Запись 12

      На вверенном объекте выведена из строя блокировка аварийного выхода и частично разрушен охраняемый контур.
      Дежурный охранник аварийного поста.
   
Комментарий: без комментария.
 
Глухая оборона и совет предков (начало).

 - Надо открывать входную дверь. Если паучихи её протаранят, нам некуда будет деваться, нет места для маневра. Возьмут тепленькими. И кстати о тепленьком.  Валора, Бабби, Мир и Горыч прячутся под печкой, за печкой, в печке, а мы открываем дверь и выскакиваем. Во дворе хоть есть, где развернуться, - командовал пегас, - Ты ведь знаешь пару боевых заклинаний? Грымзлы такие боевитые. Всегда воюют.
   Но Дрон сказал, что они воюют по-честному и никогда с женщинами. Луш раздраженно ответил, что трудно, наверно, воевать с женщинами в их отсутствии. И за стеной не женщины вовсе, а обозленные одноглазые гренадерши. Так что альтернативы он не видит, но Дрон не согласился, потому что альтер – вот-то-длинное-слово, всегда есть:
-Можно улететь. Если я, Луш, Кон и Горыч сядем на тебя и…
-Сломаем хребет, - подхватил Харон, - Не закончится ничего. Я, если ты помнишь,  уже улетал отсюда.
-И не можем мы просто так уехать, - досадливо напомнил Луш, - У них сделка с ВБПД на счет постулата, пункт шестнадцать. Надо, что бы невесты сами отказались.
-Так что сделаем, как я говорю, - продолжил Харон, как ни в чем не бывало.
-А ты кто такой? – разжаловал Дрон Харона из Больших Командоров, - Что б нами командовать?
       Тут  циклопихи применили таран, и все заткнулись. Главная дверь в столовую держалась без проблем. Вход со стороны леса тоже. А вот окна…
-Кажется, это у Кона, - прислушался Луш, - Окно выставили.
        Небольшую победу циклопихи отметили дружным радостным боевым воем.
       Попотикокль, до этого мирно дремавший вниз головой на перекладине стремянки, неожиданно возбудился и стал странно летать вверх-вниз по невидимой вертикальной линии. Домир некоторое время ловил его, но Луш перехватил крылатого:
-Не время. Оставь, может хоть он знает, что делает.
     Но зверек вдруг упорхнул в коридор спален.
-Ти-ики, - простонал Домир, провожая взглядом новообретенного и, как ему казалось, уже утерянного, питомца.
-Заколачиваем проем столом от входной двери! – вновь принял на себя командование Харон, -
-Нет, - чуть не плакал Домир, - Там Тики.
-А тут звездец, -  отрезал пегас.
     Стол,  прибитый  на совесть, ножу и гвоздодеру поддавался с трудом.
-Быстрей! – торопил Горыч, - Сейчас вынесут комнатную дверь.
-А какой дурак её соткой прибивал, да ещё под шляпку? - истерил Дрон.
-Ты, - напомнил Луш. 
     И все понимали, что не успевают.
     Дверь из спальни Контроса словно долбанули изнутри кувалдой, а может и долбанули. Щепа брызнула в разные стороны, и нападающие вновь огласили окрестности боевым воем. Из-за небольшого затора, атака захлебнулась.
-Вот стерва, - сглотнул Дрон, не к месту вспоминая мадам Пай, - Как  нам, так фиг пройдешь, а  как паучихам, так входите - пожалте, даже двери куда-то запузырила.
       По коридору с писком пронесся Тики, а следом - заполошенный птица-лирохвост. Чиркнул над головами агрессорш и юркнул в столовую.  И только он влетел, так сам растаял, а проем затянуло. Снова раздался вой, но теперь разочарованный.
-Какие свирепые… самки, - не без замешательства поделился наблюдением Луш, так его потряс вид разъяренных циклопих в коридоре.
-Теперь попробуют достать через крышу и окна столовой, - спокойным голосом предрекал Харон, - Дрон, ты будешь драться?
-А то! – плотоядно ухмыльнулся Дрон, на которого картинка в коридоре тоже произвела впечатление, - Ещё как!
-Луш?
-Я, конечно, не был самым лучшим учеником во время прохождения обязательного курса наступательной самообороны, но парочку девочек смогу взять на себя.
-Кон?
- И я, наверно, парочку, - неуверенно начал он, замялся и скромно добавил, - А ещё меня Шайт немного научил огненные шарики пускать…
-Отлично. Берем, что тут есть из тяжелого, открываем дверь и обстреливаем со средней дистанции, а потом переходим к рукопашной.  Обсудим диспозицию. …
-Может, я мог бы помочь? - решил блеснуть геройством Горыч.
       Но пегас сказал, что кто-нибудь из заложников должен остаться …. На всякий случай.
-Эх, Шайта не хватает, - в очередной раз посетовал он…
     Шайт слушал чужих предков и сожалел, что не дал отвода матери. Она молчала все обсуждение. Оно и понятно, женщинам вообще не принято слово давать, а уж тем более на совете Теней. На что рассчитывал? И к чувству глубокого разочарования от общения с предками, прибавилась досада за бездарно потраченное время на обучение Кона премудростям магии орков. Лучше бы тот не вскрыл могильник. А ещё лучше, разнес в пыль и развеял. Тогда бы Шайт, с полным на то основанием, Контроса пришиб – пар сбросил, и заодно бы не узнал, что не все огры такие покладистые, как он.
-Мы приняли решение, - возвестила тень местного лорд-мага, - Мы уже вдохнули жизнь в двух наших потомков, которые зреют на обрядовом столе скита, и не будем мешать женщинам их растить. Это наше будущее. Его нельзя подвергать опасности. Поэтому силу мы тебе не дадим. Ступай с миром. Есть ли у твоей ветви вопросы и претензии к этому решению?
-Вы хотите сказать, что взошло семя моего сына и мужа? – услышал он вкрадчивый голос матери и жены. О-о! Он знал этот голос! И это означало, что она уже нашла прореху в разглагольствованиях  и сейчас вывернет все в нужное русло. С дедом, отцом, да и с ним, у неё здорово получалось. Но как отреагируют чужие?
-Мы учли это, женщина, - насмешливо прозвучало в ответ, - Только поэтому согласились придти на зов.
- И вы хотите сказать, что пестовать ваших потомков будут циклопы?
-Они знают свой долг.
-И кого же они вырастят?
-М-м?
-Циклопов! Кто расскажет им, как разговаривать с вами, о, предки? Вы же знаете, что даже из семени лорд-мага не получиться лорд-маг? Кто поведет их по жизни? Вам не кажется, что за сто лет, начиная от этой ночи, вас никто больше не потревожит? И этот могильник покроется мхом раньше, чем вы сможете передать свои знания?
-Что ты предлагаешь женщина?
-Дайте, чего он просит.
-Это может повредить потомкам.
      Шайт понял : переговоры пошли по второму кругу. Стало совсем скучно.
-Зачем он старается для других? Они совсем не мы? – грохотали лесные огры. Кажется, матери и жене удалось их зацепить.
-Но он же - лорд-маг! Каждый, кто находится под его покровительством, может рассчитывать на его защиту. Так велит долг…



Город-дыра и следопыт-парламентер.

    Пани Найчика объявила о трех часовом отдыхе в забронированных номерах станционной гостиницы.
-Ну и дыра, - огляделась Матилулу.    Однако Треник был возбужден и полон жажды деятельности.
- Мы пойдем в город на разведку.
-Куда? – не поверила ашур, выглянув в окно, - Интересно, у этого мн-мн-города есть название? Или это всего лишь станция пятьсот восьмая?
-Дорглэф. Очень поэтично.
    Но поэтичный Дорглэф не тянул даже на «дыру». Это был перевалочный поселок егерей, охотников, дровосеков и работников железной дороги. Тем не менее, почта, гос.административный корпус - дом из одной пыльной комнаты с замшелым стариком внутри, совмещавшим все должности от мэра до сторожа, рынок и кабак имелись.
    Сопровождать советника вызвался Марш. Осмотр местных достопримечательностей занял минут пять, и можно было возвращаться в номера, но Марш зацепился языком за некого старожила.
-Он предлагает сходить в «Бар-кафе-люкс», - сообщил спецкурьер.
     Треник, который уже испил в этом «Баре» кофе и до сих пор чувствовал на языке его противный вкус, отказался:
- Нет, я сувениры посмотрю и в гостиницу, багаж распаковывать.
      В ближайшей лавке с вывеской «Супер-сувенир», продавалось все: от мотыг до изящной дамской шляпки. Треник купил на память некую затейливую фигню, потому что продавец, покрутив её так и эдак, признался, что не представляет, чем она может быть.
-Но это очень хорошая…вещица, - втолковывал продавец, - Если бы этикетка не потерялась, я бы выразился точнее.
   Патронесса отправилась засвидетельствовать прибытие в администрацию и вернулась через час крайне раздраженная и обескураженная:
-Меня уверяли, что здесь можно легко найти проводника. И где они? В гос.корпусе – бардак. Мои полномочные грамоты изъяла какая-то развалина и отправила в корзину для белья. Заверил, что это рабочая урна и в ней полно работы. Администрация, видите - ли ею завалена, поэтому наше прошение рассмотрят в следующим месяце. А когда я указала на срочность и недопустимость, то пообещал ускориться и рассмотреть всё на следующей неделе в порядке исключения. И пошел пить чай! Я уверена, что градусов в этом чае не меньше сорока. Он ещё со мной заигрывал! Хам! Это черт знает что!
     Треник  сказал, что если черт знает, то он  дрыхнет на рецепшене, если можно так называть искромсанную перочинным ножом и заляпанную чернилами доску. Так что надо его растолкать и расспросить. А заодно выяснить, почему до сих пор не принесли вещи.
      Черт сладко посапывал. Был он однорог, лохмат весь и одет в брезентовую куртку на волосатое тело. Рубашки под курткой не было, зато болтались сразу два засаленных галстука. То, что было ниже регистрационной стойки, не просматривалось.   Когда его грубо растолкали, он с трудом разлепил глаза и сообщил, что носильщик появится не раньше четырех.
-А портье?
-После восьми. Смотрите.
    Черт дотронулся до объемного бейджа, пришпиленного к груди, и надпись поменяла название с «администратор» на «носильщик».
-Не могу же я всем тут заправлять одновременно, - с апломбом заявил он, - Пришлось обязанности распределить по времени.
     Поскреб лохматую грудь, шмыгнул рыльцем и сказал, что если благородным господам больше ничего не надо, то он бы продолжил свои труды.
     Найчика пожелала поговорить с владельцем, но черт ответил, что владелец, каковым является тоже он, работает с десяти утра до одиннадцати:
-Вам повезло, что вы на администратора напали, хоть ключи смог раздать. А так пришлось бы ждать до завтра.
-А горничная во сколько?
-Она по пятницам, - сказал администратор, - Приходящая. Я однажды взвалил её обязанности, когда она в отпуск отпросилась, на себя. Думал сдохну. Всё. С тех пор никаких отпусков обслуживающему персоналу.
   Выяснив многогранность черта, стали расспрашивать о проводнике.
-Справка круглосуточно, - радостно объявил администратор. Перегнал бейдж на «справка» и официально произнес:
- Услуга платная.
-Сколько?
-Десятка за три ответа. Следующий вопрос.
-Погоди! – возмутился Треник, - Что значит следующий?
-Это значит вопрос после ответа, - ответила справка.
- У тебя орков в роду не было? – разозлился Треник.
-У меня в роду много чего не было.  Это был последний ответ. С вас…
-Что? – не поверил Треник, и зло поинтересовался, что будет, если применить к персоналу неотвратимый и карающий кулак ашура?
-Лапа… разъяренного…ашура, - поправила Матилулу, на каждом слове извлекая с клацающим звуком открывающегося перочинного ножика по когтю. Она потом призналась, что довольно долго тренировала  озвучку.  Зато эффект был потрясающим, звук будто бы со стороны шел.
   Черт с интересом наблюдал за процессом, а потом выдул из ближайшей к когтю ноздри пузырь, да так ловко, что тот лопнул, напоровшись на грозное оружие спецагента.
-Ох… - радостно начал черт, но конец слова скомкался, - …Еть.
    Треник к своей досаде даже не увидел, молниеносного движения Матилулу. Вот только что черт пускал рыльцем пузыри, а уже прижат к стене и сучит ножками. С одной ноги слетел тяжелый армейский ботинок. Возможно, случайно, но, скорее специально, слишком уж старательно острым копытом «справка» пытался достать ашуру.  Она, брезгливо выпирая коготь о его волосатую шею, предупредила:
-Только попробуй, последний  рог поотшибаю и депиляцию всего тела сделаю. Без наркоза.
-Это не я, - обмяк черт, судорожно перегоняя бейдж, - Я не при чем. Меня нельзя бить. Вот! Носильщиков не бьют.
-Тогда неси, - покладисто согласилась Матилулу, - Носильщики ведь болтливый народ?
    Черт, закидывая вещи в тележку, подтвердил, что из всех болтунов, носильщики самые болтливые. И после этого не умолкал. Он проникся таким глубоким уважением к Матилулу, что называл её или «многоуважаемая Белая Ашура», или «благородная мадама».  Нудно жаловался на жизнь и ветреную погоду, на отсутствие постояльцев и скудные чаевые, всеобщее запустение и мусорщика, которому проиграл вчера в буру.
-Где найти проводника? - прервала бесконечный треп Матилулу.
-А нигде! – обрадовался возможности сказать гадость носильщик, - Такое вот дело, многоуважаемая, что до конца брачного периода у циклопов – ищи дураков. Только сумасшедший пойдет в лес.
-И кто среди вас местный  чокнутый? Где искать?
-А чего искать, - пожал плечами черт, выглянув в окно, - Вон он лужи тралит по дорожке и вашего кадра ведет, - и какой-то гордостью добавил:
-Наша легенда…и  хрон.
-Кто? – переспросила Найчика, полагая, что это или имя, или …профессия, что-ли.
-Хроник. Алкаш!  И новый друган его тоже, видать, тронутый.
     По двору, периодически проскальзывая по грязи, неуверенной тяжелой походкой к гостинице приближались  двое: Марш и неизвестный крепкий старикан с усищами, похлеще спецкурьеровских. Оба были суровы, сосредоточены и целеустремленны. Их цель – входная дверь, была очевидна, но  направление – туманно. Они шли, огибая кусты, былинки и травинки, приникая к вековым дубам аллеи, но временами оступались и тогда уходили в ближайшие кусты.
-Жимолость! – вдруг трагично воскликнул носильщик и, перегнав бейдж на «администратор», со словами: «Чего ж я с вами время теряю»,-  смылся.   
       Шарм ошарашено пробормотал, что такого он ещё не видел.
-И это только цветочки, - самодовольно пообещал Треник, доставая из багажа шлем и не заметив, что именно заместитель Найчики по техническим вопросам имел в виду, - ты бы видел наколенники!
       В фойе героев встречали все. Колоритный усач, скинув ношу на ближайший продавленный диван, поведал, что произошло с Маршем.
        «Парень» пить совершенно не умел. От двух кружечек паршивого местного пива его так развезло, что стакан, подсунутого в шутку, пегасовского бырла  выпил и не заметил. Сказал только напоследок: «Странный вкус у вашего кофию».  И так как бырло подсунул провожатый,  он и повел Марша в гостиницу, потому что времена нынче смутные и город набит отребьем под завязку, и ухо надо держать наготове. А теперь забирайте своего трезвенника.
      При этом сопровождающий обращался к пани Найчике не иначе, как «девушка», и ей это не очень нравилось. На деликатное «вы можете звать меня по имени», ответил, что память уже не та, что бы «всех девок упомнить». Начальник тайной экспедиции нервно теребила в руках кружевной платочек и мечтала, что б странный дедок немедленно исчез.
     Она вообще была в  шоке от происходящего. И самое скверное,  не представляла с кем можно посоветоваться. Не было таких кларов – временных начальников тайных экспедиций!
-Спасибо, - пролепетала она, - Привели – и славно.
     Но старик сказал, что «спасибо» не та благодарность, которой он ожидал. Он вообще это сделал из-за человеколюбия, уж очень «ваш парнишка» просил передать что-то важное. Мол, перед тем, как отключиться от бытия, Марш накарябал памятку и взял с него слово, что провожатый непременно её отдаст.
-Что? – совсем потерялась Найчика.
    Старик с гордостью протянул скомканный огрызок салфетки, судя по живописным жировым пятнам, однозначно бывшей в употреблении. Найчика двумя пальчиками передала послание Тренику. Тот осторожно развернул. На б/ушном клочке весьма разборчиво читалось «Опасно в лес нинзя».
-В вашем лесу есть ниндзя! – восхитился Треник.
-В нашем лесу много чего есть!  - приосанился старик, довольный проявленным к его особе интересом,  - И я многих из него знаю лично. Вы даже не знаете, с кем разговариваете. Я – единственный на всю округу следопыт – парламентер.
     Найчика сообразила, что мечтала избавилась именно от того человека, которого разыскивает.
-А давайте, вы нам всё-всё расскажите, - осторожно, что б не спугнуть удачу, попросила она.
    Старик выдвинул условие: если ему проставят пару бокальчиков пивка, потому что кредит свой в «Баре- кафе – люкс» он давно превысил, а от забот нынешних очень устал.
-Это, наверное, хорошая идея, пообедать в аборигенном ресторане? - рассеянно спросила Найчика у остальных членов команды.  Матилулу подтвердила, что это лучший способ оценить местную кухню.
     Не смотря на протест администратора: «Он совсем в интерьер не вписывается.», Марша оставили на диванчике  в фойе гостиницы.
     Обеденный зал Бара- Кофе -Люкс был мрачным и темным, с характерным запахом  всех низкосортных пунктов общественного питания. И контингент там заседал соответственный.
      Патронесса, не закаленная «Мелким бесом» и прочими злачными местами, с ужасом взирала на это место. Однако положение обязывало, поэтому собрав волю в кулак, она решительно произнесла:
-Принесите нам, … что-нибудь съедобное…
    В конце концов, они же сюда пришли не местной кухней наслажлаться. Главным блюдом был усатый незнакомец!
     Однако  мощный старик пока всех завсегдатаев не обошел, указывая, не маскируясь на экспедицию заскорузлым пальцем: «Это ко мне специально из столицы», пока кружку пива махом не всосал, рассказывать не торопился. Потом заставил - таки  Найчику погасить часть долга. И только после этого началась непосредственно история.
     В стародавние времена в Затерянном лесу жили-дружили племена циклопов и огров. Они и охраняли особо заповедные места, в которых нельзя охотиться или заниматься вырубкой. А  отловленных ими в заповедных местах смельчаков-браконьеров выкупали страховщики. И так как смельчаков таких было много, то в городе процветали три страховые компании. Потенциальный браконьер платил первоначальный взнос и шел себе спокойно. Проскочил – молодец, попал в лапы огров или циклопих, и представитель всех трех страховых компаний  - ваш покорный слуга(Усатый привстал и чуть поклонился) вытащит тебя за отдельную плату –выкуп. Даже такса была! Негласная, конечно. Потом у циклопов с ограми что-то случилось, и прекрасно отлаженная система рухнула в недра страшной горы Тамора. Сегодня в городе работает всего одна компания в лице (Усатый снова привстал и чуть поклонился), уставной капитал которой он (встал-поклонился) уже пропит.
-Так что с ограми? – страшным шепотом спросил Треник.
-С ними. Да ничего. Вымерли…
        Огры вымерли, и по агентурным данным, не без помощи циклопов. Но и циклопы пострадали – у них мужики вывелись. Под корень. В тот год, когда последний циклоп сгинул, весной к циклопихам в руки попали пять лесорубов. Переговорщик, как положено, пошел договариваться о выкупе, но его прогнали.
-Я с пленниками тайно виделся и разговаривал. Все как один были счастливы и довольны, хотя я и предупреждал, что с паучихами шутки плохи. Я им - Мы вас выкупим, только проситесь! Нет. Никто не захотел….
        А следующей весной пропали ещё три лесоруба и охотник. Переговорщик, как и положено, нашел их в ските. Никаких прошлогодних дровосеков там и в помине не было. Снова парламентер стал уговаривать браконьеров о возвращении и выкупе. И снова получил отказ. А в марте, почти через год, приполз из скита охотник. Рассказывал страшные вещи, что, мол, его товарищей убили и, кажется, съели. И нужны мужики циклопихам для продолжения рода. Год отведен для этого.  Если в течение отведенного времени ни одна женщина не понесла, то отработанный материал уничтожали. А с середины весны до начала лета пойдут паучихи новых женихов искать. Вот так. Нормальные люди с тех пор в лес в это время года ни ногой.
-А с охотником поговорить можно? – деловито спросила Матилулу.
-Это ж было лет сто назад. Или семнадцать…. Мы же его сами связали и в скит отправили. Иначе нарушение пункта 16! А кому охота, что бы чей-то сладкий год жизни весь его род сгнобил? Проклятье циклопих разъедает, как плесень. Ты просто рядом постоял, а порча уже подцепилась.
     Найчика сказала, что это предрассудки и мракобесие, но Шарм робко возразил, что как сами циклопихи могут перемещаться по грибницами грибов, так и циклопья порча идет по крови кровников. Особенно, когда дело касается нарушения пункта шестнадцатого.
-Мы ничего у них брать не будем, - решительно приказала Найчика.
-Да вам и не надо. В этом году у них новая пожива – туристы объявились.


Мы принимаем бой и совет предков (окончания). Тайна крокусов.
   
      Харон не без удивления смотрел на лытки Горыча, торчащие из подпечья и недоумевал:
-Как они там штабелями укладываются?
     Элементарно! Почти сразу за невысокой аркой лаза была большая камера. Достаточная, что бы рассевшиеся по разным углам Валора, Бабиша и Домир почти потерялись. Горыч застрял, потому что оглядывался, так как единственным источником света в камере был наглый птица-лирохвост,  распластавшийся на коленях крылатого и слабо отсвечивающий…
    Но вот ноги Горыча втянулись, и настал великий момент битвы за свободу.
-Готовы? – сурово спросил Харон. Но никто ему не ответил. Лишь кулаки сжали.
-На счет три открываем дверь.
     Дверь резко распахнули, но тактику, разработанную Хароном, применить не смогли. Их словно ждали на крыльце.
      Луш, по-жребию, шел первым. Сеть, растянутую на пороге, ашур  не заметил, а скорее ощутил и в скользящем подкате вспорол. Кто помельче, следом в дыру проскочили, а Харон, ясное дело, в ловушку попал. Контрос сотворил второпях огненный шарик и уронил нечаянно на  жилетку Дрона.
-Ты за кого? - обижено крикнул грымзл, сдергивая одежку.
-А мне твоя хламида никогда не нравилась, - приободрил Луш и звонко лязгнул зубами в непосредственной близости от шеи ближайшей девахи, отчего та отшатнулась, ушла вниз и пропала.
-А мне она дорога, как память, - выходя из очередного подката, объяснял Дрон,  и тут же завизжал так, что скрутившая его циклопиха руки разжала и за уши схватилась. Но смогла-таки пнуть грымзла. Не знала глупая, что ноги подставлять ему нельзя. Дрон вцепился в ляжку бульдожьей хваткой.
    Контрос закрывался и ставил блоки. При этом постоянно извинялся. С огненными шариками, после первого неудачного опыта,  не баловался.
-Вырубай! – приказывал Дрон.
-Это же женщины! – возмутился спортсмен и пропустил отменную зуботычину. Группируясь,  в полете случайно въехал с разворота локтем в чью-то челюсть. На обратном движении  получил под дых, и вопрос о неприкосновенности особ женского пола отпал сам собой. С испуга сотворил вполне приличный файербол. Но и этот далеко не улетел, однако скатился с пальцев удачно, во вражеский подол.
    Харон сеть скинул и  пробивал дорогу зубами и копытами к соратникам. Так получилось, что зашел с тыла, победно об этом проржал: «Захожу с тыла», - получил кулаком по морде и ногой под брюхо.
    Легкий Дрон с чьей-то нелегкой руки вылетел за пределы боя. Утер нос и, с криком «Врешь - не уйдешь», - нырнул в гущу событий.
       Им повезло, что вход охраняли только семь циклопих, но товарки уже увидели прорыв и спешили на помощь.
-Отходим к крокусам! – командовал Харон, - Прикроем зад!
       У цветов остановились.  Дрон хлопнул в ладоши и с криком «Восстай» начал очерчивать круг, устанавливая защиту, отчего молодая травка-пырей в радиусе десяти метров распрямлялась, обретая прочность стали и остроту лезвия.
-Осторожно, крокусы! – предупредил Луш.
-А раньше сказать не мог, - остановился на половине движения Дрон, - И что теперь делать? Если круг не замкну, придется защиту держать вручную!
-Как думаешь, - самым светским тоном обратился к Харону ашур, - Нас из луков достанут или из пращи?
-Вас-то чего доставать? Только меня! – гордо ответил пегас. Бой его раззадорил. В глазах плескался огонь, ноздри возбужденно трепетали. Он словно скинул десяток лет, - Думаю, будут вас веревками выдергивать. Или сетью. 
     У циклопих в наличии оказалась и то и другое. И даже больше, потому что веревка была с железными крючьями на конце. 
-Серьезно подготовились, - пробормотал пегас, - Как бы их дистанцировать?  Кон, ты, кажется,  камнями баловался? Мочи.
-Что значит «мочи», - растерялся Контрос.
-Значит – забрасывай.
     И хотя Контрос некоторое время сомневался, все-таки камни были далековато, и он никогда на таком расстоянии магию не применял. Однако не зря говорят, что в бою учатся быстро. Первая же брошенная кошка, просвистев над головами, пробудила в Контросе панику, дремавшие магические инстинкты и отринула сомнения. У него даже хорошо получалось. Прицельно. Но недолго.
-Ушел поток! – растерялся он.
-Не ушел, а я забрал взад, - буркнул Дрон, - Мне защиту чижило держать. Боюся, не сдюжу.
-А я вот чего думаю, - решительно проржал Харон, - Чего такого в этих цветиках? Давить их к чертям собачьим.
   И хотя  Луш предупредил, что нельзя давить неизвестно что, не выяснив причинно- следственных связей и, что, крайне немаловажно,  последствий, большинством голосов постановили давить в критической ситуации, не взирая на последствия.
-Я так понимаю, елань спасет только Шайт, - пробормотал Луш.
        А дела у Шайта шли не очень. Он нашел очередное подтверждение своей святости, потому что такая мудрая женщина, как его мать и жена могла породить только святого. И эта было единственной хорошей новостью.
      Не смотря на аргументы матери и жены, эти дети мулов отказывались давать силу. И защиту. И вообще, предписывали ему идти в скит и пестовать их будущих потомков. Вот наглость-то! Шайт послал их так далеко, как смог. Раз они такие умные, чего они такие мертвые? После чего на совет Теней призвали деда, что бы повлиял на внука, дав тем самым матери отвод. При этом ещё насмехались! Появился дед и сказал, что в пещере Рэм идут жаркие дебаты, но в любом случае местные имеют право на любое решение. Это их лес. А Шайт неправ. Там, у крокусов, чужаки и иноверцы, а местные огры, хоть и мулы, но это огровские мулы – тупые, глупые, жадные, зато свои. Почему-то из-за «мулов» местный совет окрысился на мать окончательно. А она сказала,  что у неё необыкновенный ребенок, поэтому она поможет сыну и мужу, хотя Шайт и не понимал, каким образом.
      Верно, её уже затягивали в пещеру Рэм, и голос становился тише и тише:
-А своих не бросай. Так тебе бабка передает. Не БРОСАЙ своих. Она тобой гордится. Ты ведь помнишь старую бабку? Какая смелая была женщина. А какие лепешки пекла. Верно, ещё в нашей старой печи. Потом в ней только зелье и варили.
       Шайт помнил эти серые лепешки, прочные, как точильный камень и по вкусу такие же… Но вымершие огры Затерянного леса неожиданно взвыли. Вот не сделай они этого, Шайт и внимания на бабский бред не обратил. Да, он знал, где у них печь. Он её обнаружил ещё в первый день, и даже обследовал, но ничего интересного не нашел. Или пропустил?
- У вас там, в пещере Рэм, на горе Тамора времени навалом, а я спешу, - сообщил совету и ушел, не взирая на завывания предков и крахе мира, раз такая наглость творится.
     Печь находилась в шатре, сложенном из огромных каменных пластов.  Внутри в центре стояли четыре тандыра – большие перевернутые толстостенные горшки из пористого камня, на общем фундаменте, с топливниками  и тремя дымовыми трубами, сходящимися в одну, которая заканчивалась у дыры в верхушке каменного конуса. Были тандыры разными, в зависимости от приготавливаемых в них блюд.
      На Шайта нахлынули воспоминания о родном селении, но не до ностальгии было. Шайт  пошел по периметру, заглядывая в каждую печь. Пусто! Рукой пошарил в топливниках, поддувальниках и осмотрел коптильные камеры. Накося - выкуси. Только мусор.  Все-таки сбрендила бабка. Лепешки… При чем тут  лепешки? Куда их вообще лепили? Минуточку!
   Шайт повел носом.
   Печь – сдвоенный горшок метра полтора в диаметре, поставленная под углом к горизонту. Её отполированные не закопченные внутренние стенки до сих пор хранили легкий аромат хлеба. 
    Шайт занырнул топку по пояс и начал ощупывать стенки. В одном месте обнаружил припухлость. Так как больше ничего не было, попробовал соскрести выпуклость. Она не поддавалась. Совсем уже было решил взяться за нож, и тут гладкий нарост от бока тандыра отделился.  Шайта собственные усилия вынесли к противоположной стене.
    Отдыхая на дорожке периметра, разжал кулак. На ладони лежал серый камешек – ни дать ни взять бабушкина лепешка. Чем она может помочь? Или ещё поискать? Но в мозгу прошелестело «Молодец, а теперь торопись»… Значит времени на новые изыскания нет. Он нужен товарищам. Положил голыш в карман, как воспоминание о маме – жене и бабушке и побежал.
     У товарищей была засада. Защиту Дрона циклопихи пробили, и снова понеслась рукопашная. Контрос в пылу драки как-то забыл, что перед ним женщины и мутузил всех подряд налево и право. Пока держался, но его пленение казалось делом решенным. В какой-то момент к Контросу вынесло Луша – шерсть дыбом, уши прижаты. Они встали спина к спине, ожидая новой атаки. Их осталось только двое – бойцов сопротивления, и дешево себя продавать они не собирались. Однако волна женщин откатила. Даже им требовалась небольшая передышка перед решающим завершающим финалом.
    Спеленаный Дрон отдыхал под кустом с кляпом во рту. Рядом скрученный и стреноженный лежал в сети Харон. На них-то  первым делом Шайт и напоролся.
-Как же это вы так? – с укоризной говорил он, разрезая путы.
-А ты бы ещё дольше семейными делами занимался, - ворчал Харон, - И это, кляп из Дрона не вынимай, А то он такой хай поднимет – мало не покажется.
   Дрон извивался гусеницей и возмущенно мычал. Взяли с него молчаливое слово, что будет он нем и тих. Лишь после этого освободили.
-Ну, дали тебе силу? - задал первым делом неприятный вопрос Дрон. Шайт нахмурился и перевел стрелки:
-А почему вас оставили без охраны?
      Поползли в разведку. Обнаружили всех боеспособных воительниц у границы крокусовой елани. И, что невероятно, вели они какие-то переговоры. Точнее, вела. Почетная Мать.
-Вы же знаете, что будет, если вы не останетесь с нами…
-Поэтому мы и требуем, что бы вы от нас отказались, - ответил Луш.
-Да! Отказались! – прокричал чей-то отчаянный голосок.
-Домир? – не поверил своим ушам Харон,  - Я же ему приказал сидеть под печкой!
     Естественно, виноват был неугомонный попотикокль Тики. Ему надоело сидеть в подпечье, и он вылетел размяться. Следом выскочил, а кто ж его перехватит, Домир – спасать зверушку.  Но, оказалось, этим они спасли Луша и Контроса. И если непосредственно крылатый циклопихам не мешал, то было у них, верно, некоторое предубеждение против попотикоклей, раз остановили  атаку и перешли к уговорам.
-Ты, малыш, вообще можешь идти отсюда. И зверька уноси…
     Идея Шайта напасть молниеносно, тихо и со спины с треском провалилась, потому что Харон забил копытом и трубно завопил:
-Р-резерв, к бою!
    Огр недовольно крякнул, скатился с холма, врезался в ряды одноглазок и, подхватив первую попавшую под руку циклопшу, выставил встречные условия:
-У нас заложник! Предлагаю дать нам освобождение от женитьбы и расстаемся с миром.
-Брось, - сказали циклопихи, - Ты же видишь, нас много и мы победили.
    Шайт взглянул на собратьев по оружию. Да,  потрепали товарищей изрядно. Но это же не повод! И злость после переговоров с предками местных огров требовала выхода. Да и мама чего-то советовала на счет бросания. Так что  Шайта церемониться не стал:
-Бросить? – переспросил он. И, получив подтверждение, закинул заложницу в цветы.    Циклопши ахнули:
-Лоэф! – и замерли примороженные.
    По крокусам прошла рябь. Потом земля под ними заволновалась и заворочалась. Женщина, упавшая на елань, подхватилась и побежала вон, но через два шага начала вязнут, а потом  с чмокающим звуком ушла под землю. Елань заходила ходуном, встряхнула крокусами, отчего те прилегли, и стало очевидно, что это не крокусы, а шубка громадно животного. А вокруг загремело и загрохотало, будто некто катил по булыжной мостовой громадную бочку, наполовину наполненную камнями.
 -Что это? Гром? Гроза?
- Кажется, я читал про такое, - пропищал Домир, - Это  змей. Великий змей Лоэф. Вы только не двигайтесь. Он реагирует на движение. Ходы в грибах – это часть его вегетативной системы. И сейчас они схлопываются. Все, кто в них жил - его добыча. Бедный Церезарий!