Этот день мы приближали как могли...

     Младший лейтенант, Иван Сидельников, вышел из хаты, стоящей на краю деревни. Его разведрота временно обосновалась там. С рассветом группа из пяти человек должна была проникнуть на территорию немцев и провести разведку направления отступления противника с захватом языка.
Шел 1943год, середина лета. Великое противостояние, когда враг еще очень силен и без боя не оставляет свои позиции, поэтому отдельные стратегически важные плацдармы переходили из рук в руки по несколько раз.
Войска Центрального фронта остановили наступление группировки противника на Курск, вклинившейся в оборону советских войск и полностью ликвидировали клин противника на курском направлении. Немцы начали отводить свои войска на запад перед левым крылом Брянского и правым крылом Центрального фронтов. Стратегически  важно было сильнее обескровить врага при его отступлении, нанося более точные удары по группировкам противника. Поэтому работы у полковой разведки хватало. Готовилась новая группа, для выхода в тыл противника, ее возглавлял опытный разведчик Семен Скляров. Иван Сидельников был руководителем номер два, в случае гибели руководителя номер один. Задача: узнать дислокацию резервной группы войск противника, ее базу и пути отхода.
  Группа Склярова вот уже почти два часа продвигалась по лесному массиву в сторону немцев. Впереди была оккупированная деревушка Камышенка. Местность заболоченная, да и за каждым новым кустом можно было встретить разведку противника.
-Ну что, языка надо брать, - тихо прошептал командир группы, Семен Скляров.
-Рядовой Степанчук?
-Я, - тихо ответил Степанчук.
-Младший лейтенант Сидельников?
-Я, - отозвался Иван.
-Делимся на две группы. Вы идете в обход, ниже, а мы поднимаемся выше. Работаем тихо. Если что, каждая группа, продолжает выполнять задание самостоятельно. Встреча здесь. Условный позывной – три «ку-ку». Все ясно? Расходимся.
Группа из трех человек, куда входил сам, капитан Скляров, отделилась и направилась выше, а вторая, где старшим был Иван, направилась ниже, в другую сторону, в обход. Ниже деревни, только болото, трясина.
-Тише, - Иван наклонил голову и присел, показывая Степанчуку, чтобы тот тоже присел ниже и затаился. Лес становился реже, появилось много валежника и сухих веток, это осложняло бесшумное продвижение.
-Ты ничего не слышишь? – спросил Иван Степанчука.
-Неет….- замотал головой Степанчук.
-А по-моему впереди ощущается какое-то движение? Слышишь, собаки сильнее залаяли?
Вдруг, с другой стороны, где находилась вторая группа, раздалась автоматная очередь, затем еще и еще. Издалека был слышен лай собак, немецкая речь, крики, выстрелы. Стало ясно, что ребята попали в засаду. Иван приостановился и посмотрел в ту сторону, откуда были слышны выстрелы.
-Эх, ребят жалко, - Иван остановился возле березы и со всей силы ударил кулаком по стволу дерева, низко наклонил голову и тяжело вздохнул, но времени на обдумывание сложившейся ситуации не было, началась облава.
Все последнее время немцев сильно беспокоили партизаны и они дополнительно усилили охрану, выставив  посты. На один из таких и   попала группа Склярова. Со стороны деревни, от начала и до конца, цепью, шли автоматчики. Были слышны крики на немецком и лай собак, а затем короткие автоматные очереди.
-Ну все, нам капут,- выдавил Степанчук.
-Разговорчики, рядовой Степанчук, - Иван зло посмотрел на него.
Петр Степанчук в разведку попал совсем недавно, как пополнение. Большой, сильный, он не отличался большой смекалкой, но языка брал один, и мог тащить его на большие расстояния.
-Так, сейчас мы бежим в низ к болоту, только там мы сможем отсидеться, я думаю, что немцы туда не сунутся.
-Понял?
-Так точно, товарищ младший лейтенант. Степанчук быстро приложил руку к козырьку.
-А теперь за мной, тихо и без лишней волокиты, стрелять только по моей команде.
Иван достал свой пистолет, быстро развернулся в сторону болот и бросился бежать, пригибаясь. За ним, тем же маршрутом двигался и Степанчук, повторяя все зигзаги, придерживая рукой ручной пулемет у себя на спине. Немцы шли цепью, охватывая большую территорию, поэтому бежать можно было только к болоту.
Иван выскочил на опушку,  где кончался основной лес и начиналось болото, все усыпанное кочками и вонючей трясиной. Выбора не было. Следом за ним выскочил Степанчук.
-Действия такие,- Иван, отдышавшись, быстро заговорил, - бежим по кочкам подальше от берега, обмазываемся грязью, маскируемся под кочку и замираем. Понял?
-Так точно, - Степанчук сплюнул и стал снимать с плечь ручной пулемет.
-Оружие утопить, - бросил на ходу Иван, ступая на первую кочку. Удалившись от берега на приличное расстояние, он спрыгнул в трясину, держась за кочку,  нащупал ногами дно и стал рядом, засунув пистолет и пилотку в траву, которая кучерявилась на кочке и стал быстрыми движениями намазывать вонючую жидкость на лицо, волосы, шею. Вся процедура заняла всего несколько минут, и когда он обернулся, чтобы посмотреть, как управился Степанчук, то обомлел. Степанчук бегал по берегу, не зная на какую кочку стать, чтобы скрыться в болоте.
- Вот балбес,- подумал Иван, но помочь Степанчуку он уже не мог. На опушку уже выбежали автоматчики, заставив Степанчука поднять руки вверх, но свой пулемет он все же успел затопить. Один немец подбежал к нему и стал бить прикладом по ногам, голове и, когда Степанчук упал на колени, то двое других немцев подхватили его и поволокли в сторону деревни.
-Только бы  выдержал, пытать будут, думал Иван, стоя рядом с кочкой, весь обмазанный вонючей жижой, с посыпанной травой на голове, только глаза смотрели целенаправлено и жестко. Ведь разведчик и один в поле воин. Выбраться  бы отсюда поскорее и разобраться в ситуации, если Степанчук будет жив, попробовать вытащить его от туда, - думал Иван, стоя в болоте. Сколько он простоял, час, а может два, пока выстрелы и лай собак не стали  реже. Солнце стояло в зените, а с болота шли такие вонючие испарения, что Ивана стало даже подташнивать, да еще и машкара покою не давала. Он  решил больше не ждать и стал вылазить из трясины, облокотившись на кочку, уже  почти вылез, когда изнемажденный жарой, он услышал немецкую речь, а затем и автоматная очередь прошла рядом. Немцы махали руками, показывая, чтобы он выходил на берег, при этом автоматной очередью стреляли вверх, заставляя его шевелиться быстрее.
-Немцы вернулись, значит Степанчук не выдержал пыток, - подумал Иван и медленно, с остановками на кочках, стал выбираться из болота.
-Плен будет недолгим, немцы спешат, значит расстрел, - думал Иван, идя на встречу своей судьбе.
Его приволокли связанного после пыток, избитого в тот сарай, где лежал Степанчук. Весь окровавленный, он стонал, глаз не было видно, сплошное месиво. Ивану стало понятно, Степанчука пытало гестапо и он не выдержал.
-Ну, что же, что сделано, то сделано. Бог ему судья. Иван отвернулся в сторону, чтобы не видеть мучения Степанчука.
Пока Ивана допрашивали, он старался тянуть время, а сам запоминал все вокруг. Его допрашивало не гестапо, по этому можно было немного поиграть. Было понятно, что не спокойно этим гадам на земле русской.
Всю ночь мимо сарая, где лежали связанные разведчики, проезжали машины, самоходки и слышалась немецкая речь. Было понятно, немец оставлял деревню.
С рассветом возле сарая остановился немецкий патруль, затем к нему  подошли два офицера СС, в щели из сарая было видно и слышно. Из немецкого разговора было понятно, что пленных расстрелять.
-Ну вот жизнь и заканчивается, - подумал Иван – а как хочется еще пожить. Ведь я даже еще и жениться не успел.
Двери сарая открылись, вошедший немец приказал встать. Развязали руки и дали лопаты, вывели за сарай, ближе к опушке леса и приказали рыть себе могилы. У Степанчука получалось быстрее, Иван рыл медленно.
-На тот свет я всегда успею, - думал он, охватывая зорким глазом местность, где находился. Уже была слышна канонада взрывов, это русские начинали наступление.
-До леса метров сто, охрана – два немца, правда, один эсэсовец, а эти отличались своей жестокостью. Надо подождать момент и попробовать бежать, - думал Иван. Степанчук углубился уже на полметра. Эсосовец заорал на него, а затем раздалась очередь, Степанчук упал, немец подошел и ногой подтолкнул его в выротую могилу. Ивану приказали закапывать товарища. Степанчук был еще жив и стонал, тогда эсэсовец подошел и выстрелил в него из пистолета.
-Ну вот теперь моя очередь. Только я просто так вам не сдамся, - думал Иван, копая себе могилу.
Эсэсовец повернулся ко второму немцу, в полевой форме и что-то ему негромко сказал, а сам быстро направился к идущей колоне автомототранспорта.
-Ну, вот и случай, - Иван насторожился, еще раз огляделся, - буду бить лопатой.
Немец стал подгонять его, указывая на могилу, а сам в это время повернул голову в сторону. Это удача. Иван одним прыжком очутился возле немца и острой кромкой лопаты со всей силы ударил немца по голове и шее. Брызнула кровь, немец не успел повернуть голову в сторону Ивана, как он сорвал с плеча у него автомат и дал очередь, немец повалился замертво, Иван быстро расстегнул карман гимнастерки у немца и вытащил документы, а затем стрелой бросился в лес.
-Только бы успеть добежать, пока хватятся, - одна мысль пульсировала в голове.  Но  его расчет оказался точен, пока немцы хватились, он был уже далеко там, откуда слышалась канонада.
-Там  наши, только не погибнуть бы под своими пулями, - думал Иван, продвигаясь вперед под кронами деревьев. Он один из всей группы вернулся живым с трофеями, захваченными у немца.
В рапорте, он изложил о том, как все было, только вот о предательстве Степанчука умолчал:
-Бог ему судья, он кровью заплатил. А вот его дети должны помнить своего батьку героем – это важнее.
Иван Сидельников продолжал воевать в полковой разведке, имел два ранения. Уже в конце войны, был комиссованный по случаю второго ранения. Успел жениться и родить двух сыновей.  Только каждый раз, когда наступало 9мая, он выпив, плакал, вспоминая своих фронтовых друзей, не вернувшихся из боя!