Затопленный бункер Сталина. Тайны и козни

Архив-эксклюзив

Владимир Плотников

Затопленный бункер Сталина. Тайны и козни
Архив-эксклюзив

Ноябрю в России крупно «повезло» на праздничное непостоянство. А точнее - на перманентно меняющиеся и, даже можно сказать, летучие вывески. День Великой Октябрьской социалистической революции… упразднен и переименован в День согласия и примирения, также упраздненный в качестве официального выходного. Оба - 7 ноября. День Народного Единения - 4 ноября… День милиции…
Однако для Самары, да и для всей России день 7 ноября останется праздником Парада будущей Победы, как окрестил народ ноябрьскую демонстрацию-парад 1941 года, прошедший в Куйбышеве с участием всех членов Правительства и командующих. Кроме Верховного. Он остался в осажденной Москве…
От той суровой и героической поры осталось немало настоящих великих памятников. В их числе десятки оборонных заводов. Но, пожалуй, самым уникальным является не имеющий аналогов в мировой практике Бункер Сталина. 

История. Уникальность
Во второй половине октября 1941 года по решению Государственного Комитета обороны (ГКО) в город Куйбышев эвакуируются партийные и государственные учреждения, Президиум Верховного Совета, дипломатический корпус, Совнарком и работают здесь до второй половины августа 1943  года. В этот период Куйбышев становится дублем Москвы - запасной столицей.
Для Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина в городе Куйбышеве началось строительство бункера. Он был построен за девять месяцев: с февраля по ноябрь 1942 года. В строжайшей секретности строительство велось московскими метростроевцами. Гриф секретности был снят в октябре 1990 года. В настоящее время бункер принимает посетителей и работает как Исторический объект ГУ ГОЧС.
Исторический объект является уникальным инженерно-техническим сооружением. Полная глубина бункера Сталина — 37 метров, то есть 12 полноценных этажей. Бункер выполнен из трех вертикальных стволов:
-  14 метровой глубины, диаметром 6,5 м;
- 20 метровой глубины, диаметром 8,5 м - центральный;
- запасной выход с 14 метровой глубины на поверхность.
Стволы (шахты) собраны из чугунных тюбингов. С наружной стороны нанесен слой гидроизоляции и бетонная рубашка метровой толщины. На поверхности бункер защищен четырехметровой бетонной подушкой.
Бункер Сталина был открыт в 1991 году. С тех пор в запасном подземном командном пункте Государственного комитета обороны (ГКО) побывало более 3 млн. человек, из них десятки  тысяч — иностранные граждане, представители более 100 государств.
Еще одним исключительным качеством объекта считается его надежность и сохранность. Утверждают, что за прошедшие до рассекречивания годы он даже не пострадал от влаги.

А вот на этот счет есть, аккуратно выражаясь, альтернативное мнение очевидца. Лет девять назад автор имел беседу с интересным собеседником, материалы которой легли в основу ряда газетных публикаций. Некоторые моменты ее полезно «разархивировать»…

Один из первых...
Несколько лет назад в Самаре царил “бункерный бум”. Патриотическую гордость и исторические амбиции провинциалов весьма тешило “неожиданное открытие”: в центре города, оказывается, с 40-х годов обосновался самый загадочный и секретный объект сталинского закулисья. На волне разбазаривания всяческих (в том числе и стратегических) тайн, с бункера вождя народов экстренно сдернули завесу секретности. Тем самым, превратив его в заурядный, заштатный, чисто периферийный музей. Представляющий интерес разве что гостям из “демократического далека”, да и то в качестве символа тоталитарной эпохи.
Увы, все непродуманное и скоропалительное, как правило, грешит массой “но” и “против”. В том числе и в плане соответствия исторической правде и достоверности тех или иных фактов, внешнего интерьера и экспонатов “музея милитаристского зодчества”. Эти заметки не появились бы на свет, не  поделись с редакцией своими сомнениями человек, чья судьба оказалась сплетенной с  летописью бункера. Нашего “хрониста” зовут Виктор Фомичев.
- В том, что я попал на секретный объект виновата моя типично советская биография. Старшие товарищи - братья Шаталовы (из штаба ПриВО) - когда-то шутили: “Они были первыми” (очень популярный в конце 50-х фильм про бойцов революции  с Юматовым и Ульяновым), а ты, Федя, по жизни один из первых”... Посему пара слов о “пионерской биографии”.
Родился в 1940-м, закончил “ремеслуху”. Профессия позволяла увильнуть от армии, но в 59-м сам подал заявление в военкомат с просьбой направить меня служить на границу. 4 года носил бескозырку (на Русском острове и в Петропавловске-Камчатском).
В 64-м прибыл в Куйбышев с жизненной задачей - получить квартиру. Работая в ППА (противопожарная автоматика), одним из первых устанавливал сигнализацию на ВАЗе, тогда же познакомился с офицерами Шаталовыми, которые спрямили мою дорожку поближе к ПриВО. Несколько лет по контракту работал в Польше. По рекомендации П.М. Шаталова устроился главным механиком Дворца культуры имени Куйбышева, где посулили... квартиру.  Но жильем и близко не пахло.
Тамошний радист Семен Митрофанович насоветовал попытать счастья в облисполкоме. Где мне начальник хозотдела Н.И. Дзюбан и предложил в 77-м “ради скорейшего улучшения жилищного положения” поработать инженером на вредном объекте. Которым оказался (страсти божьи!) бункер генсека. Это сейчас людям по барабану, что бункер, что Сталин, что КГБ... В ту пору такой гремучий  “коктейль” был неразделим. Допуск к столь ответственному поручению нужно было заслужить!
Одним словом, после скрупулезнейшей проверки и улаживания формальностей, как коммунист, “секретчик” и представитель “когорты первых”, я был оформлен инженером... А на вопрос:  “Как скоро получу квартиру?” - получил лаконичный ответ: “Как скоро восстановишь спецобъект  №1”.

Аркашин потоп в “обители” Иосифа
Вот мы и подошли к главному: на момент моего вступления в должность, бункер генералиссимуса уже с полгода был затоплен вместе со всем оборудованием и мебелью! По элементарному, кстати, раззявству. Дело было так. После войны долгие годы за состоянием бункера бдил один товарищ, назовем его Аркаша. Главной его задачей было вовремя отслеживать, чтоб вода не превышала определенный уровень. Но товарищ Аркаша все чаще со скуки поддавал, и как-то раз не уследил. Покуда он дрых, вода затопила бункер, подмыла стену, залила моторы, так что откачать ее было уже нечем. По слухам, товарища Аркашу все-таки с миром проводили на пенсию.
Когда я впервые обозрел “объект”, впечатление осталось жутковатое: замогильно глубокий и широкий бетонированный створ с мутной жижей из воды и гнилья - то бишь мебели. Все диваны, стулья, столы разбухли, вздулись от влаги. Если не обинуясь, я добровольно впрягся в ярмо восстановителя. Мои коллеги (и очевидцы) были, главным образом, из строителей, простых связистов и работников связи КГБ. Связь устанавливалась прямая внутренняя, городская и... хитроумная (пресловутая ВЧ). Моим непосредственным шефом был В.Г. Мильчиков, помощник Н.И. Дзюбана из Облисполкома. Объект восстанавливался с конкретным назначением - бункер для командования на случай войны.
Реставрация заняла немногим более полугода. По завершении строительно-монтажных работ нам учинили глобальную проверку на жизнеобеспечение помещений  бункера в экстремальных условиях. Начальник спецлаборатории при областном штабе Гражданской обороны В. Осьминцев испытывал степени защищенности спецобъекта при помощи... газа. Бункер показал лучшие результаты в области, за исключением сызранского спецобъекта. Но стоит учесть, что мы работали практически вручную, тогда как сызранцы - в режиме полной автоматизации.

“Рай” для ста счастливцев на случай ядерного “ада”
Рабочие кабинеты были рассчитаны на прием максимум 100 человек в условиях полной “закупорки” сроком на трое суток. На каждом этаже, на случай завала, предусматривались носилки, домкраты, тумбочки с мелким инструментом. А также: регенеративные патроны, бак с питьевой водой (дневная доза - 1 литр на каждого из ста человек), сухой паек. Радиосредства: две выносные подстанции типа Р-105, по которым мы раз в неделю выходили для проверки на связь. Объект был готов принять удар врага. Но имелись и дефекты!
Самый коварный: это недостатки в системе воздухоснабжения. Они, кстати, дали о себе знать уже по окончании всех тщательных проверок! Хотел бы внести ясность. Слыша  разнотолки СМИ о человеко-вместимости бункера, настаиваю: многие цифры попахивают “черным юмором”. Иной раз борзописцы ничтоже сумняшеся утверждают, что сталинское убежище запросто могло укрыть 500, если не 1000 человек! Как специалист, приведу свой “образный” ответ по этому поводу: когда 500-й счастливчик ступит на верхнюю ступень спуска в бункер, первый задохнется на нижней. Говорю с полной ответственностью: после восстановления бункера при подсчете притока воздуха выявился его дефицит даже для 100 человек. Эту сенсационную (но тогда так и погребенную) новость сообщил нам простой инженер Владимир Петров, точно определивший неисправность в системе приточной вентиляции. Мы не раз писали по этому поводу обращения в компетентные инстанции, но на моей памяти дефект так до конца не устранили.
С воздуховодом связаны бытовые юморески. Помнится, товарищ Н.И. Дзюбан в разгар ответственной проверки воздуховода ушел в отпуск. А Петров как раз и обнаружил недостачу воздуха. Исследовав трубопровод, наткнулись на признаки внутреннего завала. Для устранения требовалось вскрыть трубу. Но это ведь высокая  партийная ответственность. А раз ее никто на себя взваливать не хотел, товарищ Мильчиков приказал... мне взять трактор и удалить препону. Партия велела, я исполнил - где техникой, где вручную. Действительно, пришлось убрать груду  кирпича и заварить трубу. Дзюбан, вернувшись из отпуска и прознав о такой оказии, давай выяснять: кто распорядился? Я указал: дескать, товарищ Мильчиков. Дзюбан точно недопонимает: пиши объяснительную. Написал. Он мне: не пойдет. Написал еще. Рвет. После чего намекает: сознайся, что сам проявил инициативу. Врубившись, я написал. По счастью пронесло: никого не пожурили, хотя, повернись по иному, первой подставили б мою шею.
Приключилась и натуральная хохма. Над бункером имелась свободная площадка, куда я ставил свою машину - вторую модель “жигулей” (приобретенную, кстати, льготно - за бункерную вредность). И вот вдруг привозят строительное оборудование и заваливают мой авто-пятачок. Недолго думая, иду к заместителю секретаря по финчасти облисполкома товарищу Зотову и сетую: так, мол, и так, забаррикадировали участок стройматериалами. От содроганий почвы в бункере летит штукатурка, отваливаются куски стены. Зотов велит немедленно очистить территорию над бункером. А на другой день вызывает меня и корит: “Чего ж ты старику дуру  гонишь? Если от мотков кабеля бункер рушится, то что же от него останется после бомбового удара?” В общем, смехом замирились.

Самара не Одесса, бункер не катакомбы!
Еще будучи тайной за 7-ю печатями, спецобъект не раз превращался в яблоко раздора и арену кулуарной борьбы разных силовых ведомств. Например, полковник облшатаба гражданской обороны Трошкин упорно настаивал, что в Куйбышевской области право на “номер первый” среди спецобъектов принадлежит зданию штаба ГО, а вовсе не сталинскому укрытию. Оппоненты же из штаба ПриВО отдавали пальму первенства бункеру. Точку в споре, как ни странно, выпало поставить вашему покорному слуге!
Тогдашний начальник секретного отдела И.П. Савин, перед  уходом на пенсию, поручил мне в малодоступных местах убежища поискать архивные документы. Сказано сделано: мне удалось “нашарить” аж 11 томов, занесенные на учет секретки, но оставшиеся на балансе объекта! Среди документов и сыскалась пояснительная записка военных лет. В ней говорилось буквально следующее: для освещения бункера необходимо проложить линию от спецобъекта №1 к дизелю, находящемуся в расположении спецобъекта №2 (штаб ГО)! Итак, все сомнения отпали, а споры о приоритетах прекратились раз и навсегда. К слову, по ходу ремонта мы решили и вопрос об автономном питании объекта - запас топлива был рассчитан на неделю.
Прямо скажу, когда я слышу всякие спекуляции и репортажи о следопытах и урбанизированных спелеологах, то там то сям “открывающих очередные ветки-каналы-лабиринты-катакомбы-тоннели-ходы... и т.д. и т.п.”, якобы ведущие от бункера генсека в разные части города, мне становится неловко за самарских “Мюнхгаузенов”. Есть там второй тоннель - запасной, технический, для слива дизельного топлива. А главный вход - он и единственный. Скажу больше, при мне отработало несколько комиссий (не из прыщавых дилетантов, а из очень ответственных и компетентных спецов), которые после поисков запасных ходов установили: таковых нет даже в виде “закладок”.
Ну и, наконец, я лично искал выходы, вымерил десятки километров с фонариками на ощупь - ноль. Когда бродил там  в одиночку, то порой чуть не наяву представлял  кошмары, как зеки долбят здесь грунт. Одному да во мраке очень страшно. Я настоял, чтоб выделили в помощь слесаря.  Лично установил там охранную сигнализацию.
Бывает, что со сталинским идентифицируют длинный тоннель, ведущий из оперного театра (со стороны ул. Галактионовской) через штаб ГО к санаторию ПриВО...  Так этот из другой... оперы, простите за тавтологию.
Вот ведь парадокс: коль с бункера, как уверяют общественность, снят гриф секретности, то почему столько разночтений и откровенных профанаций в газетных писаниях, не совпадающих с архивными сведениями?  Почему нет ссылок на данные тех 11-ти томов, что я выловил при осушении? Гложет подозрение, что они так и не рассекречены. И, стало быть, далеко не все тайны бункера выплыли наружу, начиная с его... затопления! Иначе бы просто не стоял вопрос, как могла уцелеть мебель Верховного, заплесневело разбухшую пародию на которую я лично выуживал в 77-м? Пожалуй, впору открыть реальную версию “бункеризации” нынешнего мебельного декорума спецобъекта №1.

Как генерал Макашов одолел... Невского!
Если помните, раньше на 1-й просеке стояли обкомовские дачи. Так вот на одной из дач уже после ремонта бункера решили заменить казенную мебель на  финский гарнитур. А дачным “барахлом” (мягкая, полумягкая мебель, диваны... до 70 наименований!) укомплектовали объект №1. Кроме столов в зале заседаний.
После ухода в 1983-м из облисполкома мне довелось поработать по совместительству в областном штабе ГО. Так что через свои “каналы” знаю, какие свары затевало начальство ГО и ПриВО по поводу все того же “злополучного” спецобъекта.
Наш самый знаменитый командующий округом Макашов сразу после знакомства с бункером (в пик розыгрыша: быть ли сталинскому убежищу музеем или военным объектом?), однозначно решил, что это должно остаться на балансе ПриВО. Хотя бункер передавали с баланса облисполкома штабу ГО. Тогда и отгремела “великая негласная битва” командующего ПриВО  А.М. Макашова с начальником штаба ГО М.Я. Невским. Одолел генерал. Тогда еще в ходу была присказка - наш “самый молодой Невский”. Расшифровываю смысл: Михаила Яковлевича после конфликта “ушли”. И он стал самым молодым полковником в отставке. Правда, если верить молве, еще до “победы Альберта над Невским” вся мягкая мебель бункера успела разойтись среди офицеров штаба ГО. А потом убрали  Макашова. И судьба многострадального чуда военно-технической “архитектуры” была решена демократически: хрен с секретами, нехай приносит доход в ипостаси музея.

Служба и милость
- Ну а квартиру-то, обещанную за вредность, получили? - под занавес интересуюсь у визави.
- С ней вышла такая свистопляска... Нет, в принципе, как и обещалось, буквально через год товарищи мне тайком шепчут: ставь водку, вечером будем обмывать твой ордер! Я на радостях “накрыл поляну”. А поутру начальство вызывает на ковер: “Про ваше вольнодумное пьянство все знаем, но не упрекаем. Поскольку срочно понадобилось выделить квартиру (престижный дом на Волжском проспекте) очень ответственному товарищу. У нас на очереди все ветераны со стажем не меньше пяти лет. Ты один “годовалый”. Решили, что справедливо выключить из списка тебя.” Ничего не поделаешь, взгрустнул.
К счастью, товарищ оказался не только ответственным, но и порядочным, предложив мне занять свою старую квартиру. Правда предупредил, что его сосед, из столь же ответственных, давно зарится на эту жилплощадь: «Так что ты, земляк, лучше поставь туда какие-нибудь вещи потяжелее. Неровен час,  вселится, тогда не выгонишь».
Не мудрствуя лукаво, я взял ключи и втащил в опустевшую квартиру чемоданы, набитые... кирпичами. После мне сказали, что ответственный сосед в самом деле проникал в эту квартиру и даже пытался выкинуть чемоданы, но не смог даже подвинуть. Не решившись их вскрыть и сочтя, что там хранятся ценности, за которые можно понести ответственность... уголовную, сосед отступил. А тут уж я, не теряя времени, с утречка вселился со всем скарбом и семейством.
Так что и вторую квартиру едва не проворонил. Однако, по большому счету, с бункером Верховного у меня связаны не только романтические воспоминания, но и вполне осязаемые материальные приобретения. В виде квартиры и автомобиля...

1998


Очерк печатался

в региональных газетах

«Наше время Икс», № 20, 1998;

«Волжская заря» (10.08.2000);

«Единство», № 18-19, 2006;

московском журнале «Фактор времени», № 4, 2011.