Муравей, узнай свою дорогу!

Пьеса для школьного театра по мотивам казахских народных сказок

Действующие лица

Хан Маден
Жаман
Красавица Менды
Первый визирь
Второй визирь
Мать хана
Служанка Фатима
Алдар-Косе
Черт Тулен
Чертовка Кулан


На авансцене Алдар-Косе. Он  выглядит вполне современно, в джинсах.

Алдар-Косе: Здравствуйте, дорогие ребята! Вы меня узнаете? Да-да, я  -  тот самый безбородый обманщик, о котором написана уйма сказок. И зовут меня… Совершенно верно – Алдар-Косе. Сегодня я расскажу вам сказку про мудрого Аяза. Что – боитесь, раз меня называют обманщиком, то я и сейчас буду вас обманывать? Расскажу то, чего никогда не было?
Нет,  клянусь Аллахом, я буду говорить правду и  одну только прав-ду.
Кто такой мудрый Аяз? – спросите вы. О, это мой друг.  Человек, которого я глубоко уважаю,  с которым я прошел  вместе огонь, воду и медные трубы. С которым всегда готов пойти в разведку. 
Ну ладно, что-то я слишком много болтаю и все без толку. Пора и к сказке переходить.
Играет домбра.
…Было это давным-давно. Когда не только вас, но и ваших бабушек и дедушек еще на свете не было. А  может, и прабабушки ваши еще не успели родиться.
Жил-был в одном ауле хан Маден.
Удобно устраивается на сцене.

Открывается занавес. 

Картина  первая
Дворец хана Мадена.
Сам хан Маден, рядом с ним два визиря.

Хан Маден: Я собрал вас, мои лучшие визири, для того, что мне угодно дать вам одно испытание. Вы оба отмечены печатью мудрости. Осчастливлены высоким положением при моем дворе. Но, честно сказать,  я иногда в  вас сомневаюсь. Так ли уж вы мудры, как мне  кажетесь? Так ли  уж мне преданы? А может, вы только прикидываетесь верными подданными, а на самом деле готовы вонзить мне нож в спину? Может, здесь, в ханстве, рядом со мной, вас держит одно мое богатство?
Визири (хором): Ну что вы, высокочтимый хан!... Испытайте, испытайте нас… Головы готовы на плаху положить ради вас…
Хан Маден: Все вы в глаза говорите одно, а за глаза другое. Ну да ладно. Вот вам мое испытание.  Поручаю вам найти самого ничтожного человека из всех живущих на свете. Самую никудышную  птицу на земле и самую никчемную траву в степи. Даю вам на это ровно 11 месяцев срока. Если в течение этого времени вы не выполните моих приказаний – вас постигнет жестокая кара. Это говорю вам я – сам хан Маден!
1-й Визирь: Что делать? Сам хан задание дал. Надо его выполнять.
2-й Визирь: Совсем крыша съехала у нашего хана. Зачем ему, интересно понадобились некудышная трава, никчемная птица и самый ничтожный человек?
1-й Визирь:  А ключ от юрты, где деньги лежат, интересно, не надо ему принести?
Визири (хором): Готовы  выполнять приказание, ваше хамское, извините, ваше ханское величество!

Авансцена.
 Танец-поиск визирей.
1-й Визирь:  Ромашка? Может это и есть самая никчемная трава?
2-й Визирь: Дурак, ромашка – не трава, а цветок.  На ромашке гадать надо. (Вырывает у него ромашку из рук) Любит-не любит, любит-не любит, любит-не любит… Любит!!!
1-й Визирь: Эврика! Самая никудышная птица – это  курица!   
2-й визирь:  Курица яйца дает! Какая же она никудышняя? Ищи даль-ше…
1-й Визирь:  (Падает в траву) Нет, так дело не пойдет. Предлагаю со-браться на совещание. Не тот много знает, кто много читает, а тот, кто умом вникает!
2-й Визирь: (Садится рядом) У тебя есть какие-нибудь умные предло-жения? (Вдруг вскакивает.) Ой-ой-ой! Укололся…
Вытаскивает из кожи колючку.
1-й Визирь: Дай-ка сюда колючку… Это же шенгель, колючий трост-ник. Ура! Это и есть самая никчемная трава. Колет тело, рвет одежду, скот от нее морды отворачивает… Голосуем: кто за то, чтобы признать шенгель самой худшей из трав? Раз-два  – все за.
2-й Визирь: А самая ничтожная птица, я так думаю, фазан. Смотри! Маленькая, серая, невзрачная, смотреть не на что!
1-й Визирь: Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…
2-й Визирь: Образованный, ловим  фазана?
Танец, визири  ловят фазана.
Хором: Уф…
Усталые, с фазаном в клетке, садятся на траву.
1-й Визирь: Нам теперь осталось только найти самого ничтожного человека. И тогда смело можно домой возвращаться.
Тут к ним подходит человек. Он одет в лохмотья.
Человек: Саламет сызба, высокочтимые.
2-й Визирь: Смотри на него! На нем рваный малахай и драная шуба. Может он и есть  самый  ничтожный на свете человек?
Эй, не ты ли самый ничтожный на свете человек? Отвечай! Как тебя зовут, жаман?
Жаман: Жаманом и зовут. Да, вы правы. Должно быть, я и есть самый ничтожный. А зачем я вам?
1-й Визирь:  Да у хана нашего крыша съехала. Требует  привести к нему самого ничтожного на свете человека.
Жаман: Странные, однако, желания у вашего хана. А больше ему ничего не нужно?
2-й Визирь: Остальное мы уже нашли. Траву шенгель – самую никчемную в степи,  и фазана – самую никудышную птицу.
Жаман: Не думаю, что хан вас за это по головке погладит. Я советую вам вместо шенгеля взять траву кара-кога, а вместо фазана – сороку.
1-й Визирь: Дурак он и есть дурак. Травы кара-кога и у дворца хана много растет. Зачем же мы в эту степь забрели? Чтобы ее отсюда тащить?
2-й Визирь: А почему ты считаешь, что самая никудышняя трава - кара-кога, а самая никчемная птица – сорока?
Жаман: А это я самому хану скажу. Мое дело посоветовать, а вы поступайте, как знаете. 
1-й Визирь: Что же, послушаем тебя, Жаман. Если что не так, все рав-но всех вместе повесят.


Картина вторая.

Дворец хана.
Хан, визири, Жаман.

1-й Визирь: Мы выполнили твое поручение с блеском, мой хан.  Вот он,  самый ничтожный человек в мире. Его зовут Жаман. Он сам нам в этом признался! Около твоего дворца – караван верблюдов, нагруженный самой никудышной травой в степи – кара-кога. А в клетке - самая никчемная   птица – сорока.
Хан: Человек,  которого вы привели, действительно похож на ничтожного. Ничтожнее его, наверное, нет никого на свете. Отведите его в кухню.  Пусть повар накормит его похлебкой с хлебом. Потом буду с ним говорить!
Придворные уводят Жамана.
А что касается самой никчемной травы и  самой никудышной птицы, тут вы не правы.  Ведь издавна самой никудышной птицей считается фазан, а самой никчемной травой – шенгель. И незачем вам было ехать за ними так далеко! Кара-кога заполняет все берега моих озер. А сороки живут в любом из моих лесов. И хотя вы все это отлично знали, все же притащили их сюда! Вот уж по истине дурень и с коня по-дурному падает.
1-й  Визирь: Ты прав, хан. Мы действительно взяли сначала шенгель и  фазана, но по дороге Жаман сказал нам, что самая никудышная птица – сорока. И самая никчемная трава – кара-кога.  Мы ему и поверили.
Хан: Э-э…Что-то есть на уме у Жамана! А ну-ка приведите его сюда.
Слуги вводят Жамана.
Хан: Откуда тебе известно, что кара-кога - самая никчемная  трава, а сорока – самая никудышная птица?
Жаман: Великий хан!  Я стал ничтожным не в старости, а еще смолоду. Всю жизнь я работал у чужих людей. Когда я приносил в зимовье шенгель и топил этой травой очаг, то жар держался в печи до утра. Как будто я топил печь саксаулом. Тогда я понял, что хотя шенгель рвет одежду и кот не ест его, все же эти колючки полезны человеку. А кара-кога? Когда я бросал эту траву в огонь, она не горела. Когда я пытался раздуть пламя, оно потухало. Тогда я подумал: «Может быть,  скот будет ее есть?» Но скот не ел этой травы, отходил от нее прочь. Вот почему я решил, что кара-кога  и есть самая никчемная трава в степи.
Хан:  А сорока? Откуда ты взял, что она никудышней фазана?
Жаман: Каждый знает, что фазан приятен на вкус. Нельзя винить его за то, что у него невзрачный вид. Таким уж сотворила его природа. А вот сорока хоть и красива перьями, но никудышна нутром. Подобно тому, как пестры ее перья, нет между сороками согласья. Две сороки вместе не летают. Две сороки вместе не сидят. Человеку от этой птицы никакой пользы нет. И в пищу она не годится.  Вот почему сорока – самая никудышная птица!
Хан: (Чешет в затылке) Ты говоришь, как мудрец,  Жаман. Но поче-му же ты тогда считаешь, что именно ты – самый ничтожный  человек на свете?
Жаман: О, хан! Хоть и говорят: доброму коню в зубы не заглядывай, у достойного человека возраст не спрашивай, я все равно скажу. Мне ровно 50 лет. Ровесники мои давно поженились. Их окружают дети. Жены им прислуживают. Посторонние оказывают уважение. А я скитаюсь по миру, тружусь на чужих людей. Кто же тогда ничтожный человек. Кто же тогда Жаман, как не я?
Хан: Рад был бы  я, если бы ты действительно оказался жаманом. Ну да ладно. Все, что ты мне сказал, правильно. Теперь слушай меня. Есть у меня чудесный конь. Взгляни на него и скажи, каков он?
Жаман: Веди своего коня, хан.
Приводят коня. Жаман его осматривает.
Жаман: По виду у коня недостатков нет. Позволь, хан, проехать на нем.
Хан: Езжай,  если хочешь. Но знай – не раскроешь тайны коня, не сносить тебе головы!
Жаман скачет на коне, это можно показать на экране.
Вновь появляется в ханском дворце.
Жаман: У этого коня нет недостатков, мой хан… Если…
Хан: Что если? Говори быстро! Твое время истекает!
Жаман: Если не считать, что в его повадке есть что-то коровье.
Визири смеются.
1-й визирь:  Ну и дурак же этот Жаман! Мудрость – сундук золотой, не каждому открывается!
2-й Визирь: По истине невежда – раб своей глотки…
Хан: Заткнитесь, ослы! Этот человек прав. Мать этого жеребенка при-шлось прирезать,  и пока он вырос и смог сам пастись, его кормили коровьим молоком. Как ты догадался, Жаман?
Жаман: Я заметил, что, переходя реку, конь этот задние ноги отряхивал, а голову все время пригибал к воде. Корову хоть сорок раз напои, она не пройдет через реку, чтобы не напиться в сорок первый.
Хан: Ох, злодей! Правильно все понял. Ну ладно, вот тебе еще один вопрос. Уж очень  охота тебе голову отрубить. Кровожадность у меня в крови.
1-й Визирь: Давно пора ему голову отрубить, хан! Пусть не думает, что умнее других!
2-й Визирь: И пускай не  высовывается! Не любят в нашем ханстве тех, кто много знает! 
Хан: Цыц! Вот последнее задание. У меня есть драгоценный камень. Он  обладает чудесным свойством,  также как и перстень Соломона, посох Моисея и сумка Давида. Отгадай, Жаман, каким свойством обладает мой камень? Хлопает в ладоши. Принести для Жамана из моей личной сокровищницы шкатулку с драгоценным камнем!
Придворные приносят шкатулку. Жаман открывает ее, берет камень в руки.
Жаман: Твой камень, хан, действительно хорош. Чего скрывать? Но кто-то позавидовал тебе и сглазил его. В нем завелись  два черноголовых червя. Они уже источили середину камня. Пройдет два года – камень расколется и потеряет свое чудесное свойство.
1-й Визирь: Не верь ему,  великий хан! Это он зависти говорит! У кривого человека и тень кривая!
2-й Визирь: Надо же такое выдумать! Черви! В голове у тебя черви завелись, жаман, а не в камне!
Хан: Ох, жалко мне камень, но истина дороже. Расколите камень!
Выходят придворные  с большими топорами и начинают колоть ка-мень, попадая себе по рукам. Наконец, камень расколот и из него действи-тельно выползают черви.
Хан: Действительно, черви. Как ты о них узнал, отвечай!
Жаман: По своим чудесным  свойствам этот камень должен обладать необыкновенной тяжестью. На деле же он оказался очень легким. Вот тогда я  и понял, что внутри этого камня – пустота.
Хан: Ну, Жаман, ну мудрец! Последний вопрос – на засыпку. Скажи, пожалуйста, как древен мой ханский род?
1-й Визирь: Мы и без этого выскочки  знаем. 5 веков!
2-й Визирь: 10 веков!
Жаман (обходит вокруг ханского трона): Мой хан! В мудрости ты не уступаешь никому. Но в твоем роду был единственный хан – ты сам. Родители твои были простыми людьми, а не потомками древнего ханского рода.
Хан (возмущенно): Что ты болтаешь? Да как ты смеешь? Я -  толерант-ный человек, но не в такой же степени!!! Я происхожу из рода, семь колен которого были ханами!
Жаман: Узнавший тайны хана, кровью расплачивается. Но правда, сочащаяся кровью, лучше лжи, источающей мед. Выслушай мою правду, хан. Ты только один хан. Твои родители были простыми людьми.
Хан: (Гневно придворным) Позовите сюда мою мать! Пусть она откроет истину. Если Жаман солгал, дерзости ему  не спущу! Прикажу отрубить ему голову!
Заходит мать хана.
Хан: О, моя дорогая мать! Несколько минут назад вот этот человек сказал мне чудовищную ложь – что я хан – в первом поколении. Разоблачи его, и я с величайшим наслаждением  уничтожу его!
Мать хана: О,  мой сын! Я стара. На склоне жизни я не могу быть причиной смерти невинного. Я одна хранила тайну. Но зачем мне ее беречь, если тайну эту знает еще Жаман? Отец твой имел до меня девятнадцать жен и одну за другой убил их за то, что они рожали ему дочерей. Двадцатой женой ему стала я. Когда я забеременела, то, испугавшись за свою жизнь, обратилась к знахарям. Они мне предсказали, что я рожу дочь. Я долго горевала в ожидании дочери и своей смерти. В эти дни у одного простого человека, жившего недалеко от нашего дворца, жена тоже была беременна. Я снова призвала знахарей, и они открыли мне, что во чреве простой женщины растет сын. Тогда я вызвала эту женщину к себе и поведала ей о своем горе. Я подарила ей много золота и попросила ее: если у нее родится сын, отдать его мне взамен моей дочери. Сохранить тайну до могилы. Женщина согласилась. Когда пришел час рожать, хан был на охоте. Мы разрешились с простой женщиной одновременно. Чтобы сохранить тайну, мы не допустили к себе никого постороннего. Левой рукой я отдала ей свою дочь, а правой рукой приняла к себе тебя, мой сын.
Она горько плачет.
Хан: Задел ты мое самолюбие, Жаман, задел! Не могу я казнить тебя открыто, разве что из-за угла голову снести. Но я же порядочный! Хотя…  верблюда под мостом не упрячешь. Рано или поздно все тайное становится явным. Не достоин я, хан, своего трона! (Вскакивает с него) Садись на него, Жаман! Ты – мудрец, а не я! А я ухожу в мечеть.  Муллой буду!
Жаман: Нет, хан. Я – простой человек. И у меня нет абсолютно никакого желания занимать твой ханский трон. За чужим дастарханом, говорят, ноги далеко не протягивай. Я довольствуюсь тем, что буду находиться в твоей тени. Садись на свой трон, хан Маден!
Хан возвращается на трон.
Хан: А как ты узнал, что я - сын простого человека?
Жаман: Умен я или глуп, прав ли, виноват, но когда я пришел к тебе, то был  твоим гостем. Ты послал меня на кухню и велел накормить похлебкой с хлебом. Ты не назвал ту пищу, которую едят ханы, а назвал ту, которая считается лучшей у народа. В этом проявилась твоя простота. И я догадался, что ты - хан не по рождению.
1-й Визирь: Ай да Жаман, ай да мудрец! Разреши с тебя пылинку снять?
Подбегает к Жаману и снимает с него невидимую пылинку.
2-й Визирь: А я с твоей шубы пятнышко сотру. Вот так, теперь хорошо.
Хан: Назначаю тебя, Жаман, своим главным Визирем. (Визирям) И чтобы подчинялись ему во всем! И только посмейте под него подкапывать! Головы всем посношу. Этот один никудышный Жаман сорока таких как вы стоит. Всем понятно?
Визири (хором): Понятно, наш хан!

Занавес закрывается. На авансцене спит Алдар-Косе, рядом с ним вер-тятся  черт Тулен и чертовка  Кулан.
Черт Тулен: Слушай, Кулан, давай нашепчем ему, сонному, дурные мысли. Проснется, сделает, как мы сказали.
Чертовка Кулан: Давай,  Тулен. Вор ведь наполовину ест, а другую у него черти берут.
Они нашептывают Алдар-Косе что-то прямо в оба уха.
Черт Тулен: Алдар-Косе. Иди, своруй.
Кулан: Алдар-Косе, пойди, обмани.
Как они не бьются и не кричат, Алдар-Косе не просыпается.
Тулен: Наверное, он умер. А зачем нам мертвый Алдар-Косе?
Кулан: А давай воскресим его. Вот он и будет на нас работать!
Тулен: Что ж, давай, только как?
Кулан: Пойдем сами  украдем казы пожирнее и кумыса положим рядом. Он живо воскреснет!
Приносят казы. Рот Алдара-Косе автоматически раскрывается.
Тулен: Ура, он оживает!
Алдар-Косе продолжает лежать как мертвый. В это время черти ему скармливают весь казы и выливают в рот весь кумыс.
Наконец, Алдар-Косе вскакивает. Громко плачет.
Алдар-Косе: Кто это меня оживил? Ой-ой, кому нужно было такое дело? Душа моя обрела успокоение после всех невзгод, перенесенных мною в жизни. Ой-ой-ой, я с таким трудом умер, а теперь опять все сначала.  Пойду утоплюсь.
И он, будто в отчаянии, так ловко ухватился руками за бока, что прижал чертей к себе и с плачем, шатаясь, пошел к обрыву.
Алдар-Косе: А тут еще за Жамана переживать. Зачем же он поверил этому коварному хану  Мадену! Не сносить ему теперь головы! Или Визири подсидят теперь этого доброго человека,  или хан долго не вынесет рядом с собой  мудреца. Ох,  нехорошие предчувствия меня одолевают! Ох, нехорошие! Если верблюд от ветра закачается, то козу на небе ищи!
Тулен: Слушай, джигит, зачем тебе умирать? Мы будем вместе с тобой, и вместе прекрасно заживем.
Кулан: Мы научим тебя ловко мошенничать, а доходы – пополам!
Алдар-Косе: Нет, друзья. Все-таки ничего не получится. Вы ведь невидимы. И если мы попадемся, бить будут меня одного. Меня и так уже много били, я лучше утоплюсь. И вам помогу. Вы еще не умирали и не знаете, как это спокойно быть покойником: все равно тебе - голоден ты или сыт!
Идет к обрыву.
Тулен: Постой! Не прыгай! Мы сделаем тебя таким же, как мы! Ты тоже будешь невидимым, как черт.
Алдар-Косе: Ну тогда другой разговор. А что надо сделать?
Тулен: Вот тебе волшебная монета. Положи ее под язык и мигом в черта превратишься.
Кулан: Куда двинемся?
Алдар-Косе: В какой-нибудь большой город.
Имитируют движение вперед под веселую музыку.
Тулен (перемигивается с Кулан): Слушайте, друзья, чем нам всем уставать, не лучше ли ехать по очереди на плечах другого? Алдар посильнее, он может нести нас сразу обоих, а сам потом поедет тоже на нас двоих.
Кулан: Хорошая мысля! А кто первый повезет – мы тебя или ты нас?
Алдар-Косе: Я бы рад вам оказать услугу, но только я после этой грустной истории еще не отошел, едва плетусь. Давайте я поеду первым, отдохну. А там и вас повезу.
Тулен: Ладно. Только уговоримся, сколько времени каждый везет.
Алдар-Косе: Да чего проще! Я затяну песню, и, если вы позволите посидеть на ваших плечах, пока песня не кончится, то мне вполне достаточно будет времени, чтобы отдохнуть.
Алдар-Косе усаживается на плечи чертей и затягивает:
- Алялай, лалялай, ай-ай-алялай…
Уходят.

Картина третья.

Внутренность красивой белой юрты. В ней живет бай  Вали. В юрте на богатом ковре, на подушках сидит дочь Вали – красавица Менды. Она разговаривает со своей служанкой.

Фатима: Ну сколько же можно так жить, госпожа, все одна да одна! Пора на каком-то из женихов и остановиться. Сотни две уже их перед вами прошло. И умные, и красивые,  и храбрые…
Менды: Сердцу не прикажешь, Фатима. Каждому своя половинка ясным месяцем светит в глаза. Не нашла я еще своего суженого, своего джигита. Не появился тот мужчина, который покорит мое сердце…
Фатима: А вот и очередные женихи, легки на помине. Примите? Не надоело еще?
Менды: Что делать? Заводи! (Мечтательно) А вдруг это он и есть, мой суженый?
Фатима: Мечтать не вредно!
Появляется 1-й Визирь. Раскладывает перед Менды богатства: драгоценности, шубы, сундуки.
1-й Визирь (поет):
Толстосумы миром правят, молвят, что в делах верны,
И друг друга в мире славят, утверждают, что честны.
Алдар-Косе стоит на обочине сцены и с домброй как бы комментиру-ет пение Визиря.
Алдар-Косе:
Понял я, быть может поздно – нас куда они ведут,
Эти умыслы и козни,  что не каждому видны.
1-й Визирь:
Всех купил своим богатством, думает, что мир – его.
Славно управляет царством, не жалея никого.
Алдар-Косе:
Если ты перечить станешь, голову снесет тебе
Иль тебе силки расставит, не оставив ничего.
1-й Визирь:
Будешь близок с ним – возвысит и тебя он до небес,
Приобщит тебя к корысти. И в тебе родится бес.
Алдар-Косе:
Бес господства над народом… Но останешься рабом –
Внешне вроде благороден, но во лжи погрязший весь.
1-й Визирь:
Толстосум уверен в жизни, утверждает: «Я – есть Бог!»
Не потерпит укоризны он от тех, к кому жесток.
Алдар-Косе:
И хотя Всевышний терпит толстосума-главаря,
Знаю, после его смерти будет счет предъявлен в строк.
Вы не слушайте, джигиты, речи толстосума, он
Со своею сворой-свитой в небесах приговорен.
Только лишь Всевышний знает душу каждого из нас,
Ибо он лишь утверждает жизни праведный закон.

Менды: (Визирю) Спасибо. А теперь я приготовила для тебя загадку. Вот тебе драгоценный камень, оселок и нож. Отгадай,  почему я тебе все это отдала?
1-й Визирь: Драгоценный камень, красавица, ты мне подарила на па-мять. А нож и оселок мне ни к чему. Возьми их обратно.
Менды: Спасибо, я подумаю над твоим предложением выйти за тебя замуж. Но особо не надейся. Мой ответ  будет скорее отрицательным, чем положительным. За вельможей последуешь на коне, а вернешься с седлом на себе. Кто следующий?
Заходит 2-й Визирь в образе Храброго рыцаря.
Он также вручает Менды подарки. 
2-й Визирь: (поет) Всему миру известна отвага моя,
Я не тот, кто боится воды и огня.
Окрыленный стихами, я – сын поднебесья,
Мне вздохнуть от врагов нет ни ночи, ни дня.
Покорял я вершины Алтая не раз,
До Китая стрела долетала тотчас,
Если только натягивал я тетиву –
Уповал я на сердце, прищуря свой глаз.
Я преграды без устали приступом брал,
После схватки смертельной я льва оседлал.
Если я испугаюсь какой-нибудь шавки,
Пусть земля поглотит – там, где в страхе я встал…
Менды: Как ты думаешь, Храбрый Рыцарь, зачем я тебе сейчас дам оселок, драгоценный камень и нож?
2-й Визирь: Драгоценный камень  украсит мой головной убор во время битвы. С помощью оселка я еще острее наточу свой кинжал. Ну а ножом проткну врага насквозь…
Менды: Ты действительно пылаешь ко мне такой бешеной страстью?
2-й Визирь: Да, моя любовь, мои луна и солнце вместе взятые! Без те-бя я не могу жить!
Менды: Придется. Испытание мое ты не выдержал. Ты свободен. Когда в уме спроса нет, умников много; когда опасности нет, храбрецов много…
2-й визирь:  О горе мне!!!
Шатаясь, выходит из юрты.
Менды: Следующий!

Алдар-Косе: Ну и дела… Остаться тебе в старых девах, Менды, до конца жизни, как пить дать! Ну как же можно быть такой разборчивой? На корову отрадно смотреть с теленком, на женщину – с ребенком…
Вбегает служанка Фатима.
Фатима: Госпожа! У твоей юрты стоит какой-то старый невзрачный человек. Говорит, зовут его Жаман. Спрашиваю, зачем пришел, отвечает: «Мое дело не к тебе, а к твоей госпоже». Смеется. Ты хотела, госпожа, выбрать себе хорошего мужа, а люди из-за этого осмелели без меры. Приходит всяк кому не лень. Вот сейчас пришел такой человек, что на него и смотреть противно, а спрашивает тебя!
Менды (улыбается): Хотя он невзрачен, откуда ты знаешь, кто он? Я его приму, а для начала  возьми все эти вещи и отнеси ему.
Служанка завертывает в шелковую скатерть драгоценный камень, оселок и нож и подходит в Жаману, который стоит у входа в юрту.
Жаман (внимательно осматривает вещи): Пойди к своей госпоже, служанка, и возьми у нее те предметы, которых здесь не хватает, чтобы сделать все, что она хочет.
Фатима возвращается к Менды.
Фатима: Ой-бой… Жаман просит то, чего не достает.
Менды: (бледнеет) О, Аллах! Неужели нашелся человек, который поймет меня с первого слова? (Берет молот и наковальню.) Отнеси ему еще вот это – молот и наковальню.
Менды отдает эти вещи Жаману. Он садится на скамеечку рядом с белой юртой. Кладет на наковальню оселок и ударом молотка раскалывает   его пополам. Затем он отбивает нож от рукоятки и молотком разбивает драгоценный камень на два осколка.
Фатима: Зачем ты расколол оселок на две части и разбил на осколки драгоценный камень? (В сторону) Только сумасшедших нам здесь не хватало!
Жаман заворачивает  все осколки в скатерть.
Жаман: Отнеси все этой своей госпоже. Не сомневайся, это то, что ей нужно.
Фатима крутит пальцем у виска, но идет к госпоже.
Менды:  Если это не черт, то это и есть тот, кого я так долго ищу! Зови его сюда!
Фатима: Вы уверены, госпожа, уж больно этот человек невзрачен на вид.
Менды: Зови его, я тебе говорю! Он будет у нас самым дорогим  гос-тем!
Жаман входит в юрту спокойный и медлительный.
Менды: Я много слышала о тебе, Жаман, и давно мечтала с тобой по-знакомиться. И пусть ты невзрачен на вид, ты мудр и прекрасен. Возьмешь ли ты меня в жены?
Жаман: За этим я и пришел к тебе, Менды. Я давно мечтал о такой де-вушке как ты. Я беру тебя в жены.
Обнимает ее…
Тут в юрту врываются Визири.
1-й Визирь: Я давно говорил хану, что здесь что-то не чисто! Что у нее есть тайный дружок! Поэтому Менды столько лет и отвергала всех своих богатых и знатных поклонников.
2-й Визирь: Такого, как я, например…
1-й Визирь: Такого как я, например.  Взять его!
Вбегают черти Кулан и Тулен, отталкивают  Менды и Фатиму в сто-рону и связывают Жаману руки.
1-й Визирь:  Сейчас мы отведем тебя к хану, пусть он узнает настоя-щее лицо своего главного визиря!
2-й Визирь: Узнает, узнает…
Жаман вместе со своей стражей гордо уходит. Девушки стоят в оце-пенении.

Алдар-Косе (чертям) Ну это вы уж слишком. Я что, для этого вас сюда привел, чтобы вы связывали порядочного человека?
Тулен: Извини, Алдар-Косе, ничего не могли с собой поделать. Мы же черти. Сделать кому-нибудь гадость –  у нас в крови заложено. Да и поря-дочный человек – слишком уж расплывчатое понятие. Все хороши, пока дело не касается денег и власти…
Кулан: Вот-вот,  досадили хорошему человеку и на сердце полегчало. Ой! Спотыкается и падает.
Тулен подбегает к ней,  помогает подняться и  вытаскивает у нее из-под ног кусок какого-то темного металла.
Алдар-Косе: Дай-ка мне на него посмотреть… Трет пальцем. Да это же самое настоящее  золото! Да еще слиток величиною с конскую голову!
Кулан выхватывает у него слиток из рук и быстро садится на него.
Кулан: Это я об него споткнулась, значит,  слиток мой!
Тулен отталкивает ее и сам садится на слиток.
Тулен: Нет мой! Это я его поднял с земли!
Алдар-Косе: Тише, черти! Тише. Давайте без базара. Боюсь, что сей-час мы все перебранимся из-за этой находки. Лучше поделим золото по обычаю: пусть находка достанется тому, кто почтеннее всех возрастом.
Кулан (приободрилась) Что верно, то верно. Старшему всегда уваже-ние. Ну, давайте считаться, кто из нас старше.
Тулен: Я, должно быть, старше вас обоих. Когда я родился, земля была величиной с островок. Нет, пожалуй, еще меньше.  Нет, вот сейчас только вспомнил: она была величиной с ладонь.
Кулан: Опрмай, кто бы мог подумать, что ты моложе меня? Когда я родилась, земля еще не была отделена от неба, и байгу в честь моего рождения отцу пришлось устраивать на облаках.
Алдар-Косе (Ревет во весь голос): Ой, светик мой, никогда я тебя не увижу…
Тулен: Ну что ты плачешь? Слезами горю не поможешь. Золото забирает Кулан.
Алдар-Косе: На что мне ваше золото? Никакое золото не заменит мне моей потери. Ой, Кулан, когда ты заговорила о своем рождении, ты разбередила во мне старую рану. Я стараюсь об этом не вспоминать. А ты, как нарочно, напомнила. Знаешь ли ты, что во время байги в честь твоего рождения мой младший сын провалился сквозь гнилое облако и упал в неведомый простор, где потом устроили землю? Вот мое горе, которое я ношу в себе и которое ты оживил!
Тулен: Так плачет и кричит, что даже нам, чертям, делается тошно. Как ты думаешь, Кулан, отдадим ему золото?
Кулан: Алдар-Косе, мы тебя умоляем забрать этот слиток. Может это хоть как-то успокоит тебя:
Алдар-Косе: Не надо мне никакого слитка! Сына мне верните, моего маленького Бахытика, счастье мое… Ну ладно, так и быть.
Складывает в  свой мешок золото и вместе с ним взбирается на плечи чертей. Так они продолжают свой дальнейший путь.


Картина четвертая.
Дворец хана.
Хан сидит на троне.
Визири  вводят к нему Жамана.
1-й Визирь: Вот, поймали, хан, твоего главного Визиря. Ночью, тайно, он ходил соблазнять девушку. Не успел Жаман поселиться в твоем дворце, как начал обижать народ.
Хан машет рукой и визири уходят.
Хан: Ну, рассказывай, Жаман, как ты докатился до жизни такой. Со-блазнял ты  девушку?
Жаман: Нет.
Хан: Но ведь Визири говорят, что они изловили тебя, когда ты обнимал ее?
Жаман: Они клевещут на меня, хан.
Хан: Из уважения к твоей мудрости я даже хотел уступить тебе свой трон. Но ты не принял трона. Тогда я сделал тебя главным визирем. А Вали-бай, отец этой девушки, мне дорог. Скажи правду, и я обещаю тебе сосватать девушку. (Зрителям) Все равно она в девках засиделась!
Жаман: Не соблазнял я  Менды и точка. И делай со мной, хан, что хо-чешь.
Хан: Жалко мне тебя, Жаман, но делать нечего. Придется тебя повесить. Эй, палачи, несите сюда виселицу! (Жаману) Не переживай. Мы тебя повесим безболезненно, ты даже ничего не почувствуешь…
Появляются черти в одежде палачей. Кулан накидывает веревку на шею Жаману.
Жаман читает молитву.
Хан: 10-9-8-…2…
Тут появляется юноша в белой одежде с лицом, закрытым покрывалом. Ловким ударом сабли он перерубает веревку.
Жаман падает на землю. Юноша  кладет ему на грудь саблю и также быстро как появился исчезает неизвестно куда.
Черти переглядываются.
Кулан: С первого раза почему-то не получилось. Попробуем еще раз?
Тулден: Попробуем!
Жаман встает.
Жаман: Погодите меня вешать, черти. Теперь я готов говорить, мой повелитель.
Хан: Что ж, говори. Я тебя слушаю. Правда ли, что ты был у Менды -  дочери Вали-бая, в ту ночь?
Жаман: Да,  правда.
Хан: Дал ли ты слово, что женишься на ней?
Жаман: Да, дал слово.
Хан: Так почему же ты молчал, негодник? Почему мне сразу ничего не сказал?
Жаман: Мой хан! В тот раз я не сказал правды по следующей причине. Когда я пришел к дочери Вали-бая и дал ей знать об этом,  она послала мне оселок, нож и драгоценный камень. Это означало: «До тех пор, пока оселок не сточится, до тех пор, пока нож не отделится от рукоятки, храни тайну. Человек, не раскрывший тайны за этот срок, своей верностью завоюет мое сердце, подобно тому, как силой рассекают драгоценный камень.
Хан: Как трогательно… Продолжай дальше.
Жаман: Я ответил: тайну буду хранить до тех пор, пока голова моя не оторвется от плеч, подобно ножу, клинок которого я отделил от рукоятки. Тайну буду хранить и завоюю твое сердце подобно тому, как рассекаю драгоценный камень. И я сделал это. Как видишь, я сдержал слово. Потому в тот раз я и  не стал говорить правды.
Хан: Почему же ты сейчас ее рассказываешь?
Жаман: Потому что когда  меня повели к виселице и стали вешать, Менды, пожалев меня, прискакала на белом коне и, перерубив веревку, по-ложила поперек меня саблю. Это означало: «Без вины за меня не погибай. Я убедилась в твоем мужестве и твоей верности. Поэтому я возвращаю тебе клятву!» Она сама освободила меня от связывающего мои уста слова. И я теперь говорю правду, истинную правду.
Хан: Какой ты молодец,  Жаман. Настояший джигит! Свадьбу, немед-ленно будем играть свадьбу! А  я буду на ней твоим посаженным отцом! 
Алдар-Косе: И длился пир тридцать дней и тридцать ночей. И я там был, бесбармак и казы ел, кумыс пил, французским шампанским запивал…
…И так в мире и согласии прожили Жаман и Менды целых пять лет.
Но верблюду не убежать от вьюка, коню – от телеги…
 Антракт!

Действие второе
Картина 5.
Дворец хана.
Визири совещаются между собой.
1-й визирь:  Так больше продолжаться не может! Ловко устроился этот проходимец Жаман! Красавицу-жену себе отхватил. У хана в любимчиках ходит. Надо все это немедленно пресечь.
2-й Визирь: Как?
1-й Визирь: А посеять вражду между ханом и Жаманом. У  тебя есть  какие-нибудь  предложения на этот счет?
2-й  Визирь: Думаю, надо привести хана к Жаману в гости и показать ему красавицу Менды. Хан не устоит перед ее красотой, и мы зажжем между ними огонь вражды.
Входит хан:
Хан: Снова сплетничаете?  А ну марш выполнять свои служебные обя-занности, как в моем ханском регламенте написано!
1-й Визирь: Что уж, нам и  перекурить нельзя? Мы вот о чем думаем, господин наш. Почему красавица Менды досталась этому уроду Жаману? Разве это справедливо? Ведь она по праву должна была достаться тебе, хан. Ты и могуч, и богат, и красив. И моложе его. На целых два месяца.
Хан: (Приосанился) Конечно,  она более достойна меня. Но не забывайте. Жаман – мой друг. Отобрать у него жену теперь будет непоря-дочно.
1-й Визирь: А если хитростью?
Хан: Восток – дело тонкое. Тогда надо подумать.
2-й Визирь: А что если Жамана отправить с поручением в страну Бар-са-Кельмес? В страну, «Откуда Никто не Возвращается»?   
Хан: Хорошая идея! А какое поручение мы ему дадим?
2-й Визирь подходит к нему и что-то шепчет на ухо. Хан хохочет.
Хан: Это ты ловко придумал, 2-й Визирь. Ай да молодец,  ай да умни-ца.
Заходит Жаман.
Хан идет ему навстречу с распростертыми объятиями.
Хан: Заходи, друг мой дорогой, друг мой ненаглядный. Нет тебя день, и я уже скучаю  по тебе. Вот такая я чувствительная натура. А тут у меня к тебе уже и поручение созрело… (2-му  визирю) Принеси-ка сюда казан с золотом из моей кладовой  с неисчерпаемыми богатствами!
2-й Визирь: Будет сделано, повелитель!
Приносит казан.
Хан: Недавно, Жаман, мне донесли, что один из моих подданных нашел клад – казан, доверху наполненный золотом. Я его, понятно, у него отобрал – ведь он нашел его на моей земле. Значит, он мне и принадлежит. А теперь совесть меня замучила… Что с этим золотом делать? Вот я и решил посоветоваться со своими мудрыми Визирями. Какое бы решение ты принял на моем месте, отвечай, 2-й  Визирь!
2-й Визирь: Я бы, э… Я бы накупил на это золото боеприпасов и развязал  новую войну. И к нашему и так не маленькому ханству присоединил бы еще несколько. И стал бы ты, могучий хан, еще более могучим, еще более всесильным.
Хан: Хороший совет. А что ты думаешь, 1-й Визирь?
1-й  Визирь: Я бы отдал этот казан на хранение мне, твоему 1-му Визирю. Ты знаешь, мой хан, я всегда сделаю из одной монеты две. Деньги к моим рукам, можно сказать,  липнут. Тогда и  ты разбогатеешь еще больше, и я не останусь в накладе.
Хан: Тоже хорошее предложение. Ну, теперь слово тебе, Жаман, самый мудрый из моих Визирей.
Жаман: Я вырастил бы на это золото в пустой степи большой и тени-стый сад. Чтобы в нем могли отдыхать  все подданные  твоего ханства! А ты бы, хан,  завоевал себе славу самого мудрого, самого доброго, самого демократичного из ханов. Твое имя прославилось бы  в веках!
Хан: А что? Есть, над чем подумать! Богатства у меня достаточно (хотя его, конечно, никогда не бывает много), земли тоже есть. Осталось только подумать о том, как получше увековечить свое имя. А ты знаешь, Жаман, где продаются самые лучшие семена для твоего сада?
Жаман: На нашем базаре есть хорошие семена.
Хан: Э, нет… Самые лучшие семена продаются в стране Барса-Кельмес. Вот туда-то ты и отправишься немедленно.
Жаман: Так ведь Барса-Кельмес – это страна, Откуда Никто не Возвращается?
Хан: А это уже твои  проблемы! И командировочные чтобы не забыл отметить! Чтобы документ с печатью привез,  что семена именно из Барса-Кельмес. Иначе – голову отрублю!

Алдар-Косе: И отправился  Жаман, нежно простившись со своей любимой супругой Менды, в страну Барса-Кельмес. В страну, Откуда Никто не Возвращается.
Черт Тулен: Так ему и надо, так ему и надо! Не будет строить из себя  невесть знает что!
Чертовка Кулан: Сгинет он в стране Барса-Кельмес, помяните мое слово, сгинет! Нам, чертям, на радость.
Алдар-Косе: А вы-то чему радуетесь, черти?
Черт Кулан: А мне чужие неприятности всегда в кайф.
Чертовка Кулан: А я от них только  расцветаю! (Поправляет бантик.)
Черт Кулан: Эй, смотрите, бочонок меда кто-то потерял. Я первый нашел, чур мой!
Кулан: Почему это твой? Я тоже его увидела! Давай делить поровну!
Алдар-Косе: Я придумал, что делать. Давайте устроим соревнование. Сядем вокруг бочонка, и мед достанется тому, кто дольше промолчит.
Черт Тулен: Согласен!
Чертовка Кулан: И я согласна, и я согласна.
Все садятся вокруг меда. Алдар-Косе берет бочонок, вытаскивает большую ложку и начинает его есть.
Черт Кулан: Ты что делаешь? Это не по правилам!
Чертовка Кулан: Не по правилам, не по правилам!!!
Алдар-Косе: Почему не по правилам? Вы первыми заговорили, я и ем свой мед! Правильно, ребята?

Картина шестая
Ханский дворец.
Хан, первый визирь, второй визирь.
Хан: Ох, безутешен я в своей тоске по Жаману! Совсем безутешен! Ох, сгинул он в этой проклятой стране Барса-Кельмес! Единственное удовольствие мне теперь  - вас казнить! Ведь это вы сеяли между мной и моим лучшим другом рознь. (Приободряется.) А что? Почему бы и нет? …
1-й Визирь: (падает на колени) Сжалься, хан! Обещаем больше не де-лать подобных ошибок! Ну хочешь, полюбим его как родного брата!
2-й Визирь: (падает рядом) Прости нас хан и помилуй!
Хан: Это вы сейчас одеялом мягким стелетесь, подушкой под голову ложитесь. Ну ладно. Я человек добрый. Зла не помню. Расскажу я вам одну историю. Разгадаете ее смысл – пощажу. Нет, пеняйте на себя. Вы знаете, что вчера я был на охоте?
Визири: Знаем, знаем.
Хан: Так вот  встретил я там в погоне за зверем одного старика.
Выходит на авансцену. Перед ним появляется Алдар-Косе, переодетый стариком. У него седые волосы. Длинная седая борода.
- Отец, - спросил я у него – Сколько лет прошло с тех пор, как вершина этой горы покрылась инеем?
Алдар-Косе:  Наверное, лет 20.
Хан: А сколько времени прошло с тех пор, как подножие  этой горы покрыл иней?
Алдар-Косе: Лет 15.
Хан: А сколько лет прошло с тех пор, как с вершины этой горы течет ручей?
Алдар-Косе: А этому уже, наверное, лет десять.
Хан: Отец, а из скольких ты состоишь?
Алдар-Косе: Ой, светик мой! Когда ложусь, нас двое, когда встаю  - четверо.
Хан (визирям): Вы слышали, что говорил мне старик и что я ему отве-чал? Так вот отгадайте, что все это значит? Даю вам ровно одиннадцать месяцев срока. Если не расшифруете все ответы старика, ни одного не оставлю в живых!
1-й Визирь (2-му Визирю): Зря мы отправили Жамана в страну  Бар-са-Кельмес. Он бы нам в два счета помог решить загадку.  А как самим выкрутиться из ситуации? Ума не приложу!
2-й Визирь: Знаешь что?  Надо так заморочить хану голову, чтобы он совсем забыл про свою загадку.
1-й Визирь: А как заморочить?
2-й визирь: Самая лучшая заморочка – это любовь. Пора уже хана вести к красавице Менды… А там и свадьбу сыграют, медовый месяц устроят. Не до нас хану будет…
1-й  Визирь: Ты гений!.. Хан,  а хан! Тебе не кажется, что пора уже выражать соболезнование Менды по поводу исчезновения ее мужа?
Хан: (прихорашивается) Пора! И то отвлекусь от забот насущных, развеюсь. Прямо сейчас и отправимся!

Картина 7.
Юрта Менды
Менды смотрится в зеркало, любуется собой. Рядом – служанка Фа-тима.
Менды: Удивляюсь я делам Аллаха. Он объединяет таких людей, разница между которыми, как  между небом и землей.  Смотрю на себя и вижу, что подобна четырнадцатидневной луне, достигшей полнолуния. А ведь Жаман подобен озеру, в котором высохла вся вода.  А я тоскую по нему, ведь уже полгода, как нет его со мной.
Служанка: Не то ты говоришь, Менды! Ты соблазнилась не  темным цветом кожи Жамана или его старостью, а вышла замуж за его ум.
В это время в юрту заходит хан с визирями. Пораженный красотой Менды, он теряет сознание и падает.
Паника. Менды и служанка сбрызгивают его водой. Хан поднимается.
Хан: Извини за мою слабость, Менды. Когда я увидел тебя, такую красивую, сердце мое не выдержало и я потерял сознание.
Менды: Что привело тебя в мою юрту, великий хан степей?
Хан: Когда я посылал своих визирей за  самым ничтожным человеком, то твой муж, Менды,  оказался этим Жаманом.  Я, покоренный его умом, даже хотел уступить ему свой  ханский трон. Благодаря своему уму он женился на тебе. Но теперь, видно, зря я понадеялся на него, послав его по одному важному государственному делу. Срок его возвращения уже пришел. Быть может, такова воля Аллаха. Но я не хочу оставлять тебя одинокой. Недаром говорят: «Когда умрет старший брат, жена его остается в наследство младшему». Жаман мне был как брат. Вот и решил я взять тебя в жены, заботиться о тебе.
Менды: Э-э… Если такова воля Аллаха, то ничего не поделаешь! Когда Жаман  впервые приехал к тебе, мой хан, у тебя в руках  был драгоценный камень. Этот камень ты, по совету Жамана, разбил. После этого камень стал никчемным. У каждой вещи, хан, есть свое время, в которое она дороже, чем в любой другой час. Тогда я была девушкой, а теперь -  подобна рассеченному камню. Все равно, служа тебе, я не угожу! Поэтому лучше не трать, хан времени попусту!
Хан: Я понимаю, что тебе трудно решиться на мое предложение, Менды, но я не буду тебя торопить. Подумай хорошенько. Не каждый день великий хан делает тебе предложение. Да и чем я хуже Менды? У меня не такая темная кожа. Я моложе его на целых 2 месяца.
Менды: Хорошо, хан, только я верю в то, что вернется мой Жаман домой… Умеющий выждать, сумеет и зайца на арбе догнать.
Хан: Ну я пошел… Двери моего дворца всегда для тебя открыты, Менды.
Менды: Прощай, хан! Где ты теперь,  мой любимый, думаешь ли обо мне? Вспоминаешь ли?

Хан (Визирям): Взять ее и посадить в самую глубокую яму! И такой благороднейший человек как я в конце концом может выйти из себя. Отказать в любви, мне, великому хану степей! Есть у меня самолюбие или нет? Мужик я или нет?  Ярость и перед стенкой не останавливается. Да что она вообще корчит из себя,  эта простолюдинка Менды!
Визири выводят Менды.
Менды: Не хлопай сильно дверью, хан! Возможно, в  нее снова тебе придется входить… Вернется мой Жаман, стыдно тебе будет…Цена джигиту – сто коней, цена его чести – тысяча коней. 
Хан: Поговори, поговори у меня…


Картина 8.
Страна Барса-Кельмес.

Жаман: Вот ты какая, сказочная страна Барса-Кельмес. Долго же я взбирался на крутую гору, за которой ты находишься. А когда взобрался, передо мной открылось такое, что дух захватило. Прекрасная долина, изобилующая разными ароматными цветами, травами и плодовыми деревьями. Воды в источниках, прозрачные, как стекло. И  блестят они, как серебряные нити. Вся долина заполнена предметами неги и роскоши. Удивительные красавицы, подобные райским гуриям, поют, пляшут, манят к себе. И так они  очаровательны, что вызывают непреодолимое желание остаться с ними...
Но меня ждет моя жена – красавица Менды. Я не променяю ее ни на какие сокровища мира. Чует мое сердце, что нельзя было так надолго оставлять ее одну… Хан, конечно, мой друг, но подловат мужик… Да еще эти беспредельные Визири при нем.
Пора мне в обратный путь собираться. Вот куплю сейчас волшебных семян и домой, к Менды.
Эй, что это такое?
За его спиной слышатся пронзительные крики.
Какой странный караван! Вместо тюков – клетки с синими птицами. И какие же вы, птички,  бедные,  помятые, да истрепанные… Крылышки ваши болтаются как лохмотья…
Эй, караванбаши, можно тебя на минутку?
Появляется черт Тулен с клеткой, забитой птицами.
Жаман: Скажи-ка мне, кто обрек этих прекрасных птиц на такую страшную муку? Куда путь держит твой караван?
Черт Тулен: Путь мы держим  ко дворцу хана Мадена. Птицы эти предназначены для ханского стола. Хан заплатит нам за них тысячу теньга.
Жаман: Отпустишь ли ты синих птиц на волю, если я дам тебе золота вдвое больше?
Черт Тулен: Да что может быть в твоей грязной торбе? Откуда у тебя такие большие деньги?
Жаман сбросил с плеч кожаный мешок и раскрыл его перед чертом Туленом. Тот обалдел от радости.
Черт Тулен:  Эй,  караванщики, выпустите всех птиц из клеток, пусть летят, куда хотят!
Птицы разом взвились в небо. Было их так много, что в одно мгновение день превратился в ночь, а от взмахов крыльев по земле пронесся ураган.
Жаман: Как хорошо, что все синие птицы оказались на свободе! Как я рад! Только вот как теперь мне возвратиться домой без семян? Хан мне обязательно снесет голову, и не поперхнется. Не посмотрит, что я - его друг. Что мне делать, бедному? Что делать?
Появляются Алдар-Косе и черти.
Черт Тулен  (хихикает): А ловко я Жаману подляну подстроил? Теперь хан Маден ни за что его в живых не оставит! И красавицу Менды себе заберет!
Алдар-Косе: Не радуйся раньше времени, черт! Никто не знает, чем закончится эта сказка. Может, все произойдет совсем не так, как ты желаешь.
Чертовка Кулан: А как, как?
Алдар-Косе: Этого я сказать тебе не могу. Меня зовут безбородым обманщиком, но  не ясновидящим. Знаю только, «что не догнать -  бегом не догонишь, а что судьбой суждено -  само идет в руки»… Но нам пора, кажется, и закусить. Фазан в котле уже сварился.
Черт Тулен: А как же мы разделим между собой фазана? Он же такой маленький, всем не хватит?
Алдар-Косе: Придумал! Сейчас мы его есть не станем, уже ночь. А ночью есть вредно. Оставим фазана в казане и ляжем спать. Кому приснится самый необыкновенный сон, тому и достанется фазан.
Ночь. Спит Жаман, спят Алдар-Косе с чертями.
Луч света высвечивает Жамана.
На грудь его садится синяя птичка.
Птичка: О добрый Жаман! Забудь, забудь свою печаль! Вольные синие птицы не могут вернуть тебе золота, но они по-иному вознаградят тебя за твое милосердие. Иди быстро домой  и ты увидишь такое, что сразу осушит твои слезы…
Жаман: (просыпается) Что увижу, птица,  говори! Протирает руками глаза, но птички нигде нет. Эх, жаль, оказывается, это был всего-навсего сон… А может и не сон? Сон, ребята или не сон? Прилетала ко мне птичка?
Ребята из зала: Прилетала!
Жаман: Ну раз так, потороплюсь-ка я домой к своей прекрасной же-нушке. Может и сбудется чудесное предсказание птички.
Уходит.
Просыпаются Алдар-Косе и черти.
Алдар-Косе: Ну, рассказывайте ваши сны.
Черт Тулен: Снится мне удивительный сон, будто я превратился в тулпара. За плечами у меня выросли крылья, на ногах - серебряные копыта, а на плечах - золотая грива. Тряхнул я гривой, взмахнул крыльями, ударил копытами, и в три прыжка перемахнул степь из конца в конец. Тут явилась передо мной неведомая прекрасная пери. Она вскочила мне на спину. И я, почуя  на себе прекрасную женщину, взвился так высоко, что не увидел земли. У меня закружилась голова, и я проснулся.
Чертовка Кулан: Хороший сон, приятель, а мой лучше. Снилось мне, будто я и есть та самая прекрасная пери. Вскочила я тебе на спину, ухвати-лась за гриву и взвилась в небо. Скачем по нему все дальше и дальше – впереди солнце, позади луна. Под ногами звезды, молнии, облака. И со всех сторон летят ко мне прекрасные богатыри и другие юные пери в светлых одеждах. Осыпают драгоценными подарками. А я тянусь к ним и не могу поймать никого, не могу остановить тулпара. Тут сон мой кончился, и я не знаю, что было дальше.
Алдар-Косе: Хороши ваши сны, ах, как хороши! Где уж мне тягаться с вами! Снилось мне,  будто сидим мы в шалаше, и вдруг один из вас превратился в тулпара, другая – в прекрасную пери. Тулпар тряхнул гривой, взмахнул крыльями, ударил копытами и в три прыжка перемахнул степь из конца в конец. Тут, откуда не возьмись, появилась перед ним неведомая пери, вскочила ему на спину и взвились они вместе в небо. Заплакал я горько и говорю: «Эх, не вернутся теперь, видно, мои друзья на землю. И фазан им больше не нужен. Дай же я хоть помяну их с честью. Взял с горя да и съел фазана..
Черт и чертовка: Что? Что ты говоришь? Этого не может быть!
Заглядывают в казан.
Черт Тулен: Снова ты обманул нас, безбородый обманщик.
Чертовка Кулан: Мы это так дело не оставим. Жаловаться будем. Мировому судье!
Алдар-Косе: Жалуйтесь-жалуйтесь. Ловкую лису за хвост не ухватишь. У хитреца и в воде ноги сухими остаются…

Картина 9

Хан на троне. Входит Жаман.
Хан (растерялся): Ух! Когда ты  вернулся? Ну, рассказывай!
Жаман: Прежде всего, я тебе расскажу свой сон.
Снится мне, что один голодный лев преследует меня. Я решил с ним расправиться. Вынул из ножен саблю и сам пошел на льва. Он сначала забрел в мой аул, забрался в мою юрту,  а потом выскочил оттуда с моей женой. И если глаза мои не ошиблись, вбежал в твой дворец, хан! Где моя жена, хан Маден, отвечай, почему ты ее держишь взаперти?
Хан (бледнеет и краснеет): Я виноват перед тобой, Жаман. Я ошибся. Я   поддался соблазну шайтана. И причиной этого были мои Визири. Это они уговорили меня польститься на твою жену, а потом запереть ее в яме. Эй, стража!  Приведите сюда Визирей!
Появляются 1-й и 2-1 Визири.
Хан: Выпустите немедленно жену Жамана красавицу Менды из ямы. Это я вам приказываю, ваш хан!
Появляется Менды.
Менды: Я знала, что ты вернешься, дорогой мой Жаман! Я ждала тебе. Ждала, когда сидела в юрте, когда была в яме… Дорогой мой, люби-мый…
Хан: Ну а Визирей я казню. Надоели они мне своими кознями. Тем бо-лее, загадку не смогли отгадать.
Жаман: Какую загадку?
К нему подбегает 1-й Визирь и что-то шепчет ему на ухо.
Жаман: На добро добром всяк ответит, на зло добром только джигит ответит. Если я дам ответы на твою загадку, отпустишь Визирей, хан? 
Хан: Отпущу, отпущу. Хотя, честно признаюсь,  ты меня такого удо-вольствия лишишь - их казнить.
Ну, отвечай. Итак, я спросил у старика: «Сколько лет прошло с тех пор, как вершина этой горы покрылась инеем?» Он ответил: «Наверное, лет 20».
Что я у него спросил?
Жаман: Ты у него спросил: «Сколько лет прошло с тех пор, как седина появилась в твоих волосах?» Он ответил: «20 лет».
Хан: Правильно. Догадлив ты, Жаман. А потом я спросил: «Сколько времени прошло с тех пор, как подножие  этой горы покрыл иней?» Чем я поинтересовался?
Алдар-Косе: Ты спросил: «Сколько лет прошло с тех пор, как голова твоя стала седой?»
Хан: Ну и мудрец ты, Жаман… А вот на это ты наверняка не отве-тишь! Что означал мой вопрос: «Сколько лет прошло с тех пор, как с вершины этой горы течет ручей?»
Жаман: Это означает: «Сколько лет прошло с тех пор, как текут из твоих глаз старческие слезы?»
Хан: «Отец, а из скольких ты состоишь?» – спросил я его.  «Ой, светик мой! – ответил он мне. - Когда ложусь, нас двое, когда встаю  - четверо».
Жаман: Это означает: «У меня умерла жена и я женился на женщине, у которой умер муж. Когда мы ложимся спать – нас двое, а днем, когда я нахожусь на пастбище, я думаю о своей покойной жене, моя жена вспоминает дома о своем покойном муже. Значит, нас четверо».
Хан: Что делать?  Придется Визирей отпустить. Благородное у тебя сердце,  Жаман. Вдруг бьет себя по лбу. Ах,  да, а как же сад, за семенами для которого я посылал тебя в Барса-Кельмес? …
Жаман: Дай мне время до утра, хан. И если завтра ты не увидишь в своем ханстве прекрасного сада, можешь отрубить мне голову.
Хан: Ну,  хорошо, подождем до утра. Голову тебе, Жаман, всегда отрубить успеем. Языком все легко, только руками трудно.
Алдар-Косе: Ой, волнуюсь я за тебя, Жаман. Сдержит ли синяя птичка свое обещание?  А хан, хоть и прикидывается простачком,  коварен. Еще как коварен!

Картина 10.
Юрта Жамана.
Жаман: Ночь кончается, Менды,  завтра хан казнит меня, если не будет прекрасного сада из семян страны Барса-Кельмес.
Менды: Нам остается только ждать, Жаман… Но я  слышала, что синие птички всегда сдерживают свои обещания. Знаешь, главное верить, и тогда чудо обязательно произойдет… Помолимся про себя Жаман, на наше чудесное избавление от всех напастей…
Молчание. Они молятся. Затем раздается серебряный голос.
Голос: Не волнуйтесь ни о чем, Жаман и Менды. Ты права, Менды, синие птички всегда сдерживают свои обещания. Сейчас в степи трудятся тысячи птиц,  спасенных тобою, Жаман. Они разгребают лапками в земле ямочки, роняют в них из клюва белые семена и вновь заметают их крыльями. И сразу же из ямочки тянутся к небу зеленые побеги, Они растут все выше и выше и превращаются в могучие ветвистые деревья, роскошно убранные блестящими листьями. Ветви деревьев, я это вижу, покрываются невиданными пышными цветами, которые наполняют воздух благоуханием. Затем цветы облетают  и на ветвях уже качаются великолепные золотистые яблочки…
 Уже совсем расцвело. Жаман и Менды подходят к окну.
Менды: Посмотри, какая красота. Жаман! Как прекрасен этот сад! Какие в нем тучные виноградники, заросли жигиды и урюка…
Жаман: А я вижу  светлые лужайки, покрытые буйной травой и яркими  тюльпанами. Тенистые тропинки, выстланные нежными лепестками цветов… Студеные арыки, выложенные разноцветными драгоценными камешками. А над деревьями порхают и щебечут птички, такие же красивые и голосистые, как та, что предвиделась мне во сне…
Нет,  кажется, что мне все это снится. Ущипни меня посильнее, Мен-ды… Не так больно! Нет,  видение не пропало...
Менды: Мы спасены,  Жаман, спасены…
Стук в дверь. Появляется хан Маден.
Хан Маден: С раннего утра придворные донесли мне, что в степи тво-рится нечто необыкновенное. Ты сдержал свое слово, Жаман. Поздравляю! Я не буду отрубать тебе голову! Я прощаю тебя! По твоей просьбе я  прощаю и Визирей, хотя именно они разжигали между тобой и мной огонь раздора. Это они были причиной твоего изгнания. Только одно условие я поставил им: пусть убираются из моего ханства подальше! И еще. Сегодня утром я принял очень важное решение.
Выходит на авансцену.
Мой народ! Вот уже столько времени как я ханствую над тобой. Теперь я передаю ханство моему другу Жаману. О Жаман! Не отказывайся теперь от трона!
Хан Маден берет Жамана под руку и усаживает его на трон, стоящий на авансцене.
Алдар-Косе: И устроил хан большой пир, который продолжался 30 дней и 30 ночей. Народ посадил Жамана на белую кошму и  подняв, как это велит обычай, провозгласил его ханом. Так Жаман, самый ничтожный человек из всех живущих на свете, стал ханом.
За справедливость и мудрость народ  назвал   его  Аяз-бием.
Аяз-бий был справедлив. Он всегда бескорыстно решал дела. Помогал бедным…. (Обращается к Жаману.) Скажи, Жаман, как тебе при твоем бо-гатстве и величии, при красавице жене, удается не возгордиться? Ведь власть портит человека?
Жаман: Я повесил свои старые пожитки – рваный малахай и  худую шубу над дверьми своего дома. И когда  у меня в глубине души появляется соблазн отклониться от истины, я смотрю на одежды самого ничтожного человека и говорю себе: «Эй, Аяз! Не гордись тем, что ты богат!  Не гордись тем, что ты хан! Аяз, узнай силу свою! Муравей, узнай свою дорогу!»

Конец

Все права защищены.
Постановка только с согласия автора.