Место для Жизни гл49 Поединки Ракшаса

… Перед соревнованиями Саймон никогда не разогревался и не качался. Он просто сидел или лежал в полной неподвижности. Он расслаблялся. Иногда он даже дремал. Когда приходило время выходить на ринг, он мгновенно мобилизовался, пару раз наклонялся к ногам, растягивал плечи и грудную клетку, встряхивал руками и ногами. Тело послушно следовало за сознанием. Сознание было готово. Исчезнуть.
Посторонний шум вырвал Саймона из медитации.
– Пора, мистер Домбровски!
Саймон медленно поднимается:
– Иду!
Тело мягкое, теплое, разогретое. Саймон нагнулся, потянулся к ногам, встал, похрустел суставами. Внутри уже пульсировала сила дракона. “Скорее, потом будет поздно!” – он срывает с себя халат, почти бегом направляется к выходу на ринг.
– Не так быстро, мистер Домбровски! – Рядом с ним идет его лучший друг Майк, обмахивает его полотенцем, массирует плечи.
Сила пульсирует все сильнее, вибрирует уже вся грудь, пульсация проходит в руки, ударяет в ладони. Сила прошла в живот, ударила в ноги, Саймон пальцами ног пытается захватить и рвать землю, пульсация идет вверх, к голове, приливает к глазам. “Еще немного, господи, только бы успеть!” Слава богу, рефери не затягивает с началом схватки. Звучит гонг, Саймон облегченно сбрасывает с себя последний контроль. Кто это перед ним? Он не видит ничего. Откуда-то сбоку приходит удар. Кто посмел?
Хидимба мирно спал в своем волшебном лесу, когда знакомый голос стал звать его из глубины пространства. Этот голос мог с одинаковым успехом принадлежать и доброй богине Кали, и мудрому Раване, и лучезарному Прахасте. Голос звал его в угрюмую темноту космоса, сквозь холод тысяч пустых миров, сквозь огонь тысяч и тысяч солнц, и привел в маленький мир, окруженный волшебным восьмигранником. Этот мир был неуютным, жестким, в нем было очень шумно, и плохо пахло. Хидимба с тоской вспомнил свой родной лес, в котором он свободно гулял среди трав и деревьев, наслаждался лучами двух солнц, и питался добытыми быками, слонами, и человечишками. Чуждый мир надвинулся и наделся на него, став реальным, осязаемым, выпуклым.
Хидимба медленно оглядывается вокруг себя. Высокая сетка ограничивает вокруг него площадку правильной восьмиугольной формы. Логика подсказывает ему, что выходить за пределы этой площадки нельзя. Внезапно по голове Хидимбы кто-то снова наносит сильный удар. Хидимба еще ничего не понимает. Что это? У него всего две, довольно слабые руки, тело почти голое, явно принадлежащее какому-то презренному человечишке. И еще один человечишко вертится вокруг него, норовя ударить ногой. Хидимба еще не знает, как вести себя в этой ситуации. Он пробует свое новое тело, оно достаточно подвижно, легко управляется. Хидимба смотрит вокруг и видит глаза сотен людей, сидящих вокруг металлической сетки – октагона. Человек махнул ногой, Хидимба ловит ее. Человек дергается, пытаясь освободить захваченную ногу. Хидимба не злой. Он сильно толкает ногу в пятку, человек летит, ударяется в решетку восьмигранника. Может быть, разорвать сетку? Хидимба задумчиво пробует сетку на прочность. Металл легко подается под пальцами. В это время человек нападает на него сзади. Безумец! Теперь все ясно. Этого человека надо убить.
Хидимба хватает человека за голову, и сильно бьет о пол. И еще. И еще. И еще.
Какие-то другие люди пытаются помешать Хидимбе. Они хватают его за руки, что-то кричат на незнакомом языке. Хидимба недоволен. Он отталкивает этих людей. Люди падают. Ага! В сетке восьмигранника есть калитка! Хидимба хочет выйти наружу. Человек в синей одежде бьет Хидимбу резиновой палкой. Хидимба бьет резиновой палкой человека в синей одежде. Неожиданно ему в лицо попадает поток воды. Сыро! Струи ледяной воды сбивают его с толку, слепят глаза. Окружающий мир закрутился, померк, стал терять свои краски. Хидимба теряет связь с этой реальностью. Хидимба снова просыпается дома, в своем согретом лучами двух солнц лесу.
Под струями ледяной воды Саймон пришел в себя. Его смыло потоком в один из углов октагона, прижало к толстой металлической сетке. Водомет не унимался. Саймон стал задыхаться под струями воды, он ничего не видел, не слышал, не мог даже поднять головы. Он прижался к сетке, спрятал голову под руками, замер… Прошла целая вечность, прежде чем воду отключили. Саймон посмотрел на себя. Ну его и отделали! Он проморгался, огляделся. Санитары собирали в надувные шины его напарника, фиксировали голову в жестком воротнике. “Ого, парню свернули шею!” – Саймон садится, трет глаза. Целый пролет сетки напротив него поврежден, столб покосился. По другим углам поднимаются на ноги рефери и его помощники – огромные перекачанные амбалы. “Тут что, было групповое побоище? Кто-то покалечил охранника!” Саймон подходит к рефери, тот почему-то поспешно отползает от него, трусливо заглядывает в глаза.
– Все нормально, порядок, нет никаких проблем!
Рефери с сомнением качает головой. Саймон понимает, что что-то пошло не по сценарию.
– Я что, бил по глазам или в пах? – Рефери отрицательно качает головой.
– Я душил сгибом локтя? – Рефери снова качает, подтверждая, что правила нарушены не были.
– Так что произошло?
– Ты вырывался за пределы октагона. Бой не засчитан.
Саймон в бешенстве:
– Опять заступ! Ну когда они будут делать площадки нормальных размеров! – Он плюет на пол, плюет на орущих зрителей, выходит в коридор, где Большой Майк накидывает на него большое махровое полотенце.
– Майк, они все суки! Рефери специально подсуживал! Какой к черту заступ, я ведь уложил его!
Майк кивает, на всякий случай улыбается.
Саймон никак не может успокоится. Он плюется, отталкивает всех со своего пути, выразительно жестикулирует руками. Когда они остаются одни, Майк придвигает Саймона своим огромным телом к стене:
– Факин гай, я на тебя поставил две штуки баксов! Если это повторится еще раз, твою глупую голову найдут в мусорном баке! Или ты проглотишь свинцовую таблетку! Или тебя переедет каток! Если ты погубишь мои деньги, твоя песенка спета! Запомни, я никому это не прощаю.
Саймон любит своего большого друга. Это единственный человек, который ему не врет.
– Да ладно тебе, Майк, децал перестарался. Да успокойся ты! Меня же не сняли! Все будет хорошо!
Саймону стоило невероятных усилий воли заставить себя не входить в транс. Второй бой был опасней первого, перед ним был гораздо более проблематичный соперник – черный великан Джордан, по прозванию “Голодный”.
Голодный был просто страшен. Огромные плечи, шея, скрытая под слоем мускулов, мясистый бритый затылок с толстыми складками. Лицо, не отягощенное интеллектом.
Гонг. Саймон старается сдерживать себя, кружится вокруг соперника. Голодный налетает, как бешеный слон. “Однако он не слишком подвижен!” Задача слишком проста. Хуже всего у Голодного с передвижениями, ноги относительно слабые, подвижность невелика. Саймон не стесняется убегать. Голодный запыхался, широко расставил руки, стал ловить Саймона, как медведь бабочку. Саймон улучшил момент, и сильно врезал Голодному в колено. Тот заорал, снова начал бегать, уже прихрамывая. Саймону вдруг стало забавно. “Если бы площадка была побольше, я бы не позволил ему до меня дотронуться” – подумал он.
Голодный вновь был неосторожен, и получил еще один удар по ноге. “Надкостница, не так плохо!” – Саймон удвоил бдительность, следя за своим соперником. Голодный понял, что ему выбивают шасси, и пошел в решительную лобовую атаку, совершенно пренебрегая защитами. Саймон мягко упал на пол, подставился под колени Голодного. Гигант с маху перелетел через него, ударился головой о столб. Саймон быстро вылез из-под него, подождал, пока великан очнется. Когда Голодный поднял голову от столба, Саймон хладнокровно врезал ногой по мясистому затылку. Голодный еще раз ударился лбом об столб, и затих.
– Все, я в порядке! – прокричал Саймон в лицо бросившемуся к нему рефери, – на этот раз заступа не было!
Майк довольно улыбался, глядя сквозь прутья восстановленной сетки.
Третий соперник Саймону не запомнился. Кажется, это был один из придурковатых последователей нинзя. Саймон даже не мог вспомнить, был ли “нинзя” белым или цветным. Идиот вылез на площадку в своем нелепом балахоне, зашипел, стал принимать смешные позы. Саймон с любопытством смотрел на представление. Нинзя широко расставил ноги, низко присел, закачался, явно пародируя стиль богомола.
Саймон смотрел поверх его головы, сделал шаг вперед, вяло подсек парня под пятку. Нинзя шлепнулся на пол, стал вертеться, как раздавленный червяк. Саймон спокойно ждал. Его противник наконец вскочил на ноги, поднялся на цыпочки, странно изогнул руки, и семенящим шагом двинулся к Саймону. Домбровски смачно врезал ему по лбу открытой ладонью, раздался громкий шлепок, зрители заржали.
Саймон гордо улыбнулся. Зал был явно на его стороне. Зрители уже простили ему и жестокость в первой схватке, и избиение охранника, и подлый удар в затылок Голодному.
Нинзя вновь собрался, растопырил пальцы, и стал ходить вокруг Саймона мягкими круговыми шагами. Саймон улыбался, стоял, низко опустив руки. Зрители ревели, требовали решительных действий. Саймон посмотрел на трибуны, нашел взглядом Большого Майка, помахал ему рукой. Майк отсалютовал банкой с пивом.
В этот момент нинзя попытался ударить ногой, но Саймон был настороже. Он легко увернулся, нинзя вновь возобновил свои круговые шагания. Публика смеялась и улюлюкала, кто-то кинул на ринг шкурку банана.
Саймон сделал незаметное движение, и вот он уже держит в своем кулаке три пальца противника!
Нинзя задергался, пытался вырваться. Бесполезно. Саймон провел в тренажерном зале на несколько лет больше, чем этот фантазер у экрана своего видеомагнитофона. И где он только этой ерунды насмотрелся? Пальцы хрустят, Саймон уже прижал противника к земле, и ему самому интересно, что же произойдет дальше. Ничего интересного. Пальцы нинзей ничем не отличаются от пальцев гомиков с Санта – Моники, они так же легко ломаются в его руках. Странно, Саймон тоже смотрел эти видеофильмы, но там нинзи никогда не плакали!
Опять этот рефери пытается досрочно прекратить схватку.
– Что-то не так?
– Все так, но поединок прекращен! Отпусти его, ты же ему пальцы сломал!
– В пах не бил, сгибом не душил, – Саймон знает, что зрители на его стороне, и они хотели увидеть это. Именно за этим они и пришли сюда. За это отдали они свои доллары, а не за говенные правила!
Саймон отталкивает судью и со всей силы долбит нинзю ногой в бок. Пацан летит с колен на спину, зрители ревут, радуются, негодуют. Помощники рефери устраивают потешную борьбу с Саймоном. Жестокость предусмотрена правилами зрелища. Шоу маст го он. Саймона оттаскивают, он вырывается еще раз, вновь бьет пацана. Публика в восторге, все кричат, Саймон тоже кричит.
– Я самый лучший! Я сделаю всех!
Среди толпы людей быстрее забегали букмекеры, замелькали пачки баксов, ставки стали стремительно нарастать. Зрелище не будет полноценным, если не будет немножко бизнесом. Это вам не опера. В Америке опера не так популярна, как скачки или бои без правил.
Саймон наконец позволяет вывести себя с трибуны. Дисквалификации не будет. Зрители уже полюбили его. Они уже сделали на него свои ставки. Это самая надежная гарантия.
… Майк помахал рукой Саймону, поправил наушники плеера, и вновь вернулся к работе. Поединки продолжаются, ставки растут, в игру вступает все больше новых участников. Майк уже видит контуры пирамиды, вершину которой займет победитель, умело поставивший на чемпиона. Майк еще не знает, кто станет чемпионом там, на ринге, но здесь…
Громкий рэп непрерывно долбит прямо в голову, Майк ставит, мелькают лица, протянутые руки с деньгами, ставки кончились, выигрыш! Банкноты хрустят, складываются и рассовываются по карманам. Теперь вниз, в раздевалки, смотреть и смотреть! Это не боец – в глазах у доктора, затягивающего его колено – сочувствие, здесь пахнет поражением. А этот хорош, он может еще долго драться, пока на его тупую голову не найдется профессионал, который умело и без напряжения отправит его в нокаут. Майк растворяется в сладком угаре, выигрыш кружит ему голову. Теперь в туалет, кабинка, на ладонь высыпается полоска кокаина – вдох!
Хэй-йаа! Голова взрывается изнутри! Сегодня великий день! Но этот день – не вершина, это только начало великих, фантастических свершений. Недаром он прозван большим Майком. Он станет великим! Грейт Майк – это звучит гордо. Еще пара ставок! Конечно на моего друга Саймона! Мы свернем горы, нет силы, способной нас запугать! Ничто нас в жизни не может… как там дальше – забыл! Да и не важно. Саймон лупит их всех. Он молодец.
Но великие свершения действительно отнимают уйму сил. Может быть… нюхнуть еще раз… Такими темпами… нанюхать за день на триста баксов… Какой выигрыш окупит такое. Проклятый туман!
Майк вновь движется к туалету. Большое тело дрожит, воздух поливает ледяными потоками кондиционеров, странно, откуда этот пот. Насморк. Проклятая жизнь!
Майк чувствует, как кружится голова, его рука скребет по стене, натыкается на чье-то плечо. Под пальцами – жесткая ткань куртки для борьбы, Майк оборачивается, любуется своими тонкими пальцами. Пепельное на белом – как красиво…
… Иван замывал рассеченную бровь, когда на него упал сверху здоровенный чернокожий. Впрочем, он был в этот момент не совсем черным – скорее серовато-лиловым. Парень едва дышал. Иван прислонил его к холодному кафелю, разорвал рубашку, брызнул водой в лицо. Тот не реагировал. Пришлось уложить черного братана на пол, сильно нажать под ухом. Старый метод немного помог. Братан задышал, начал фокусировать. В этот момент в туалет зашел еще один американец, забормотал, обращаясь к Ивану.
– Да не знаю я, вотс хэппенд, – обозлился Иван. – Похоже, драгс овердозеж, хи нид медикал сёрвис!
Белый американец плюнул, перешагнул через тело, разругался на своем. Смысл сводился к тому, что убивать надо проклятых ниггеров.
Не бросать же его, как собаку, – решил Иван, и потащил тяжелое тело по направлению к медпункту.
… Саймон уже двадцать минут безуспешно искал Большого Майка, и начал всерьез беспокоится. С минуты на минуту должны начаться четвертьфинальные бои, слабых соперников не осталось, а Саймону предстоит еще биться с Аббасом из Швейцарии. Саймон направляется к туалету – последнему месту, где может быть Майк, и вдруг видит, как его друга волочет по полу огромный русский!
Саймон узнал своего старого противника сразу. Перед глазами мелькнули сводчатые каменные стены, яркий свет горящего магния, он вновь вспомнил предательский удар током. Его противник! ”Надо было тогда всех добить!” – Саймон мгновенно пришел в ярость и бросился на русского.
Иван не успел даже испугаться. Наверное, он и в самом деле стал профессионалом. Просто и спокойно он перевел усилие противника в пустоту, легко сошел с траектории огромного тела, дал Саймону врезаться в гладкую стену. Пока его противник вставал, Иван отпрыгнул подальше от лежащего без движения чернокожего, принял оборонительную позицию. Монстр поднялся, и снова бросился в атаку. Иван упал, подставил под колени американца свой бок. Тот вновь загремел по полу. Похоже, что огромная сила не помогла ему правильно застраховаться. Ракшас даже не заревел, а лишь застонал, мотая головой, и с изумлением глядя в лицо Ивана.
Наступил момент истины. Саймон изогнулся, напрягся, широко расставил руки, не давая Ивану шанса увернуться. Он сокращал дистанцию осторожно и медленно, а затем неожиданно ринулся вперед. Иван до самого последнего момента не предпринимал ничего. Он собирал свою волю, свою силу, свою энергию, замедляя течение времени вокруг себя. Сила пульсировала, изменяя пространство, удерживая падающие здесь и там песчинки времени. Иван выпрямил пальцы рук… Нить времени билась в его руках. Его сознание, его воля подчинили энергии окружающего пространства. Теперь размытый силуэт монстра не летел, а медленно плыл в его направлении.
Когда могучие руки противника уже были готовы сомкнуться на его шее, Иван мягко и мощно пошел навстречу, припадая на колено. Ладонь вышла вперед, дотронулась до нефритового талисмана, висящего на теле Ракшаса, и стала проходить внутрь. Противник сам нанизывался на удар, всей массой продолжая движение. Нефритовый диск шел впереди ладони, усиливая удар, выдавливая внутренности, растягивая мышцы, сосуды, и нервы солнечного сплетения. Руки монстра сомкнулись в пустоте за головой Ивана… Волна силы дошла до позвоночника, сотрясение передалось вверх и вниз. Иван прекратил выводить силу, взглянул в лицо монстра. Его противник оседал, широко открывая глаза, и хватая ртом воздух.
Майк начал приходить в себя. Как странно, он лежит вниз лицом на грязном полу. ”Какая тяжелая голова!” Майк поднимает голову, и видит, как незнакомый человек стоит в боевой стойке напротив его друга Саймона. Саймон нападает. О, это человек-гора, его сила и мощь безмерны. Саймон налетает на незнакомца… Что-то случилось… Саймон сгибается, он прекратил бой! Незнакомец срывает с груди Саймона талисман, зеленый нефрит блестит над его головой, движение диска завершается на гладкой, твердой бетонной стене. Дождь светлых нефритовых осколков… Незнакомец проскальзывает за спину Саймона… Домбровски медленно оседает на пол, его ладонь скребет по нефритовой крошке. Майк встает и собрав все силы, идет ставить – конечно же, против своего друга.