическая, контролирующая распространение информации по всем существовавшим тогда каналам. Судьба оказалась немилосердной к поэту-разрушителю, участвовавшему в революционном движении моряков: в годы НЭПа он не печатался, находился в депрессии, пережив творческий кризис. Во время Большого террора товарища Сталина Кириллов был репрессирован и, несмотря на реабилитацию, ни одно его стихотворение не вошло в первый том "Советской поэзии" БВЛ.

Интересно проследить, как сложились судьбы других лидеров пролетарских писателей, выразителей нового общества, агрессивно настроенных к инакомыслию и зарождавших советскую цензуру.
 
Кроме Кириллова основателями литературного объединения "Кузница" были поэты:

Герасимов Михаил Прокофьевич (1889 – 1939 гг.), печатавшийся до революции в большевистских изданиях "Правда" и "Пролетарий". В голодном и мятежном 1921 году он демонстративно вышел из партии и в годы Большого террора товарища Сталина был расстрелян, посмертно реабилитирован;
 
Александровский Василий Дмитриевич (1897 – 1934 гг.), известный своими сборниками стихов "Солнечный путь", "Восстание", "Утро", "Шаги", "Ветер". Ни одно его стихотворение не вошло в первый том "Советской поэзии" БВЛ;
 
Обрадович Сергей Александрович (1892 – 1956 гг.), поэт и критик, проработавший пять лет (1922 – 1927 гг.) по приглашению М. И. Ульяновой заведующим отдела "Правды". В годы НЭПа пережил творческий кризис, в дальнейшем занимался стихотворными переводами, писал критические статьи и дожил до шестидесяти четырёх лет;
 
Полетаев Николай Гаврилович (1889 – 1935 гг.), поэт, писавший на темы быта подвальной нищеты, издавший в 1926 году сборник стихов "Резкий свет" и оставивший трогательные воспоминания о Сергее Есенине после его гибели;
 
Родов Семён Абрамович (1893 – 1968 гг.), поэт и критик, автор сборников стихов "Мой сев", "Перебежка зарниц", "Прорыв", "Стальной строй" и других, ответственный секретарь Всесоюзной ассоциации пролетарских писателей (1924 – 1926 гг.), редактор агрессивно-радикального журнала "На посту" (1923 – 1925 гг.), после 1926 года работал как поэт-переводчик, что позволило ему спокойно дожить до семидесяти пяти лет;
 
Санников Григорий Александрович (1899 – 1969 гг.), поэт, писавший стихи и поэмы о революционном социалистическом строительстве, автор романа в стихах "В гостях у египтян" об освоении египетского хлопка;
 
Казин Василий Васильевич (1898 – 1981 гг.), поэт, писавший на тему освобождённого труда, единственный долгожитель из основателей "Кузницы", чьи стихотворения "Кирилл и Мефодий", "Не тот ли свет?", "Рабочий май" и другие вошли в первый том "Советской поэзии" БВЛ.

                * * *
 
В марте 1920 года новое объединение стало выпускать при содействии А. В. Луначарского литературно-художественный журнал "Кузница". Всего с 1920 по 1922 год вышло девять номеров, на страницах которых печаталась острая полемика с "Пролеткультом" и проводилась кампания за организацию Всероссийского союза пролетарских писателей.
 
После поэтов в "Кузницу" вступили писатели:
 
Серафимович Александр Серафимович (Попов) (1863 – 1949 гг.), критиковавший в своих произведениях буржуазное общество ещё до революции, написавший роман "Город в степи", повесть "Пески" и рассказы. В двадцатых годах он приступил к своей исторической эпопее о гражданской войне "Железный поток" (1924 г.), редактировал журнал "Творчество", возглавлял несколько лет журнал "Октябрь", писал очерки, рассказы, автобиографическую повесть. Талантливый русский самородок, классик русской и советской литературы прожил 86 лет и покинул мир в свой день рождения 19 января. Рассказы свои он ещё до революции писал так, что Лев Николаевич Толстой, не удержавшись, ставил в восхищении пятёрку с плюсом;
 
Фёдор Васильевич Гладков (1883 - 1958 гг.), начинающий прозаик из старообрядческой глубинки России, бывший учитель , работавший в двадцатые годы над романом "Цемент", напечатавший до революции несколько своих рассказов. Прожил он на одиннадцать лет меньше Александра Серафимовича, написавшего положительную рецензию на его первый роман. Фёдор Васильевич был дважды лауреатом Сталинской премии, но отвергнут Максимом Горьким после прочтения первого варианта его романа "Энергия". Гладков подружился с Андреем Белым незадолго до его смерти, написал трогательную автобиографическую повесть о детстве и до конца жизни отстаивал партийность литературы, не предав в душе своей веры. Он мужественно умирал в 75 лет от рака пищевода, отказавшись от операции и не прерывая занятий литературным творчеством. По иронии судьбы сатирические рассказы этого классика советской литературы попадали под запрет цензуры;

Новиков-Прибой Алексей Силыч (Новиков) (1877 – 1944 гг.), участник революционного движения, первые его очерки о Цусимском сражении были запрещены царской цензурой, ученик Максима Горького, будущий известный писатель. Автор произведений о жизни моряков, исторической эпопеи "Цусима", классик-маринист русской и советской литературы;
 
Неверов Александр Сергеевич (Скобелев) (1886 – 1923 гг.), бывший сельский учитель, напечатавший до революции несколько рассказов в журналах,  писавший повести на тему деревенской жизни: "Ташкент – город хлебный", "Андрон непутёвый", "Гуси-лебеди", пьесы. Ушёл из жизни в 37 лет после разноса пролетарской критикой его повести "Ташкент – город хлебный". Полное собрание его сочинений вышло впервые в 1926 году. Классик детской литературы.

                * * *
 
Все, вступавшие в "Кузницу", проходили через испытания кандидатским стажем и только потом становились полноправными членами. Президиум этой литературно-художественной группы составляли три прозаика: Фёдор Гладков, Владимир Бахметьев, Николай Ляшко (Лященко). Иногородние писатели и поэты жили в начале двадцатых годов в семейном общежитии "Кузницы" на Арбате, в Староконюшенном переулке. Фёдор Гладков временно поселился с женой Татьяной Ниловной и двумя сыновьями в крошечной комнатушке особняка на Смоленской площади. Каждый из них вынашивал честолюбивые планы, старался основательно устроиться в столице государства с диктатурой родной партии, и редко кто осмеливался выступать против мнения большинства.

В начале июня 1922 года был разработан при непосредственном участии А.В. Луначарского проект  декрета Совета Народных комиссаров об учреждении Главного управления по делам литературы и издательств (Главлит). Первый параграф этого документа гласил: "В целях объединения всех видов цензуры печатных произведений учреждается Главное управление по делам литературы и издательств при Наркомате просвещения и местные органы – при губернских отделах народного образования".
 
Декрет от 6 июня 1922 года содержал общие принципы руководства для Главлита при запрещении новых изданий или распространении произведений, содержащих агитацию против Советской власти, разглашение военной тайны, возбуждение общественного мнения путем сообщения ложных сведений, возбуждение националистического и религиозного фанатизма, а также носящих порнографический характер.
 
От цензуры освобождались органы печати ЦК РКП(б),  Коминтерна, губкомов, издания Госиздата, "Известия ВЦИК", научные труды Академии наук.  В цензурной политике рекомендовалось учитывать "... не только политические соображения, но и экономические и педагогические", "... приспособляя частные издательства к нуждам государства и не допуская издательств, преследующих одну наживу". Деятельность Пролеткульта была раскритикована В.И.Лениным, и в начале 20-х годов это объединеие было административно ликвидировано.

Учитывать рекомендации цензурной политики партии стали немедля. Летом 1923 г. Александр Неверов читал свою новую повесть "Ташкент – город хлебный" Новикову-Прибою и Гладкову. Она им очень понравилась, и ей посулили большой успех. А потом было пренеприятное заседание "Кузницы", не одобрившее это талантливое произведение, посчитав деревенскую жизнь и главного героя Мишку Додонова недостойными внимания пролетарского прозаика. Никто не защитил творчество писателя, не поддержал, и он не смог пережить провальную критику – умер внезапно в свой тридцать седьмой день рождения. Фёдор Гладков пришёл с подарками и, увидев мёртвого Неверова, потерял сознание. Александр Сергеевич Скобелев рано ушёл из жизни, но его повесть "Ташкент – город хлебный" и другие произведения в четырёхтомнике вошли в сокровищницу советской прозы.
 
Весной 1924 года ЦИК СССР направил в ОГПУ постановление, направленное против интеллигенции, дававшее особые полномочия по заключению в концлагеря и ссылке лиц, представлявших опасность для советской власти, и ещё более острыми стали дискуссии в литературе. Особенно изощрялся в беспощадной критике и навешивании ярлыков советский критический журнал "На посту". В мае 1924 года отдел печати ЦК РКП(б) провёл у себя расширенное совещание с участием писателей, журналистов и критиков с обсуждением вопросов руководства литературным движением, организации пролетарской литературы и отношения к писателям-"попутчикам".
 
Определение "Попутчик" ввёл в 1923 году Лев Троцкий в одной из своих статей цикла "Литература и революция": "Попутчиком мы называем в литературе, как и в политике, того, кто, ковыляя и шатаясь, идёт до известного пункта по тому же пути, по которому мы идём с вами гораздо дальше". "Попутчиками... до известного пункта" называли с его одобрения писателей Алексея Толстого, Бориса Лавренёва, Леонида Леонова, Вячеслава Шишкова и других, не входивших в содружества литераторов, а также объединившихся в группы:
"Серапионовы Братья", "ЛЕФ", "Имажинисты", "Перевал", "Литературный центр конструктивистов".

Критики в журнале "На посту" относились к "попутчикам" враждебно, определив их бесполезными для воплощения идей революции. Этот журнал считался защитником пролетарской литературы и рупором партии. Выходил он в Москве до 1926 года под редакцией Родова Семёна Абрамовича (1893 – 1968 гг.), одного из организаторов «Кузницы» и литературоведа Г. Лелевича (Калмансона Лабори Гилевича), профессионального революционера, автора произведений "Творческие пути пролетарской литературы", "На литературном посту. Статьи и заметки", сына поэта Гилеля Моисеевича Калмансона, печатавшегося под псевдонимом Перекати-Поле. В 1921 году Лабори опубликовал сборник стихотворений "Набат" и поэму "Голод", а в 1925-ом - сборник стихотворений "В Смольном". Все свои произведения он посвятил революции.

С началом НЭПа большевики организовали высылку инакомыслящей интеллигенции из страны на "философском пароходе", а также в Сибирь и Заполярье, где многие из них погибли. Были среди них журналисты и писатели, не вписавшиеся, по мнению Лабори, в творческий путь советской литературы.

Г.Лелевич, являясь одним из руководителей Всероссийской ассоциации пролетарских писателей (ВАПП), написал обличающую статью на Анну Ахматову под названием "Несовременный современник" и подверг резкой критике творчество Александра Грина, Бориса Пастернака, Осипа Мандельштама. Судьба оказалась немилосердной и к самому Лелевичу: его выслали в 1928 году за участие в троцкистской оппозиции, а после убийства С.М.Кирова осудили на пять лет тюремного заключения и расстреляли в годы Большого террора Сталина вместе с отцом.
          
На одной из конференций писатель Серафимович не выдержал обвинений "Кузницы" в мелкобуржуазности и возмущённо спросил "напостовца", за что они, несчастные честолюбцы, борются. "Боремся за власть" – ответил тот откровенно, и все смеялись над этим чистосердечным признанием, не представляя тогда, какую опасность таят в себе абсолютизм правления и жёсткая цензура, развращающие народ. С 1926 года журнал стал называться "На литературном посту", но сохранил неприятие инакомыслящих, непримиримую направленность к непролетарским писателям и классическому наследству.

Так зарождалась советская цензура, отметая демократическое развитие, способствуя бесправию гражданского населения при диктатуре одной партии. Очень скоро все дискуссии прекратятся – самым главным будет мнение цензоров, одобренное самим товарищем Сталином, самим товарищем...
Общество, не сопротивляющееся беззаконию и диктату, обречено на тиранию длительную и жестокую.