Мирас

Посвящается вполне себе реальному ахалтекинцу Мирасу, чью историю я коротко изложила здесь. Мальчик мой, живи долго, конники на разных концах страны волнуются за твою жизнь.


-Ну и жара... Терпеть не могу эти электрички. И так каждый день, нет, ну ты представляешь?-Он представляет. Наверное. Смотрит на меня понимающими глазами. Ему самому жарко, хотя он практически весь день проводит на улице. Он-конь. Ахалтекинской породы, то ли выгоревший вороной, то ли темно-гнедой, то ли караковый, без гривы и не поймешь, что это вообще за чудо такое. Поджарый, стройный. Шейка оленья, выгнутая. Глаза лошадиные, темно-карие, но что-то восточное в них: жара, пустыня, крупинки песка посветлее и следы конских копыт потемнее. На левом глазу-голубая черточка. Маленькая, небесно-голубая.
 Его зовут Мирас.
 -Мииииирочка...-Удивительный конь каждый мой рабочий день встречает меня во дворе Конюшни, Где Улыбаются Лошади. Откуда он вообще такой взялся?...
  Однажды на каком-то конезаводе появился на свет маленький вороной ахалтекинский жеребенок. Встал на ноги, как и все жеребята, пошатавшись немного на непропорционально длинных ходулях, подошел к маме, умилил тех, кто был рядом во время родов кобылы. Ребенок. Только лошадиный.
  Его стати могли бы позавидовать многие его сверстники, Мирас мог бы стать чемпионом в своей породе. Но у малыша обнаружились проблемы с дыханием. Поставив диагноз, решили усыпить...
  Как-то не случилось. Коня забрали люди, желающие дать ему второй шанс. Все лошади равны, красивые и нет, высокие и низкие, серые и вороные. Но было бы кощунством усыпить ЭТОГО малыша...
  Коня забрали на передержку в конюшню недалеко от Москвы. Он освоился, подружился с некоторыми лошадьми. До того смирный мальчик, что гуляет не в леваде и не на привязи, и свободно по территории конного двора. Малыш опроверг все ожидания врачей, желая жить. Вместо полугода прожил уже более трех. Малыш любит свою жизнь. Ему помогли выжить настоящие люди. Настоящий человек, один, второй, третий.
  ...Мирас уткнулся мягким нежным бархатным носом мне в шею, широко раздувая ноздри. Удивительная у него шерсть-короткая и сухая, будто пустынный песок перебираешь рукой, почти что пыль, но на руках не остается.
  С фотографий улыбается жеребенок с длинными ушами и необыкновенной проточиной, сползающей на левую сторону морды.
  И мне уже не кажется, что так уж плохо, что я не смогу никогда на нем поездить. Не для работы этот конь. Для счастья. Для того, чтобы улыбаться, смотря на то, как он в леваде пристает к своему другу-серому Чибису, мол, давай поиграем, ну, давай поиграем!..
  В глазах этого коня не полет, не ипподромная дорожка, не поле, а земля и небо. И безумная любовь к жизни.