Во что превращают классику. Продолжение 3

                (ПИСЬМО В "ЛИТЕРАТУРНУЮ ГАЗЕТУ")

        Разве можно сконцентрировать идеи "Путешествия из Петербурга в Москву" в ОДНОЙ ГЛАВЕ, посвященной описанию крестьянской избы (ее именно мы и проходили в школе -- это был 68-й год)?! Мы даже не почувствовали силы этого описания -- у нас была лишь какая-то инстинктивная неприязнь к "скучной" книге -- в которой, кстати говоря, ЧИСТО ОПИСАТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ занимает намного меньший объем, чем ИДЕЙНЫЕ ОТКРЫТИЯ героя -- его точные, исключительно интересные МЫСЛИ, РАССУЖДЕНИЯ, воображаемые споры с десятками философов прошлого и современных ему, его ЛИЧНЫЕ НАСТРОЕНИЯ (прекрасно дифференцирующие текст), его остроумные (по-моему, не уступающие Фонвизинским!) БЫТОВЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ -- то грустно-иронические, то содержащие особый, истинно русский юмор, и в последнем случае тоже -- с предельной остротой мысли.

        Стоит только прочесть, ПРОНИКНУТЬСЯ -- тогда перед читателем откроется и социально-политическая атмосфера того времени, и предельно полнокровная личная жизнь образованного русского человека эпохи Просвещения: ведь произведение -- ХУДОЖЕСТВЕННОЕ, и за всем этим неизменно стоит высокий авторский интеллект, который невольно "передается" тем, кто читает... А как красивы эти наполненные архаизмами патетические предложения, как естественно они соединяются с представленными очень живо, непосредственно забавными бытовыми ситуациями!
        Вот видите, обычный читатель уже и не может "оторваться" от вспомнившегося по случаю любимого произведения!
        Я не навязываю своих личных вкусов -- об этой книге и так ведутся литературные споры (и последнее, по-моему, говорит В ПОЛЬЗУ данного сочинения!). Но мне, чтобы заинтересоваться, прочесть ее с совершенно неподдельным желанием, понадобилось дорасти до двадцати лет. А до тех пор одолевело ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ, вынесенное из школы.
        А для кого же в наше время секрет, что эти книги -- "Путешествие из Петербурга в Москву" (беру смелость заявить!), "Божественная комедия" Данте Алигьери; сочинения Байрона, Шиллера, Мандзони, Де Виньи, Достоевского, Лермонтова... заключают такие умственные задачи, такие идеи, которые увлекательны, возвышенны, актуальны до сих пор?!
        Я ОГРАНИЧИЛА список самых исключительных (это уж НА МОЙ ВЗГЛЯД) произведений, но его можно продолжить. Например, "Господа Головлевы" Салтыкова-Щедрина -- мрачный роман с предельно четкой логикой, предельно яркой художественной формой. Вспомните, как его проходят в школе! Никакая киноэкранная, сценическая "популяризация" не может восполнить отсутствие ХУДОЖЕСТВЕННОГО ВКУСА, которому еще ПРЕДСТОИТ НАУЧИТЬ юного человека -- школьника, пока последний САМ НЕ ПРОЧТЕТ РОМАНА. Так развейте же его интуицию, расскажите УБЕДИТЕЛЬНО, как, почему это нужно читать!
        А "несчастный" роман "Что делать?"! Разве ОДНА ГЛАВА -- "Четвертый сон Веры Павловны" (может быть, утверждение вызывающее) -- наименее удачная по сравнению с другими из-за некоторой схематичности и "принужденности", плохо воспринимаемая в школе, исчерпывает СОДЕРЖАНИЕ этого прекрасного, оригинального сочинения?
        Это -- ЛИТЕРАТУРА, а не ИСТОРИЯ, так пусть же (причем без РАЗРЫВА этих высоких категорий -- не поймите меня превратно!) школьник через ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СЛОВО сможет ощутить ИДЕЙНЫЕ СТРЕМЛЕНИЯ тех, кто окружал писателя, полюбить его героев, понять счастье этих ГАРМОНИЧЕСКИ РАЗВИТЫХ, очень симпатичных конкретных людей.
        Тогда юная фантазия неизбежно свяжет художественные образы с историческим процессом -- к этому ДОСТАТОЧНО УБЕДИТЕЛЬНО зовет книга. Замечу "в скобках", что я увлеклась ею в ДЕВЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ, читала даже против воли, но здесь именно тот случай, когда, открыв один раз, руки уже "тянутся" к увлекательному предмету. Мои однокурсницы по ТЕХНИЧЕСКОМУ ВУЗу рассказывали о себе примерно то же... Вот каково воздействие НАСТОЯЩЕЙ литературы! Тем более неприятный след остается от школьного преподавания...
        Ведь не случайна реплика героини из фильма "Карнавал" о том, что в Московских театрах "ставят всякое старье -- Шекспира, Чехова"... А сама героиня -- СТАРШЕКЛАССНИЦА; она ЗАНИМАЕТСЯ В ТЕАТРАЛЬНОМ КРУЖКЕ и все равно относится к классике прошлых веков как к безнадежному "старью"! Этот момент верно замечен режиссером и, как бы ни был незначителен по сравнению с другими эпизодами, заставляет обратить внимание на ОТНОШЕНИЕ БОЛЬШИНСТВА ШКОЛЬНИКОВ к авторам минувших столетий. Пусть же школьная программа будет осваиваться так, чтобы чувствовалась НЕУВЯДАЕМОСТЬ великой литературы!
        Но порой и обращение профессионалов с этой литературой оставляет (скромно выражаясь) желать лучшего. Молодые тянутся вслед за старшими, стремясь поскорее освоить определенные "взрослые" черты -- в частности, СПОСОБ ЧТЕНИЯ -- и на этом пути открывается много ЗАРАЗИТЕЛЬНЫХ ПРИМЕРОВ. Сейчас, наверное, уместно высказаться об ЭКРАНИЗАЦИЯХ и ТЕАТРАЛЬНЫХ ПОСТАНОВКАХ все той же старой классики: это касается всех, а в последнее время стало удобно возмещать недостаток чтения за счет ЭЛЕМЕНТАРНОГО ПРОСМОТРА и, как опять же было отмечено в последней серии заметок "ЛГ" (от 2. III. 86), приходится слышать на экзаменах пересказ содержания известных произведений по ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ФИЛЬМАМ. Последнее -- и забавляет, и настораживает; но убеждена, что, кроме всего прочего, СЦЕНА и ЭКРАН в данном случае должны еще иметь целью вызвать ИНТЕРЕС К КНИГЕ.
        КАК ВЫЗВАТЬ ТАКОЙ ИНТЕРЕС -- это уже ДРУГАЯ полемика, но, рассматривая некоторые вопросы, связанные именно с ИСКУССТВОМ СЛОВА, хочется с готовностью повторить вместе с автором заметки "Галопом по Европам" ("ЛГ", 2. II. 86): "Кто взял на себя смелость сокращать классиков?!". (Добавлю: и НЕ ТОЛЬКО РУССКИХ!).
       
       
                (продолжение следует)