Eihwas

Eihwas.
Лето. Ночь.  Пригород Столицы.
Предрассветная летняя тишина заявила свои права на лоджию. За оконным стеклом за спиной спят те, ради которых я позволила себе поверить в морщины и седину.  Позволила себе поверить в то, что оплаченная жизнями многих, кто был дорог и так же молод и наивен, как и я, цена свободы осталась в ночных кошмарах. Но предательски болят резаные шрамы на ладонях и пальцах, и в прозрачном жарком воздухе перед остановившимся взглядом встают лица. Покрытые пылью, потом, кровью и копотью маски с остекленевшими от боли и усталости глазами, в которых горели отражения огня погребальных костров. Все мы в ту оглушающее тихую ночь думали об одном. Все мы прощались и просили прощения. А еще мы запоминали, вырезали на памяти лица тех, в память которым у нас в домах теперь будет стоять стакан водки, накрытый хлебной коркой. Я помню, тогда все мы боялись посмотреть друг другу в глаза. Правильно говорят: время не лечит, а всего лишь учит жить с болью.
- Слезь с балкона.
Безропотно спускаю ноги на балконный пол ноги, опираюсь о подоконник грудью.
-Мелкая спит?
- Не знаю, должна.
Несколько шагов до соседнего окна. За ним, скинув с себя одеяло, спит моя дочь. Закрыть форточку и вернуться к любимому мужчине, по немому соглашению прикурившему сразу две сигареты.
- Спит..
- Завтра дел до фига.
- Детка, я знаю. Сейчас приползу.
- Всё хорошо?
- Да, - недоверчивый взгляд. – Все лучше, чем могло когда-либо быть, ты же  знаешь.
Конечно, он не поверил. Не поверил, потому что слишком хорошо знает меня с тех самых пор, от воспоминаний которых я уже давно стараюсь убежать. Потому что тоже видел всё это, пусть даже не так как я и все Падшие в моём лице. Я благодарю судьбу, что в Корпусе Падших Ангелов мой тогда уже муж был лишь гостем.
- Пойдём спать.
- Го.
Мрак, позволь мне сегодня уснуть покрепче в этих объятиях! У меня осталось не так много времени. У нас. Ведь всегда будут существовать такие вероятности, которых не посмеет касаться даже рука Великой. И никуда не исчезнет то, чего я не вправе сказать ни одной живой душе, даже самой близкой.
Я знаю, скоро раздастся звонок. Скоро окаменевший голос Ангела отдаст приказ, который я не смогу проигнорировать. А потом зазвонит телефон моего любимого мужа, и поступит приказ уже для него. Но это случится завтра. И я сделаю для этого всё необходимое.
www.livejournal.com/update.bml
Enter
«Раздала все долги. Я знаю, я вернусь, хотя бы ради тех, кто не идет со мной. А те, кто пойдёт – вернутся. Я позаботилась.
А вообще, конечно же все хорошо. Знаете ведь, мальчики и девочки, летом из-за жары иногда снятся кошмары. ;)
<lj cut text=читать дальше>
Жаль, не догадалась отключить комментарии. Что ж, незаконченные дела – это лишний повод вернуться. Одним поводом больше. А еще я обещала Мелкой поход в зоопарк.
</lj cut>»

Косово поле.
Мне холодно и очень сильно мерзнут пальцы. Нас снова тринадцать и у нас снова есть оружие и противник, не рассчитывающий на поражение. И сегодня, я знаю, раскинутся над многими за нашими спинами тринадцать пар серых крыльев. До тех пор, пока к нам не присоединятся те, кто завоюет сегодня победу. Надеюсь, сегодня. Где-нибудь во главе них будет мой любимый мужчина, мой муж. А потом мы поедем домой вместе и расскажем нашей дочери, что есть где-то места, в которых ужасно мёрзнут руки и особенно пальцы. А потом однажды она вырастет и поймет, что на мерзнущих пальцах чаще образуются порезы от невидимых волшебных нитей, которые так любит плести мама. А еще в таких местах темнеет в глазах. Поэтому лучше избегать мест, где мёрзнут пальцы. Так я уже очень скоро должна буду сказать своей дочери.
Сигарет еще более чем достаточно, рядом дымится кружка какого-то особенного чая, заваренного Ангелом. Многие молчат, кто-то занимается своими делами, настраивается аппаратура, ребята принимают какие-то последние тактические рокировки и задумчиво косятся на откровенно небогатый набор оружия и припасов. Мне тоже есть, чем заняться. Сегодня я должна задать только один вопрос. И ответить на него смогут только руны.
Старенький выцветший мешочек с древними руническими знаками. Они мне никогда не лгали. Может, потому что не умели или не имели на это права, это не имеет значения. Об этом прекрасно знают те, кто был когда-то на Плаче Падших. Не знают они лишь платы, которую я плачу за право знать правду до того как она превратится в реальность.
Закрыть глаза. Раствориться в себе и разбудить те древние силы, которым я обязана своим появлением на этот свет. Моё наследие, благословление и проклятие. Нити судеб. Верю, однажды их, как и я сейчас, касались те, которые зовутся Белльданди, Урд и Скульд. Я взываю. Я требую. Я прошу ответа.
Губы против воли беззвучно повторяют заданный вовне вопрос:
Что нас ждёт сегодня?
Руны оживают, оплетают пальцы судьбами тех, кто собрался сегодня на Косовом поле, и вкладывают в ладонь свой ответ. Бешенный холод оставляет пальцы. Не хочу знать, к добру это или нет, но по крайней мере, у рун есть ответ.
Небольшой амулет старого дерева со знаком на нём появился под тусклый свет лампы быстрее, чем я задумалась, хочу ли я увидеть ответ. И так же быстро исчез, и я понимаю, что ответ знают уже двое.
У Ангела такие тёмные глаза… Я не хочу знать, каково ему сейчас. Не могу.
И наружу вырывается кусочек почти детского испуга и отчаяния, которое так и не сумела вытравить из меня жизнь. Едва заметно, но всё же с вызовом и немым вопросом во взгляде киваю своему командиру. Что?
Нет, ничего. Ангел меня достаточно хорошо, чтобы сказать больше. Но всё-таки руну видели мы оба. И сегодня ночью её не узнает больше никто, может быть однажды её имя услышит жена Ангела посреди полуночного кошмарного бреда. Хочу этого почти так же сильно и отчаянно, как и нашего будущего похода с дочерью в зоопарк. Ведь это значит, что Ангел переживет сегодняшний день, чтобы рассказать жене об этой нескольких следующих часах и руне, что вытащила та, кого он называет Видящей.
Eihwas.
Ангел прекрасно знает, что значит эта руна. Для меня же это как всегда вызов. Не хочу хоронить никого сегодня, тем более, в братских могилах. Мы все заслужили право вернуться.