Период муссонов

Однажды в студёную летнюю пору,
под мороси градом и злобную свору
ветров, что до нитки пронзали меня,
стою на перроне, пытаюсь огня

поднесть к сигарете глубоко несчастной,
промокшей, озябшей и мелко дрожащей,
прилипшей к такой же дрожащей губе.
"Всевышний – молился, – дай солнышка мне!"

Всевышний, зараза, ни слова в ответ
(как видно в раю перерыв на обед),
небесные хляби разверз и слинял.
Борей, гад, с ветрами мешок развязал.

Нет, честное слово, достал небожитель.
Да это не бог, а какой-то вредитель:
то морось, то дождик стучит по плащу.
(уже скоро жабры себе отращу!)
 
Туман колобродит седыми комками,
разорванный в клочья морскими ветрами.
Вторую неделю сплошь слякоть и сырость.
В мозгах отупенье, усталость, унылость.

И в низкую облачность, как в одеяло,
закутано небо. О, как всё достало!

До дому добрался – из носа течет.
(а где-то светило нещадно печет!)
Плеснув коньяка, ароматы вдыхаю,
в момент опьянев, взгляд в стекло упираю.

Смотрю за окошко и молча зверею:
Во всём мире солнце, я мхом зеленею!
Кто, тварь я в ознобе, иль право имею?!
Сейчас, только рюмку до дна одолею,

рвану вниз от ворота в гневе рубашку,
как душу раскрою на пузе тельняшку,
возьму дрын покрепче, такое устрою!
И Будда заплачет, и черти завоют,
 
Валгаллу смешаю я с царством Аида,
и рай с преисподней – попляшете гниды!
И Кришну, и Яхве, Аллаха и Зевса
согну в рог бараний, в пыль, в мокрое место!

Борея, мерзавца, в его же мешок!
(та-ак! Кто тут позволил ехидный смешок?)
Сейчас всем богам настучу по рогам:
верните мне солнце, не то дрыном дам!
 
И только собрался отмщенье творить,
Гляжу – среди серости тонкая нить
пронзительно синего неба мелькнула,
а в ней лучик солнца! Надеждой пахнуло,
 
что всё не так жутко, что будет и лето,
и пляж, и купанье, и встреча рассвета.