Встреча поколений

       -  Послушай, дед, можешь ты мне ответить на вопрос: почему вы, участники  войны, тех далеких  сороковых годов, так охотно о том рассказываете? Я вот  полгода пробыл в Чечне, видел, как погибали люди, сам не раз был на волосок  от смерти. Но не только рассказывать – вспоминать не хочу…
-    Вот и задумался я. Как ответить двадцатилетнему воину, хлебнувшему по самые  ноздри пороховой гари в наше теперешнее вроде бы мирное время? Он выполнял
- интернациональный долг? В родной- то стране?
            - В тебе ещё свежо пережитое там, - пытаюсь ответить я. – Чтобы                осмыслить, осознать все те события, требуется время. Так и с Великой Отечественной – большое видится на расстоянии. Наступит момент, и ты взглянешь на свою войну по-другому. Мы защищали от захватчиков родную землю.      Ты, дед, говоришь, - родную землю защищали. Какую?
           Сложно было ответить сразу. Слишком многое вмещает в себя  понятие Родины…
Она, как мать, единственная и неповторимая. И пусть на свете есть другие страны, полные волшебной красоты, где ласковый шум прибоя сливается с нежным пением радужных птиц, а южные ветры несут запахи лавра и магнолии. Ну, так что ж! Пусть моя  родина скромна в убранстве, пусть ее красота не каждому бросается в глаза, от этого она не менее любима и дорога сыновнему сердцу.               
          Родная земля! Ты входишь в нас с молоком матери, с шумом старой березы у калитки, с плачем чайки у волжского плеса и шорохом золотистой нивы за селом, со звуками родного языка и девичьих песен по вечерам. Всем этим и многим другим, часто незаметным для глаз, ты, отчизна, врастешь в сердце  так прочно, что нет на свете силы, способной вырвать тебя из него и заменить другой…
         В дни радости и в дни горя все чувства и помыслы наши мы отдаем тебе, дорогая отчизна! Веселишься ли ты от полноты счастья, истекаешь ли кровью, воздевая к небу руки  в проклятиях и в мольбе, мы  всегда с тобою. И пока бьется в груди   сердце, мы не перестанем любить тебя. Завидная судьба – охранять свои места.               
- Охранять родные места, - повторил парень. – Это ты, дед, хорошо сказал. А      как на самом деле было тогда, в твою войну? Ведь тоже было страшно?   
-    На войне, до самого боя, человека мучает страх. На передовой случалось всякое: умирали зря, подрывались на собственных минах и гранатах. Да и не все были героями. Случалось, трусили и лгали, подставляли под пули  другого, чтобы не пропасть самому.…Ведь каждый приказ, все эти « Взять!». «Подавить!», « Обезвредить!», «В атаку!», всегда пахнет кровью. Но думаешь и взвешиваешь все трезво. На подлости, трусости и страхе ни за что бы ни одолели такого врага. Нет. Держалось все на долге, на храбрости, может быть на отчаянии, но на честном и святом, на совести и сострадании, вообще на всем том, чем и силен по – настоящему человек . И стоило начаться сражению, все мысли о страхе вылетали из головы. Для них просто не оставалось  времени.               
-      Надумал я, дед, опять в армию податься, по контракту. И снова на Кавказ. Там друзья остались, да и молодых есть чему подучить. Какое будет твое мнение?
-       -Очень плохо, сынок, когда внуки умирают не там, где умерли их деды. И втройне плохо искать славы, покупая ее  убийством людей.
             - А  ты что же, не убивал?
             - Возможно. Кто-то же подрывался на пехотных минах и растяжках, которые мы ставили. Да и на морских минах не без моего участия подрывались вражеские корабли. Тогда  я не задумывался об этом: так надо было.
-     Здесь вспомнился мне  рассказ ныне покойного брата  Виктора о его первом бое под Сталинградом. Его Т – 34 вышел навстречу фашистскому танку. « Смотрю в панораму, - рассказывал Виктор, - вижу танк с крестами. А у меня в голове мысль: там же люди, как  я буду в них стрелять?» Но враг тогда выстрелил первым, и снаряд срикошетил от башни Т – 34. А вторым выстрелом срезало панораму. « И вот тут, - вспоминал Виктор,. у меня какой – то азарт появился. Так ты, думаю, в меня? Сменил панораму на запасную и влепил фашисту в борт бронебойным, а вторым снарядом – по гусеницам. Кто – то ему еще добавил, и танк задымил. Из люка выпрыгнули двое в черных комбинезонах, и я еще подумал: « Слава Богу, живые!» Но тут же опомнился – враги же это. Потом, когда насмотрелся на их зверства, жалость уже не возникала, притупились чувства…».
-    В боях под Сталинградом, брат стал старшим лейтенантом, его наградили медалью « За отвагу». Орденом Красной звезды наградили брата за бои под Оршой. В чине капитана он был тяжело ранен под Будапештом.  В 24 года стал инвалидом и умер, не дожив до 60 лет. В нашем городе его многие помнят.
-      Вот еще небольшой рассказ бывшего  солдата – бронебойщика Петра Ефимовича: « Во время отступления наш взвод подошел к реке. По нашим частям велся  вражеский артиллерийский обстрел и не прицельный минометный. Берег круто обрывался к реке, быстрой и холодной. Ни моста, ни лодок. Скатились солдаты с обрыва, а там, под крутизной, топчутся бойцы – старики, человек с полсотни, все при оружии. Они плавать не умеют, а сержант гонит их в воду.
- В общем, ситуация; и тонуть не хочется, и враг прижимает. Страх с двух сторон. Как тут быть? С крутого берега ещё с десяток солдат скатилось. Один из них, с квадратными глазами, кричит; « Танки!» И в воду полез. Не знаю, доплыл ли он до другого берега, не видел    
Молча, я взял свое противотанковое ружье и полез на крутизну. Напарник - за мной  Быстро обустроили окопчик, - что-то вроде  ровика, с земляным валиком. Потом, глядя на нас, остальные подтянулись,… Короче говоря, двое суток держались мы за клочок земли у реки. К нам правда, прибилась ещё  одна довольно приличная группа отступающих с орудием и пулеметами. Вот только танков и самолетов не было, о чем мы в шутку сокрушались. Зато три танка фашистов подбили, да и пехоту пощипали здорово. Потом какой – то  командир с одним ромбом в петлицах все допытывался, кто организовал оборону и задержал  отступление. Дав саперам, навести переправу Кто? Боязнь утонуть, вот « кто «! А о том, что могут убить, и в мыслях не было».
       - Вот и понимай, как хочешь, - заключил я. – Страх  страху – рознь…
        - Ты что – то  все о ком – то рассказываешь, дед. А как сам начал войну?
      Помню, в школе, когда приходили к нам ветераны, нас тоска брала, опять эти  « древности» будут рассказывать о подвигах. А когда самому пришлось попасть в « горячую точку»…  Теперь, дед, интерес появился: а как у вас все было? И ты не обижайся, что дедом тебя называю. Это я как молодой солдат к бывалому обращаюсь
     Спасибо, сынок. В моей службе и участии в войне ничего героического не было. Просто военные будни и довольно тяжелая работа изо дня в день, из ночи  в ночь. Конечно, выпадали и светлые дни. Шутили, смеялись, пели песни, влюблялись…Чаще вспоминаются именно хорошие моменты. Плохое и трагическое тоже остается в памяти, но говорить о том не хочется.
Это была наша жизнь, наша молодость.
   Каждый  год  День 9 мая мы отмечаем с особым волнением и тревогой в сердце. Выросло новое поколение, оно дало жизнь молодой поросли. А нас, участников той войны, остается все меньше и меньше. Хочется верить, что новое поколение будет так же любить и защищать свою родину. Время сейчас сложное. И никак нельзя нам, старшим, позволить младшей смене растратить самое дорогое из того, что мы добывали и защищали. Помянем добрым словом павших на полях сражений и оставшихся там лежать.
    
   Вечная им память!  Доброго здоровья ныне живущим!