Линия крови. Глава 2

Глава 2.

Ближе к полудню Энджел Бирс приехал в особняк Блэквелл. Он позвонил на мобильный Ланы, но ее телефон оказался выключенным.
- Лана! – крикнул он. – Не нужно от меня прятаться. Неужели я так сильно напугал тебя?! Я бы никогда не ударил тебя!  Лана, спускайся, обещаю, что не обижу тебя! Лана, прости, пожалуйста! Прошу тебя, не надо меня бояться и прятаться от меня.
Ответа не было. Дом звучал только голосом Энджела, отражая его во всех уголках.
Бирс обошел еще раз первый и второй этаж дома, и даже заглянул на третий. Поднявшись на третий этаж, Энджел обнаружил портреты. Внимательно изучив их, и отметив про себя, что работа довольно неплохая, вернулся в гостиную, на первом этаже дома.
Отсутствие Ланы стало его беспокоить. Тем более, что он не обнаружил ни каких следов ее пребывания на первом этаже и кухне. На кухне все стояло так же, как и сутки назад.
- Странно, меня не было ночью в доме, она даже не воспользовалась, чтобы спуститься из своего убежища и поесть. Хм…. Или же воспользовалась моим отсутствием, чтобы сбежать.
Подойдя к телефону, сделанному в стиле конца девятнадцатого – начала двадцатого века, он набрал домашний номер Эрин Фаррелл в Лондоне.
Эрин недавно вернулась из своего офиса, дела у нее шли очень даже хорошо, и  она прибывала в прекрасном настроении. Она пила чай с мятой, когда позвонил Энджел.
- Здравствуйте, миссис Фаррелл! Это Энджел Бирс. Я вас не отвлекаю?
- Привет, Энджел! Все в порядке. Как ты?
- Я хотел спросить, Лана случайно не у вас?
- Нет, Лана не у меня, - Эрин слегка напряглась. – А что случилось?
- Позавчера вечером она ушла к себе, днем не вышла, а вечером я уехал из особняка. Сейчас я вернулся, но как полагаю, Ланы в доме нет, а на мобильник она не отвечает.
- Энджел, Лана взрослая девочка, да, она могла уехать из особняка, пока тебя не было. Ты знаешь, что она к тебе относится, мягко говоря, не дружелюбно. Оставь ее в покое, хотя бы на время. Я не знаю где она. Лана вполне могла куда-то уехать, например, в Нью-Йорк, и никому об этом не сказать, это в ее стиле. Не стоит беспокоиться. Она все равно вернется в особняк, это ее дом.
Эрин говорила ровным, спокойным голосом. Ей даже льстило, что Бирс беспокоиться о ее дочери, но она знала Лану лучше, чем он, и не видела повода устраивать панику.
- Спасибо, миссис Фаррелл.
- Не за что, Энджел! Всего хорошего.
- И вам того же!
Энджел повесил трубку.
- Черт! Лана оказалась хитрее, чем я думал. Подожду ее здесь, думаю, она в Лондоне и скоро вернется. Через два дня она уже будет в особняке, я, почему то в этом уверен.
Бирс, как и многие люди, которым доводилось оставаться в особняке в полном одиночестве, начинал разговаривать вслух сам с собой. Несмотря на то, что он и отрицал мистическую энергию дома, ему было спокойней, когда тишину нарушал его собственный голос, или музыка. Звуки старого дома он не любил.
Энджел вышел из дома, и подошел к машине, достав томик Кафки и бутылку вина, он вернулся в дом. Расположившись  в гостиной, он тихо включил музыку, и, налив себе вина, стал читать.
 Энджел был в доме один, если не считать Лану и Маргарет. Бирс ждал, что Лана вернется. А Лана никуда и не уходила из дома, вот только Энджел об этом ничего не знал. Да и нужно ли ему об этом знать? Сейчас его встреча с Ланой не кончилась бы для него ничем хорошим. Но об этом он тоже не знал.
Проведя день за чтением, вечером Энджел вышел из дома, чтобы прогуляться по тенистой аллее. Он думал о череде недавно произошедших событий: о смерти Виолетты Лауры, о его разговоре с Ланой и ее внезапном исчезновении. Энджел грустил, грустил о своей единственной нереализованной мечте – Лане. Он даже не подозревал, что этажом выше, от дневного света прятались вампиры, одна из которых его любимая Лана. Энджел был не из тех людей, которые стали бы обыскивать весь дом, так что обнаружить кабинет, а тем более тайную комнатку, он не мог.
В вампиров Энджел верил относительно, то есть он мог для пафоса сказать, что да, вампиры существует и они очень красивые. На деле он с настоящими вампирами не встречался, а то, что говорил о них красоте, то это отголоски древних сказаний, оказавшихся на редкость правдивыми. Но как бы, ни относился к вампирам, любитель простого пафоса, Энджел Бирс, сейчас он даже и близко не думал о них.

Как только за Энджелом закрылась входная дверь, в гостиную, с видом полноправной хозяйки, вышла Маргарет, за ней неохотно шла Лана. Маргарет с торжествующим видом села на диван, небрежно отодвинув книгу, которую читал Бирс. Лана села напротив Маргарет, в кресло, в котором обычно любила сидеть ее мать, Эрин.
- Как я долго этого ждала! – торжественно объявила Маргарет. – Я ждала это новое время, ждала, когда люди перестанут видеть то, что скрыто, когда перестанут верить суевериям и легендам. И это время настало.
- И что ты намерена делать? – спросила ее Лана.
- Жить. Путешествовать, открывать для себя этот мир. И еще я хочу найти своего создателя. И тех, кто стал моей новой семьей. Кстати, Энджел вернулся! Ты это заметила? – улыбнулась она.
- Ты обещала его не трогать! – напомнила Лана.
Маргарет ничего не ответила.
Из прихожей раздался звук открывающейся двери.
- Идем! – скомандовала Маргарет. Они пересекли гостиную, и зашли в маленькую смежную комнатку.
В гостиную вошел Энджел Бирс. Энджел не мог видеть ни Маргарет, ни Лану, но они могли его видеть, это позволяла планировка комнаты.
Маргарет внимательно изучала Бирса.
- Немилый твоему сердцу Энджел решил тебя дождаться, он надеется, что ты вернешься и кинешься ему навстречу! – тихонько пропела Маргарет.
Лане захотелось стукнуть ее чем-нибудь тяжелым.
- Ты просто невыносима! – процедила сквозь зубы Лана.
- Тише, Энджел может услышать! – съязвила леди Моне.
Лана напряглась, от аристократки это не ускользнуло.
- Для нас он не опасен, - «успокоила» ее Маргарет.
- Не смей его трогать! – Лана зло посмотрела на нее, хотя в душе не понимала, как может заступаться за Энджела Бирса. Для нее ситуация была более, чем сложная. С одной стороны вампирша Маргарет, которой Лана не хотела позволить убить кого-то, а с другой Энджел, к которому Лана ничего кроме неприязни и отвращения не испытывала. Но Лана не хотела его убивать или причинять ему вред, она хотела только одного, чтобы он оставил ее в покое.
- Ты же его ненавидишь, - напомнила ей Маргарет. Она давно разгадала все чувства Лана, что не мешало ей немного помучить ее.
- Все равно не тронь, ты обещала! – Лана смотрела на ее уже с мольбой, она понимала, что если Маргарет захочет убить Бирса, она не сможет ей помешать.
Несмотря на то, что Лана еще не сумела осмыслить свою новую сущность и хорошо изучить Маргарет, она поняла, что леди Моне не управляема, и всегда опирается на свои желания и эмоции. Ей никто не может помешать в достижении ее целей. Никто, кроме вампира давшего ей новую жизнь, вампира, который значит для нее больше, чем вся ее человеческая жизнь. Он занял позицию ее божества.
Лана и Маргарет пристально смотрели друг другу в глаза, Лана с мольбой, Маргарет с насмешкой.
Маргарет, на самом деле, не собиралась убивать Энджела, она беспокоилась о безопасности, и к тому же, ей нравилось издеваться над новоиспеченной вампиршей, которая еще не могла отличить настоящих намерений от ложных.
- Лана, где ты сейчас?
Лана и Маргарет одновременно обернулись в сторону гостиной.
- Он волнуется за тебя, - без насмешки, спокойно сказала Маргарет.
Лана с опаской посмотрела на нее. Она чувствовала, что сейчас сойдет с ума.
- Он мне абсолютно безразличен! Мне не интересно, что он ко мне чувствует, но в тоже время я не хочу причинять ему вред. Давай не будем говорить больше об этом. Мне это неприятно.
- Хорошо!
Маргарет больше не язвила и не смеялась. Даже будучи вампиром, она прекрасно помнила и понимала, как это неприятно, когда тебя заставляют думать, вспоминать и говорить о том, о чем говорить не хочется, больно или неприятно.
Лана посмотрела на Энджела, он сидел на диване, закрыв лицо руками. Лане стало жаль его. Энджел сейчас не походил на успешного бизнесмена, который верит только в себя, деньги и власть. Перед ней сидел уставший, грустный человек, переживающий какую-то личную трагедию. Лана поражалась сама себе. Она стала жалеть Бирса и даже переживать за него. Да, сейчас Энджел был тихий, задумчивый, даже нежный, а когда добивался расположения Ланы был нахальным, эгоистичным миллионером.
Люди научились надевать маски, может это и хорошо, но не во всех случаях. Сейчас мистер Энджел Бирс снял свою маску, будучи наедине сам с собой. В пустом особняке она ему не нужна, никто не оценит его напыщенности и самоуверенности.
Внезапно Лана почувствовала несколько разных чувств – любовь, тревогу, грусть и злость. Она не знала, откуда взялись эти чувства, знала, что они не ее, они как - будто ей передались.
Лана взглянула на Маргарет. Та была погружена в свои собственные мысли и ничего не замечала.
- Маргарет, - позвала Лана. – Я что-то чувствую…. Но это не мои чувства.
Лана была напугана. Она понимала, что меняется ее сущность, и открываются способности вампира, но она не знала, как и в чем они могут проявиться.
- Это чувства Энджела, ты их можешь чувствовать, - не глядя на нее, ответила Маргарет.
- Я сейчас сойду с ума! – Лана закрыла лицо руками, по ее щекам текли слезы.
- Не сойдешь! Хватит изображать из себя жертву! – Маргарет начала заводится. – Нам надо выйти отсюда!
- Как? Ты обещала никого…
- Замолчи, ты, наконец! Я помню свои обещания, не надо мне напоминать каждые пять минут, что я обещала, а что нет!
 Маргарет сказала это довольно громко, Энджел ее не услышал только благодаря включенной музыке и собственной задумчивости.
Отодвинув на стене гобелен, Маргарет открыла дверь, и скомандовала:
- Идем!
- Откуда ты знаешь про эту дверь? – спросила Лана, проходя вперед.
- Это ведь и мой дом! – мило улыбнулась она.
Из комнаты они вышли в коридор.
- Нам надо перекусить! –  заметила Маргарет, не без демонической ухмылки.
Лана решила не реагировать на плотоядные улыбки Маргарет, и оказалась права. Увидев, что Лана никак не среагировала на ее ужимки, леди Моне потеряла к этому интерес.
- Ты разве не голодна? – спросила она Лану.
- Голодна, - коротко ответила Лана.
Они вышли на улицу. Ночь была свежа и прохладна, легкий ветер шумел в кронах деревьев.
На крыльце сидела черная кошка, совсем недавно прирученная леди Виолеттой Лаурой.
- Чудесная, милая кошка, - Маргарет взяла кошку на руки, и прижала к груди.
- Это и есть наш ужин? – спросила Лана, и постаралась улыбнуться, так как Маргарет.
- Нет, она мне нравится! – ответила она, и отпустила кошку.
Лана не могла скрыть удивление.
- Удивлена? Считаешь меня монстром?
- Да, не думала, что ты можешь пощадить кошку, ведь тех девушек в парке ты не пожалела.
Маргарет недовольно фыркнула, но ничего не ответила. Ей не хотелось сейчас пускаться в долгие философские беседы на тему добра и зла, жизни и смерти. К тому же, что для подобных бесед она предпочитала общество более старших вампиров, чем Лана, да и она сама.
- Пойдем в сад, - предложила Лана. Ее мучил голод, а запах крови Бирса только усиливал это чувство.
Маргарет кивнула в знак согласия.
Они пришли к беседке. Лана вспомнила, как впервые увидела здесь Маргарет, но  прогнала воспоминания.
- Мне всегда нравилась эта беседка, - мягко сказала Маргарет.
«Мне тоже», - подумала Лана.
Девушки сели в беседку, и Маргарет пристально посмотрела на Лану. Лане не нравился этот взгляд, но она не отвернулась, словно бросала вызов леди Моне.
- Тебе не нужно меня бояться, - сказала ей Маргарет. – Я не причиню тебе вреда, не оставлю никогда в беде, ты теперь моя дочь, моя сестра, мое создание.
- Я не могу до сих пор осознать все то, что произошло.
- У тебя есть время, - улыбнулась аристократка. – Да, совсем забыла, ты ведь голодна. Сейчас тебе требуется кровь каждую ночь. Сейчас выбор крови у тебя не велик.
Маргарет резко наклонилась и поймала не очень проворную крысу, свернув ей голову, она протянула ее Лане.
- Кровь крыс и прочих грызунов иногда неплохая еда, особенно когда ничего другого не светит.
Лана не стала выражать лишних эмоций, таких как отвращение, и послушно стала пить кровь крысы. Голод вампира был сильнее других чувств.
Будучи вампиром можно сохранить некоторую человечность, но только не в случае голода.
Про себя леди Моне тоже не забыла и, обескровив свою жертвенную крысу, изъявила желание продолжить свой рассказ. Лана была этому рада. Еще ее радовало то, что они остались в беседке, а не вернулись в дом, в котором находился человек. Причем не просто человек, а часть человеческой жизни Ланы, ненавистный, но в тоже время беззащитный перед вампирами Энджел Бирс.
- Что ты чувствуешь, когда вспоминаешь свою человеческую жизнь? – спросила ее Лана.
- Это неважно, - кротко улыбнулась Маргарет. – Это мертвые воспоминания, то, что было тогда, умерло, хоть и не бесследно. Когда я приехала в Англию, меня ждало новое потрясение. Умер мой отец. Еще один человек, которого я любила, ушел в мир мертвых. Он умер за месяц до моего прибытия в Лондон. Наследницей была я, но так как меня не было на тот момент в Англии, чему были рады мои родственники, они знали, где я, и уже не воспринимали меня как дочь лорда Моне, и английскую леди. Одна из сестер моего отца, Мария Луиза вступила в наследство. Она въехала в этот особняк, вместе со своей семьей – туповатым мужем Эрвелом и двумя дочерьми Катрин и Аннет. Вторая сестра отца, Олимпия Адель Моне, она трижды прабабка Виолетты Лауры, уехала вместе со своим мужем в Ирландию, в Дублин. Она, как я узнала позже, писала мне письма, в которых спрашивала о том, как я теперь живу без отца, и просила не впадать в отчаяние и уныние. Олимпия Адель ничего не знала о том, что особняк и отцовские предприятия мне больше не принадлежат. Мария Луиза не пустила меня даже на порог собственного дома, она не рада была меня видеть, ведь я не была им нужна. Она и ее семья знали, что я уехала в Японию по официальному приглашению императора, и думали, что я там останусь навсегда. Я сама была бы рада там остаться. И, когда я вернулась, практически в одном платье, меня осмеяли. Я не знала, что мне делать и  куда идти. Мне отчаянно захотелось умереть. Но вместо этого, я заложила в ломбарде серьги, и сняла комнату в бедном квартале Лондона. Я ничего не умела делать, для того, чтобы жить дальше, меня воспитывали, как наследницу больших денег, шикарного дома и предприятий. Я хорошо разбиралась в экономике, политике и торговле, но эти мои знания не могли мне ничем помочь.
К моему счастью, я умела играть на пианино и петь. Я стала петь и играть в одном из ресторанов Лондона, живая музыка ценилась во все времена, особенно, когда иная была роскошью. Это был позор. Но я и так была потеряна для высшего общества Лондона. Моя жизнь закончилась, Лана! Ты понимаешь, что значило для женщины, знатного происхождения, в то время оказаться на улице, пойти работать? Я не была больше леди. Меня так больше никто и не называл, я стала просто Моне, или Маргарет. Я была изгоем и объектом для насмешек. Казалось во всем Лондоне, да, что там, во всем мире нет человека способного и желающего мне помочь.
Моя жизнь превратилась в однообразный бесконечный кошмар. Я хотела умереть, у меня не было смысла жить. Совершить самоубийство мне не хватало смелости, я была готова принять смерть, но сама не могла убить себя.
Рассказывая, Маргарет смотрела в пустоту, ее взгляд ни разу не остановился на Лане, даже когда она задала ей свой риторический вопрос. Лана же внимательно смотрела на Маргарет, она боялась пропустить какую-нибудь эмоцию своей создательницы, которая бы свидетельствовала бы о том, что леди Моне не разучилась чувствовать человеческую боль души.
- И долго ты так жила? – спросила Лана.
- Около года. Около года я снимала комнатку в доме в бедном квартале, около года пела в ресторане. Я начала привыкать ко всему этому, почти смирилась со своей судьбой. Представляла, как уныло и бедно закончу свою жизнь….  Это было до того момента, как в ресторан, где я пела, стали заходить Аннет, Катрин и ее жених Остин, он как то раз сватался ко мне и получил отказ, и он хотел отыграться, унизить меня еще больше. 
Однажды вечером, увидев, что эта компания собралась в ресторане, я хотела быстро выскочить из зала, как только закончу играть. Мысленно я продумала все, как встану, как обогну два-три столика и скроюсь за кухонной дверью. У меня это не получилось, я не успела. Остин меня опередил, только я встала, чтоб быстренько уйти,  он крикнул мне:
«Эй, Маргарет! Я слышал, что в Японии из тебя сделали неплохую гейшу, не хочешь провести со мной вечер?!»
Он не знал, кто такие гейши, в его понимании они не лучше лондонских проституток. В его голосе не было ничего, кроме издевки, а сидящие рядом девушки визгливо засмеялись, к их смеху присоединились еще некоторые люди, которые сочли слова Остина очень удачной шуткой.
Для меня это было последней каплей. Мой нищий жалкий мирок, с которым я свыклась, рухнул. Теперь у меня не было ничего, даже моего смирения с горькой судьбой.
Я выбежала на улицу и, заливаясь слезами от собственной беспомощности, бежала, не разбирая дороги. У меня было одно единственное желание – умереть.
Остановилась я на Тауэрском мосту, и, перегнувшись через перила, вглядывалась в спокойную гладь Темзы. Я решила прыгнуть с моста. Я не боялась, страх исчез.
Внезапно меня окликнули.
- Леди Моне! – произнес незнакомый мне голос.
Меня давно никто так не называл, я обернулась. Передо мной стоял высокий мужчина, одетый во все черное, у него были длинные черные волосы, и очень бледная кожа. Он был красив и молод.
Я всматривалась в его лицо, пытаясь вспомнить, где мы могли встретиться, но не могла. Я не знала его.
Мужчина протянул мне руку.
- Меня зовут Арман, - представился он. Да, я не могла его знать, я прежде не слышала это имя.
Неожиданно для себя я подала руку. Его рука была еле теплой.
- Не бойся! Тебя никто не тронет! – Его голос звучал неторопливо, успокаивающе. – Хочешь, я дам тебе новую жизнь, счастливую и вечную?
Я не понимала, о чем он говорит, но предложение было заманчивое. Вместо смерти – новая жизнь.
Мне стало холодно, Арман снял плащ и накинул его мне на плечи.
- Пойдем.
Он взял меня за руку, и мы пошли по ночному городу. Мне не было страшно, мне было спокойно, будто я знала его давно. Мы шли молча. Арман был величественно спокоен, и мне было хорошо рядом с ним, я перестала бояться и оглядываться на людей. И я не верила больше людям. Никому, кроме моего спутника.
Что-то мне подсказывало, что он другой, совсем не такой, как все остальные люди. Я не понимала, как возникали у меня эти мысли, это были мысли вспышки. Ясно думать я не могла, и не хотела, я подчинилась Арману и шла вместе с ним.
Мы подошли к особняку, находившемуся недалеко от центральных улиц города. Дом был огромен  и красив. Я вспомнила дом своего отца, свой дом, тупая боль снова пронзила мое сердце, мне хотелось закричать. Почувствовав это, Арман взял меня за руку, его прикосновение успокоило меня.
Мы вошли в дом, в доме было темно.  Он держал меня за руку и вел за собой, он прекрасно ориентировался в темноте и двигался бесшумно. Мы прошли коридор и оказались в темной зале. Мой спутник шагнул в темноту и зажег свечи, стоявшие на рояле, через мгновение тьма трусливо расползлась по углам, комнату озарил свет свечей. Я огляделась. Комната была просторная и богато обставлена, стены были обтянуты бежевой шелковой тканью с тонким золотистым орнаментом, у стены, рядом с входом в зал, стоял диван я резной спинкой и ножками, в противоположном от входа углу стоял рояль, по периметру стен стояли красивые резные стулья. Комната предназначалась для проведения в ней балов, приемов и праздников.
Арман подошел ко мне и, взяв за руку, подвел к дивану.
- Садись, ты наверно устала, - ласково сказал он.
Я села на самый краешек дивана, как и подобает леди. Сама скромность и кротость. И я на самом деле была такой в тот момент. Но мне не было страшно, я не чувствовала себя растерянно, мне казалось, что все так и должно быть.
Арман сел рядом со мной.
Маргарет в полутьме сада выглядела, как фарфоровая статуэтка. Воспоминания делали ее мягкой и доброй. Лане же это все до сих пор казалось миражом, фантазией, которая может исчезнуть в любое мгновение. Леди Моне ее раздражала вне своих воспоминаний, Лана не верила, в то, что с ней произошло. Она, молча, осмысливала себя новую не смея показать эмоции и чувства Маргарет. Лана уже поняла, что Маргарет вспыльчивая, и ее легко рассердить.
- Он рассказал мне о вампирах, - продолжала свой рассказ Маргарет. – Он рассказал о них правду, ибо сам был вампиром. Он рассказал о вечной жизни во тьме и крови. Меня это не напугало и не оттолкнуло. Почему? Я не знаю ответ на этот вопрос, возможно, это было любопытство и симпатия к Арману. Арман был вампиром уже триста лет, его обратили в двадцать семь, на этот возраст он и выглядел.
Он сказал, что для меня откроется новая жизнь, новый мир, о котором я даже не подозревала. Он дал мне право выбора – уйти сейчас и через некоторое время снова попытаться совершить самоубийство, или же остаться и стать вампиром.
Я сделала свой выбор. Я осталась. Остаток ночи я провела в саду дома Армана. Я хотела увидеть свой последний рассвет и запомнить его навечно. Я хотела ощутить влажность утренней росы и свежесть утреннего воздуха, услышать робкую, переливистую песню жаворонка.
Весь последующий день я гуляла по улицам недалеко от дома Армана. Я прекрасно понимала, что это последний солнечный день в моей жизни. Завтра его уже не будет. Я стану другой. Меня это не пугало. Я не боялась шагнуть в неизвестность. Наверно, я просто устала бояться, и держаться за прошлое.
Я гуляла весь день по городу, стараясь сохранить его в памяти. Но солнечный радостный город меня не радовал. Он навевал на меня уныние и грусть.
Гуляя по городу, я видела своих знакомых и родственников, которые от меня отвернулись, я проходила мимо их домов, и убеждалась, что здесь я никому никогда не буду нужна. Вначале у меня была идея дойти до своего потерянного дома, но не рискнула идти туда, я не хотела доводить себя до слез и бесполезной истерики.
Я не была леди, и у меня ничего не было, ни дома, ни отцовских предприятий, осталось только имя – Маргарет Моне. А одна Маргарет Моне, без денег и роскошного особняка  не нужна никому. В том обществе также правили деньги и происхождение, правда, без богатства происхождение было на втором месте.
От этих мыслей у меня начала болеть голова, и я вернулась в дом Армана.  Его не было дома. И сам дом, казалось, был совершенно пуст. Я села за рояль и стала играть. Музыка всегда меня успокаивала. Музыка навевала на меня воспоминания плавно и ненавязчиво, как легкий бриз. В моей голове проносились самые яркие моменты моей жизни, в том числе и события прошлого вечера. После череды воспоминаний, я окончательно поняла, что хочу стать вампиром, я не знала, что меня ждет, но я была уверена, что Арман будет рядом со мной, он поможет мне в моей новой жизни.
Увлекшись игрой, я не заметила, как наступил вечер. И как появился Арман. Он сел рядом со мной за рояль и начал подстраиваться под мою мелодию.
- Ты хорошо подумала? Ты готова стать вампиром? – спросил он, наклоняясь к моей шее. Я ответила «Да!»
Я сделала выбор, и пути назад не было. Я это прекрасно понимала. Острые, как бритва зубы вампира вонзились мне в шею. Я помню все, что я чувствовала в этот момент.
Маргарет пристально посмотрела на Лану и улыбнулась.
- Знаю, что чувствовала ты. Тебе было страшно, мне нет, мне не было страшно. Я чувствовала легкость и некоторую усталость. Казалось, он освобождал меня от боли и страданий, забирая взамен мою кровь.
Я не испытывала никаких ощущений, кроме легкой эйфории. Арман взял меня за руки и отвел на второй этаж дома, он показал мне мою комнату.
- Обряд тьмы еще не закончен, - сказал он, когда мы оказались в комнате. – Ты должна выпить моей крови. Ты готова?
Я кивнула. Он прокусил себе запястье и протянул руку мне. Ранки на его запястье наполнились алой кровью, кровь пульсировала мелкими толчками. Не знаю, что со мной произошло в тот момент, но я жадно припала к его запястью. Мне нравилось пить кровь, нравился ее вкус и запах.
- Все хватит! – он убрал руку от моего рта. – Умница! Теперь ты вампир, моя дорогая Маргарет.
В его голосе звучали торжество, гордость и что-то еще, что, я никак не могла определить.
- А теперь переоденься, пойдем прогуляемся по городу, - он улыбнулся и вышел из комнаты.
Оставшись одна, я огляделась, на кровати лежало красивое темно-зеленое платье из бархата и атласа.
Через два часа мы гуляли по ночному Лондону.  Я смотрела на мир по другому, я видела красоту ночи и ее краски, для меня они были столь же ярки, как некогда дневные. Ночь, и свет от фонарей и окон домой стал для меня символом моей новой жизни. А воздух ночи был для меня самым свежим.  Впервые за последнее время я наслаждалась жизнью.
Я рассказывала Арману о себе, о своем отце. Мы также говорили о Лондоне, и о других городах Европы, о литературе и музыке. Его рассказы были для меня очень необычны и интересны.
- Хочешь зайти в ресторан, где ты пела? – внезапно спросил он.
Я не знала, что и сказать, я не понимала, какие я сейчас испытываю чувства к этому месту, и людям приходящим туда, они стали для меня далеким прошлым.
- А зачем вообще туда идти? – презрительно фыркнула я.
- Увидеть тех людей глазами вампира, - ответил он. – Ты ведь хочешь их увидеть, и даже больше.
Я кивнула и мы пошли. Я понимала, что значат слова Армана, но не понимала себя. Несмотря на все причиненное зло, мстить я не хотела. Пока не хотела.
- Я боюсь их, - прошептала я, когда мы подошли к дверям ресторана.
Он только рассмеялся.
- Ты их боишься? Нет, это они должны тебя бояться.
Он толкнул дверь, и мы вошли. Сначала на нас никто не обратил внимания. Мы прошли во второй зал, там обычно любили сидеть Остин, Катрин и Аннет. В тот день с ними был еще один молодой человек, как выяснилось позже, это был жених Аннет. Компания сразу обратила на нас внимание, и смотрела на нас с минуту с неподдельным удивлением. Не скрою, мы были очень красивой парой.
Мы сели за столик. Я волновалась, но внешне была спокойна. Арман не обратил на этих людей никакого внимания, он пристально смотрел на меня и загадочно улыбался. Я чувствовала, что он что-то выжидает, но не могла понять что. Мне казалось, что я лишилась способности ясно мыслить.
- Вы только посмотрите, это же Маргарет Моне, в новом образе девицы… - воскликнул Остин, но осекся, так как встретил спокойный ледяной взгляд Армана.
- Вы что-то говорили, сэр? – обратился к нему Арман.
- Я…э… я не хотел оскорбить вас, я говорил о ней! – заикаясь, промямлил Остин.
Публика оживилась. Девушки хихикнули.
Я была готова сквозь землю провалиться. Теперь я отчетливо понимала, что намерен делать Арман, но предпочитала об этом не думать. Хотя это было сложно.
Я смотрела сквозь толпу, не останавливая взгляд ни на одном из присутствующих. Я чувствовала, что я им противна. Да-да, именно противна, как будто я была прокаженной.
- Вы говорили о леди Моне, я вас правильно понял?
Публика зашепталась, и они все уже насмешливо, с вызовом и презрением смотрели на Армана. Он, в свою очередь, только улыбнулся, сдержанной улыбкой, без всякой иронии и насмешки.
- Вы ошибаетесь! – вскочила Катрин. – Она не леди, она вообще никто.
- Интересно, - бархатно заговорил вампир. – А вы? Про вас я могу сказать то же самое, вы никто, мисс, и даже больше – вы ничто.
Арман встал и молниеносно приблизился к девушке. Катрин вскрикнула и отскочила, схватив за руку Аннет.
- Что вы себе позволяете? – обрел дар речи Остин.
- А что он себе позволяет? – внезапно я услышала свой голос, и испугалась. Я сказала это громко и с вызовом.
Все посмотрели на меня, но уже без усмешки. Арман не сводил взгляда с публики.
- Извините, сэр, но кто вы? – обратился к Арману до сих пор молчавший юноша. – Вы напугали мою невесту!
Арман улыбнулся. Я засмеялась. Я вспомнила о том, что тоже не так давно была невестой, и мой жених был готов убить любого, кто посмел бы меня оскорбить. И вот сейчас, я вампир, взглянула на все это под другим углом. Он любит ее и ему плевать, что она насквозь гнилая, а их чувство по большому счету игра. От осознания этого мне и стало смешно. Смешно и горько. Я была готова отдать свое бессмертие, только чтоб снова стать по-человечески счастливой.
Мой истеричный смех перешел в сдавленный стон. Я посмотрела на девушку с жалостью и ненавистью одновременно.
Арман, внимательно следивший за мной, торжественно произнес:
- Маргарет, ты само совершенство! Всего доброго, господа!
Он подал мне руку, и мы вышли из залы и из ресторана. Арман добился того чего хотел. Я увидела их глазами вампира.
После я рассказала Арману о прошлой жизни. Он меня прекрасно понимал, ведь вампиры по своей сути изгои, но они этим умело пользуются. У вампиров есть свои тайны, которые нужно оберегать.
Днем, лежа в гробу, я изнывала от боли, это умирало мое тело. Это происходит и с тобой Лана, как правило, тело начинает болеть на второй день после обращения, иногда это происходит раньше. Я не могла погрузиться в тяжелый и глубокий сон вампира, и я думала о том, что же я теперь чувствую по отношению к людям, которых когда-то считала своими друзьями и семьей. Я вспоминала их глаза полные ненависти и презрения. Я не могла понять, за что они так со мной поступили. За то, что я лишилась своего счастья, осталась совсем одна? В моей душе закипели обида и злость. Я приняла решение – мстить. И я знала, что я буду делать.
Маргарет замолчала, на ее лице застыла горько-коварная улыбка.
Лана  рассеянно глядела на Маргарет. Все, что рассказала ей леди Моне, казалось Лане сказкой. Вся беда Ланы состояла в том, что она, несмотря на то, что добровольно выпила кровь и вела себя покорно, она не верила в то, что все это правда и усиленно пыталась противостоять вампирской сущности.
- Пора возвращаться в убежище, - довольно громко произнесла Маргарет.
- Я как во сне, я не воспринимаю себя, как вампира, - тихо произнесла Лана.
- Не начинай спектакль! – оборвала ее леди Моне. – Скоро это у тебя пройдет, не все, как я сразу принимают вампирскую сущность, хотя идут на это вполне добровольно. Идем в дом.
Лана послушно пошла за Маргарет. Выбора у нее не было, она боялась остаться одна, но и не верила в то, что слышала из рассказов Маргарет и не верила своим ощущениям.
Когда они обе вошли в тайную комнатку, Маргарет неожиданно произнесла.
- Я выбрала тебя не случайно.  Мир вампиров не так прост, кого попало, мы никогда не обратим. Приятных снов!
Лана ничего не ответила, она не знала, что  сказать.
«Придется научиться жить вампиром! Будь что будет, разбираться со своими чувствами и ощущениями буду по ходу жизни», - подумала Лана, укладываясь спать до вечера.

Утром Энджел Бирс решил уехать из особняка. Он не мог сидеть и вечно ждать Лану, у него были и другие дела. К проблеме с Ланой он вернется чуть позже.
Никаких вещей у него с собой не было, поэтому он собрался быстро, напоследок окинув взглядом гостиную и лестницу, ведущую на второй этаж.
На улице было тепло и сыро. На траве лежала крупная роса, сквозь облака пробивались редкие лучи солнца. Энджел отметил про себя, что на улице очень тихо и спокойно, не поют птицы, и ветер не шумит в кронах деревьев.
Казалось, дом с ним прощается, делая это тихо и величественно, подобно своей последней хозяйке, но в то же время мрачно и насмешливо, подобно новой….
Сев в машину, Энджел не спеша поехал прочь от дома Ланы.
Энджел не уехал из Лондона, он всего лишь покинул особняк, и поселился в своей лондонской квартире. Бирс считал, что наивная девушка совершила большую глупость, спрятавшись от него. Но не вечно, же прятаться? Энджел человек довольно терпеливый и умеет ждать и выжидать. Он много добился в своей жизни, осталась одна цель – Лана, и Энджел не мог ее отпустить.
Что он чувствовал к Лане на самом деле, он и сам бы не смог точно определить. Это была не любовь, скорее страсть, влечение, а иногда и нежность.



Мэри проснулась в три часа ночи. Ей приснилась девушка-незнакомка с портрета в особняке Блэквелл. Она прошла в комнату ее номера и села на крой кровати, рядом с Мэри и разбудила ее, легонько тронув за плечо, она говорила о Лане, о том, что Лана теперь другая и о том, что особняк всегда открыт для нее и Стива. Сказав, видимо все, что было ей необходимо, она исчезла из комнаты. 
А Мэри проснулась. Сон  был для нее настолько реалистичным, что она встала с кровати и проверила, заперта ли дверь. Дверь оказалась закрытой.
Взглянув на спящего Стива, Мэри взяла с тумбочки сигареты и вышла на балкон. Вдыхая сигаретный дым и запах венецианских каналов, Мэри думала о Лане, о том, что это не просто сон.
«С Ланой что-то случилось. И в этом виноват Энджел Бирс. А причем здесь тогда девушка с портрета? Или призрак меня предупреждает и хочет, чтобы  я приехала к Лане?» - думала девушка.
Мэри вернулась в комнату. Она не знала, что делать. Разбудить Стива и рассказать о сне? Он скажет, что все это глупости. Позвонить самой в Лондон? Но там сейчас ночь.
Мэри легла в постель, но уснуть больше не смогла.
- Ты уже не спишь? – спросил ее, проснувшийся Стив.
- Я давно не сплю. Мне…, - она хотела сказать про сон, но передумала. Стив скептик и реалист, он не придает значения снам. – Я беспокоюсь за Лану. Она там одна с этим Энджелом.
- Мэри, ты очень хорошая подруга. Но Лана взрослая девочка, не нужно за нее беспокоиться. Она там не одна, у нее есть семья, да и  Бирс не монстр.
- Для Ланы он хуже любого монстра. Ладно, пойдем завтракать и гулять по городу! – Мэри постаралась улыбнуться.
- Вот эта идея мне нравится! А с нашей Ланой все будет хорошо, она не позволит Бирсу себя обижать!
Когда они спустились в холл отеля, к ним подошел служащий.
- Вы мисс Мэри Донован? – спросил он у Мэри.
- Да, это я. А что случилось?
- Это вам, - он протянул Мэри конверт. – Его оставили для вас вчера ночью.
- Кто?
- Женщина, она не представилась, сказала, что вы все знаете.
- А…да, наверно я просто забыла. Спасибо.
Мэри взяла конверт и подошла к Стиву, который ждал ее у выхода.
- Все в порядке?
- Не знаю. Для меня оставили вот этот конверт.
Мэри показала Стиву конверт.
- И что? От кого это?
- Понятия не имею.
- Открой, посмотри, что там. Может тогда все встанет на свои места. И ты сегодня какая-то странная.
- Я не странная, просто вокруг меня происходят странные вещи, - раздраженно возразила Мэри, и открыла конверт. – Здесь билеты, - сообщила она. – До Лондона, и обратные до Рима!
- И что это значит? – спросил Стив.
- Не знаю, - ответила Мэри. – О, здесь еще есть письмо.
Мэри раскрыла письмо.
- Читай вслух, - попросил Стив.
- «Мэри, Стив! Извините, что прерываю ваш отпуск. Мне необходимо, чтобы вы приехали в особняк Блэквелл. Я хочу вас увидеть. Лана».
Мэри вопросительно посмотрела на Стива.
- Что скажешь?
- На какое число билеты до Лондона?
Мэри посмотрела на билеты.
- На сегодня, отправление в три часа дня! – сообщила она.
- Не плохо, - кивнул Стивен. – Видимо ты права на счет Бирса.
- Да, вечером мы уже будем в Лондоне.  Сейчас у нас еще есть время погулять по городу.
Мэри  вопросительно посмотрела на Стива.
- Пошли! – весело сказал он. – Мэри, не расстраивайся, слетаем в Лондон, потом вернемся в Рим. С Ланой тоже все будет хорошо.
- Надеюсь, - улыбнулась Мэри, хотя и не хотела улыбаться. Она думала о своем сне и о событиях сегодняшнего утра, ей казалось, что все это, хоть и невозможно, но взаимосвязано. Девушка с портрета в особняке Блэквелл приснилась ей не просто так.


Вечером, выйдя из укрытия, Лана обнаружила, что она одна в особняке. Выйдя в сад, она огляделась в поисках Маргарет. Маргарет нигде не было, ни в доме, ни в саду.
«Куда же  она могла уйти?» - терялась в догадках Лана. Она боялась, что Маргарет может совершить что-то ужасное в отношении Бирса или кого-то еще, кто имеет какое-либо отношение к прошлым врагам леди Моне.
Не зная, что делать, Лана села в беседку и стала ждать свою создательницу. Ждала она не долго, Маргарет появилась  внезапно, и так, будто никуда не уходила из особняка. В руках она держала бутылку и два бокала.
- Доброй ночи, Лана! – коварно улыбнулась Маргарет.
- Взаимно! – ответила Лана, внимательно глядя на принесенную аристократкой бутылку. – Где ты была?
- Вот, я принесла нам ужин! – с этими словами леди Моне открыла бутылку, в ней была кровь, и наполнила бокалы. – Не надо спрашивать, что я сделала, чтобы добыть кровь, ты сама все прекрасно знаешь и понимаешь. К тому же не обязательно убивать хороших людей, есть люди, которым незачем жить. Относись ко всему проще, Лана. Мы вампиры!
- Хорошо! – улыбнулась Лана и взяла свой бокал. – Теперь может, ты скажешь, где ты была?
Маргарет усмехнулась и сев напротив Ланы, медленно отпила.
- Завтра вечером прилетают Мэри и Стив!
- Что? – воскликнула Лана.
- Прилетают Мэри и Стив, - невозмутимо ответила леди Моне.
- Признавайся, чудовище, что ты сделала?
- Я отправила им билеты на завтра до Лондона и на послезавтра до Рима. Я написала Мэри, что срочно хочешь их увидеть. Вот!
- Зачем? Что ты задумала? Не смей их трогать! – Лана с ненавистью смотрела на Маргарет. Та лишь усмехнулась.
- Лана, успокойся! Не надо так на меня смотреть. Я пытаюсь тебе помочь, стараюсь, чтобы ты, будучи вампиром, не утратила связь со своими драгоценными друзьями. Они прилетают завтра вечером, ты их встретишь, я не буду вам мешать, меня вы не увидите, только ты будешь знать, что я в доме. Расскажешь им о невыносимом поведении Энджела, и о том, что утром улетаешь в Нью-Йорк.
- Зачем все это? – насторожено спросила Лана. – Зачем куда-то улетать, зачем…
-  Чтобы избавиться от Энджела и чтобы тебя не считали пропавшей без вести. Ты просто уехала. И, ты ведь не хочешь терять друзей? А с вампирами такое бывает почти всегда, мы представляем опасность для них, хоть они этого и не знают. Тебе надо скрыться на время, чтобы привыкнуть к себе новой. Остаться в Лондоне, значит, все время привлекать к себе внимание. Внимание Энджела и твоей семьи. Сделать вид, что ты куда-то уехала не получиться, обман может раскрыться, и что тогда ты будешь говорить  в свое оправдание, мое милое создание Лана Фаррелл?
Маргарет внимательно смотрела на Лану, ожидая ее ответа.
- Хорошо, - согласилась она, понимая, что Маргарет во многом права, да и переигрывать что-либо уже не имеет смысла. – Почему ты не поговорила со мной об этих планах?
- А стоило? – глаза леди Моне сверкнули металлическим блеском. – Ты бы забилась в истерике, стала бы обвинять меня во всех смертных грехах и так далее. Я не собираюсь причинять зло Мэри и Стиву. Это твои друзья, а не твои враги. Лана, твои друзья – мои друзья, мы из одной семьи, мы связаны кровью в большей степени, чем может быть.
- Я тоже думала об этом! – тихо сказала Лана. – Думала, о том, что мы связаны кровью в большей степени, - пояснила девушка, увидев удивленный взгляд Маргарет.
- Хорошо, что ты об этом подумала, натворишь меньше глупостей! – небрежно ответила аристократка. – И, кстати, представляй меня своим друзьям, а также врагам, кто знает, кого мы встретим на ночных улицах Лондона, своей троюродной сестрой Маргарет Моне. Для миссис и мистера Фаррелл  я также Маргарет Моне.
- Маргарет Моне, что ты задумала? – холодно спросила Лана. – Причем тут мои родители, друзья и так далее?
- Про друзей я тебе уже рассказала. Тоже касается и твоих родителей. Эрин забьет тревогу, если ты внезапно исчезнешь из ее жизни, на очень долгое время. Если бы ты прослушала автоответчик, то знала, что тебя уже ищут.
- Кто? – испуганно спросила Лана, подумав о Бирсе. Маргарет это заметила.
- Пойдем в дом, прослушаешь сама, - улыбнулась Моне.
Лана недоверчиво посмотрела на Маргарет. Лана абсолютно не понимала, что делать и как жить дальше и поэтому полностью зависела от хитрой леди Моне.
Пройдя в гостиную, Лана включила автоответчик.
«Лана! – зазвучал голос Эрин. – Где ты? С тобой все в порядке? Я очень волнуюсь. Звонил Энджел, он говорит, что ты пропала. Лана, позвони мне!»
- Опять ты права, - сказала Лана, беря трубку, чтобы набрать номер матери.
- Не звони из особняка, воспользуйся сотовым, - посоветовала Маргарет.
- Откуда ты знаешь про сотовый? – удивленно спросила Лана.
Аристократка рассмеялась.
- Я не теряла времени даром, давно наблюдаю за миром. Подготовилась к выходу в люди!
- И что мне сказать?
- Правду! Ты завтра ночью улетаешь в Нью-Йорк! Звони, пока сюда не приехали полицейские, Энджел и Эрин.
Лана достала из кармана свой сотовый, набрав номер, стала ждать ответа.
- Ало! Мама, это я, Лана!
- Привет, Лана! С тобой все в порядке? Ты где?
Лана посмотрела на Маргарет, та усмехнулась.
- Со мной все в порядке, а что? Мистер Бирс меня потерял?
- Не язви, Энджел о тебе беспокоится.
- Энджел беспокоится только о себе. И я не хочу о нем говорить.
- Ладно, ты где?
- В кафе, в центре Лондона. Со своей троюродной сестрой.
- С Роксаной?
- Нет, с Маргарет. 
- ???
- Ты ее еще не знаешь, она по ветви Моне, много раз правнучка Олимпии Адель Моне… долго рассказывать, а ты все равно не знакома с нашей родословной. Бабушка знала Маргарет.
- А почему я не знала?
- Мама, потому что ты не интересуешься нашим кланом и его тайнами. Маргарет жила в Ирландии. Я рассказала ей о смерти бабушки и попросила  приехать ко мне в Лондон.
- Понятно. В каком кафе вы находитесь, я хочу присоединиться к вам?
- Кофейня «На берегу Темзы».
- Буду через час. Пока.
- Ждем!
- Браво, Лана! Я в восторге! – воскликнула Маргарет, как только Лана повесила трубку. – Ты способная ученица!
- Как и ты! Так, что? Этого ты хотела?
- Да, - отозвалась Маргарет. – Видишь, как все просто, стоит только включить мозги.
- Маргарет, нам надо поторопиться, мы должны быть в кафе раньше мамы.
Моне окинула Лану довольным взглядом, каким обычно одаривают мастера свои лучшие скульптуры.
Маргарет радовалась,  что Лана прекратила изображать жертву, и была уверена, что ее ждет интересная жизнь вампира, при условии, что Лана не натворит глупостей. А она не натворит, темперамент мисс Фаррелл далеко не такой необузданный как у ее родственницы леди Моне.


- Маргарет, - спросила Лана, когда они уже сидели за столиком в кафе и ждали Эрин. – Бабушка знала про дневник Армана?
- Не ожидала такого вопроса! – пояснила свое удивление аристократка. – Нет, о дневнике никто не знал, кроме меня, а потом его нашла ты…
- А ты благородно позволила мне его прочитать, вложив недостающую страницу.
- Да, именно.
- Зачем?
- Я давно решила тебя обратить, вот и подумала, что ничего страшного не случиться, если ты уже немного ознакомишься с моей историей.
- Твоя история довольно интересна. Расскажешь, как ты отомстила?
- Тебе это так интересно?
- Почему бы и нет. Ведь тебе самой хочется мне все рассказать. Или я не права?
- Хм, - усмехнулась Маргарет. – Знаешь, не все. Этот эпизод своей жизни я предпочту пока сохранить втайне от тебя.  Расскажу, когда захочу преподать тебе урок на тему мести.
В кафе вошла Эрин. Она сразу увидела дочь и девушку по имени Маргарет, о существовании которой узнала по телефону.
- Привет! – поздоровалась Эрин. – Вы должно быть Маргарет?
- Да, - улыбнулась вампирша. – А вы как я понимаю миссис Фаррелл?
- Зови меня Эрин, - ответила миссис Фаррелл, усаживаясь за стол. – Я не совсем поняла, Маргарет, по какой линии мы с вами в родстве? Странно, что мама и Лана мне ничего о вас не рассказывали.
- А ты стала бы слушать? – спросила ее Лана.
- Лана, я очень жалею, что уделяла мало времени нашей семье Блэквелл – Моне.
Слова Эрин были искренние. Она прекрасно знала, что их род древний и с очень богатой историей, но она всячески отталкивалась от семьи из-за своих предрассудков по поводу особняка. И вот сейчас обнаружила, что не имеет ни малейшего представления о своей родословной и о многочисленных родственниках. В том числе и о «троюродной племяннице» Маргарет.
- Да, я могу вам кратко рассказать про линию нашего родства, - мягко сказала леди Моне, стараясь вызвать симпатию Эрин. – У основателя нашего рода лорда Джеральда Моне была родная сестра Олимпия Адель. Она уехала с мужем в Ирландию и жила там, изредка навещая Лондон. У Олимпии было двое детей: дочь Шарлотта Мирей и сын Джонатан. Так вот я прапраправнучка Джонатана Моне. Джон Моне взял себе девичью фамилию матери, и так получилось, что по его линии фамилия Моне сохранилась.
- О, как интересно! – проворковала Эрин, заказывая себе кофе.
Остаток вечера они провели за разговорами о семействе Моне – Блэквелл и предстоящей поездки Ланы в Нью-Йорк в компании с Маргарет.
Эрин очень понравилась их объявившаяся родственница, и она была рада, что Лана с ней общается. У Маргарет был стиль и класс – две вещи, которые ценила миссис Фаррелл.
«Да, девушка, несомненно, потомственная аристократка, - думала Эрин. – Истинная Моне. Лане есть чему у нее поучится».
Расставшись с Эрин, Маргарет и Лана вернулись в особняк, по пути прикончив наркодиллера. Прикончила его Маргарет, Лана все еще отказывалась убивать кого-либо, но в тоже время не могла устоять перед металлическим запахом крови.