Сочилась желчь шафранного тумана...

 Жоўць смугою шафраннаю...
 Стаптан сорам, знiшчаны каханы ...
 Сціхае боль. Брыво дрыготка зыбкае…
 Плыў гарызонт. I погляд быў выразна п'яны.

 Пагражальны верш заходаняе Карану
 У скрутках хмар ў небе зьяўлены ізноў
 І быў наш дзень - адной вялізнай ранай,
 І звечарэў – запечаны у кроў.

 У тупой тузе мы ўхілілі твары нiца.
 У пустэльных сэрцах гучала глуха "Не!"
 І, застагнала, як параненая ільвіца,

 Уздоўж па бруку выцягваючы крывавы сьлед,
 Ты на руках паўзла ад месц пакуты,
 З тронкам ў баку, болею  кранута ...

 Жнівень 1909

 Сочилась желчь шафранного тумана.
 Был стоптан стыд, притуплена любовь...
 Стихала боль. Дрожала зыбко бровь.
 Плыл горизонт. Глаз видел четко, пьяно.

 Был в свитках туч на небе явлен вновь
 Грозящий стих закатного Корана...
 И был наш день — одна большая рана,
 И вечер стал — запекшаяся кровь.

 В тупой тоске мы отвратили лица.
 В пустых сердцах звучало глухо: «Нет!»
 И, застонав, как раненая львица,

 Вдоль по камням влача кровавый след,
 Ты на руках ползла от места боя,
 С древком в боку, от боли долго воя...

 Август 1909