Мама и доча

    МАМА И ДОЧА

    Есть такая незадача: стоит только расположиться в живописном месте с этюдником, как обязательно поблизости соберется компания. И в этот раз мои опасения оправдались...
     Хорошо упитанная женщина нарушила ровное течение воды шумным полосканием белья, от чего по всей реке пошла искристая рябь. Это было красиво, но не вовремя: мне нужно было запечатлеть гладкое отражение деревьев, которое я не дописал в прошлый сеанс.
    Возле женщины крутилась девочка лет десяти, с пухленькими щёчками, двумя короткими светленькими косичками и поцарапанными коленками.
    – Мама, а почему электричка ездит?
    – По рельсам!
    – Ну, мам, я серьезно!
    – Отвяжись!
    Девочка взмахнула руками, как лебедь вытянула шею и изобразила парящую в небесах птицу.
    – Мам, посмотри! Посмотри, красиво у меня получается? Похоже, что я лечу?
    – Отстань!
    – Ля - ля - ля... Ля ля ля ля! – вальсировала руками и напевала девочка. Налетавшись, она присела рядом с мамой и принялась шлёпать по воде ладошкой. Мамаша раздражённо повернула к ней розовое лицо.
    – Прекрати сейчас же! Слышишь, что я сказала? А ну, хватит баловаться!
    – А что… А что я сделала… – хныкнула девочка.
    – В тебе преобладает психологическая способность доставать!... – размеренно изрекла мамаша. – Дома ты пристаёшь, на работе ты мешаешь… Ты только и умеешь, что гадости делать!
    Девочка надула щёки и стала расхаживать по мостку, пританцовывая на цыпочках, словно балерина.
    – Мам, а можно я искупаюсь?
    – Нет!
    – Ну, можно?.. Можно?.. Можно искупаться? Ну, мам…
    – Нельзя, я сказала! Сколько тебе можно повторять?! Вот, бестолковая! В кого ты такая бестолочь уродилась?! Точно – папина дочка! Встань спокойно! Сейчас мостик развалишь тут мне!
    – А почему нельзя искупаться? Вон, там люди купаются!
    – Так то – люди как люди! А ты – бестолковка! Всю воду мне тут перебаламутишь! Как я полоскать буду? И вообще, уже почти конец июля. Скоро Ильин день, тогда вообще купаться нельзя будет!
    – А почему?
    – По кочану! Вода за ночь быстро остывает. Простудишься, будешь опять свои сопли по всей квартире размазывать!
    – Но, ведь, за день вода опять нагреется! Ведь сейчас жарко днем!
    – Так! Будешь еще у меня тут спорить! Кто из нас старше и умнее?
    – Ты старше… А я…
    – Что ты там бубнишь? Замолчи, а то я не знаю, что с тобой сделаю!
    Девочка сбежала на берег, оторвала от сухого пня пласт коры и принялась, отламывая от него кусочки, запускать их в речку.
    – Мам, смотри, какие лодочки плывут! А они до моря доплывут, как ты думаешь?
    – Сейчас я тебе скажу, как я думаю! – мамаша шлёпнула в таз мокрые трусы и, отняв у дочки кору, отшвырнула её в прибрежные камыши. – Ты меня долго еще доставать будешь?
    Девочка встала на пень и, с минутку посмотрев, как мама полощет разноцветные тряпки, проскулила:
    – Мам, а можно я тоже пополоскаю?
    – Ты мне бельё утопишь! Кто потом за ним полезет в воду?
    – Я! Я полезу! – оживилась девочка.
    – Щаааз! В воду она полезет! Шустрая какая!
    Девочка молча обошла вокруг меня, посмотрела на мою работу и улыбнулась.
    – Как красиво у Вас получается! Я тоже так хочу научиться!
    – На, попробуй! – Я протянул ей кисточку.
    Девочка покосилась на маму. И вовремя.
    – А ну, отойди от художника! Не мешай ему работать!
    Девчушка, немного помаявшись на берегу, достала из кармашка сарафана глиняную свистульку, наполнила её водой, подошла сзади к маме и дунула. Раздался очень смешной звук, словно решил прополоскать своё горло Буратино. Мама ойкнула, схватилась сначала за грудь, а затем стиснула руку дочки.
    – Ну-ка, дай сюда эту дрянь! Отдай дудку, тебе говорят! Сейчас выкину её в речку, будешь знать, как маму пугать!
    – Это дедушка мне подарил! У-у-у-у… – заревела девочка.
    – Прекрати орать! Вот тебя дядя художник нарисует, как ты тут плачешь! Смотри, сейчас река из берегов выйдет от твоих слёз!
    – Мам, не выбрасывай дедушкину свистульку! Ну пожалуйста! Я не буду тебя больше пугать! Дедушка расстроится, если ты его свистульку выбросишь!
    – Дедушка такой же вольтанутый, как и папаша твой! Один свистульки лепит, другой на гитаре целыми днями бренчит. Еще и хвалится всем: «Я двадцать тысяч пе-е-е-сен разобрал! Я всю песенную кла-а-а-ссику знаю! Минорно-мажорные перехо-о-о-ды… Доминант-скрип-акко-о-о-рды…»
    – Не скрип, а стрип-аккорды! – поправила девочка, перестав реветь.
    – Смотри, какие мы умные!
    – Папа хороший! Он мне «Радость» перед сном пел! А дядя Геша не поёт!
    – Дядя Геша – кормилец настоящий! А папа твой одни пластинки в дом тащил, неизвестно с каких помоек! Музыкант хренов… А я молодая дура была, прельстилась на его патлы и индейский наряд… Сейчас бы сами, небось на помойке жили, если бы не дядя Геша!
    По железнодорожному мосту, что был немного ниже по течению, с весёлым свистом пронеслась электричка. На задних подножках последнего вагона сидели молодые ребята – зацеперы.
    – Мам, видела? Видела? Там мальчишки сзади к электричке прицепились! – радостно закричала девочка.
    Мама даже головы не подняла, она трепала в воде мужские брюки.
    – Если бы не дядя Геша, мы тоже в скотовозе ездили бы, как нищета, – пробормотала она. – В духоте потом бы обливались... А дядя Геша нас сюда на машине привёз. С ветерком, с кондиционером... Скоро он нам стиральную машину установит, будем как белые люди стирать…
    – Дядя Геша скучный… А с папой весело! Он мне вчера смешные истории про Узурпатора Кельмандэ рассказывал! Я чуть со смеху не лопнула!
    – Какого еще такого узурпатора?
    – Кельмандэ.
    – Ну-ка, подойди сюда, Кельмандэ! Смотри-ка ты, как разговаривать научилась! А к папе я тебя больше не пущу, если будешь тащить от него словечки всякие!
    – Это не словечки! Узурпатор – это восточный деспот такой. Он всем говорил по-ихнему: «кель мандэ!», значит: «сюда иди, деньги давай!» Он жадный был! А его Ханжа Насреддин все время за нос водил!
    – Ты бы лучше математику учила, Ханжа! Ходжой его звали, Насреддина твоего! Вот точно, папа твой такой же голодранец, как ваш любимый Насреддин! Попрыгун-стрекозёл... Всю жизнь свою красную пропел… Хорошо, хоть, не пропил…
    Мама бросила последнюю тряпку в большое корыто, погрузила его на тележку и потянула за верёвку.
    – Давай-ка, доча, помоги мне в горку закатить! – мама улыбнулась девочке, – Что там ещё твой папа рассказывал про узурпатора? Горе луковое… Клоун… Одна радость с ним была – посмеяться…
    Две фигурки потащили тележку вверх по песчаной дорожке и скрылись за деревьями. Вскоре из глубины леса послышался заразительный женский хохот.


    2011