Место для жизни гл9 Сато и новгородцы
Ёшинака вышел вперед, сел на пятки, на несколько секунд закрыл глаза. Затем он глубоко вдохнул воздух, открыл глаза, и произнес:
– В 1945 году Японские острова были оккупированы американскими войсками. Все крупные города были разрушены. Большинство молодых мужчин погибло в неравных боях. Захватчики запретили оставшимся носить военную форму и заниматься традиционными боевыми искусствами. Императора вынудили сложить с себя знаки божественности.
В это время с гор спустился человек, давший новую волю к жизни миллионам японцев. Его звали…
Копылов подался вперед, его глаза блеснули.
– Масутацу Ояма! – выдохнул он.
Сато улыбнулся.
– Нет, Ояма тогда сидел в тюрьме. Человека, спасшего Японию, звали Уэсиба Морихей. Он был уже достаточно стар тогда. Всю войну он провел на горе, упражняясь в развитии особого боевого искусства. Основой этого нового способа управления энергией был моральный принцип:
– Нападающий человек омрачен невежеством. Нельзя причинять ему вред. Нужно успокоить его, и рассеять его агрессивную энергию.
Сато перевел дыхание:
– Мастер Уэсиба распространял вокруг себя Вселенскую любовь. Он не причинял нападающим вреда, но был способен в одиночку одолеть любое количество соперников. Он мог использовать сверхчеловеческие ресурсы, изменять пространство-время, появляться и исчезать. Он мог уклоняться от пуль. Он обучал не только сильных бойцов. Его стиль был доступен даже для детей и женщин. Свое новое искусство он назвал Айкидо.
Сато остановился, увидев недоверчивые ухмылки.
– Вы не верите. Я покажу Вам, что знаю. Пожалуйста! – он подозвал к себе высокого бойца.
Крупный детина медленно подошел, вжимая в плечи коротко стриженую голову.
– Начнем с захватов! – привычно скомандовал Сато.
Минут десять он валял и бросал своего партнера. Боец был силен, но медленно реагировал на изменения вектора силы, и Сато без труда управлял его движениями. Используя инерцию, он легко затягивал соперника в такие траектории, которые неизменно приводили его к падению на пол. Зрители смотрели насторожено.
– Достаточно! – Иван кивнул в сторону Соколова, – с захватами понятно. А как насчет ударов?
Вместо утомленного бойца вперед вышел, потряхивая плечами, беспредельный Андрей Соколов.
– Руки пошли, – бросил он, и тут же резко врезал Сато, целясь в живот.
Сато сам не понял, что произошло, но в ту же секунду Соколов оказался на полу. Зал замер.
Соколов поднялся, слегка отряхнулся, ошеломленно потряс головой. Он согнул руки, подобно боксеру, и провел серию, целясь японцу в лицо.
Сато уклонился, подставляя руки, на третий удар он пошел вперед, и легко толкнул Соколова под локоть снизу вверх. Андрея унесло. Восстановив равновесие, он нагнулся, и быстро понесся на японца. Сато изящно развернулся, сбил руку, просвистевшую мимо его лица, и успел схватить потерявшего равновесие Андрея за воротник. Соколов закрутился, сменив прямую траекторию на круговое вращение. Дальше у Сато вновь сработали привычные рефлексы.
На этот раз Соколов поднялся не сразу. Он сел, ошарашено посмотрел вокруг, встретился взглядом с Копыловым:
– Чего это было, а? – он изумленно крутил головой, не находя перед собой противника. Сато стоял позади него и улыбался.
– Следующий! – Копылов начал заметно мрачнеть.
Следующим вышел знакомый Ёшинаке милиционер Бородин.
Бородин уже смекнул, что слишком резко махать руками нельзя. Он проатаковал японца простенькой боксерской двойкой, и благополучно приземлился на пол. Поняв, что его конечности не пострадали, он спокойно продолжил свои атаки. Сато еще около пяти минут демонстрировал технику бросков и нейтрализаций. Осторожно, стараясь не причинить сильной боли, он показал так же технику воздействия на суставы и болевые приемы.
Когда Бородин утомился вставать, он предложил выйти следующему бойцу.
Новый соперник принялся прыгать вокруг японца и дергать в его направлении ногами. Сато сначала легко уклонялся от ударов. Когда он оценил их силу и скорость, то прекратил уклоняться и спокойно сел на пол.
Парнишка отскочил, примерился и пробил прямой удар в грудь.
Ёшинака крутанулся на коленях, подхватил ногу, и довольно резко нажал на колено и стопу. Паренек мгновенно развернулся и лег на живот. Сато закончил болевым приемом, положив правую стопу противника под его же левый коленный сустав, и осторожно надавив сверху на согнутую ногу.
После этого он показал освобождения от захватов двумя противниками…
Тренировка в “Школе молодого спецназовца” закончилась в этот день раньше обычного. Ученики ушли. В зале остались только Сато и Копылов.
Сато спокойно сидел на деревянном полу, погрузившись в медитацию. Иван подошел и сел напротив него. Помолчали.
– Раньше японцы нас другому учили, – промолвил наконец Иван.
– Раньше вы были другими, – откликнулся Ёшинака.
– Да, – согласился Копылов, – сдаем. Со стороны, небось, плохо выглядим?
– Просто хреново.
– В чем дело, не могу понять. Если бы знал, что нужно уничтожить…
– В этом дело. Уничтожение – это как кусать свой собственный хвост.
– А я десантник. Я только уничтожать и умею.
Сато наклонил голову.
– Нет, постой! Ты не молчи. Ты, блин, все знаешь, у вас там все уже было, а мы сейчас вымираем миллионами!
Сато поднял голову:
– Хочешь ответ? Давай!
С таким сильным противником Сато еще не встречался никогда. Первый удар Копылов нанес, еще сидя на коленях. Это положение было для Ёшинаки более естественным, он легко применил отработанный прием.
Падая, Иван схватил запястье Ёшинаки, потянул его за собой. Японец вскочил, обвернул свою кисть вокруг запястья русского, надавил двумя руками, прижал. Копылов ушел с болевого, перекатился по полу, встал, развернулся.
Начался каскад коротких ударов руками. Ёшинака перемещался, контролируя дистанцию вытянутой левой рукой. Иван схватился за нее, провалился, едва успел отпустить:
– Так, это понятно. А если так?
Пошли мощные таранные удары. Сато уходил с линии атаки, легко толкал в напряженное плечо. Русский закручивался.
– Ага, и это ясно. А когда вот так?
Удары ногами Сато легко парировал со средней дистанции, особенно не убегая, но и не приближаясь чересчур близко к железным рукам. Иван бил уже без азарта, понимая, что ноги не его “коронка”. Слегка устав, он перешел к простой и рациональной боксерской работе:
– А что ты на это скажешь?
Техника бокса была для Сато самой неудобной. Он поставил обе руки на верхнем уровне, отстраняя серии ударов. Примерившись к перемещениям Копылова, он начал останавливать его атаки упором ноги в бедро, живот, колено. Копылов начал злиться, он не успевал координировать боксерские наработки руками с контролем ног, скорость его движений резко уменьшилась.
– Ты хотел знать, – напомнил Ёшинака.
– Давай! – Копылов пошел вперед, забыв о технике, приемах, и планах. В голове крутилось:
– Только бы достать!
Больше маневра, больше отвлекающих движений, меньше законченности, уязвимой завершенности…
Иван почувствовал второе дыхание. Мышцы вновь стали упругими, движения преобразовались в пластику дикой кошки, скорость сказочно возросла. Сато еле успевал отталкивать, контролировать, держать свое биополе. Иван уже не лез наобум, а плавно втекал, накатывался, теснил защищающегося японца.
Тот уступал, но держался крепко, ошибок не спускал. Едва Иван “зарывался”, тот легко толкал, или грозил взять на болевой. Похоже, что японцу это начинало нравиться:
– Уже ближе. Скоро поймешь!
Выдох, вдох, волна силы проходит от ног до кончиков пальцев, цепляется за запястье партнера. Вдох, выдох, защита. Новая атакующая волна, энергия наполняет все тело, переходит в руку противника, возвращается…
Теперь японец теснит, его энергия проходит по рукам, через ноги уходит в землю.
Пошло лучше. Атака, защита, энергия ходит туда-сюда в коллективном едином биополе.
– Стой, я все понял!
Ёшинака улыбается.
Иван беззлобно злится:
– Нет, я так не могу. Я же мужик! Это только с бабой такое можно!
Ёшинака смеется:
– Ты знаешь, я тоже драться не люблю.
Свидетельство о публикации №211071701156