Искатели - рабочее название

Глава I. Сопротивляясь сну
...Где это я?..
... Шаря и лазая куда попало, мои руки проваливаются в пустоту, не зацепив и миллиметра опоры. Так тупо! - ни стен, ни потолка... Ни, по-моему, пола.
Да, интересная история...
Большой кусок едкой сплошной темноты. Тьмы тьмущей. Сплошной, как белая линия посередине трассы...

И что самое страшное - это когда этот самый чёрный кус пытается вас заживо съесть... Нет, не съесть - сожрать. В одёжке и потрохах. Выпить. Проглотить не жуя! (как точно подмечено! :-)) Нет, нет - я реально чувствую, как он ко мне ластится, расползается и лезет в самую сущность... Трогает до глубины глубин...

Скорее, это лишь сон. Короткий сон...
...длиною в жизнь... Так?

Так-то-так... Только кто мне объяснит: ПОЧЕМУ Я НЕ ПАДАЮ? Или не лечу... Ведь это как пустота. Вакуум. Чёрная дыра! (вот, нашёл наконец!) Блин, как неохота уснуть в своей кровати, а проснуться... в желудке (или где ещё?) у неизвестного науке зверя по имени ТЬМА...

- Так! А ну хватит лезть не в своё... тело!!!

Тело... тело... ело... ло... о...

Это я что ли? - Ну и голос! раскат грома! Водородная бомба!

И как будто легче стало. Со склона плеч скатился воз проблем... (прям поэзия попёрла на радостях :-))

Теперь что - ни окон, ни дверей, полна горница... меня! Шутка юмора. А серьёзно?

Мать моя женщина, роди меня обратно!..

- СТАС!!!

Это чего - я?..

- СТАС!!!

Наверное, я. Какой приятный женский - нет, девичий! - голосок в темноте... Хотя...
Блин! там чего-то светится!!! ПОБЕДА!!!

Хотя... вдруг глюк? Обман зрения? Паноптикум, так сказать...

- ПОРА, СТАС!!! ПОРА!!!
- Эй!..
Куда пора? В эту серенькую щелку, что ли? А если... Нет, глупо - это же не сирена и не лорелея - сладкоголосьем завлекать на погибель... Тут что-то другое. Тёплое. Материнское...

Ладно, хрен с ним. Вон оно - уже близко... Пойду. Нет, побегу. Нет, прыгну. Давайте, мир всем!..

... Без разбега, очертя голову Стас рванул в сторону сияющего разлома...
... и, потный и бледный, очутился в собственной кровати, в собственной комнате собственного дома. За окном сияло бодрое светило, недопитое кофе покрылось тоненькой плёночкой пыли, котяра довольно урчал на заброшенных с вечера спортивных штанах, а предатель-будильник дотошно и неумолимо остчитывал 7:47...

- 7:47! Чёрт, школа!!!

... По дороге Стас размышлял: "Так, болезнью тут не пахнет - я, можно сказать, сейчас в форме... Нервы? Глупо - человек я впечатлительный, но не до экзальтации... Нет, нет, не читать фантастику на ночь! И не писать стихов - хотя бы сегодня. А там посмотрим. Да, и ещё - своим пока ни слова. Подождём до лучших времён - вдруг не я один такой - ИЗБРАННЫЙ?.."

Глава II. Новый взгляд сквозь старые щели
Тронный зал. Самый обычный, выполненный в ложно рыцарском, диком и абсолютно ненужном для XXI века стиле: увесистые каменные блоки, ковровая дорожка во весь рост, виновник постройки - странной формы престол с ещё более странно подвешенным над ним остриём клинка, а на стене - большущее эпическое полотно, изображающее то ли сотворение мира, то ли - Страшный суд.

Высокая, памятникоподобная мужская фигура стояла лицом к ней и что-то упрямо выискивала, обращаясь одновременно к худощавому бледнючему парню с отцветшими серыми глазами, в мятых брюках, коротком пальтишке и фанатском цветастом шарфе:
- Видишь, Владик... Этому шедевру - сотни, а может и тысячи лет. А он как вчерашнее событие - снова и снова притягивает моё воображение... Магнитом притягивает...
- Неужели вы позвали меня только за этим? - отозвался тот, кого назвали "Владиком".
- ...магнитом... - упоённо повторяла фигура, гладя по холсту крепкой костистой ладонью.
Наконец, ждущий не вытерпел и громко, но неуверенно возгласил:
 - Мастер! Разве я поэтому здесь!
 - ...ах... Заверещал... - по-змеиному вкрадчиво начал было мужчина, и вдруг гаркнул так, что у паренька невольно подкосились ноги:
- Я тебе не какой-нибудь адепт! Не сметь указывать мне, Доманов! Не сметь!..
Слова отскакивали от камней и бурунами бахались на тощую фигурку в центре зала. Казалось, та в любую секунду может замертво рухнуть и уже не подняться...

Но через мгновения Влад понуро убрал руки за спину и, слегка прогнувшись, сказал:
 - Простите, господин. Этого больше не повторится.

Иссиня-чёрный узорчатый балахон с наброшенным капюшоном повернулся, и ледяные, чуть бешеные глаза бородатого старика с крючковатым носом и зло очерченными губами сверкнули, но быстро замерли, и этот самый "мастер" заговорил монотонно, чётко и увесисто:
- Скоро, Владик, приблизится великая дата - день, когда границы, разделяющие множество обитаемых и необитаемых миров, ослабнут, и мощнейшие потоки вселенской энергии, хлынувшие отовсюду, можно будеть при помощи умелых рук повести по нужному руслу. Эта Земля... до чего ж она неблагоустроена, забита всякими идейками, интрижками... Человеки гнутся и ломаются под тажестью рока, как сухие травинки от легонького ветерка... Нет, Владик, пропустить эту дату - сродни преступлению. И ты поможешь мне добиться желаемого.
 - Вы хотите, чтобы я направил эти самые "вселенские потоки по нужному руслу?.. - ухмыльнувшись, обратился к нему парень.
 - Даже если бы мог, ты всё равно не заслужил этого, - надменно прервал его старик. Он сейчас казался особенно величественным и силным, отчего Доманову казалось, что спорить с ним в такие минуты смерти подобно.
- Тогда чем я могу помочь? - спросил он.
 - Ты всё прекрасно знаешь, - ответили ему. - Мне жизненно необходимы скрижали. Скрижали Истории.
"Опять", - мелькнуло у паренька в голове...
- ...но на этот раз - без разбирательств и проволочек, - продолжал мастер. - Не то...
С этими словами он взметнул правую руку, и тело Влада послушно отпрыгнуло к противоположной стенке, успев по пути немного обмякнуть.
Однако, кряхтя, тот встал, послушно отряхнулся и как-то жалостливо посмотрел на своего господина, отчего тому сделалось немного дурно.
 - ...я не смогу более удержать свой гнев. И ты пострадаешь первым, - закончил мужчина.
- Но вы же вроде отказались от этой идеи после последнего провала! - начал было Доманов. - Вспомните...
- Я всё помню - и кто был прав, и кто виноват тоже.
 - Не хотите ли вы переложить вину Гордеева и Холмской на мои плечи?!
 - Пока нет. Но если облажаешься - переложу. Так, что согнёшься и не доживёшь до моей победы. Ясно?
 - Ясно, - сдерживаясь, выдавил парень.
Многозначительным жестом мастер установил тончайшую тишину, отчего даже воздух понемногу становился густым и спёртым...

 - Условия, - резанул Влад.
Человек в капюшоне прохаживался под сводами аппартаментов, то и дело поглядывая на картину. Изображённые кистью неизвестного художника существа тоже напряжённо следили за ним, тая какую-то невообразимую печаль и тревогу.
 - Те же.
 - А если не согласятся?
 - Согласятся, - выдержав паузу, убедил его старик. - Неужели ты думаешь, что люди так сильно выродились после тебя?
"Дорого ж ты меня ценишь!" - оскорбился Доманов, но вида не показал...

 - Есть хоть какие-нибудь кандидаты? - поинтересовался мастер.
Острая вспышка памяти запоздало раздалась в голове, и помолчав немного, парнишка ответил:
 - Есть. Четверо.
 - Кто они? Откуда?
 - Здешние. Будущие выпускники одной из московских школ. Лет восемнадцать-девятнадцать, не меньше. Молодо-зелено! - он вошёл во вкус и борзовато вышагивал поперёк зала. - Талантливы, амбициозны. Перспективны. И самое главное - чрезвычайно дружны. Как братья.
 - Дружны - это прекрасно. Прелестно. Восхитительно! - его господин, видимо, почувствовал цену момента. - Они не перегрызутся из-за всякой невнятицы. Как вы.

Влад поник, но собрал остатки достоинства в кулак и спросил:
 - Когда прикажете начинать набор?
 - В любое время. Главное - проверь их на вшивость что ли - мне не нужны бестолковые мальчики для битья. И ещё - второго промаха я не потерплю - слышишь? Не потерплю!
Лицо, пилившее подчинённого запредельно сосредоточенным взглядом, обрело ужасающий вид - казалось, сейчас мужчина бросится и раздерёт тому глотку... Но в ту же секунду оно переменилось и приняло столь же бесстрастный вид, как и прежде.
 - ..Да - а где ты их нашёл? Не бегал же ты по улицам и квартирам в поисках достойной замены!
 - Здесь вё просто: один из них живёт в моём районе. Остальные часто захаживают к нему в гости - сплетничают, смотрят телевизор, играются во что-нибудь...
 - Ты что - следил за ними?! - старик не скрывал смеха, расплывшись в самодовольной улыбке.
- Да нет, что вы... - засмущался Влад.
 - Ну тогда хорошо... Ступай, начинай работать. Помни - результат важнее всего!
 Доманов обернулся и засеменил к выходу. Но, остновившись на полпути, ещё раз обратился к своему господину:
 - Я не подведу вас, Устроитель, - и исчез в дверном проёме.
 - Посмотрим, посмотрим, Владик... - хитро сощурился старик, поправляя капюшон...

...Через мгновение картина вновь превратилась в объект пристального внимания глаз
Устроителя...

Глава III. Зов сердца (Свой круг)
- Нет, ну ты представляешь? Заявила, блин!.. Я, значит, мало внимания ей уделяю? А то, что Розанов каждую неделю цветочки с конфетками носит и звонит по три раза с утра - это не в счёт!.. Ладно - хрена вот теперь, а не подарочков! С маслом! Я не лошок какой-то. И не муж тем более!.. Пусть повыступает ещё, гадюка такая!..
Кира и я морозились на подоконнике между лестницами на первый и третий этажи. Слушая его отрывистые чертыхания по поводу тяжелющей личной жизни, мне становилось искренне жаль Танюшу - наврят ли она заслужила подобных эмоциональных взрывов. Но сейчас они казались мне вполне закономерными: лучший друг в последнее время жёстко подсел на компьютерные завлекалки, отчего мог забыть даже о естественных нуждах организма - не то что уж о возлюбленной!..

Мы вместе с первого класса. Я ещё помню его сухоньким, зашуганным скелетиком в большеватом рыночном тряпье для школьников из очень небогатых семей - его мама, хотя и вкалывала на трёх ставках, ну никак не могла снарядить его в школу лучше, чем получилось. Но несмотря на это, мне как-то сразу приглянулся этот чересчур скромный, пугливый, но жутко добрый и честный мальчуган. И первого сентября мы с нескрываемым удивлением представились, пожали друг другу холоодные от волнения руки и уселись за одну парту чтобы никогда уже не разбегаться.

А лет через семь-восемь за его матерью стал ухаживать чересчур обеспеченный, но не попорченный деньгой мужчина в возрасте - хозяин сети автозаправок. Поначалу Кира в бытность свою отъявленным консерватором противился, но в итоге уступил чувствам взрослых людей, попутно решив брать от жизни всё! Отсюда и пошла его тяга к новомодным электронным побрякушкам - оставалось только пожелать финансового благополучия его отчиму, иначе пасынок безжалостно разорил бы воодушевлённую семейку непотребными запросами из мира науки и техники!..

- Стас! Ста-ас! Стас, блин! - Розанов лупил меня по коленке, надеясь хоть как-то привлечь к себе внимание. - Слышь! Ты куда там пропал в своём углу?
 - Кто? Я? Не, не, тебе показалось. Ты говори, я весь внимание...
 - Ага ну... Давай просыпайся - контрольная скоро! Математичка ждать, пока ты разгуляешься, не будет!
Я с должным послушанием отреагировал на замечание - вынул из рюкзака учебник и с видом "типа чё-то делаю" принялся листать странички, сплошь усенянные цифирками и значками.
Но сегодняшний сон упорно продолжать терзать мой усталый мозг: он рывками прорубал в нём канальцы и тропки, а иногда нагло и бесцеремонно вторгался в саму суть процесса...
Не прошло и тридцати секунд, как я закрыл надоедливую книжку и сконцентрировался на чём-то нежном и ласковом, не замечая того, что впадаю в дрёму...

 - Вот чего мне с ней делать?! - неожиданно разорался Кирилл и достал из кармана PSP - незаменимого "друга" и "помощника" на протяжении года.
 - С кем? - очнувшись, уточнил я.
 - С кем? - он сделал обиженную мину. - С Таней, Стасик! С Та-ней! Или есть ещё другие варианты?
Согнав-таки полузамороженное состояние, я растянулся на полподоконника и попыталя максимально приближенно к реальности ответить на вопрос товарища:
 - Ну понимаешь... я думаю, что твоя Таня во многом права... Соласись - ты очень много времени уделяешь этим своим развлечениям...
 - Ещё один! - я чувствовал, что Розанов закипает.
 - ...- компьютерам всяким, приставкам, телефонам тоже... Девушка вообще как заморский цветок - её тоже надо беречь, ценить. Подкармливать не забывать. В общем, отдавать солидную часть времени. Не то она обидится и подумает что ты её больше не любишь...
 - Да, да, да! Старая сказка!
 - Старая или нет, - здесь я перешёл на аргументы, - но твоё состояние волнует не только её.
 - А кого ещё-то?!
 - Меня например. Так что есть повод...
 - ...чтобы волосы на заднице рвать?! - Кира вышел из себя. Я прекрасно знал, что это для него больная тема, но... кто если не мы?..
 - Ну "волосы на заднице рвать" необязательно, - раздался у меня за спиной третий голос, - но портить девочке настроение - это, братец, последнее дело! Категорически не советую!
 - Прям явление Христа народу! - сострил было сосед по подоконнику, но получилось неубедительно.
Я обернулся - Мэтт как всегда был холодно-бесстрастным, но тут по его губам скользнула довольная змейка. Очевидно, что после вчерашнего отсутствия он был рад нас видеть...

... Михаил Вощёв учился в одном из параллельных нам с Кирой 11Б классе. С первых дней мальчик из невероятно обеспеченной семьи предложил себя в качестве формального и неформального лидера - и не ошибся. Но, в отличие от некоторых особо ретивых своих одноклассников, он не переступал через головы других и не стучал пяткой в грудь, заявляя на каждом углу о своих амбициях. Миха уверенно и методично работал над своим здоровьем, характером и учёбой, не забывая при этом и о внешности.
Истории с перевоплощением продолжались лет шесть-семь. Вощёв перепробовал кучу стилей и образов, переживал победы и поражения. И всё до тех пор, пока в их класс не пришла девушка с очень независимым характером,будущий художник-модельер Рита Селивёрстова. О завоевании такого "трофея" Мишка даже и не мечтал, а вот для неё подобная задачка оказалась сиюминутным делом: аристократичная, строгая, но всегда открытая для общения Рита влюбила в себя молоденького интеллигента. И с этих пор он, будучи полностью уверенным в собственной правоте, нашёл-таки себя в образе "а-ля Макс Пэйн" - высокого подтянутого брюнета в приталенном длиннополом пиджаке, узких брюках, дико дорогущих заграничных ботинках и с шикарной чёлкой, зачёсанной к затылку. Для полного восприятия себя Вощёв из "Михаила" просто и решительно превратился в "Мэтта" - американизированный вариант своей неуёмной сущности...

Да вот беда: Селивёрстова, влекомая столь же любящей перемену мест, сколь и собственную дочь, семейкой, через год сбежала куда-то в район Нижнего Новгорода. Были, конечно, скандалы и разбирательства - ей без тени сомнения понравился новоявленный "западник". Но родители были неумолимы... И Мишка, пережив тяжелейший душевный кризис, выродился в заносчивого флегматика, этакого "человека - ледяную глыбу", чересчур непрогибаемого и идеализированного. С этих пор, влекомый поиском прежнего женского идеала, он сковал себе славу неисправимого ловеласа, пожирателя девичьих сердец. Мимолётная связь для противоположного пола всегда оканчивалась переживаниями и истеричными просьбами "остаться", а для Мэтта - глубоким вздохом и дежурной фразой: "Не то..."

Правда, нет-нет, но он давал-таки волю эмоциям: в нашем окружении Миша чувствовал себя уютно, всегда знал что его выслушают. Единственным, кто постоянно пытался всячески подколоть Вощёва, был Кира. Они действительно не могли без споров - эксцентричный правдоруб и подчёркнуто-невозмутимый аристократ. Но, как это часто бывает, ни один не мог без другого. И Розанов к делу и без дела любил повторять: "Я жду Мэтта как соловей - лета!"

- Ну, сонное царство, признавайтесь - чего у кого на левом фронте произошло? - Миха подсел между нами, стараясь не привлекать воспалённое Кирино внимание.
- До вашего появления, мистер, всё было просто прекрасно! - огрызнулся тот.
- Та-ак... Ладно - поставим вопрос ребром: к чему тогда были прошлые выкрики?
- Всё нормально, Мэтт. Просто житейские трудности, - ответил я.
- В принципе можно было и нен спрашивать, - усмехнулся Вощёв, тыкая Розанова в бок. - Поссорились что ли?
- Так я тебе и доложился!
Тогда Мэтт замолчал и, многозначительно уставившись вверх, начал рассуждать:
- Ну вот что за мужик нынче пошёл - весь в проблемах, весь в стрессах... Да ещё по какому поводу-то! С девочкой он поссорился! Не купила мама детсадовцу любимую игрушку... А то, что она тоже человек, ты верно забыл?!
- Зная тебя, я думаю, что из твоих уст это звучит немного глупо! - я хотел сказать как можно бережнее чтобы не задеть Миху. Но, видимо, тому было глубоко наплевать до моих "подколов": как ни в чём не бывало он продолжал:
- Пойдём тогда другим путём. Поругались - так помирятся, а не помирятся - так дурного ничего не случится! Найдёшь другую. Подумаешь, цаца! Выискалась тоже... Да и вообще - они сейчас все такие: потасканные, но гордые!
 - Может и так, но здесь ты, по-моему, не прав. Я же знаю Косареву - она не такая...
- ...как ты, - закончил Кира.
Вощёв как-то резко погрустнел и уткнулся лбом в стекло, очевидно, приводя мысли в порядок.
-Эй, братцы! Чего сидим, кого ждём?! - по лестнице взмывал красный, всклокоченный, но сияющий Лёшка Стаханов - ученик третьего по значимости, выпускного "В"-класса и последний член нашего и без того узкого круга.
- Всем доброго утра! - по своему обыкновению Таха каждому протянул потную ладонь и бросил рядом со мной сумку. - Ну чего, как делишки, господа мальчишки?
- Как видишь - до сих пор барахтаемся в мутной водице речушки по имени Жизнь, - будто сквозь сон отозвался Мэтт.
- Ну, парни, не тоё чего-то у вас делишки-то, - посочувствовал было Лёха. - Слушайте - я тут такую штукенцию изобразил. Может, прочту вам - для поднятия, так сказать, духа? Самая свежатина! Вот только где...
Он с быковатым видом принялся рыться во внутреннем кармане, создавая вид безысходной потери.

...Вообще когда Таха читает стихи, невольно впадаешь в оцепенение: элементарно запутываясь в его "карателях из-за моря" и в "заворотах нервов", голова становится дыбом и напрочь отказывается работать. Вощёв называет "певцом заумной занудности", а тот дуется и кричит, что "нет больше вокруг никакого здорового высоконравственного человека!.."

"Ботаническое" Лёхино существование жутко его гнобит: он уже спиной чует насмешливое к себе отношение окружающих. И если раньше он плевал на это, то после того как по гланды влюбился в Машку Изотову из Мэттовского класса, "жизнь его покатилась по крутым ухабам под откос". Поначалу всё складывалось как складывалось, но вмешалась судьба-злодейка: Марии нравились "крутые" представители мужской половины населения, а Стаханов по её параметры никак не подходил! Тогда он резко сдал в здоровье и нервах, с головой окунулся в учёбу и стихоплётство, а прежний "идеал" с пивом и сигаретами в руках при каждой встрече норовила поржать над ним и осыпать ни в чём не заслуженными оскорблениями... Вот так любовь бывает, как говорится, зла - да только козёл оказался в юбке и с размалёванными глазами!

Наконец, он вынул какой-то невзрачный комок, развернул его стократно и уже приготовился было читать, как вдруг Кира, кряхтя и ёжась, буркнул:
- Таха, прошу, не сейчас...
- Как?! Это почему ещё?! - ошарашенно заныл незадачливый чтец.
- Пока я не пройду эти полчища зомби, - Розанов с гонором генерала ткнул в приставку, - никаких стихов. Иначе не возникнет должного восприятия, брат!
- Ну вы... ты... Бездушный! - перегруженной топкой пыхтел Лёшка. Я и Мэтт прыснули, но из уважения к таланту заткнулись.

Вокруг было поразительно тихо: не играли в догонялки неподконтрольные шести- и семиклашки, "приблатнённая" шпана постарше вышагивала степенно и важно, девки напряжённо перешёптывались, натирая кремами красные от мороза щёки... И только Оксана Волкова, по привычке скрывшись за грудой учебников, неслась в сторону спуска. Но богу, видно, было угодно, чтобы она не удержалась, качнулась влево и, задев по пути Вощёва, грохнулась к его ногам, потеряв по пути и запылённые от усердия очки, и книги...
На этом школьный стоп-кадр закончился. Атомный взрыв хохота раздался из всех щелей и вогнал в краску бедную девушку...
Мишка не смутился ни на полногтя: он бросился собирать обронённый груз, мимоходом нашёл очки, поднял Оксану с колен и, всучив всё это добро, ласково коснулся её шикарных рыжих волос и добавил:
- Носи. И больше не теряй!
...Вообще Волковой было лучше без очков - тогда в ней, хоть и мутно, но проглядывала какая-никакая женственность. А сейчас она и вовсе готова была взлететь к небесам и потом, падая, свернуть себе шею о бетонный пол!..
- Спасибо, - беззвучно поблагодарила она и понеслась, может воодушевлённая, но больше растерянная, по прежнему маршруту.
- Брависсимо! - съюродничал Кира, аплодируя. - Я впечатлён! Мэтт-Мэтт, до чего ты докатился - где же твой прежний фотомодельный уровень?!
- А верно, Миш - зачем? Дешёвый понт дороже миллиона? - Таха не скрывал удивления ни словом, ни жестом.
- Я на каникулах в Нижний намылился - на историческую родину, - Вощёв, видимо, даже не расслышал обращённых к нему фраз. - А вы чего? Неужто опять будете протухать в четырёх стенах? Вот ты, Стас - дашь себе роздых в поисках Музы?
- Не нужны мне Египет и Крит! - потянулся я.
- Ну тогда сиди и тухни! - опять встрял Розанов.
- Давай проходи свои "полчища зомби"!..

...Расходясь со звонком по кабинетам, я подумал: жаль, что администрация в целях улучшения результатов образовательного процесса раскидала нас по трём классам - нам казалось, что нарушать дисциплину, перешёптываясь с товарищами, куда полезнее, чем бесконечно писать диктанты с контрольными и выслушивать горестные жалобы педагогов по поводу всеобщей "непорядочности" и "безответственности"...

...Мэтт догнал меня на выходе из школы. Запахиваясь, он спросил:
- Ты далёко сейчас?
- Домой. А что?
- Отлично. Нам по пути.
- Чего стряслось-то?
- Всё в порядке. Просто у тебя почта рядом, есть откуда по межгороду позвонить. А то с сотового больно много денег уйдёт.
- Пошли тогда что ли...
Мы болтали обо всём подряд: фильмах, музыке, литературе, его любовных похождениях и даже политике - благо торопиться было совершенно некуда. Но, увы, Мишка постоянно уходил в себя и возвращаться не желал упорно. Понимая причину таких "закидонов", уже прощаясь, я отважился поинтересоваться:
- Мэтт, слушай: без обид конечно, только... ты реально хочешь отыскать Ритку в Нижнем?
Тот послушно кивнул и добавил:
- Мы земляки с ней.
- А если нет? - он уже уходил когда я не задумавшись бросил эту фразу.
Тогда Вощёв обернулся, отрешённо развёл руки и крикнул:
- Значит, не судьба, Стасик! Не судьба!..

...Уже дома, готовясь ко сну, я дошёл-таки своей загруженной посторонними мыслями головой, что всё-таки здорово бывает отдать всего себя тому, кого любишь. А если он далеко-далеко - бездумно, по наитию броситься на поиски, тешась призрачной надеждой на то, что ты ещё ценим и обожаем, и он ждёт-не дождётся волшебных мгновений встречи!..

- ...и пойду искать края, где живёт любовь моя!.. - уже засыпая, выдохнул я цитату из старого, но жутко актуального сейчас для меня (а Мэтта особенно!) хита Меладзе...

Глава IV. Пятна на солнце
...Одинокий взъерошенный силуэт с дымящейся кружкой в руке - Гордеев, которую неделю мучимый бессонницей, встречал на балконе московскую зорьку. Что и говорить: он полюбил старое новое ПМЖ, связывая это не столько с находившимся здесь "местом силы", сколько с возможностью чисто по-человечески любоваться старыми как мир, но всегда непохожими сами на себя явлениями природы!
- Приветствую тебя, светило! - Андрей своим предельно развитым зрением далеко-далеко на востоке усёк крохотный кусочек Солнца. - Ну чего - посветишь мне ещё на  путь-дороженьку?..

Дипломированный культуролог и знаток средневековой европейской живописи, а по совместительству - эзотерик и собиратель так называемых "городских легенд", Андрей Наумович Гордеев шесть лет назад добровольно завершил путь Искателя, тем самым обрекая себя на гнев Устроителя. Пять из них он потратил на скитания по России и ближнему зарубежью, постоянно совершенствуя полученные при инициации силы и умения. Естественно, прежний "работодатель" никогда не забывал о "строптивце" и при каждом удобном случае посылал своих "цепных псов" - демонов-ассуров - на расправу. Но Андрей был прирождённым бойцом - последним, что видели незадачливые киллеры, был бешеный, буквально взрывоопасный взгляд пепельных гордеевских глаз. Негласная война человека и полубога длилась бы бесконечно, пока в один прекрасный день бывший Искатель не решил, что "самое безопасное место - у врага под носом", и не вернулся в столицу необъятной Родины. Последний год он жил в этом спальном районе, пребывая в неотвратимом предчувствии великих перемен...

Гордеев был, бесспорно, незаурядной личностью - всё его лицо с тонкими змеящимися губами, острым опущенным носом, морщащимся и вздувающимся от гнева, высоким открытым лбом, железной завесой почти всегда насупленных бровей и выдающимся волевым подбородком говорило об этом. Он был немалого роста, сухопарый, с непослушной копной жёстких русых волос, с таким трудом приглаживаемых к затылку. На людях Андрей вёл себя подчёркнуто-вызывающе: извечный сарказм вкупе с нахально-интеллигентскими замашками был его визитной карточкой. Но мало кто знал его настоящим, пережившим и пересилившим то, от чего заурядный обыватель давно бы потерял веру и рассудок...   

Даже в минуты безграничного удовольствия он держал весь организм в боевом напряжении - почуяв присутствие постороннего, Гордеев обернулся. В проёме стояла, скрестив руки, миловидная девушка в коротком спальном халате.
- Снова не спится? - спросила она матовым, непроснувшимся голосом.
Он не ответил - лишь отставил пустую посуду и повелительно мотнул головой:
- Иди сюда...

...Обнявшись, молодая пара увлечённо следила за багровеющим горизонтом. Прошло уже минут двадцать, когда она не вытерпела тишины и поинтересовалась:
- Давно ли увлёкся таким созерцанием?
- С месяц уже.
- Как интересно!.. Действительно великолепное зрелище!
- Соглашусь пожалуй.
- Тогда почему не будил раньше? - девушка мастерски сочла лёгкую обиду и безмятежный смешок.
В ту же секунду Андрей играючи подхватил её на руки и, наклонившись к пунцовой от радости и волнения щёчке, прошептал:
- Не хотел прерывать твой сладостный сон!..
- Ясно, ясно... Значит, сегодня нашёлся повод?
- Учти - ты встала сама...
- Не суть важно. А если не сама?
- Тогда есть один!
- И какой же?..
-...Поздравить тебя с таким прелестным утром, любимая!..

...В поразительном по силе и страсти поцелуе, длившемся всего пару мгновений, казалось, встретились не две извечные противоположности - только две родные по духу стихии могли так слиться и расколоться, как от удара, вновь, наполняя хозяев непередаваемыми ни на одном языке мира силами, чувствами, энергиями. Ясно было одно - с таким "зарядом" можно было, не сомневаясь, отправиться на свершение какого-нибудь подвига во имя человечества!..

Гордеев уже хлопал дверью в ванную комнату, когда она крикнула:
- Эй, герой-любовник! Ты завтракать будешь?
- Да! - отозвалось из другого конца квартиры. - Яичницу с ветчиной - если можно!..

...Инна Холмская имела довольно сомнительную славу особы чересчур серьёзной и неподступной, этакой "девицы себе на уме". Впрочем, это была откровенная клевета подруг-неудачниц: она легко расширяла круг общения, пользуясь удивительным талантом одним широким жестом притягивать человека к себе. Невозмутимая, ответственная и великодушная, Инна никогда не стремилась к заискиванию или лидерству - она свободно, на равных общалась с каждым, кто желал заполучить её расположение. Наверное, именно поэтому друзья называли её "Мисс-Большое сердце", а завистники - "Мисс-Загребущие руки"...

Она рано обнаружила в себе тягу ко всевозможной писанине - стишки, рассказики, заметочки переполняли ящики её журнального столика. Уже в девятом классе она с успехом издавалась в одной из местных газет: проникновенные статьи Холмской на те или иные темы - будь то помощь бездомным животным или чиновничий произвол - живо находили отклик в сердцах читателей и расхватывались мгновенно! Потом Инна поступила на факультет СМИ и журналистики, ей прочили блестящую карьеру международного (или хотя бы регионального) обозревателя, этакого беспринципного, безжалостного "срывателя масок"... Но уже на втором курсе она променяла всю эту суету на беспросветную долю Искательницы "Скрижалей Истории". Девушка стала так называемой "заступницей" - в любой момент она могла одним мыслеприказом обезопасить присутствие своих коллег или восстановить их жизненный потенциал. И, наверное, всё шло бы довольно сносно, если б не её "первовзглядная", беспамятная любовь к Андрею Гордееву - уж за него Инна готова была с головой окунуться и в огонь, и в воду, и в небытие!..

Холмская резко отличалась от по-прежнему актуального типа "худосочной модели": добротно слаженная, пышущая здоровьем красавица славянского пошиба была счастливой обладательницей шикарной фигуры и очень миленького, чуть округлого лица с полными влажными губами, аккуратненьким носиком и печальнейшим взглядом больших полуприкрытых глаз. Она ненавидела всякие причёски, укладки и потому где бы то ни было щеголяла с распущенными до пояса густыми светло-кашатновыми прядями... В общем, на то, чтобы встретить, а тем более влюбить в себя такую неординарную девушку как Инна, стоило не пожалеть собственной жизни! Благо, Андрею делать этого не пришлось... 

Завтракали как всегда - размеренно, но оперативно. Гордеев умял всю сковороду вожделенной яичницы, три бутерброда с сыром и смочил всё это добро стаканом крепкого чая. Инна ограничилась чашечкой кофе - у неё неожиданно быстро упало настроение, что не умелькнуло от намётанного глаз партнёра.
- Ну, хозяюшка, уважила! - погладив оттопыреный живот, Андрей начал было собирать в кучу  использованную утварь.
- Я просто делаю свою работу, - через "не хочу" отшутилась Холмская.
- Работа, работа... Хорош о работе! С завтрашнего дня обслуживаю себя сам! И не трогай ничего - сейчас всё вымою!
- Ты ж это каждое утро говоришь, - уворачиваясь от чмоканья в шею, вздохнула Инна.
- Так, не понял! Что за упаднические настроения?! Отставить панику - голову выше, грудь вперёд! И...
Гордеев продефилировал к стулу, ненавязчиво обхватил запястье подруги и спросил:
- Что-нибудь случилось?
Девушка отошла к раковине и включила напор.
- Что за пси-эмоциональные блоки? Расслабься, всё просто прекрасно... - он опять приставал со своими надоедливыми поцелуйчиками и обнимашками.
- Да нет, Андрюш, всё хорошо! Тебе кажется...
- Ладно, хватит. Давай-ка, Зоя Космодемьянская, присаживайся. Пытать буду.
Оба оказались за столом. Андрей начал "допрос":
- Так что случилось?
- Ничего. Всё хорошо...
- Это я уже слышал. Учти, меня не проведёшь!
- Я знаю, - Инна скрестила руки на тяжело вздымающейся груди. Ежу было ясно, что она отстраняется и хочет побыть одна.
- Тебе плохо что ли?
- Нет.
- Как спалось?
- Нормально.
- Тогда что?
- Ничего...
"Нет, дорогая, так дело не пойдёт! - подумал Гордеев. - Не хочешь говорить, а придётся... Хотя жуть как неохота этого делать..."

...Спустя мгновение Холмская ощутила ненавязчивое, но весомое давление на психику. Хотелось было усилить ментальное тело, но слишком настырным и вёртким был выпад Андрея... Наконец, она сдалась.
- Так что стряслось-то?
- ...вспышка... - полушёпотом произнесла она.
- Что?! - он, как подорвавшийся на противопехотной мине, подскочил и с грохотом ударился бедром о столешницу.
- Ну я же говорила... говорила... дура безмогзглая... - девушка рванула к расзанавешенному окну и закрыла лицо ладонями.

...Гробовая тишина повисла на кухне. Наконец Андрей задвинул стул и, выходя в коридор, сказал:
- Одевайся. Жду в зале...

...Инна вошла в гостиную. Гордеев, разодетый как обычно по-боевому, - чёрное фетровое пальто до пят, узкие брюки, белая рубашка с распахнутым воротником, небрежно повязанный галстук кроваво-красного цвета, такие же кожаные перчатки без пальцев и сверкающие узконосые штиблеты - задумчиво сидел в кресле, рассматривая затейлывый узор на ковре.
- Диван в твоём распоряжении, - обронил он.
Она села, оправила неглубоко декольтированную фиолетовую тунику и потёртые синие джинсы.
- Мне ведь могло и показаться...
- Не дури, заступница, - он вздёрнул указательный палец к потолку. - Обратного хода нет. Есть проблема - есть и решение!
Андрей поднялся, побродил по залу:
- Навыки не растеряла ещё?
- Обижаешь, - улыбнулась Холмская.
- Тогда становись рядом и сосредотачивайся...
- Постой! Мы что - пойдём туда?
- А есть более разумные предложения?
- Нет. Просто я боюсь...
- Не бойся ничего. За безопасность трансляции отвечаю головой. И потом - кому мы нужны сейчас?
- Ну не знаю... Мало ли что...
- Ладно, красавица, не болтай. Закрывай глаза. Начинаем...
Инну и Андрея окутала подслеповатая тягучая дымка. Пространство комнаты сделалось удивительно тонким, пока вовсе не потеряло всякие очертания. Девушка почувствовала резкие сжатия и расширения тела; земля, казалось, вовсе ушла из-под ног и ещё долго не собиралась возвращаться...

...- Можно открывать, - услышала она знакомый голос. - Приплыли.

Молодые люди оказались под огромным чёрно-серым куполом, сплошь усеянным неравномерно вспыхивающими голубенькими и красненькими точками. Повсюду были растянуты прозрачные канальцы, по которым то тут то там кружило светящееся беловатое вещество - их хитросплетения отдалённо смахивали на нервную систему человека... Всё здесь говорило о непрекращающемся течении жизни - но не той, которую мы привыкли видеть каждый день, а построенной по каким-то вселенским законам...

- Москва! Как много в этом звуке... - вдохновенно озираясь, сказала Инна.
- Да, давненько я здесь не бывал! - Гордеев расхаживал по зыбкому полу, утянутому густым серебристым туманом. Голос его звучал как-то особенно чисто и возвышенно.
- И сколько же? - девушка тоже отметила подобную смену тембра, но не придала этому значения.
- Ну, год наверное. Хотя здесь и мало что изменилось... Но эмоций всякий раз хоть отбавляй!
- Что будем делать?
- Попробуй для начала определить, где была твоя вспышка. Справишься?
- Без проблем, - Холмская безмятежно подмигнула. - А ты?
- А я пробегусь по всей площади - попытаюсь найти причину колебаний твоего психического состояния. Ты, кстати, молодец - не теряешь хватки!
- Спасибо за комплимент! Приступим что ли?
- Приступим!
Через секунду оба стали источать приглушённое ледяное сияние. Инна, предельно сконцентрировавшись, начала утрачивать контуры тела, то распадаясь на несколько призрачных сущностей, то сливаясь в одну. Андрей же превратился в мириады независимых друг от друга молекул и моментально рассеялся по периметру "купола", обдав его мощной волной собственного биополя.

...Каждому хватило нескольких минут чтобы выполнить поставленные задачи и обрести прежний вид.
- Ну как? - Инна, очевидно, была в восторге от пережитого, хоть и дышала тяжело.
- Шикарно! - воскликнул Гордеев. - Что у тебя?
- Вот здесь, - девушка приблизилась в тёмному пульсирующему пятну на стене "купола". - Здесь и случилась вспышка.
- Да, скорее всего. По крайней мере, у меня при сканировании возникли те же ощущения.
- Это обычный мыслеприказ...
- ... или приём неконтактного боя. С явным выплеском негативной энергии.
- Оно здесь всё - негативное...
- Не хочешь ли ты сказать, что...?
Инна потупила глаза и перевела тему:
- А у тебя что?
- У меня-то? - он перетёк к противоположной поверхности. - Полюбуйся-ка!
Кривоватый палец указал на крохотную бледную точечку посредине большого куска тёмного пространства.
- Что это?
- Бог знает! - пожал плечами Андрей. - Скорее всего, слепое пятно. Хотя очень может быть, что...
- Очередной Непосвящённый? - закончила Холмская.
- Не обольщайся, дорогая. Это всё необходимо проверить...
- Тогда возвращаемся?
- Если нет никаких других дел - да!

Пережив уже знакомые ощущения, они оказались в квартире.
- Итак, что мы имеем? - заломив руки за голову, рассуждал Гордеев. - Энергетическое образование отрицательного характера в районе заброшенной стройки на юге города - это раз. Неоформившийся сгусток ментального тела, что может быть или объектом взаимодействия сильных биополей или сам по себе является зачатком мощного биополя - это два. Голые факты. Одним словом...
- ...наступают тёмные времена? - погрустнела Инна.
- Не могу ничего утверждать, - он посмотрел в окно. - И на солнце бывают пятна.
- А всё так хорошо начиналось, - вздохнула она.
- Ну Инночка, я же тебе говорил... - Андрей опустился перед ней на корточки и уткнулся головой в колени. - Устроитель ни за что не оставит своих коварных планов. А кто может ему помешать? Только мы...
- Я не спорю - я знаю: ты не сможешь остаться в стороне, - девушка теребила его взлохмаченные от напряжения волосы.
- Тогда пойду проветрюсь, - вскакивая, ухмыльнулся Гордеев. - Закрой за мной.

...Он чмокнул её в ухо и уже мчался вниз по лестнице, когда Инна, перекрестив его на дорожку, прошептала:
- Будь осторожен, Андрюша, - и щёлкнула дверным замком...
Глава V. Сон наяву
... Эта до паранойи спокойная ночь продлилась вплоть до тошнотворного писка будильника. Слегка понежась, я заставил-таки своё разрыхлённое сном тело подняться с кровати. Зажёгшийся в руках мобильный отсчитал тридцатое сентября две тысячи одиннадцатого года. Шесть часов семь минут.

Очевидно, странные сны больше не собирались меня тревожить - по крайней мере, я не помню ни одного их появления за неделю. Каждое утро от кровати несло приятным ощущением спокойствия и  небрежной раскуроченности...

Умывшись и одевшись, я сел завтракать - благо мама всегда находит лишнюю минутку для заботы о моём несносном желудке! Мимоходом включил телевизор - импозантная дикторша с лёгоньким присвистом и беспокойным глазом рассказывала о "накаляющейся политической обстановке на Ближнем Востоке".

"Блин, чего ж им там спокойно не живётся?" - думалось мне под глоток апельсинового сока.

... По дороге я успел пару раз промочить ноги, один раз уронить в лужу рюкзак, понаблюдать за сонными влюблёнными парочками (неужели любовь и с утра по мозгам бьёт?) и полюбоваться московским пейзажем десятых годов двадцатого века: как грибами вскакивающими то тут то там новостройками, грохочущими кранами и бетономешалками, жутко рычащими как-то по-своему гастарбайтерами - как же некстати пришли на ум слова нового мэра о том, что "непланомерная и спешная застройка столицы будет прекращена"!..

У школы мне на глаза попался парень лет двадцати-двадцати пяти с тонкой слегка синеватой кожей, до упора натянутой на костлявое тело, вылинявшем местами фетровом пальтишке до колен, мятых брюках и неуклюже повязанном болельщицком шарфе - по цветам невозможно было сказать, местный ли это "Спартак" или чего-нибудь забугорное. Я решил было проскочить мимо, но он остановил меня каким-то резаным, деланым под приветливость голосом, не лишённым определённого мужского начала:
- Извините, а вы случайно не курите?
- Случайно не курю. И специально тоже. Курить вообще вредно, - немного блатуя, обернулся на него я.
Мгновения вполне хватило чтобы заполнить его лицо - узкое, жутко невыспанное, с лёгким наброском небритости и лукавым прищуром серо-голубых глаз.
- Ну что ж тогда, молодец, Стас! Удачи тебе!..

... Сказать что я был ошарашен - это ничего не сказать. Как прибитый сверху чем-то тяжёлым, я метулся было обратно к порогу, вопрошая:
- А откуда..? - но там уже никого не было.
- Какого чёрта... - шикнул я.

- Ну наконец-то! - Кира с распростёртыми объятиями бежал ко мне из другого конца коридора. - Я уж думал вообще не придёшь!
- Будто я на целую вечность опоздал!
- Нет, нет, ды даже непредставляешь что вчера случилось! - ему было глубоко наплевать до моих замечаний. - Не поверишь, Стасян - она сама мне позвонила и извинилась!!! Сама, сама!..
Он снова принялся грузить меня подробностями личной жизни, но, к его неописуемому сожалению, моя голова сейчас находилась в абсолютно другом месте и времени...
- ... и вот значит чего... я говорю... Стас, мать твою! Ты опять спишь что ль?! - взбесился Розанов.
- Придержи коней, Кира. Скажи лучше, ты ничего подозрительного сегодня не замечал?
- А яснее?
- Там, на входе...
- Что? Летающая тарелка или спецназовцы штурмуют спортзал?
- Да иди ты! Я серьёзно, Розанов! Тебе никто на глаза не попадался, подозрительный такой?
- Неа, никто. А кто-то должен был?
- Ну, как сказать-то... Видел я одного - тощий такой парниша, лет двадцать, в пальто и шарфе болельщицком.
- Не было там никого, не дури мне голову! - отмахнулся Кирилл.
- Блин, жалко... А то б...
Внезапно призрачный сквозняк пробежался по моему организму. Я инстинктивно повернулся. В метрах трёх-четырёх от меня посреди толпучки малолеток стоял, скрестив руки, мой недавний знакомец и нагло оценивал моё поведение.
- Кира! - затрясся я в удивлении и испуге. - Ты... это видишь?..
- Где? Что?
- Как что?! Его! Вон он лыбится, сволочь такая! Ну, держись, сейчас я тебе... - я уже рванул в сторону своего "хвоста", когда Розанов резко дёрнул меня за рукав, развернул к себе лицом и крикнул:
- Э, э, Шаховской, стоять! Ты куда! Там нет никого!
Я опять обернулся. Там действительно было пусто. Только трое лупоглазых девчонок, раскрыв ты, таращились на меня.
- Верно... нет... Но Кирыч, он был там! Был, слышишь?!
- Да соберись уже, тряпка!!! - замахнулся на меня друг. - Нет там никого и не было! Опять всё твоя впечатлительность. Пошли уже в класс - уж математичка из тебя эту дурь выбьет!..

Все шесть уроков, включая перемены и отпрашивания в туалет, я провёл в ступоре, тщетно пытаясь понять, кто это был такой, откуда он меня знает и что ему было нужно, кроме сигарет. Излишне задумчивым видом я поверг в шок и одноклассников, и учителей, и Мэтта с Тахой, поэтому, дабы меня не тревожить, Розанов всем говорил, что у меня высокая температура. Все сошлись на мнении, что мне катастрофически необходим лишний день - или хотя бы час - отдыха...

И он наступил бы - на балконе, в домашнем халате, с кружкой какао и качественной книженцией в руке - если бы Мэтт не сгрёб где-то дома увесистую денежную котлету и не предложил пройтись в свободный послешкольный час в самое ближайшее кафе-забегаловку. Я вроде как взбунтовался и захотел вывернуться из цепких объятий Киры, но это оказалось невозможным.
- Отдыхать надо, Стасик, умеючи, - верещал он на каждом шагу, - в приятной компании, в хорошем месте...
- ... где можно дешёво пожрать. Правда? - подколол его Вощёв.
- Да пошёл ты!
- Ладно, хрен с вами. Как пойдём-то - пешком или на автобусе. И куда вообще пойдём?
- Предлагаю в "Огонёк". Здесь не так далеко, дворами прошмыгнуть и всё. Да и кормят там неплохо, - предложил Лёха.
- Решено. Пошли в "Огонёк". Веди нас, Лёха-Сусанин! - приказал Розанов. Мы гоготнули, Таха надулся...

Засиделись мы там основательно, до пяти вечера. За это время мы успели подмять запасы здешней выпечки, которая, как и обещал Стаханов, оказалась очень даже недурна, и выпить по два-три стакана чая. Кира в своём репертуаре травил анекдоты, дёргал Лёху, жаловался на горемычную личную жизнь и спорил с Михой по поводу того, что "не в деньгах счастье"... Но потом Таха куда-то резко засобирался, ссылаясь на неотложные дела, и уже жал наши руки, когда я тоже встал, отвесли Мэтту низкий поклон и произнёс:
- Ну, брат Вощёв, благодарю за хлеб-соль, за приятную компанию уж не благодарю. Увожу Таху с собой, предлагаю выпинывать Розанова, так как он финансы твои почти все прожрал :-)
- Ой, да не ссы ты кипятком, Стас! - заедая пиццу пирожком, начал было Кирилл. - С него ж не убудет!
- Ага, щас, держи карман шире! - поднялся на ноги Мишка. - Давай вылезай, большеротый, не то действительно без гроша оставишь!
- Ну, погоди-погоди, дай хоть эту утащу с собой! - заныл Кира, но Вощёв был неумолим:
- Бегом - марш из-за стола! Плати за булки и пошли!..

Возвращались мы тихо, без нервов, почти не разговаривали и не пытались шутить. Я вернулся к утренним размышлизмам, Кира дожёвывал булку с маком, Мэтт курил, Таха что-то бунчал в ритм нашим ботинкам. Так мы дошли до арочного проёма, через который можно было выйти на прямую проезжую дорогу до Михиного подъезда... Но, как всегда, в наши планы вмешалось Провидение...

Под аркой проходил слёт местной шайки гопников, озабоченной приятным проведением досуга в компании с дешёвым пивом и расстроенной гитарой. Давно всем было известно, что советская дворовая романтика умерла вместе с эпохой, но пережитки её остались, приняв более брутальную, обыденную окраску...
- Приплыли, - чуть слышно промычал Розанов. Таха крякнул. Мэтт вытер нос рукавом. Я напрягся.
- Опа! - раздалось сзади, и мимо нас вырулил блатнявой походкой сухорожий недомерок в вылинявшей олимпийке. - Какие люди в Голливуде! Чё забыли здесь, шняга?
- Нам бы... э... как... пройти... здесь... Можно? - затрясся Стаханов.
Недружный гогот вперемежку с запахом нечищенных зубов и вчерашней "Охоты - Крепкое" ударился о наши торсы. Затем с асфальта поднялся здоровенный детина в трещавшей по швам маечке.
- Слышь! А ну-ка валите другой дорогой! Здесь трудовой народ отдыхает!
"Когда ж это гопничество стало трудом?" - призадумался я, но продолжал молча оценивать ситуацию.
- Мы торопимся. Нам нельзя обратно, - ничуть не смутившись, ответил Мэтт.
- Чё ты сказал... - забыковал было верзила. Но тут из-за него вальяжно выплыл синюшный парниша в фетровой кепке. В руке он вертел что-то наподобие складного ножа, в зубах лениво горел бычок.
- Остынь, Глыба! - скомандовал он. - Видно, пацанчики забыли, что здесь наша территория. И за проход надо платить. Верно я говорю?
- Верно! - заорали сзади.
- Вот именно, - он многозначительно потряс пальцем. - Ну что? Слышали? Так что платим и не задерживаем наш праздник. Или валите отсюда пока я добрый!
Нож в его ладони щёлкнул и заиграл всеми красками вечернего неба. Положение был очень хреновым...

- Лучше заплатить, Стас, - шепнул Мэтт, вкладывая в мою куртку сколько-то денег. Я посмотрел на Киру, потом на Таху. Оба, бледнея, качали головой и тупили глаза в землю...
- Мы заплатим, - стараясь казаться как можно более спокойным, пробасил я.
- Вот и славно, - выдвинулся отморозок в кепке.
Через пару секунд он повертел четыре полтинника в корявых пальцах, положил деньги под головной убор и сказал:
- Эх, незадача, парни... Проход-то стоит четыреста...
- Как так? Ты о цене ничего не говорил, - начал было я.
- Ну, хитрый! Догадаться надо было! Все сейчас вертятся как могут, зарабатывают на хлеб. Вот и мы - чем хуже? Так что платите, а не то хуже будет!
Шпана резко построилась в ряд и угрожающе попёрла вперёд. Я отпрыгнул к своим, наряг организм и наспех оценил наши шансы: их было восемь, нас - шесть. Негусто...
- Ну так что? Платить будем?
- Сам возьмёшь! Если допрыгнешь! - крикнул я, прижимаясь к Кириному плечу. Тот как-то странно на меня посмотрел, мол - если хочешь, занимайся самоубийством сам - но тоже занял хоть и глупейшую, но какую-никакую боевую стойку.
- Ну что ж... - вздохнул гопник. - Не хотите по-хорошему - будет по-плохому. Гаси их, парни!
Почему-то всплыли перед глазами вкусный ужин, свободный компьютер, тёплая постель... На Тахиной щеке блеснула слезинка отчаянья... Я до боли сжал кулаки и скрежетнул зубами так, что заныла челюсть...

- Эй, там, на галёрке! - раздалось вдруг за спинами нападавших. - Что за свара?
Гопники остановились,обернулись, почесали затылки. Я вгляделся. В метрах десяти-пятнадцати от нас стоял мой утренний преследователь в пальто нараспашку.
Самый борзый из отморозков высунулся вперёд и промямлил с полупьяни:
- А те чё надо, ублюдок?! Вали отседова, пока кишки на якорь не намотали!
- Тьфу, господи, я думал серьёзное что, - приближался в нашу сторону парень. - Ну вот, налицо деградация общественных нравов И что ж вам, засранцы, сделали эти, - он глянул на меня и загадочно улыбнулся, - молодые люди?
От него веяло до такой некоей предельной уверенностью в собственной силе и правоте, что волей-неволей я расслабил организм и расплылся, как пышное тесто для пирога, от облегчения...
Наплевав на молчание недоносков, наш спаситель скрестил руки и продолжил суровым, железобетоным тоном:
- На кой чёрт вы, подонки, промышляете здесь своим грёбаным ремеслом? Уйдите в сторону или найдите себе других дойных коров. А с них... с них и дурак деньги сшибёт. Что вы, правда, и доказали сейчас...
Я чуть не прослезился...
- Чё ты провякал, фраер! - взревел тот, кого звали Глыбой. - Я тебя под орех разделаю щас!..
Качок сдуру налетел было на пацана, но тот каким-то внефизическим образом... перетёк из одного места в другое, оказавшись за нашими спинами.
- Я здесь, недотёпа, - ухмыльнулся он...
Трюк с исчезновением повторялся до тех пор, пока дурмашина не запыхалась и из последних сил бросилась в решающую атаку со словами "Задавлю-уууу!"... Но тут парень выбросил вперёд раскрытую ладонь, и мускульный каркас нападавшего взмыл на пару метров от земли, истошно вопя:
- А, а, ааа! Пусти! Пусти! Я больше не буду!
Наши рты сами собой раскрылись в неописуемом восторге и примитивном страхе...
- Надо ж, как быстро человек меняется в критической ситуации! - прошипел спаситель-чародей и, слегка прогнувшись вперёд, щёлкнул пальцами. Тело "быка" пролетело над нашими головами и с грохотом шмякнулось об асфальт. Потом оно поднялось и, изрядно хромая, побежало прочь, крича "Помогите! Убивают!
- Кто следующий? - потёр руки парень. Резко вырулив из-за спин товарищей, гопник в кепке выхватил нераскрытый нож и заорал:
- А ну, сука, стоять! Всех перешью сейчас!
- Я не дырка, ты не иголка. Рискуй! - разделся его соперник в неописуемом восторге.
С диким писком налетел на него недомерок, размахивая на ходу лезвием. Но пацан ловко увернулся, перехватил вооружённую руку и так сильно и резко скрутил её, что нападавший от неожиданности присел и закричал:
- Пусти! Пусти, падла, сломаешь!
- Надо было раньше думать! - ответили ему. Рука хрустнула где-то в районе локтя...
- А теперь - слушать и отвечать! Имя твоё, сопляк!
- Л.. л.. Лёша...
- Вот что, Лёшенька, - зашушукался с побеждённым парень. - Эту нашу встречу ты надолго запомнишь. А знаешь почему? Потому что - раз!..
Указательный палец гопника треснул и обвис...
- ...раз! - это теперь не тоя территория! Два!.. - то же самое произошло и со средним пальцем. - ...два - ты сейчас пойдёшь домой и займёшься серьёзным делом! А ещё...
- Хватит! - неожиданно встрял Таха. Он вообще был очень слоабонервным...
Парень посмотрел на нас и, покачав головой, отпустил разнывшегося бандюгана:
- Попадись мне только - башку откручу! А вы что застыли? - обратился он к остальной шпане. - Шоу окончено!

В ту же минуту под аркой остались только мы, наш герой-победитель, полупустые бутылки и гитара.
- Ненавижу эту шантрапу! - отряхивался пацан. - В печёнках сидит...
Мы поражённо молчали. Потом я немного очнулся и сказал:
- Я не знаю, что сейчас делать - дать вам по морде за испорченный день или сердечно вас благодарить...
Прищурившись, парень подошёл ближе.
- А, Стас Шаховской! Ну что ж, всё решат ваши предпочтения, - сделал он виноватую гримасу. - Как говорится, наше будущее напрямую зависит от наших решений.
- Вы не слушайте его, нахрен, у него с головой беда! - Кира вдруг бросился пожимать тому руки. - Спасибо вам, сердечное спасибо! Если б не вы..
- ... вы бы сами отбились, - смущённо улыбнулся герой.; - Кстати, забыл. Забыл представиться. Меня зовут Влад. Влад Доманов.
- А я... - начал было Кира.
- ...Кирилл. Кирилл Розанов. - оборвали его. - А вы, высокий и статный юноша в полупальто - Михаил Вощёв. А вы, парень с портфелем - Алексей Стаханов. Ну, вас, Стас, я и так знаю. Итак, всё верно?
- Верно-то верно. Вы кто вообще? Милиция? ФСБ? Или даже ФБР? - осведомился Мэтт.
- Я - нет, нисколько. Я лицо частное, конфиденциальное. И, поверьте, я не случайно весь день следил за вашим другом. У меня, ребята, есть к вам предложение. Но, как я понимаю, вы сейчас не то чтобы в форме...
- Да уж, пересрались мы жёстко! - выругался Розанов.
- А откуда вы владеете этими самыми... приёмами? - робко спросил Таха.
- Всё потом, всё потом, молодые люди! А сейчас - домой, к мамам и папам, в светлую комнату!
- Как же, светлую. Вечер на дворе, господин Доманов! - посетовал я.
- Прошу говорить - Влад, - поправили меня. - А насчёт дома... Ну-ка. ребятки, закройте-ка глазки! Будем проводить сеанс телепортации!
- Теле- чего? - вопросил с ухмылкой Кира.
- Телепортации. - ответил Влад. - Давайте закроем глаза и постараемся сосредоточиться на чём-нибудь приятном... Закрыли? А теперь считаем - раз, два, три!..

Неожиданно я ощутил редкостное ощущение лёгкости, разрывающее меня на миллиарды молекул. Темнота под веками сменилась ослепительной вспышкой света, а ноги... казалось, я потерял контроль над телом... Мгновения "телепортации" казались веками, но тут я пятой точкой почувствовал твёрдую почву и... открыл глаза...

В гостиной на столе стоял горячий обед. Кот, мирно дремавший на диване, вдруг вскочил и начал вычёсывать блох. Часы показывали четырнадцать часов пятнадцать минут. Уроки кончились полчаса назад... Я был дома.

Раздался телефонный звонок. Восторженный Кирилл целый час пересказывал мне свои ощущения. Внимательно его выслушав и сопоставив его рассказ с моими переживаниями, я сослался на кучу неотложных дел, повесил трубку и бросился на освободившийся от кошачьего рода диван...

Я до сих пор не понял - кто такой этот Доманов? Как он смог отбить нас от гопников? Что за предложение хотел он нам сделать? И БЫЛО ЛИ ВООБЩЕ ВСЁ ЭТО?!.

Ответ был только один - ДА. И весь фокус состоял в том, что было это не только со мной. Если я спал, то спали и Кира, и Таха, и Мэтт. А шизофрения между людьми не передаётся...

- Вот влип... - сказал я, повернулся на бок и задремал...;
Глава VI. Пустой разговор
...Прогулка по окрестностям мало что дала Гордееву - не были найдены ни возможные хвосты, ни другие проявления инородных биополей. Запрыгнув в соседний с домом ларёк, он купил блок дешёвого курева, лишний раз просканировал окружающую действительность, добежал до лавочки, сел и, прикрыв глаза, закурил...
...Сейчас его мысли и чувства не могли быть прочитаны или подслушаны кем-то очень сильным и опасным - он стал невидимкой под сенью многоэтажки. Андрей включил собственную "стелс"-систему, на языке Искателей называемую "ловец духов". Смысл её заключался в абсолютном поглощении организмом всех отражающихся от него проявлений природы - света, тепла, порывов ветра, дождя, снега... В энергетическом слое Земли её обладатель сейчас представлял собой абсолютное "слепое пятно" - безликое и апатичное, но в любой момент готовое разразиться кучей неожиданностей... :-)

Просидев так с полчаса, Гордеев ворвался в подъезд, взлетел вверх по лестнице, настежь расхлебянил дверь собственной квартиры и остановился на пороге, приводя мысли в порядок: вокруг было спокойно, Инна уже ушла на работу в редакцию одной местной газетёнки, а значит, стоило совершить ещё один прыжок в пространство и оказаться в сердце "зеркальной материи" - Скайлайте...

Город Скайлайт, столица Гардарии, был основан в 2467 году от Последней Войны, обернувшейся глобальной катастрофой и унёсшей миллиарды жизней обитателей "зазеркалья". Это чрезвычайно высокотехнологичное поселение с полусредневековыми нравами являлось единственным местом, куда стекались беженцы из постепенно хиреющих и дичающих городов Обратной реальности. По этой причине жители Скайлайта отличались изрядной разношёрстностью - "сыны и дочери четырёх сторон света" поделили город на кучу отрезков и кварталов, отчего он принял вид вечно гудящего осиного гнезда. Но столице, доверху забитой и хорошими людьми, и редкостными проходимцами, нужна была власть, твёрдая и беспринципная. И такая власть появилась - люди с железной хваткой создали "Совет ста", состоящий из самых авторитетных её обитателей. Во главе Совета находился Мастер, бывший одновременно правителем Скайлайта и занимавший свой пост в течение всей оставшейся жизни. А так как религиозные рамки и предрассудки после войны были растоптаны и забыты, из особо красноречивых "священников и еретиков" образовался "Орден Стражей благочестия", ставящий во главу угла вопрос о разработке нового вероучения, основанного на достижениях прошлых лет. Эти органы управления городом находились в тесном взаимодействии и сотрудничали на протяжении долгих трёх с половиной веков...

Но в последнее время между членами Ордена и Совета (а особенно его Мастером) стали разгораться нешуточные страсти, причинами которых являлись обнаружение одного из древнейших исторических артефактов - Плиты Сущего, на которой, согласно легенде, само собой записывалось всё, что происходит в реальном времени и с помошью которой можно было контролировать ход истории, а также деятельность Кровавого Триолета - анархически настроенной, военизированной и крайне многочисленной группировке, поставившей перед собой цель завоевать последний оплот высокой морали в этом мире... Порой прения между Мастером и монахами доходили до вооружённых столкновений, но Стражи обладали невероятными по силе магическими знаниями и умениями, тогда как глава города мог применять лишь элементарные приёмы неконтактного боя. Борьба за власть завершилась роспуском Совета и подчинением воли его членов воле чародеев-религиозников, чего правящий глава города Мастер Уриэль никак не мог себе простить... Скайлайт из процветающего торгово-технологичного центра превратился в оплот реакции и засилья ретроградов, а среди жителейне переставало расти открытое недовольство властью... Туда и необходимо было попасть Гордееву дабы получить ответы на чрезвычайно актуальные для него и не только вопросы, а так же оказать хоть какую-нибудь помощь своему старому другу Мастеру...

Заскрипела дверь личного кабинета Андрея. Он не заходил сюда очень давно, с момента переезда. Огляделся: ничего здесь не прибавилось, ничего не убавилось - только годовой слой пыли завоёвывал сантиметр за сантиметром. Даже бумаги, небрежно брошенные на столе в сентябре позапрошлого года и потому вылинявшие от солнца и времени, остались нетронутыми... Комната казалась абсолютно мёртвой, поэтому Гордеев вошёл тихо и осторожно, дабы не нарушить величественный сон вещей...

- Да, давненько я сюда не заглядывал, - прошептал он. - Ну-ка, а если так?
Хозяин кабинета закрыл глаза, слегка напряг извилины мозга и трижды хлопнул в ладоши, стараясь как можно дольше растянуть получающийся отзвук...
В ту же секунду в комнату ворвался неистовый тёплый ветер, настежь раскрыл двери шкафов и тумбочек, взорвал посеревшие занавески, одним махом сдёрнул покрывало с стоящей в углу кровати, сгрёб объёмную кучу пыль и с шипением втянулся в руки колдуна. Кабинет заискрился, запереливался всеми цветами радуги и снова затих, обретая прежний вид - он был готов к долгой напряжённой работе.

- Ну это другое дело, - улыбнулся Гордеев. - Приступим, пожалуй.
Он подошёл к столу и начал пересматривать бумаги - это были какие-то формулы, даты, выписки из старинных книг, рисунки и чертежи - в общем, всё, чем занимался Андрей до своего бегства на Дальний восток. Немного почесав подбородок, бывший Искатель отложил обратно то, что счёл нужным, а остальное сложил вчетверо, разорвал и бросил через левое плечо. В ту же секунду обрывки загорелись кровавым светом и исчезли, будто их и не было.
- Так-то лучше, - задумчиво произнёс Андрей. - Займёмся телепортацией...

Расположившись в центре комнаты, Гордеев пару раз тяжело выдохнул, очищаясь от ненужных мыслей и переживаний, затем широко расставил руки и, собирая силы в единый работоспособный кулак, начал сеанс переноса тела в другое измерение. Через некоторое время силуэт Андрея начал колебаться и терять привычные очертания, а затем он вспыхнул и разлетелся на миллиарды осколков, обдав помещение неземным дыханием природы...

Преодолев все мыслимые и немыслимые барьеры, его тело вновь приобрело привычный вид, и заметно побледневший "отступник" оказался на смотровой площадке высоченной стрежневидной башни, протыкающей небо в самом центре Скайлайта. Отсюда открывался великолепный вид на город - им, очевидно, и любовался мужчина средних лет, одетый в чёрную как ночь сутану, перепоясанную кожаным ремнём, на котором болтался тонкий обоюдоострый меч. На шее человека была надета толстая золотая цепь с крупным медальоном, усыпанным неизвестного рода и племени драгоценными камнями. Его довольно молодое и приятное лицо было свежим и бодрым, только угловатый шрам на левой щеке и абсолютно седые виски выдавали в нём умудрённого опытом человека и отважного военачальника... Неожиданно он перевёл взгляд на пришельца, и в угольного цвета глазах зажглась слабая искра удивления. Человек потёр скованные в широких перчатках ладони и, бряцая шпорами на сапогах, приблизился к Гордееву... Это и был Мастер Уриэль, глава распущенного "Совета ста", а заодно - хороший знакомец и толковый советчик Андрея...

- Вот уж кого я не ожидал сегодня увидеть, - улыбнулся Мастер и поклонился.
- И тебе тоже доброго дня, - совершил ответный реверанс Гордеев.
- Какими судьбами здесь? Ты же не стал бы являться просто так, без споров и предложений?
- Мои споры и предложения ты знаешь. К тому же, я не был здесь пять лет - пора бы и возродить добрые традиции гостеприимства.
;- О, сейчас моя земля отнюдь не гостеприимна, Андрей! - печально захохотал правитель. - Ты, я думаю, не в курсе, что любые попытки телепортаций яростно отслеживаются и пресекаются Орденом?
- Не поверишь - в курсе.
- Откуда?!
- Сам как думаешь?
- Дай угадаю... Наткнулся на "церберов" Тогда как ты остался жив?
Уриэль имел в виду особые программы, запущенные в Первичный барьер Стражами, которые могли обнаружить перемещение организма в пространстве и высосать все необходимые для этого силы, отчего тот мало того, что не достиг бы пункта назначения, но и не вернулся бы в свою реальность... Но Искатель только улыбнулся:
- Просто. К тому же, эти щенки - хороший аккумулятор. Так что я здорово напитался чьей-то энергией и теперь готов наподдать как следует хоть самому чёрту!
- Да ну? - хитро прищурился глава Совета, и нехилый по силе ментальный заряд разбился о буквально выросший из ниоткуда пси-щит Гордеева.
В ответ Андрей неестественно вывернул кисти рук и, закатывая глаза, быстро "высосал" из пола пару мощных энергетических "змей" и запустил их под ноги Мастеру. Тому стоило большого труда парировать этот выпад, так как посвежевший за чужой счёт гость сейчас мог на равных противостоять даже самому мощному магу.
- Да, ты не теряешь хватки! "Бросок кобры" великолепен! - слгека удивившись, произнёс Уриэль.
- Ты тоже хорош. Правда, дальше "вспышки" ваши знания не ушли. Хочешь, покажу пару-тройку фокусов?
- Нет уж, спасибо, - поблагодарил правитель Скайлайта. - О чём ты хотел поговорить?
- Всё о том же. И заодно предупредить, что, по моим данным, Устроитель заметно активизировался.
Мастер неожиданно погрустнел, отошёл к краю площадки и снова уставился на свои владения...

Потом он спросил:
- Ты думаешь, новые Искатели не заставят себя долго ждать? Ведь Доманова, Натана и Навахи ему не хватит... К тому же последние были слишком долго заняты здесь, а Влад - довольно слабый боец...
- ...Но он сильный маг, к тому чрезвычайно красноречивый. Уговорить несколько новых паранормов ему не составит труда, - оборвал его Андрей. - Так что я буду следить за Куполом дабы избежать любых неожиданностей. А ты не забывай заглядывать к себе в святилище - может, Плита что и скажет...
- Не заводи этот разговор, Гордеев! - начал было закипать Уриэль. - Не заводи! Я не куплюсь на твои уговоры.
- Толку-то? Рано или поздно город падёт. И ты это знаешь, но не хочешь смириться, - безразлично бросил Искатель.
- Можешь считать, что я этого не слышал, - почесал голову Мастер.
- Дело твоё. Но учти - волнения в городе растут, а Стражи всё увеличивают и увеличивают своё вторжение в Историю. Ещё пара отсрочек - и развяжется гражданская война. А Триолет не преминет воспользоваться этим шансом.
- Триолет - это Триолет, и это проблема не Ордена, а моя! Пока я правитель и защитник Скайлайта! - сжал кулаки Мастер.
- Пока... - подмигнул Андрей. - Пока. А дождёшься - монахи вынут твоё имя из камня, и даже я тебя не вспомню!
- До этого не дойдёт, поверь мне. Я пока имею доступ к Плите...
- Я говорю - ПОКА...
- ...не перебивай! Я говорю, что имею доступ к Плите и контролирую ход Сущего.
- Сущее нельзя контролировать. Часть не может управлять целым. Оно в любом случае подчиняется его законам. Любое вмешательство в ход Истории карается... сам знаешь чем. И не дай бог, если ты предоставишь Стражам всю власть. Тогда и нам не поздоровится, - угрожающе погрозил пальцем Гордеев.
Уриэль глубоко вздохнул и ответил:
- Я знаю... Прошу, прошу тебя, Искатель - не торопи меня... Дай привести мысли в порядок.
- А, ты сомневаешься... - довольно защёлкал пальцами Андрей.

В эту минуту на смотровую площадку вбежала в окружении трёх старых служанок изящная черноволосая девушка лет двадцати. Она поклонилась Мастеру, как-то странно посмотрела на его гостя и произнесла:
- Отец! К тебе спешат Стражи! Что им сказать?
...Что-то напряглось внутри Гордеева в в этот момент. Странно защемило сердце при звучании этого тонкого голоска, приятного и живого, как горный родник, обдающего жизнью и силами, как северный ветер... Но, пересилив себя, он чуть приблизился к девушке и произнёс:
- Доброго дня, мадам...
- И вам того же, - немного смутившись ответила она и продолжила ждать ответа Уриэля.
- Скажи им, чтоб не торопились - я сейчас полностью в их распоряжении, - тихо сказал тот.
- Хорошо, отец! - обронила девица, убегая и шелестя на ходу длиннющим подолом белого атласного платья...
- Когда ты успел заиметь дочь? - слегка опешив, обернулся к Мастеру Гордеев.
- Ты же сам говорил, что не был здесь пять лет.
- Ну, брат, дети так быстро не растут! Признавайся, где имел грешок?
- Нигде. Это моя воспитанница. Отцом она меня называет только из уважения.
- Как звать воспитанницу? Кто она вообще?
- Её зовут Сандра. Она сирота, её отца и мать убил Триолет во время их последнего набега...
- Кого-то она мне сильно напоминает... - изрядно задумавшись, сказал Андрей.
- Кого, если не секрет? - поинтересовался Уриэль.
- Ай, так, неважно! - взмахнул руками пришелец. - Пойду я, пожалуй. Вижу, у нас с тобой снова получился пустой разговор?..

Но уйти ему не дали - семь древних, как египетские пирамиды, морщинистых стариков в тяжёлых богато украшенных саванах преградили ему дорогу. Это был Орден Стражей балогчестия, истинные правители Скайлайта.
- Кто посмел пересечь границу Зеркальных реальностей?! - противно зашипел, очевидно, самый старший и сильный из них. - Неужели не слышали - любые вторжения в наш город извне запрещены и караются смертью!!!
- И вам тоже доброго дня, - вызывающе запрокинул голову Гордеев. Он хотел было идти дальше, но монахи снова встали на его пути, по ходу ментально ощупывая его мозг...
Но Андрей неожиданно напряг силы и совершил мощный прыжок сквозь тела колдунов, чего они просто-напросто не могли ожидать. Мастер невольно заулыбался, старцы пришли в ярость:
- Мы... мы... мы не допустим вашего следующего появления здесь! Вы навсегда останетесь в Хаосе и будете уничтожены Законом как лишний элемент!
- Да, да, эту сказку я где-то уже слышал! - отмахнулся, рассыпаясь по ветру, Андрей. - Да, и вот что, Уриэль; - попомни мой разговор! Живым они тебя не отпустят!..

...Через пару мгновений, уничтожив по ходу телепортации ещё пару "церберов", Гордеев вновь очутился в своём кабинете, изрядно потный и уставший.
- Да, интересная получилась прогулка! - падая на диван, произнёс он. - Ну, старые вороны, доберётся и до вас перестройка!
Он резко вскочил с дивана, метнул в зеркало слабенькую молнию и поймал отражённый заряд. Затем он пошёл на кухню и, перевария недание события, заварил свой любимый розовый чай. На сегодня дела, касающиеся возможных потрясений были закончены. "Придёт Инна - сами во всём разберёмся", - думал он, глотая кислый прозрачный напиток...